Субъективные критерии предпочтения профессии и работы в старшем подростковом и юношеском возрасте

Введение

Современный мир с его изменчивостью и транзитивностью (Марцинковская, 2015) задает новые критерии и ориентиры для выбора профессий, выдвигая на первый план как «популярные», так и «выгодные» профессии, а также постоянно порождая новые профессиональные сферы деятельности. Более того, можно предполагать, что у современной молодежи и старших подростков изменяются и расширяются сами критерии выбора профессии — говоря метафорически, работа перестает быть просто работой, а требует удобства, привлекательности, оплачиваемости и интереса.

Профессиональная идентичность, включающая отношение к своей роли в профессиональной деятельности, к самой профессии, отождествление себя с выбранной профессиональной ролью (Akimova, Oboznov, 2022; Шнейдер, 2001), а также умения, знания, ценности и этические представления (Брызгалин, 2022), (Fitzgerald, 2020; Jarvis-Selinger et al., 2019), важны как для эффективной деятельности (Cruess, Cruess, Steinert, 2019), так и для субъективного благополучия профессионала. В свою очередь, формирование профессиональной идентичности зависит от субъективных критериев выбора профессии, которые задают систему ожиданий человека от своей работы. Сегодня эти ожидания и критерии возникают в специфической среде. С одной стороны, меняется публичный образ профессий, который во многом связан с профессиональной идентичностью и образом Я у представителей этих профессий (например, у медицинского персонала). Цифровое пространство открывает возможности и ориентиры для профессиональной самореализации, а ряд цифровых (блогерство), и нецифровых (бизнес, творческая деятельность) профессий выглядят более легкими, удобными, интересными и оплачиваемыми, чем другие профессии. Иными словами, речь идет об особой цифровой составляющей в формировании критериев выбора профессии и в последующем в профессиональной идентичности (Jawed et al., 2019). С другой стороны, такие события как период пандемии COVID-19 указали на возможность удаленной и удобной работы в ряде профессий, а для тех профессий, где это невозможно, явились источником неустойчивой профессиональной идентификации в силу дезориентированности (Stetson et al., 2020; Brown et al., 2022).

В этом контексте важное значение приобретают исследования субъективных критериев предпочтений профессии и работы у современных молодых людей (старшего подросткового и юношеского возрастов), а также психологических факторов этого выбора.

Цифровая составляющая выбора профессии и работы

Согласно модели поколений (Howe, Strauss, 2000) современные подростки и молодые люди относятся к младшей части поколения «Игрек» и поколению «Зед». Одна из ярких особенностей их развития и социализации — так называемое «цифровое детство» (Поливанова, 2016; Солдатова и др., 2017; Digital Сhildhoods, 2018), когда инфокоммуникационные технологии выступают постоянным спутником ребенка с раннего возраста (Pew Research Center, 2020; Mascheroni, Ólafsson, 2016; Smahel et al., 2020; Веракса и др., 2020; Livingstone, Mascheroni, Staksrud, 2018). Согласно социально-когнитивной модели цифровой социализации (Солдатова, Войскунский, 2021), это позволяет говорить о формировании гиперподключенной, технологически достроенной цифровой личности, действующей в условиях так называемой смешанной реальности, где онлайн и офлайн совмещены и неотделимы друг от друга. Соответственно, цифровая социализация становится важной составляющей социализации в целом (Александрова, 2023; Карабанова, 2020; Белинская, 2013; Марцинковская, 2010). С нашей точки зрения, выбор профессии и работы в условиях цифровой социализации подвержен влиянию цифрового контента, который сегодня нередко пропагандирует важность «идеальной» работы — интересной, полезной для людей, хорошо оплачиваемой, дающей возможности для развития и свободное время. На практике это затрудняет выбор профессии и профессиональную самореализацию и может приводить к своеобразному «продлению детства», когда молодые люди длительное время остаются зависимыми от семьи без работы (Климов, 1998).

Психологические факторы выбора работы и профессии

Как собственно успешность профессиональной деятельности (Kowal et al., 2022), так и ее выбор могут определяться личностными факторами. В частности, можно предполагать, что более высокий уровень добросовестности связан с готовностью к трудностям в работе, а открытость новому опыту — с субъективной важностью развития в профессии. Важную роль в выборе профессии могут играть ценностные ориентации. Опираясь на модель Ш. Шварца (Schwartz, 2012), можно предполагать, что ценности конформности, традиций и безопасности сопряжены с готовностью выбирать работу по меньшему набору субъективных критериев, ожидая от нее, в первую очередь, обеспечения жизни, тогда как ценности достижения и власти — с большим числом требований к будущей работе, особенно в отношении профессионального роста и оплаты (Рисунок 1). Ценности доброты и универсализма, по всей видимости, связаны с поиском важной для других людей и полезной для мира работы.

