Ежегодно 22 октября, начиная с 1998 года, в мире отмечается Международный день заикающихся людей (International Stuttering Awareness Day) или Международный день распространения информации о заикании (ISAD). В этот день предлагаем читателям фрагмент статьи Н.Л. Карповой «Трансформация коммуникации в мире и логопсихотерапии».
Обращение к проблеме трансформации (изменений и преобразований) коммуникации требует уточнения соотношения понятий «коммуникация» и «общение», которые в русском языке часто употребляются как синонимы, а в англоязычных словарях слово «общение» отсутствует и переводится как «коммуникация». Анализируя историю данных понятий, Л.А. Карпенко отмечает, что в русскоязычных справочных изданиях слово «коммуникация» впервые появилось в словаре В.И. Даля (1863–1866) как калька с французского и означало: «сообщение, пути, дороги, средства связи. Коммуникационный — к сообщениям относящийся». Понятие «общение» как взаимодействие людей, широко распространенное у нас в обыденной речи, в отечественных справочных изданиях и словарях стало определяться только с 1940 года. Активное использование понятий «общение» и «коммуникация» в разных соотношениях (раздельно, как синонимы, в соподчинении) началось в 1970–1980-е годы с развитием общей, социальной, педагогической, инженерной, медицинской психологии, психологии личности, психотерапии [Карпенко 2015: 19].
Один из ведущих специалистов по социальной психологии Г.М. Андреева определяет общение как «сложный многоплановый процесс установления и развития контактов между людьми (межличностное общение) и группами (межгрупповое общение), порождаемый потребностями совместной деятельности и включающий в себя как минимум 3 различных процесса: коммуникацию (обмен информацией), интеракцию (обмен действиями) и социальную перцепцию (восприятие и понимание партнера)» [Психология общения… 2015: 78]. Таким образом, мы понимаем коммуникацию в основном как информационный процесс, который является частью более широкого понятия «общение».
В свою очередь, полноценное диалогическое общение между субъектами невозможно без доверительных отношений. «Доверие — социально-психологический феномен, сущность которого заключается в специфическом ценностном отношении субъекта к объекту доверия», — подчеркивает Т.П. Скрипкина [там же: 114]. Выделяется три основных области доверия: к миру — это базовая установка, от которой зависит социальное и психологическое благополучие личности; к людям — это условие формирования таких взаимоотношений между людьми, как дружба, любовь, уважение; к себе — основа полноценного овладения человеком собой при соответствии миру, в котором он живет.
Говоря о проблеме доверия как основе эффективного общения между государствами, социальными институтами, большими и малыми группами, необходимо помнить, что формирование доверительного или враждебного, отчужденного отношения к миру у ребенка начинается в семье, с отношения к нему ближайшего окружения. Только непосредственное речевое общение делает человека человеком.
Последние десятилетия в области коммуникации характеризуются гигантским ростом роли СМИ в жизни людей: началась эпоха Интернета, мир вступил в эру цифровизации, что значительно расширило возможности человека в получении разносторонней информации и знакомстве с миром, в установлении быстрой связи с адресатом в любой точке планеты, даже в космосе. В то же время с развитием «всемирной паутины» возросло агрессивное навязывание рядом СМИ своеобразной картины мира и цифровых услуг, которые собирают и фиксируют многие данные о потребителях. Резко увеличилось количество ситуаций общения, опосредованных техническими средствами, и уменьшилась доля общения непосредственного, «лицом к лицу». В повседневной жизни молодого поколения все больше времени занимает общение виртуальное, которое в силу своей специфики часто негативно отражается на коммуникативных способностях человека.
...
В последнее столетие психология все больше внимания обращает на роль субъекта в саморазвитии и саморегуляции, и речь идет о «человеческом потенциале» и о «личностном потенциале» как интегральной системной характеристике индивидуально-психологических особенностей личности, лежащей в основе способности личности исходить из устойчивых внутренних критериев и ориентиров в своей жизнедеятельности и сохранять стабильность смысловых ориентаций и эффективность деятельности на фоне давлений и изменяющихся внешних условий [Личностный потенциал… 2011: 45]. При этом исследователи отмечают: чем выше уровень развития личности, тем большим потенциалом она характеризуется. И в понятии «потенциал» акцентируется, что это в основном еще нераскрытые способности, которые подлежат выявлению и включению в деятельность с целью более полной самореализации субъекта в ней [там же: 55].
Проблема энергетического и личностного потенциала обостряется для людей с ограниченными возможностями здоровья. К этой категории относятся около 60 миллионов человек в мире, которые тяжело заикаются и вынуждены выбирать «неречевые» профессии, что часто оборачивается нереализованностью и жизненными неуспехами, несмотря на сохранность интеллектуального и творческого потенциала.
