Глава драматическая. Несвоевременно прерванное слияние

Итак, из не вошедшего в книгу, об истоках психологической зависимости «Жизнь взаймы. Как избавиться от психологической зависимости»:

Представьте себе, что вы находитесь в состоянии блаженного комфорта, и когда он нарушается, вам стоит всего лишь немного покричать, и на ваш крик сбегутся расторопные, смышленые слуги и немедленно восстановят ваш покой и комфорт. Вам всегда будут приносить именно то, что вы любите, будут понимать вас без слов, будут заботиться о вас лучше, чем вы бы могли это сами представить. А самое главное: у вас будет всегда вдоволь всяческих доступных удовольствий.  

Эта картинка-мечта будоражит многих людей, только у детей она обрамлена сказочным антуражем: дворцы, короли, слуги, богатства, сладостей вдоволь, у взрослых же антураж как будто бы менее сказочный, хотя... Мальдивы, Дубаи, услужливый персонал отеля, девушки, напитки и машины на любой вкус. Это мужской вариант. Но в целом, найдите десять отличий…

Женский вариант будет звучать тоже по своему сказочно. Приятной наружности муж ходит по дому, внимательно в глаза посматривает, все желания угадывает, имполняет все раньше, чем скажешь, дарит то, что даже вообразить себе сложно, обнимает тогда и столько, сколько нужно, и деньги у него на все ее мечты всегда есть.

Немало таких мечтаний вдребезги разбилось о скалы реальности, оставив после себя опустошение и недовольство.

Я думаю, что и вы знаете таких людей: положивших жизнь на то, чтобы воплотить такую картинку в жизнь. Все, к чему они будут стремиться – вернуть утраченный детский рай.

Ну и кому мешают именно такие мечты? Да никому, разве что самим мечтателям.

Это мечта о возврате в прошлое. О возвращении в детское регрессивное, младенческое, а то и внутриутробное состояние, в котором все будет происходить волшебным образом и без усилий.

Что же плохого в такой мечте, тем более, если ею охвачены многие люди? Плохого ничего. Просто фиксация на желании вернуться в райское состояние отнимает у них возможности развиваться и двигаться вперед.

Пляжный отдых по типу «все включено» – прекрасный способ вернуться в младенчество. Он  вполне может быть показан перегретым ответственностью и постоянно озабоченным принятием серьезных решений очень взрослым людям. Им он бывает совершенно необходим, чтобы передохнуть, хотя бы на время уйти от избыточной взрослости (хотя именно они им весьма редко пользуются). Но если чья-то жизнь выстроена только для того, чтобы вернуться к невозвратимой ситуации младенческого рая, то они теряют все те возможности, что получают более взрослые люди.

Иногда этот возврат реализуется еще более драматическим и неудобным для всех окружающих способом. Инсульт или старческие болезни позволяют вернуться в состояние, когда за вас все будут решать и делать. Вот только королем вы почувствуете себя вряд ли. Хотя некоторые пожилые люди, таким образом заболев, вполне ведут себя как царские особы. И все бы ничего, только, если приглядеться, то у самого «короля» не очень интересная в таком случае жизнь, да и у его «придворных» жизни никакой, кроме как обслуживать этот специфический «рай».

Внутриутробное слияние с матерью нам нужно, чтобы дорасти и доразвиваться, находясь в максимальном покое, стабильности и защищенности. Младенческое слияние позволяет нам приобрести что-то важное, находясь  рядом с матерью. И это «что-то» – здоровая психика.

Пока мама рядом, она не только кормит нас своим молоком, она еще и утешает, объясняет, успокаивает, отражает. Она предоставляет нам свою собственную способность чувствовать, понимать, а до какого-то времени и говорить, то есть свою психику, в которую помещает наши младенческие чувства. Именно мама, как правило, начинает называть то, что с нами происходит, и тогда мы начинаем это опознавать и наделять каким-то смыслом и названием. Конечно, для этого мама еще должна быть психологически взрослая, то есть, способная это делать – предоставлять свою собственную психику младенцу, пока он «выращивает» свою, также как когда-то она предоставляла свое тело.

Психологически взрослая мама успевает заботиться о себе, считает себя важной, не менее важной, чем младенец, о котором она заботится. Она не считает, что должна «отдать ему все», потому что у нее должна быть, в том числе своя жизнь, наполненная желаниями, чувствами, мотивами, решениями и поступками на протяжении всей его и своей жизни. Она замечает рост ребенка и верит в его способность заявлять о себе.

Психологически травмированная мама (как правило, сама воспитанная в сложных условиях , например, в условиях советского детского сада) будет желать додать своему ребенку все, что когда-то не хватило ей самой. При этом есть существенный риск, что она забудет о себе самой, о собственных нуждах, потребностях и желаниях. «Мои дети ни в чем не должны нуждаться!» - будет ясно транслироваться всем.

И, конечно, долго такое самопожертвование продлиться не сможет.  

В какой-то момент ее силы иссякнут, и она резко перестанет быть супер-вовлеченной матерью. Она начнет срываться, не сможет быть настолько подключенной, эмоционально устойчивой, эмпатичной, ей захочется хоть кому-нибудь на время оставить этого любимого младенца так поглотившего ее саму без остатка. Это «ужасное» и «недопустимое» желание будет подавляться, отрицаться, вытесняться, поскольку больше всего на свете она не хотела бы воспроизводить то отчуждение и покинутость, в котором росла она сама. Чувство вины заставит ее усилить «служение» великой цели, она все меньше будет заботиться о себе, все больше начнет копиться подавленная злость к ее ненаглядному младенцу. В какой-то момент напряжение достигнет апогея, и тогда часто оказывается, что ей нужно срочно выходить на работу, и она отдает ребенка в ясли, или просто заболевает, уходит в депрессию, эмоционально выпадает или рожает еще одно дитя, который полностью снова завладеет ее телом и психикой.

Вот так младенец, привыкший к раю и не овладевший хоть какими-то самостоятельными навыками, оказывается без всего: без понимающей матери, без навыков к самостоятельности и без временного задела, когда бы ему можно было подрасти и приобрести навыки справляться самому, находясь еще возле матери. Тогда и разворачивается один из самых сложных вариантов по резкому прерыванию слияния. Это, скажу я вам, действительно весьма драматичная история внезапно утраченного рая. Такая история может привести к серьезной зависимости, и, к сожалению, не только эмоциональной.

Ребенок, которого резко лишили слиятельного волшебства, в котором ему угождали и обихаживали, но не помогали расти и учиться, оказывается очень фрустрированным, злым, растерянным, напуганным, и в нем появляется жгучее желание, во что бы то ни стало, вернуть былое состояние. И всеми силами его удерживать, а так же объект, его породивший. Вот и начинается так необходимое ему строительство моделей и приобретение навыков, направленных на возврат резко и несправедливо утраченного, вместо развития собственной способности к автономии, расширения и активного построения будущего.

О профилактике прерванного слияния в следующей главе

Источник