На наш взгляд, отдельным психологическим фактором, важным для формирования субъективных критериев выбора работы, у современных молодых людей может выступать их субъективное благополучие. Более высокий уровень благополучия дает возможность ориентироваться на более широкий круг критериев, больше требовать и ожидать от будущей профессии и работы. В поддержку этого предположения, большее субъективное благополучие у студентов связано с большей профессиональной идентичностью и мыслями о карьере (Strauser et al., 2008), а студенты с более низким социальным статусом чаще ориентируются в выборе профессии на критерии, связанные с улучшением условий их жизни и в меньшей степени — на то, насколько эта профессия важна для их целей и благополучия (Alkaya et al., 2018).

Таким образом, мы предполагаем, что современный мир и особенности цифровой социализации, метафорически говоря, «подталкивают» молодых людей и подростков к предпочтению профессии и работы, отвечающей одновременно широкому спектру требований, что делает осуществление такого выбора затруднительным и создает высокий риск неоправданных ожиданий и потери работы впоследствии, а также более низкой эффективности деятельности. Например, выбор работы, требующей честности, связан с более высоким социальным признанием, но более низкой оплатой (Nault, Thau, 2022). Иными словами, у современных подростков и молодых людей затруднен процесс выбора между различными критериями, а также понимание того, что соответствие работы всем им, как правило, невозможно.

Цель исследования

Цель данного исследования — выявление субъективных критериев предпочтения профессии и работы у старших подростков и лиц юношеского возраста, а также их связи с личностными особенностями, пользовательской активностью и субъективным благополучием.

Поскольку одновременная ориентация на несколько критериев затрудняет выбор именно работы, а не собственно профессии, в данном исследовании акцент делался именно на вопросах о выборе будущей работы и, в меньшей степени, профессии.

Гипотезы исследования

Выдвигались следующие гипотезы:

1. Современные подростки и лица юношеского возраста часто одновременно ориентированы на несколько критериев выбора профессии и работы — оплату, интерес, престиж и пр., и не готовы пожертвовать одними из них в пользу других.
2. Более высокий уровень добросовестности у подростков и лиц юношеского возраста связан с готовностью к трудностям в работе, а открытость новому опыту — с субъективной важностью развития в профессии.
3. Ориентация на ценности безопасности, конформизма и традиций связаны с предпочтением более легкой, но менее интересной и удобной работы, а ориентация на ценности достижения и власти — с предпочтением работы, дающей перспективы и создающей хороший имидж.
4. У подростков и лиц юношеского возраста с более высоким уровнем субъективного благополучия более высокие требования к будущей работе и профессии и выше ожидания в отношении возможности найти такую работу.
5. В старшем подростковом и юношеском возрастах ориентация на легкую, удобную и престижную работу связана с большей пользовательской активностью.

Выборка

В исследовании приняли участие 172 человека, 54 ученика 8–11 классов в возрасте 13–16 лет и 118 студентов московских вузов в возрасте 17–23 года, из них 103 юноши (59,9%) и 69 девушек (40,1%). Респонденты отвечали на вопросы исследования онлайн, через Google forms.

Методы

Применялись следующие методики:

1. С целью оценки субъективных критериев предпочтения работы в данном исследовании были сформулированы 24 пункта (Таблица 1), по три пункта для 8 различных критериев: оплата, легкость, удобство, перспектива, интерес, польза для других людей, трудность, имидж. Данные о согласованности, факторной валидности методики и описательная статистика представлены ниже.
2. Для диагностики представлений о возможности совмещения разных критериев выбора профессии и работы, а также о возможности легкой и хорошо оплачиваемой, не требующей образования работы, в данном исследовании были сформулированы 8 пунктов с оценкой по шкале Лайкерта от 1 до 5 баллов (Таблица 3): «Сегодня легко можно и нужно искать легкие и денежные профессии, не требующие особого образования», «Во многих профессиях, как блогерство или бизнес, работа успешная, интересная и денежная без особых затрат», «В современном мире не обязательно учиться, чтобы быть с достойной и хорошей работой», «Работа должна приносить и удовольствие, и деньги — быть достойной, и этого можно достичь, если ее правильно выбрать», «Работа не должна быть слишком трудной, на это есть роботы», «Выбирая работу, важно думать о престиже, интересе и заработке одновременно», «Если мне предложат скучную, но оплачиваемую работу, я откажусь», «Если мне предложат интересную, но малооплачиваемую работу, я откажусь». Пункты не образовали согласованной шкалы и анализируются в исследовании по отдельности.
3. Краткая личностная шкала The Ten-Item Personality Inventory (Gosling et al., 2003) в апробации международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации ВШЭ (рук. Д.А. Леонтьев) — скрининговый инструмент оценки личностных особенностей Большой Пятерки (экстраверсия, доброжелательность, добросовестность, эмоциональная стабильность, открытость опыту).
4. Краткий Портретный ценностный опросник Ш. Шварца (European Social Survey, 2008) состоит из 21 пункта и применяется для диагностики следующих ценностей: власть, достижение, гедонизм, стимуляция, самостоятельность, универсализм, щедрость, традиции, конформность, безопасность.
5. Субъективное благополучие оценивалось при помощи шкалы удовлетворенности жизнью (Diener et al., 1985; Осин, Леонтьев, 2020) и шкалы позитивных и негативных эмоциональных переживаний SPANE (Diener et al., 2010; Рассказова, Лебедева, 2020).
6. Оценка пользовательской активности (Солдатова, Рассказова, 2023) включала два вопроса о том, сколько времени студенты проводят онлайн в будни и выходные дни (альфа Кронбаха 0,73). Для оценки совмещенной активности студентов просили оценить шесть типичных в течение дня ситуаций по тому, насколько часто они совмещают эти дела с выходом в интернет (например, «Сразу после пробуждения», «В общественных местах (кафе, музеи, магазины и др.)» и т.д. Альфа Кронбаха 0,69).

Результаты исследования

Психометрические характеристики шкалы субъективных критериев предпочтения работы

Эксплораторный факторный анализ пунктов шкалы на общей выборке (метод главных компонент, Varimax Rotation) указывает на то, что 8 факторов объясняют 80,18% дисперсии данных; при этом факторная структура полностью соответствует теоретической модели. В соответствии с моделью, каждый фактор включил три пункта. Факторные нагрузки пунктов на «свои» факторы варьировали 0,65–0,88.

По результатам конфирматорного факторного анализа, данные допустимо соответствуют теоретической модели (χ² = 343, df = 224, p < 0,001, CFI = 0,94, TLI = 0,93, RMSEA = 0,06 [0,05;0,07]). Учет в модели 14 содержательно обоснованных связей между остатками по переменным приводит к улучшению ее характеристик до хорошего соответствия (χ² = 263, df = 210, p < 0,007, CFI = 0,97, TLI = 0,97, RMSEA = 0,04 [0,02;0,06]).

По результатам анализа надежности-согласованности, все выделенные шкалы согласованы, что позволяет использовать их в исследовательских целях (Таблица 1).

Единственное различие между группами касалось критерия полезности (t = 2,01, p < 0,05, d = 0,34): школьники чаще говорили о важности полезности своей будущей работы для других людей (Рисунок 1).

Девушки чаще, чем юноши, говорят о предпочтении интересной (t = –2,69, p < 0,01, d = 0,43) и полезной (t = –2,54, p < 0,05, d = 0,39) для других работы, а юноши чаще, чем девушки, предпочитают, чтобы работа была трудной (t = 2,32, p < 0,05, d = 0,36).

Субъективные критерии предпочтения работы у старшеклассников и студентов

Ведущими критериями предпочтения работы и у школьников, и у студентов выступают оплата, интерес и перспектива (Рисунок 1). В значительной степени ориентируются они на удобство и полезность для других людей. Реже подростки и молодые люди говорят о выборе по критериям легкости / трудности и имиджа. По результатам дисперсионного анализа с повторными измерениями, эти различия между разными критериями достигают принятого уровня значимости (F = 164,47, p < 0,01, η² = 0,88).

Отмечается положительная связь между большинством субъективных критериев выбора работы (Таблица 2). Так, предпочтение высокой оплаты связано со стремлением к удобству, перспективе, интересу и имиджу в работе (а у старшеклассников — и с субъективной важностью полезности работы); предпочтение интереса — со всеми критериями, кроме легкости и трудности. В целом, наименее связаны с другими критериями критерии легкости и трудности, причем если в выборке студентов эти два критерия противоположны и коррелируют отрицательно, то в выборке старшеклассников они не связаны. Иными словами, старшеклассники могут говорить о предпочтении работы одновременно легкой и трудной или одновременно не легкой и не трудной.

Представления старшеклассников и студентов о важности и возможности сочетания нескольких критериев выбора профессии и работы

В целом, и школьники, и студенты редко считали, что найти прибыльную и одновременно интересную и работу нелегко. Однако, по их мнению, работа должна быть именно такой — приносить и удовольствие, и деньги, и выбирая работу, следует думать одновременно обо всех этих критериях. Нередко и школьники, и студенты говорили, что откажутся от предложенной работы, если она соответствует только одному из этих критериев, но не соответствует другому.

