Комментарий профессора, доктора медицинских наук, президента Национального института сексологии Льва Моисеевича Щеглова в связи со срывом лекции «Секс в России: и каков он?», которая должна была состояться 18 января в Санкт-Петербурге.
- Лев Моисеевич, 18 января Вы планировали прочесть в арт-пространстве «Лофт Проект ЭТАЖИ» лекцию под названием «Секс в России: и каков он?», которая была отменена после того, как организаторам пришло анонимное письмо с угрозами. Каким было содержание лекции?
- Это обычная лекция, подобных я провёл сотни – рассказ о личности и обществе, структуре личности и сексуальности человека, трендах и тенденциях современного сексуального поведения, проблемах брака и семьи, прогнозирование того, что нас ждет в ближайшем будущем, о сексуальной гармонии…
- Тема сексуальности в нашей стране долго замалчивалась, потом к ней был огромный интерес, через некоторое время информации стало достаточно много и интерес, казалось, снизился. Почему сейчас именно она вызывает агрессию?
- Ничего нового в этом нет, сексуальность всегда провоцирует крайности, поскольку сексуальная сфера очень важна для любого человека, даже патологического, с изъянами и не очень адекватного. Кроме того, в сексе больше, чем где-либо, как ни странно, отражаются общие установки и взгляды человека. Есть «либеральный» Запад и его даже несколько чрезмерно толерантное отношение к меньшинствам и есть некоторые наши «блюстители нравственности», которые призывают гомосексуалистов сжигать живьем в печах – это крайние точки зрения. Тема слишком актуальна. Моё высказывание может попахивать упрощённым фрейдизмом, но люди, которые считают целью и смыслом своего существования борьбу за ту или иную сексуальную или антисексуальную идею, безусловно, бессознательно движимы своими глубинными неосознаваемыми и неразрешенными сексуальными проблемами.
- К сожалению, это уже не первая ситуация агрессивного поведения анонимных активистов, несколько предыдущих случаев были зафиксированы по отношению к людям творческих профессий. Как Вы считаете, какова психологическая подоплёка агрессии по отношению к представителям искусства и науки?
- Я думаю, что здесь есть несколько слоёв, и объяснения лежат в плоскости не сугубо психологической, а социально-психологической. Первый слой — это ситуация в стране и государстве. Совсем не обязательно быть оппозиционером, чтобы фиксировать, что на самом деле сейчас наблюдается сращивание института церкви и государства, лавинообразное производство, как минимум, непонятных, а, по сути, абсурдных и нелепых законов. Ситуация в обществе сегодня напоминает то, что когда-то описывалось в романах-антиутопиях — очень много абсурда, очень много лжи, очень много недоверия людей друг к другу и, - это важно, - очень много агрессии. Специалисты отлично знают о существовании механизма психического заражения. Из года в год обыватель видит как на экранах телевизоров крупные политические деятели, депутаты визжат, обвиняют друг друга Бог знает в чём, лица их искажены от ненависти, могут плеснуть в лицо соком, могут схватить за волосы женщину — и все эти ситуации проходят вне юридических оценок. Стоит ли удивляться, что некоторые возят в своих машинах биты и, если случайно кому-то наступишь на ногу, можешь тут же получить кулаком в лицо? Это краткое описание социально-психологической обстановки или фона, где те вещи, о которых мы говорим, имеют гораздо больше шансов на проявление.
Второй слой — ситуация в Санкт-Петербурге. Злоумышленники назвали себя в анонимном письме «казаками» и «верующими люди», хотя официальные казачьи объединения от них открещиваются, считая, видимо, группой не вполне адекватных граждан. Они пытаются диктовать директору «Эрмитажа» Михаилу Борисовичу Пиотровскому, какие выставки ему можно проводить в музее, режиссеру Роману Григорьевичу Виктюку – какие спектакли ставить, называют писателя Владимира Владимировича Набокова педофилом, теперь добрались и до сексологии… Такой агрессии не было никогда, даже в советское время. Я совершенно серьезно предвещаю (несколько лет назад это могло бы показаться шуткой), что если власть не заставит их ответить за свои выходки, вскоре мы услышим о срыве лекции какого-нибудь учёного-астронома, потому что им будет не нравиться его заявление о том, что Земля круглая. И это уже не шутки. Обстановка в нашем городе затхлая, сказки про культурную столицу — это убаюкивание горделивого в прошлом петербуржца. Сейчас Петербург является глубокой провинцией, а в области культуры в последние годы полный застой.
Наконец, третий слой – индивидуальная психология. Данная группа анонимна, но любой психолог и психиатр знает, что людей, исповедующих экстремистские, резкие, человеконенавистнические взгляды отличает некая глубинная проблематика, а может быть, и психопатология. Все эти три слоя вместе и обуславливают ту атмосферу, в которой мы сегодня существуем и которой мы дышим.
- Вы сказали, что власть должна привлечь людей, которые угрожают, к ответственности. А могут ли представители научного сообщества и интеллигенции сделать что-либо в этой ситуации?
- Я глубоко убеждён, что представители общественности, науки, интеллигенции, объединившись и возвысив свой голос, могут противостоять. Но этого не происходит и в ближайшее время не произойдёт, потому что гражданское общество у нас пока ещё только зарождается. Заметим, что учёные подняли совершенно обоснованный шум и плач, когда под видом реформирования Академии наук стало происходить то, что происходит, но до этого спокойно и ровно молчали... Сейчас люди начинают возвышать свой голос, когда это касается лично их самих или их профессионального цеха, а когда это происходит у соседа, посмеиваются, пожимают плечами, но не высказываются публично.
Выступления подобного рода агрессивных групп являются индикатором реакции власти – эти люди интуитивно чувствуют, что для власти они, если и нежелательны, то второстепенны. Хочу ещё раз сделать акцент: если власть жёстко и громко пошлёт сигнал о том, что подобные вещи не только отбрасывают страну в Средневековье, но и опасны, а потому недопустимы, и будет за это карать, ситуация изменится.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать