О безопасности подростков

Знаете, я отследила некую сезонность волн тревоги и страшных новостей о подростках. Воспоминания «Фейсбука» именно в эти дни поднимали материалы о панике, синих китах, рискованном поведении подростков в 2017–2019 годах. Когда что-то угрожает жизненности, безопасности, особенно наших детей, — естественно паниковать. Естественно ощущать ужас, беспомощность, узнавая информацию о трагедиях. Но во время паники мы точно выбираем неконструктивные действия. Мы субъективны. Меня отмечают в постах в родительских группах, приходят сообщения от родителей и учителей с вопросами, на которые у меня нет однозначного ответа: как наверняка уберечь детей от страшных выборов. Давайте искать ответы вместе. Я стараюсь писать максимально емко, но будет все равно много.

1. Синдром Вертера. Чем подробнее, активнее, «насыщенней» будет подаваться информация о трагедиях в СМИ — тем больше будет провоцироваться подобное поведение. Причём именно у той возрастной категории, именно у того типа, который описывается в новостях. Нельзя делать информацию о риске, самоубийствах — «вкусной». Есть исследования о влиянии уменьшения информации о трагедиях на количество «последователей». Поищите их, пожалуйста. Я очень надеюсь на ответственность СМИ.

2. Если прямо сейчас произошла критическая ситуация, говорить о ней с детьми должен не «внешний эксперт», а те, кто детям близок, те, кому они доверяют. Те, кто может разделить их чувства. Им важно дать отреагировать — их страх, вину, злость. (В конце материала предложу конкретные действия.) Можно начать разговор с того, что вы узнали страшную информацию и вы ощущаете...

3. Запрещать соцсети, гаджеты — бесполезно. Это иллюзия безопасности, мы ничего не можем забрать, не дав взамен равноценное.

4. Я сейчас внимательно изучаю тему депрессии и статистику по депрессивным расстройствам в мире. Риск депрессий выше у девочек-подростков (и у женщин) во всем мире. Самооценка у девочек-подростков более «уязвима».

5. Что нам важно помнить о подростках — пункты и «рецепты».

Это время «пустыни отрочества». В которой страшно, в которой очень много амбивалентных чувств и состояний, их очень сложно выдержать. Помимо агрессии, эйфории, тревоги подростковому возрасту свойственно состояние «эмоциональной обнуленности». Скуки. Пустоты. В здоровом состоянии эта скука заставляет нас искать деятельность, в которой мы бы чувствовали реализацию. Но у подростков часто за ней следует — проявление руминаций (навязчивых мыслей), неудовлетворенности, злости, болезненной тоски. Этого состояния мучительной тоски, до боли, дети пытаются избежать, выбирая странные и страшные действия. Для нас маркер того, что важно срочно включаться, — шрамирование. Боль физическая заслоняет боль эмоциональную. Выдержать боль физическую переносимей, чем боль душевную.

Это время субъективного переживания тотального одиночества, хрупкости внутренних опор и неуверенности во внешних. Взрослеющий ребенок не может опереться на внутреннюю территорию (и все, что к ней относилось, включая родителей) — именно там происходят глобальнейшие изменения на всех уровнях. Он ищет опоры, одобрения, признания «внешних». Именно поэтому им так важно крикнуть в мир: «А Я…» (в Тик-токе, Инстаграме...). Но чаще получатся: «А у меня…» Выйдя из подросткового возраста в здоровом состоянии они придут к силе индивидуальности.

Вопросы подросткового возраста: «Кто я? Что я могу? На что я могу повлиять? Как далеко я распространяю свою власть? Что я могу выдержать?» Как мы можем во всем этом помочь?

• Многим сложно дождаться результатов — на это просто может не хватать «мощности», и это особенность этого поколения — им важны «быстрые проекты» (кулинария, проектные лагеря, ограниченные во времени проекты, «тренинги выходного дня»).
• Им важна близость. Безопасный круг общения: настольные игры, научные кружки, рукоделие, любые мастер-классы, хобби, творчество, курсы программирования, шашки-шахматы, фотомастерские, создание мультфильмов. Это приравнивается к психотерапии.
• Если вам удастся привлечь их к музыке — хоть барабаны, укулеле — это воздействие на «внутреннюю ритмизацию», это «кондиционер» для их раскалённой лимбической системы. Знаете, есть такое правило: школы, в которых есть хор и театр, находятся в меньшей зоне риска по буллингу.
• Ощущение важности, так необходимое в этом возрасте: важности своего вклада в сообщество (школы, класса, района…). Волонтёрство, тьютерство, социальные проекты. Даже дети 4 класса могут проводить мастер-классы у первоклашек (нужно только продумать, как этого достигать в условиях карантина).
• Приучение к рефлексии: строителлинг, написание эссе, литературные кружки, чтение. Давайте сделаем чтение модным! Сценарные курсы, курсы актерского мастерства — и это все психотерапия.
• Майндфулнес, медитации, визуализации — все это тормозная система при перевозбуждении. Эти практики помогают «выжить в пустыне».
• Здоровая критичность: любые логические игры, «Что? Где? Когда?», проекты с развенчанием мифов, эксперименты, игры в мафию, опять-таки — программирование, шахматы-шашки.
• В арт-терапии при работе с подростками мы используем тему лабиринта. Прохождение лабиринтов-квестов, рисование лабиринтов. Мы приучаем к ощущению, что выход есть. Логичный. безопасный. В жизнь.