Следует отметить, что ответы на предложенные вопросы были слабо связаны между собой, что не позволяло объединить их в одну шкалу. Иными словами, данные пункты отражают различные конструкты.

Не было выявлено различий между ответами школьников и студентов.

Юноши чаще, чем девушки, соглашались с тем, что в современном мире не обязательно учиться, чтобы быть с достойной и хорошей работой (t = 2,57, p < 0,01, d = 0,40); других гендерных различий в представлениях выявлено не было.

Связь субъективных критериев предпочтения работы с представлениями о возможности их сочетания

Все субъективные критерии предпочтения работы, кроме легкости и трудности, связаны с представлением о том, что работа должна быть и интересной, и оплачиваемой, а ориентация на перспективу, полезность и имидж связаны с уверенностью в том, что важно искать именно такую работу (Таблица 3). Помимо этого, ориентация на оплату, легкость, удобство, имидж в работе связаны с готовностью отказаться от интересной, но малооплачиваемой работы и желанием искать легкие и денежные, не требующие образования профессии.

Ориентация на имидж связана с представлением о том, что во многих профессиях можно сочетать разные критерии выбора работы, а ориентация на удобство, оплату и имидж — с представлением, что для хорошей работы учиться не обязательно. Очевидно, что представление о том, что работа не должна быть трудной связана с критериями легкости, удобства и имиджа, а также предпочтением менее трудной работы.

Связь субъективных критериев предпочтения работы с субъективным благополучием, личностными особенностями, ценностями и пользовательской активностью

Ориентация на перспективу и интерес при выборе работы наиболее тесно связана с удовлетворенностью жизнью и позитивными эмоциями (Таблица 4); при этом ориентация на оплату также связана с более высоким уровнем благополучия (хотя и слабее), но связана и с более низким уровнем отрицательных эмоций. Интересно, что позитивные эмоции более выражены при большем разнообразии субъективных критериев выбора работы в целом — этот показатель положительно коррелирует со всеми критериями выбора работы, кроме легкости.

Школьники и студенты, предпочитающие более интересную, перспективную и полезную для других работу, проявляют более высокую внутреннюю, интегрированную и идентифицированную мотивацию в учебе, и у них ниже показатель амотивации. При этом идентифицированная, интроецированная и внешняя мотивация связаны с предпочтением работы, дающей положительный имидж, а внешняя мотивация в учебе — еще и с предпочтением легкой работы. Большая добросовестность связана с предпочтением хорошо оплачиваемой, перспективной и трудной работы, а открытость новому — с предпочтением интересной работы. Экстраверсия, доброжелательность и эмоциональная стабильность практически не связаны с субъективными критериями предпочтения работы (и не представлены в Таблице 4).

Старшеклассники и студенты, ориентированные на безопасность, чаще предпочитают легкую (r = 0,22, p < 0,01) и реже — трудную работу (r = –0,21, p < 0,01). Ценность конформизма связана с предпочтением легкой работы (r = 0,24, p < 0,01), а традиции — с более редким выбором удобной и интересной работы (r = –0,23...–0,21, p < 0,01). Ценность самостоятельности связана с отказом от легкой и приносящей имидж работы (r = –0,26... –0,23, p < 0,01), а ценность гедонизма — с отказом от полезной для других работы (r = –0,22, p < 0,01). Ценность достижения связана с ориентацией на перспективу и на имидж при выборе работы (r = 0,25–0,27, p < 0,01).

Чем больше времени старшеклассники и школьники проводят онлайн, тем в большей степени предпочитают, чтобы их будущая работа была легкой (r = 0,24, p < 0,01), а более высокие показатели совмещенной активности связаны с ориентацией на имидж в работе (r = 0,18, p < 0,05).

Школьники и студенты с более высоким уровнем позитивных эмоций и более низкими значениями по ценностям традиций и конформизма чаще говорят о том, что работа должна приносить и удовольствие, и деньги, и верят, что это возможно при правильном ее выборе (|r| = 0,20–0,23, p < 0,01). При более выраженной внутренней и интегрированной мотивации в учебе респонденты реже соглашаются, что для хорошей работы учиться не обязательно (r = –0,26...–0,22, p < 0,01). При этом представления о совмещении различных критериев выбора работы практически не связаны с личностными особенностями (корреляции менее |r| < 0,20) и пользовательской активностью. Предпочтение ценности безопасности связана с представлением о том, что работа не должна быть слишком трудной, и с готовностью отказаться от работы, если она будет интересной, но малооплачиваемой (r = 0,22–0,23, p < 0,01). Низкая ориентация на ценность традиций и ориентация на достижения и власть связаны с убеждением, что выбирать работу нужно одновременно престижную, интересную и хорошо оплачиваемую (r = –0,21, p < 0,01 и r = 0,22–0,29, p < 0,01, соответственно). Ориентация на власть также сопряжена с готовностью отказаться от работы, если она будет интересной, но малооплачиваемой (r = 0,20, p < 0,01).