Особенность данной патологии речи состоит в том, что у многих заикающихся основным выступает не речевой дефект, а его психологическая составляющая, — это проявляется в личностных и коммуникативных проблемах, которые обостряются в ситуации значимого речевого общения: встреча с незнакомым человеком, у школьника ответ у доски перед классом, у взрослого — разговор с начальником… Заикающемуся необходима помощь не только в восстановлении речевой функции, но во многом — в решении личностных и коммуникативных затруднений.
Пример комплексного подхода с опорой на личностный потенциал пациента и жизненный потенциал его семьи — система семейной групповой логопсихотерапии Ю.Б. Некрасовой — Н.Л. Карповой, которая на основе системы групповой логопсихотерапии [Некрасова 1968, 2006] развивается с конца 1980-х годов [Карпова 1997]. Это организация работы разновозрастных групп заикающихся детей, подростков и взрослых, где на всех этапах активно участвуют их родители и родственники [Семейная… 2011]. Данная система состоит из 4-х основных этапов.
I этап — диагностический-пропедевтический (3–6 месяцев): динамическая психотерапевтическая диагностика на основе библиотерапии (лечение направленным чтением) [Некрасова 1991]. Несколько последовательных блоков заданий предлагают вместе с ответами на психологические тесты и опросники прочитать и дать письменный анализ специально подобранных высокохудожественных литературных произведений. Это способствует развитию у заикающегося и его родственников творческой рефлексии и саморефлексии, самораскрытию, уверенности в возможности преодоления речевого недуга, а также повышению доверия специалисту — руководителю группы). Это «дистантное общение», так как диагностика проводится на расстоянии, в форме переписки.
II этап — сеанс «директивного внушения наяву» К.М. Дубровского в аранжировке Ю.Б. Некрасовой: за 1–1,5 часа во фрустрирующей обстановке у группы пациентов, стоящих на сцене перед зрителями, «снимается» симптомокомплекс заикания. Результат возможен только при качественно проведенном подготовительном диагностическом этапе, который дает логопсихотерапевту материал для создания «портрета неповторимости» каждого заикающегося и его семьи для выстраивания дальнейшей работы.
III этап — активная групповая семейная логопсихотерапия: 3–6 недель ежедневных интенсивных 7–8-часовых занятий разнообразной речевой деятельностью с элементами коммуникативного тренинга, методов нейрокоррекции, арт-терапии, кинезитерапии и др. Основная цель занятий — формирование и закрепление саногенных (оздоравливающих) психических состояний, приводящих через их последовательное вызывание, пролонгирование и закрепление к стойким новообразованиям личности.
IV этап — контрольно-поддерживающая логопсихотерапия: 2 недели ежедневных 7–8-часовых групповых занятий полгода спустя после основного курса. Он повторяет на более высоком уровне сложности все основные элементы III этапа, а также включает дополнительные элементы кино-, видео-, арт-терапии и комплекс новых психотерапевтических бесед.
Каждую группу семейной логопсихотерапии можно назвать экспериментальной, поскольку ведется большая научно-исследовательская работа, проверяются новые элементы и методы логопсихотерпии, приглашаются для исследования разные специалисты. Так, в группах 2015–2020 года проводились комплексные нейропсихологические исследования, с 2018 года для заикающихся добавились сложные аппаратурные психофизиологические испытания, а в нейродиагностику были включены и родители.
Ситуация 2020 года с карантином и режимом самоизоляции поставила перед нами новую проблему: впервые организовать групповые этапы работы в режиме онлайн. Преодолевая многие технические сложности, мы достаточно успешно провели и сеанс «снятия заикания», и работу группы на всех этапах, практически выполнив все основные элементы системы логопсихотерапии. Ежедневные занятия на III и IV этапах проходили с 10 до 13-00 и с 15 до 18-00, начинались, как и в традиционном режиме, с зарядки Стрельниковых, курса нейрокоррекции, речевых упражнений. Во второй половине дня проводились психотерапевтические беседы, групповая библиотерапия, речедвигательные упражнения, аутогенные тренировки и др. В конце каждой недели — открытые творческие экзамены.