Задача подростков — перейти на «своё внутреннее питание». А для этого нужно отделиться от «питания маминого». Во всех смыслах. От питания эмоционального, от зависимости от самой значимой фигуры (часто это проявляется буквально: в отказе кушать ту еду, которая принята в семье, готовится мамой, обесценивание мамы и ее роли). Если ребёнок заявил, что он будет вегетарианцем — попросите его вас научить новым блюдам. (И компенсируйте то, что считаете важным — витаминами.)

«Будьте со мной — отпустите меня» — постоянное состояние подростков. Им так важно чувствовать от нас «я с тобой! Я смогу в себя вместить то, что ты сейчас переживаешь. Ты можешь «об мою силу» расти. И рядом со мной ты можешь расслабиться и на меня опереться». Это очень сложно. Быть родителем подростка — испытание.

Мы помним, что на уровне физиологии происходят громаднейшие изменения, которые оставляют ощущение перегрузок, и состояние «это невозможно контролировать». Гормональные перестройки, рост стоп, изменение роста, всех объемов тела, гормональные «американские горки», изменение режима сна. Ответственность за любые неудачи ребёнок переносит на телесность. И, знаете, подростковый возраст — самое время для онлайн-курсов стиля, макияжа, освоения сценической походки и проч. И, конечно, спорта.

Процессы, происходящие в мозге: префронтальная кора (отвечающая за рациональное поведение, контроль, критичность, анализ, оценку рисков) и лимбическая система (отвечающая за переживание, формирование эмоций) во время подросткового возраста совершенно не дружат. Из-за гиперактивности лимбической системы и невозможности торможения (из-за незрелости префронтальной коры и недостаточных связей) ребёнок моментально вспыхивает при любой (кажущейся) опасности, уязвимости. Именно лимбическая система жаждет риска. А префронтальной коре не хватает силы ее остановить.

Нам важно дать возможность подростку «сбросить возбуждение». (Вдруг они захотят заниматься спортом, может помочь батут, «лазерные бои», любые псевдоагрессивные игры.)

В позитивной психотерапии есть красивая модель баланса, или «ромб баланса». Представьте себе ромб, в вершинах которого стоят важнейшие темы жизни: тело (здоровье, питание, спорт, гигиена, сон), контакты (общение, близость, семья, друзья), реализация (деятельность, учеба, работа), смысл (фантазии, творчество, будущее, мечты, цели, ценности). В идеальной системе все стороны ромба должны быть равнозначны, но в реальной какой-то угол может быть «оттянут», перегружен, деформируя всю структуру. И нам важно не уменьшить угол, который «выдаётся», а продумать, как увеличить остальные. И это касается и детей, и взрослых.

Теперь о том, что прямо сейчас можно делать в школе. Одна из коллег, Марианна Ильченко, рассказала о своём опыте. Мне показалось это прекрасным кейсом.

Школьный психолог или классный руководитель собирает класс. И перед классом ставится задача — разработать инструменты «кризисного реагирования» в сложных ситуациях в классе. Класс разбивается на группы. Возможно, каждая группа решает свою задачу, возможно, предлагается несколько тем, в которых группа ищет ответ:

• как понять что однокласснику / другу плохо;
• что я делаю, когда мне плохо;
• как различить «опасную информацию», какие правила безопасности в Интернете работают;
• к кому можно обратиться за помощью;
• если я узнал, что одноклассник / друг собирается сделать рискованное действие, —как я поступаю, как важно поступить;
• что мне помогает (успокоиться, …);
• что мы делаем в классе, чтобы поддерживать друг друга.

Взрослому важно быть фасилитатором этого важного процесса. И проводить его важно тому, кому дети доверяют.

Поиск ответов, работа в группе уже становится «выходом из лабиринта».

У всех взрослых я спрашиваю: когда ваш ребенок вам и с вами улыбался? Позволяете ли вы ребёнку вас чему-то научить? Какое любимое блюдо вашего ребёнка? А как ваш ребёнок знает, что вы его любите, что он для вас важен?

Пусть наша любовь будет для детей очевидна. А нам хватит сил и мудрости дать им опору в их взрослении. И пусть нам будет за них спокойно.

Источник