Обсуждение результатов

Психометрические характеристики шкалы субъективных критериев предпочтения работы

Анализ надежности-согласованности и факторной валидности шкалы субъективных критериев предпочтения работы свидетельствует о том, что она может применяться в исследованиях для оценки важности тех или иных критериев (оплаты, интереса, удобства, перспективы, пользы, легкости, трудности и имиджа) выбора работы и профессии у старшеклассников и лиц юношеского возраста. Причем различий в применении методики в этих двух группах практически не выявлено — по всей видимости, в старшем подростковом и юношеском возрастах, когда молодые люди размышляют о будущей профессии и о будущем в целом, система их субъективных критериев и предпочтений мало различается. Исключение составляет критерий полезности для других: возможно, что в школе старшеклассники, еще не столкнувшиеся с необходимостью самостоятельно организовывать свою жизнь и зарабатывать деньги, в большей степени готовы ориентироваться на полезность работы для окружающих, на помощь им. Говоря метафорически, планы старшеклассников оказываются более идеализированными, нежели планы студентов. Не исключено также, что речь идет о межпоколенческих различиях (Howe, Strauss, 2000): современные старшеклассники, относящиеся к поколению «зед», в целом более ориентированы на других людей и ценности универсализма в отношении к миру. Гендерных различий по шкале также выявлено немного: девушки в большей степени предпочитают интересную и полезную для других работу, а юноши — трудную работу.

Субъективные критерии предпочтения работы и профессии в старшем подростковом и юношеском возрастах

В соответствии с первой гипотезой, и старшеклассники, и студенты в выборе профессии и работы ориентируются на широкий круг критериев — выше среднего показатели по таким критериям как оплата, интерес, перспектива, удобство, имидж и польза для других, несколько ниже среднего — имидж, легкость и трудность работы. Большинство субъективных критериев связаны между собой положительно — иными словами, для подростков и молодых людей часто характерно несколько критериев выбора одновременно. Согласуется с гипотезой и тот результат, что и старшеклассники, и студенты практически единогласно считают, что работа должна одновременно приносить и удовольствие, и деньги, и этого можно достичь (средний балл выше 4 по шкале от 1 до 5); многие в целом согласны с тем, что, выбирая работу, важно думать одновременно о престиже, интересе и заработке. Выше среднего показатели готовности отказа от работы, которая соответствует одному из этих критериев, но не соответствует другому. Интересно, что около среднего (а у студентов выше среднего) выраженность представления, что не обязательно учиться, чтобы найти достойную и хорошую работу, причем юноши более подвержены этому представлению, чем девушки.

Чем в большей степени важны для старшеклассников и студентов различные субъективные критерии выбора профессии и работы (кроме ее легкости и трудности), тем важнее для них искать работу, соответствующую сразу нескольким критериям и тем меньше они готовы на интересную, но малооплачиваемую работу.

Вопреки первой гипотезе, старшеклассники и студенты относительно редко считают блогерство и бизнес одновременно успешными, интересными, денежными и простыми работами и понимают, что такую работу может быть не так легко найти.

Психологические факторы субъективных критериев выбора профессии и работы в старшем подростковом и юношеском возрасте

В соответствии со второй гипотезой, добросовестность положительно коррелирует с предпочтением хорошо оплачиваемой, перспективной и трудной работы, а открытость новому — с предпочтением интересной работы, тогда как другие личностные особенности практически не связаны с субъективными критериями выбора работы. На наш взгляд, это закономерно: добросовестность связана с интересом к качественному выполнению даже трудных заданий, а опыт людей с такими личностными особенностями нередко позволяет им в большей степени ориентироваться на перспективы развития в профессии, тогда как открытость новому опыту задает важность интересного и нового в работе. Таким образом, не только успешность профессиональной деятельности (Kowal et al., 2022), но и критерии ее выбора отчасти зависят от личностных особенностей.

Согласно третьей гипотезе, ценности безопасности и конформизма связаны с предпочтением легкой работы, ценность традиций — с меньшим стремлением к интересной и удобной работе, а ценность достижения — с ориентацией на перспективу и имидж. Ориентация на ценности традиций и конформизма также связана с меньшей выраженностью представлений, что работа должна соответствовать сразу многим критериям ее выбора, а ориентация на достижения и власть — с более высокой ее выраженностью. Иными словами, характерный для подросткового и юношеского возраста «максимализм» при выборе профессии и работы частично объясняется их склонностью к достижениям и власти и меньшей важностью традиций, безопасности и конформизма. С одной стороны, традиции, безопасность и конформизм — это ценности, которые могут способствовать более реалистичному взгляду на работу и профессию, а с другой стороны — они позволяют молодым людям в большей степени ориентироваться на насущные потребности и на опыт старшего поколения в поиске и реализации работы.

Четвертая гипотеза подтверждена частично. Позитивные эмоции сопряжены с более широким спектром субъективных критериев выбора работы (кроме легкости) и представлением о том, что работа должна удовлетворять этим критериям одновременно и что важно искать именно такую работу, а удовлетворенность жизнью — с ориентацией на перспективу и интерес. Немаловажно, что уровень негативных эмоций связан лишь с меньшей ориентацией на оплату, возможно, в силу более низких ожиданий от будущей работы и нежелания думать о будущем. Этот результат уточняет существующие данные о связи субъективного благополучия с профессиональной идентичностью (Strauser et al., 2008), указывая на то, что при выборе работы речь идет об эффекте со стороны отдельных аспектов благополучия. Иными словами, вероятно, именно положительные эмоции способствуют предпочтению школьниками и студентами одновременно многих критериев выбора работы. Полученные данные согласуются с моделью Б. Фредриксон (Fredrickson, 2004), согласно которой позитивные эмоции расширяют возможности видения мира и своих ресурсов — по всей видимости, способствуя и более широкому подходу к выбору критериев выбора работы. К сожалению, столь высокие ожидания от работы зачастую нереалистичны и могут приводить к разочарованиям в дальнейшем.

Пользовательские факторы субъективных критериев выбора профессии и работы в старшем подростковом и юношеском возрасте

В соответствии с пятой гипотезой, пользовательская активность связана со стремлением к легкой работе. Однако она не связана с большей верой в возможность получения хорошей по всем критериям работы, представлениями о том, что для этого необязательно учиться и что бизнес или блогерство — именно такие варианты работы. Можно предполагать, что собственно время, проводимое в интернете, не влияет на то, насколько привлекательными выглядят для подростков и лиц юношеского возраста «популярные» профессии. По всей видимости, это зависит от других личностных и ситуативных факторов.

Ограничение исследования

Ограничением работы выступает его корреляционный дизайн, не позволяющий делать выводы о направленности связей, а также отсутствие данных о действительном выборе работы подростками и молодыми людьми в последующем. Следует также отметить, что исследование посвящено в большей степени вопросам выбора работы и, в меньшей степени, — профессии.

Выводы

1. В выборе профессии и работы и старшеклассники, и студенты одновременно ориентируются на широкий спектр критериев (оплата, интерес, перспектива, удобство, имидж и польза для других) и не готовы пожертвовать одними ради других, хотя понимают, что такую работу может быть непросто найти. Нередко молодые люди, особенно юноши, считают, что для этого необязательно учиться. Менее выражено представление о том, что для хорошей работы учиться необязательно у людей с внутренней и интегрированной мотивацией в учебе.

2. Добросовестность связана с предпочтением хорошо оплачиваемой, перспективной и трудной работы, а открытость новому — с предпочтением интересной работы. Ориентация на ценности конформизма и традиций связана с готовностью к выбору между различными критериями при выборе работы, тогда как ориентация на ценности достижения и власти — с более широким кругом субъективных критериев, которым работа должна одновременно соответствовать.

3. Более высокий уровень позитивных эмоций связан с предпочтением школьниками и студентами одновременно многих критериев выбора работы.

4. Большая пользовательская активность связана со стремлением к легкой работе, но не связана с конкретными образами легких и успешных профессий или представлением о том, что учиться необязательно.

5. Шкала субъективных критериев предпочтения работы является надежным, факторно и содержательно валидным скрининговым инструментом, оценивающим важность оплаты, интереса, удобства, перспективы, пользы, легкости, трудности и имиджа в работе.

Практическое применение

Интересным направлением дальнейших исследований является учет выбора профессии и субъективных критериев этого выбора, а также действительного выбора работы в последующем. Помимо этого, данные требуют дальнейшего подтверждения другими методами и на новых выборках.

Список литературы

1. Александрова, Е.А. (2023). Актуальные проблемы деятельности профконсультантов в современных условиях рынка труда. Вестник Московского университета. Серия 14. Психология, 46(4), 186–202.
2. Белинская, Е.П. (2013). Информационная социализация подростков: опыт пользования социальными сетями и психологическое благополучие. Психологические исследования: электронный научный журнал, 6(30), 5.
3. Брызгалин, Е.А. (2022). Ключевые положения о личностных ценностях и смыслах по материалам отечественных и зарубежных научных источников. Теоретическая и экспериментальная психология, 9(5), 46–66.
4. Веракса, А.Н., Алмазова, О.В., Бухаленкова, Д.А., Чичинина, Е.А. (2022). Особенности использования цифровых устройств современными дошкольниками. Социологические исследования, (6), 82–92. https://doi.org/10.31857/S013216 250009455-3
5. Карабанова, О.А. (2020). Риски информационной социализации как проявление кризиса современного детства. Вестник Московского университета. Серия 14. Психология, (3), 4–22.
6. Климов, Е.А. (1998). Введение в психологию труда. Москва: ЮНИТИ.
7. Марцинковская, Т.Д. (2010). Информационное пространство как фактор социализации современных подростков. Мир психологии, (3), 90–102.
8. Марцинковская, Т.Д. (2015). Современная психология — вызовы транзитивности. Психологические исследования, 8(42). URL: https://doi.org/10.54359/ps.v8i42.533 (дата обращения: 31.08.2022).
9. Осин, Е.Н., Леонтьев, Д.А. (2020). Краткие русскоязычные шкалы диагностики субъективного благополучия: психометрические характеристики и сравнительный анализ. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены, (1), 117–142. https://doi.org/10.14515/monitoring.2020.1.06
10. Поливанова, К.Н. (2016). Детство в меняющемся мире. Современная зарубежная психология, 5(2), 5–10. https://doi. org/10.17759/jmfp.2016050201
11. Рассказова, Е.И., Лебедева, А.А. (2020). Скрининговая шкала позитивных и негативных переживаний Э. Динера: апробация русскоязычной версии. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 17(2), 250–263. https://doi.org/10.17323/18138918-2020-2-250-263
12. Солдатова, Г.У., Войскунский, А.Е. (2021). Социально-когнитивная концепция цифровой социализации: новая экосистема и социальная эволюция психики. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 18(3), 431–450.
13. Солдатова, Г.У., Рассказова, Е.И. (2023). Личностные характеристики и психологическая саморегуляция студентов онлайн и офлайн: некоторые особенности цифровой социальности. Вестник Санкт-Петербургского университета, 13(1), 24–37. https://doi.org/10.21638/spbu16.2023.102
14. Солдатова, Г.У., Рассказова, Е.И., Нестик, Т.А. (2017). Цифровое поколение России: компетентность и безопасность. Москва: Смысл.
15. Шнейдер, Л.Б. (2001). Профессиональная идентичность: структура, генезис и условия становления: дисс. докт. психол. наук. Москва.
16. Alkaya, S.A., Yaman, S., Simones, J. (2018). Professional Values and Career Choice of Nursing Students. Nursing Ethics, 25(2), 243–252. https://doi.org/10.1177/0969733017707007
17. Akimova, Anna Yu., Oboznov, Aleksander A. The Psychological Space of Professionals’ Trust and Distrust in Socio-Technical Systems. Psychology in Russia: State of the Art, 15(1), 20–34.
18. Brown, M.E., Lim, J.H., Horsburgh, J., Pistoll, C., Thakerar, V., Maini, A., Johnson, C., Beaton, L., Mahoney, C., Kumar, S. (2022). Identity Development in Disorientating Times: the Experiences of Medical Students during COVID-19. Medical Science Educator, 32(5), 995–1004. URL: https://doi.org/10.1007/s40670-022-01592-z (access date: 02.08.2022).
19. Cruess, S.R., Cruess, R.L., Steinert, Y. (2019). Supporting the Development of a Professional Identity: General Principles. Medical Teacher, 41(6), 641–649. URL: https://doi.org/10.1080/0142159X.2018.1536260 (access date: 01.08.2022).
20. Diener, E., Emmons, R.A., Larsen, R.J., Griffin, S. (1985). The Satisfaction with Life Scale. Journal of Personality Assessment, (49), 71–75.
21. Diener, E., Wirtz, D., Tov, W., Kim-Prieto, C., Choi, D., Oishi, S., Biswas-Diener, R. (2020). New Well-Being Measures: Short Scales to Assess Flourishing and Positive and Negative Feelings. Social Indicators Research, (4), 143–156.
22. Danby, S.J., Fleer, M., Davidson, C., Hatzigianni, M. (2018). Digital Childhoods across Contexts and Countries. International Perspectives on Early Childhood Education and Development, (22), 1–14. https://doi.org/10.1007/978-981-10-6484-5_1
23. European Social Survey ESS4-2008. Documentation Report. (2008). URL: https://www.europeansocialsurvey.org/docs/round4/ survey/ESS4_data_documentation_report_e05_5.pdf (access date: 15.05.2022).
24. Fitzgerald, A. (2020). Professional Identity: A Concept Analysis. Nursing Forum, 55(3), 447–472. URL: https://doi.org/10.1111/ nuf.12450 (access date: 01.05.2022).
25. Fredrickson, B.L. (2004). The Broaden-and-Build Theory of Positive Emotions. Philosophical Transactions of the Royal Society B. Biological Sciences, 359(1449), 1367–1378.
26. Gosling, S.D., Rentfrow, P.J., Swann, W.B. (2003). A Very Brief Measure of the Big-Five Personality Domains. Journal of Research in Personality, (37), 504–528. https://doi.org/10.1016/S0092-6566(03)00046-1
27. Howe, Neil; Strauss, William. (2000). Millennials Rising: The Next Great Generation. William Strauss. New York: Vintage Books.
28. Jarvis-Selinger, S., MacNeil, K.A., Costello, G.R.L., Lee, K., Holmes, C.L. (2019). Understanding Professional Identity Formation in Early Clerkship: A Novel Framework. Academic Medicine, 94(10), 1574–1580. URL: https://doi.org/10.1097/acm.0000000000002835 (access date: 04.08.2022).
29. Jawed, S., Mahboob, U., Yasmeen, R. (2019). Digital Professional Identity: Dear Internet! Who am I? Education for Health, 32(1), 33–35. URL: https://doi.org/10.4103/efh.efh_232_17 (access date: 10.09.2022).
30. Kowal, B., Włodarz, D., Brzychczy, E., Klepka, A. (2022). Analysis of Employees’ Competencies in the Context of Industry 4.0. Energies, 15(19). URL: https://doi.org/10.3390/en15197142 (access date: 30.10.2022).
31. Livingstone, S., Mascheroni, G., Staksrud, E. (2018). European Research on Children’s Internet Use: Assessing The Past and Anticipating The Future. New Media & Society, 20(3), 1103–1122. https://doi.org/10.1177/1461444816685930
32. Mascheroni, G., Ólafsson, K. (2016). The Mobile Internet: Access, Use, Opportunities and Divides among European Children. New Media & Society, 18(8), 1657–1679. https://doi.org/10.1177/1461444814567986
33. Nault, K.A., Thau, S. (2022). Professions, Honesty, and Income. Current Opinion in Psychology, (47), 101403. https://doi: 10.1016/j. copsyc.2022.101403
34. Auxier, B., Anderson, M., Perrin, A., Turner, E. (2020). Parenting Children in the Age of Screens. (2020). Pew Research Center. URL: https://www.pewresearch.org/internet/2020/07/28/childrens-engagement-with-digital-devices-screen-time/ (access date: 15.01.2023).
35. Schwartz, Sh.H. (2012). An Overview of the Schwartz Theory of Basic Values. Online Readings in Psychology and Culture, 2(1). URL: https://scholarworks.gvsu.edu/orpc/vol2/iss1/11/ (access date: 05.01.2023). https://doi.org/10.9707/2307-0919.1116
36. Smahel, D., Machackova, H., Mascheroni, G., Dedkova, L., Staksrud, E., Ólafsson, K., Livingstone, S., Hasebrink U. (2020). EU Kids Online 2020: Survey Results from 19 Countries. https://doi.org/10.21953/lse.47fdeqj01ofo
37. Stetson, G.V., Kryzhanovskaya, I.V., Lomen-Hoerth, C., Hauer, K.E. (2020). Professional Identity Formation in Disorienting Times. Medical Education, 54(8), 765–766. URL: https://doi.org/10.1111/medu.14202 (access date: 29.04.2022).
38. Strauser, D.R., Lustig, D.C., Ciftçi, A. (2008). Psychological Well-being: Its Relation to Work Personality, Vocational Identity, and Career Thoughts. The Journal of Psychology, 142(1), 21–35. https://doi.org/10.3200/JRLP.142.1.21-36

Источник: Емелин, В.А., Рассказова, Е.И. (2024). Субъективные критерии предпочтения профессии и работы в старшем подростковом и юношеском возрасте. Национальный психологический журнал, 19(1), 23–40. https://doi.org/10.11621/npj.2024.0102