Все виды и формы работы проводились в режиме общения через экран и мобильный телефон на платформе Zoom, что затрудняло из-за отсутствия непосредственного контакта качественную проверку выполнения ряда дыхательных и рече-двигательных упражнений, элементов нейрокоррекции. Но в целом, сравнительный анализ результатов работы 2-х последних разновозрастных групп семейной логопсихотерапии в традиционном режиме (20 заикавшихся 8–32 лет и 43 их родственника) и вынужденного в этом году дистантного общения группы «Москва-2020» (9 заикавшихся 9–17 лет, 14 их родственников и 3 помощника из выпускников предыдущих групп) показал: а) по психологическим тестам отсутствие значимых отличий между всеми тремя группами, в частности — по тесту Спилбергера о ситуативной и личностной тревожности; б) положительные результаты в речи и эмоциональных состояниях подтверждены на уровне значимости и данными нейродиагностики.
Тем самым достижения онлайн-группы подтвердили результаты успешной работы уже более 120 разновозрастных групп семейной логопсихотерапии в Москве, Таганроге, Самаре и Самарской области, Владивостоке, Саратове и Екатеринбурге, а также раскрыли новые возможности в дальнейшем творческом развитии системы логопсихотерапии и расширении границ для ее участников. В то же время руководители и выпускники предыдущих групп отмечали, что дистанционный формат работы не решает качественно проблему нарушенного речевого общения из-за отсутствия «живого погружения» в новую речевую среду и трудности проведения по техническим причинам ряда групповых форм работы. Невозможно было провести аппаратурную психофизиологическую диагностику, но главное — обеспечить более глубокую эмоциональную поддержку и проработку личностных проблем, что удается при непосредственном общении.
И хотя онлайн-группа, как и прежние, дала каждому участнику опыт создания доверительных дружеских отношений и атмосферы семейного тепла, все говорили о желании продолжения занятий в непосредственном формате общения. В заключение отмечу, что данная конференция (II Международная научно-практическая конференция «Диалог культур и цивилизаций», Москва, 10–12 декабря 2020 года. — прим. ред.) ставила задачи рассмотрения теоретических и прикладных аспектов проблемы диалога культур и цивилизаций, реализации возможностей человека в современном мире. А в недавнем интервью «Новой газете» академик РАО психолог А. Асмолов определил мир как «открытое произведение» и «личность в нем — открытое произведение». При этом были названы основные свойства сегодняшнего мира: «неопределенность, сложность и разнообразие», — и определен «ключевой вызов, который нарастает по мере эволюции, — это вызов сложности», где «в многомерном мире решения приходится принимать самому и самому отвечать за эти решения» [Мостовщиков 2020: 23]. Хочется пожелать нам всем открытой и свободной коммуникации и ответственности за сохранение роскоши человеческого общения.
Список литературы
- Епифанова Н. COVID-19: ожидания россиян // Московская медицина. № 40 (142). 19 октября 2020 г. С. 7.
- Карпенко Л.А. История развития понятий «общение» и «коммуникация» // Психология общения. Энциклопедический словарь / под общ. ред. А.А. Бодалева. 2-е изд., испр. и доп. М.: Когито-центр, 2015. С. 19–22.
- Карпова Н.Л. Основы личностно-направленной логопсихотерапии. М.: Флинта, 1997. 160 с.; 2-е изд. испр. и дополн. М.: Московский психолого-социальный ин-т; Флинта, 2003. 200 с.
- Личностный потенциал: структура и диагностика / Под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. 255 с.
- Мостовщиков С. Правила сотворения мира (интервью с А. Асмоловым) // Новая газета. №68. 01.07.2020. С. 23.
- Некрасова Ю.Б. Применение комплексного (логопедического и психотерапевтического) воздействия при устранении заикания у взрослых: Автореф. дис. …канд. пед. наук. М.: МГПУ, 1968. 18 с.
- Некрасова Ю.Б. Лечение творчеством / под ред. Н.Л. Карповой. М.: Смысл, 2006.223 с.
- Некрасова Ю.Б. Особенности диагностики при реабилитации людей с нарушением речевого общения // Вопр. психол. 1991. №5. С. 123–129.
- Психология общения. Энциклопедический словарь / под общ. ред. А.А. Бодалева. 2-е изд., испр. и доп. М.: Когито-центр, 2015. 672 с.
- Рязанов С. Через мировой кризис — к силиконовой тирании? // Аргументы недели. № 45 (739). 18 ноября 2020 г. С. 3.
- Семейная групповая логопсихотерапия: исследование заикания / Под ред. Н.Л. Карповой. СПб: Нестор-История, 2011. 328 с.
Источник: Карпова Н.Л. Трансформация коммуникации в мире и логопсихотерапии // Диалог культур и цивилизаций: сборник статей II Международной научно-практической конференции (10–12 декабря 2020 г.). М.: ФГБОУ ВО МГЛУ, 2021. С. 66–74.
Фото: сайт ПИ РАО.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать