Психическая энергия — реальность или оксюморон?

«На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят все его возможности».

[И. Кант, с. 9, т.3]

Введение. Предварительные замечания

Цель работы состояла в том, чтобы рассмотреть ряд принципиально важных для методологии психологии проблем. К таковым были отнесены (не в порядке общей значимости, а в порядке их рассмотрения): во-первых, корректность употребления выражения «психическая энергия»; во-вторых, суть категории «информация» и особенности ее применения в психологии. В-третьих, проанализировать, что представляют собой «идеальные» явления и их особое значение для психологии. В последнем разделе работы предлагается гипотеза решения «вечной» проблемы взаимодействия материального и психического (в обыденном понимании — взаимоотношения «души» и «тела»). Ссылаясь, по мере необходимости, на тех или иных авторов, которые занимались рассматриваемыми проблемами в психологическом аспекте, я, в большинстве случаев, не ставил своей целью как-то их анализировать и, тем более, давать им какую-либо оценку, поскольку вслед за Р. Декартом (в отношении психологии, конечно) придерживаюсь той же точки зрения: «О философии я скажу лишь то, что, видя как она уже в течение многих веков культивировалась самыми выдающимися умами и, тем не менее, в ней нет ни одного положения, которого нельзя было бы оспаривать и, следовательно, сомневаться в нём, я отнюдь, не обладал таким самомнением, чтобы надеяться решить задачу лучше других» [Декарт, 1950, с.264].

Такой подход считаю вполне уместным, поскольку в большинстве своем (имеются в виду, прежде всего, психологические работы), они построены на другой методологии и мало «перекликаются» с изложенными здесь идеями, в основу которых положена совершенно иная методологическая парадигма, подробно описанная в моих работах [Прыгин, 2018, 2023].

Следует также иметь в виду, что выделение «подразделов» в работе носит достаточно условный характер, поскольку анализируемые понятия тесно взаимосвязаны и часто «перетекают» одно в другое.

О корректности понятия «психическая энергия»

Почему-то, когда говорят о психической энергии, всегда понимают ее как некоторую разновидность энергии физической, к которой, как известно, относят: механическую (потенциальную и кинетическую) энергию, электромагнитную (электрическую и магнитную) энергию, химическую, ядерную и гравитационную энергии, а также энергию вакуума (темную энергию вселенной, как гипотетическую, можно пока сюда и не включать).

Полагаю, что такое уподобление, как минимум, некорректно. Небольшой пример, когда человек говорит, что у него нет или мало энергии, подразумевается, что он чувствует некоторую вялость, расслабленность, апатию, астеничность и пр. Все это действительно отражается на физическом уровне (на уровне тела) и связано, в основном, с нашей физической активностью, со способностью совершать какую-то работу, относящуюся, как правило, к внешним физическим действиям. Но это можно также отнести и к умственным действиям (часто можно слышать фразы: «голова не работает», «плохо соображаю», «устал думать» и т.д.).

Такую потерю энергии легко можно объяснить разными, но всегда вполне реальными физическими причинами, например, человек не выспался или он голоден. Часто после бурно проведенных праздников на следующий день мы также чувствуем недостаток энергии, и это тоже вполне понятно, поскольку наш организм привык расходовать какое-то определенное (усредненное) количество (физической) энергии в день, а в праздники мы затратили ее больше среднего «лимита», поэтому мы и чувствуем упадок энергии. Недостаток физической энергии также может быть (и, как правило, есть) у человека при какой-либо физической болезни. Однако возникает вопрос: может ли у больного и даже тяжело больного человека быть много «психической энергии» (пока понятие «психическая энергия» буду брать в кавычках)? Полагаю, что — да, но это возможно только в том случае, если он духовно развит. Например, как известно из соответствующей многочисленной литературы, большинство святых были людьми, страдающими различными, порой и тяжелыми, соматическими заболеваниями, но вместе с тем они же могли служить примером высочайшей силы духа! Именно связь с духом и позволяла им осуществлять свою высшую миссию — передавать эту «психическую энергию» другим нуждающимся людям, именно этим и объясняются все «чудеса», которые могли творить эти люди.

Природа психического неизвестна — это общепризнанный научный факт, но мало кто задумывался о том, что и качественная природа физической энергии тоже не раскрыта. Конечно, физическая энергия всех указанных выше видов описана и просчитана, что называется, «вдоль и поперек», установлено огромное количество ее реальных свойств, на основе которых работают миллионы физических устройств. Однако, повторяю, природа, ее качественная суть неизвестна. Пример, энергия гравитации — есть множество теорий, объясняющих суть гравитации, но увы, это пока все только неподтвержденные гипотезы. Такая же ситуация и с определением других материальных субстанций, в частности, это касается физической природы (поля) постоянного магнита. Пока это «слепое» пятно в науке, а его определение как особого вида материи, с помощью которого осуществляется взаимодействие между движущимися заряженными частицами или телами, обладающими магнитным моментом — это тоже феноменологическое описание, перечисление его свойств, а не раскрытие сути (не правда ли, определение очень похоже на классическую феноменологическую дефиницию сознания).

Впрочем, надо отдать должное и психологической науке. При всей неизвестности природы психического разработано значительное количество экспериментальных и эмпирических методов и методик, показавших эффективность их применения в разных ее областях (особенно в области медицинской психологии). Однако даже этот положительный факт никак не отменяет то, что «теоретическая мысль» в психологии зашла в тупик, в общепризнанный «перманентный» методологический кризис.

Итак, насколько корректно употребление понятия «психическая энергия»? Прежде всего, напомню отношение К. Юнга к этому понятию. Осуществляя энергетический подход к психическому, К. Юнг в то же время признает, что реализация именно такого подхода сталкивается с серьезными проблемами, поскольку нет никакой возможности отделить психическое от биологического процесса. Он пишет: «…сама по себе энергия есть понятие, которого объективно в самом явлении нет (здесь и далее выделено мной, — Г.П.), но которое всегда дано лишь в специфических основаниях опыта; иными словами, для опыта энергия существует всегда специфически: актуально — в виде движения и силы, потенциально — в виде состояния или условия… Однако поскольку мы, к сожалению, не в состоянии научно подтвердить существование отношения эквивалентности между физической и психической энергиями, нам не остается ничего иного, как-либо отказаться от энергетического подхода, либо постулировать особую психическую энергию, что возможно лишь как сугубо гипотетическая операция» [Юнг, 2013, с. 60-61]. В конце концов, обсуждая понятие психической энергии, К. Юнг останавливается на термине «либидо», полагая при этом, что таким образом психическую энергию можно будет отличать от универсального понятия энергии, принятого в физических науках.

Категория «информация» и особенности ее применения в психологии.

Существует общепризнанная универсальная, знаменитая формула А. Эйнштейна: Е=МС² (энергия любой материи равна ее массе, умноженной на квадрат скорости света). Можно ли ее применить к «психической энергии»? Очевидно, что нет, поскольку мы не можем рассуждать о психических явлениях ни в терминах массы, ни в терминах скорости! То, что психические явления не обладают массой, в доказательстве не нуждается, то, что в субъектной реальности отсутствует время, показано мной (и не только) в ряде статей. Почему же мы часто говорим о «психической энергии»? Очевидно, в силу нашей косности в употреблении понятий, взятых из области другой науки (чаще всего из физики), такой «слоган» привился не только в бытовом общении, но и в научной психологической среде.

Из этого следует, что физическая энергия и «психическая энергии» — это, по-видимому, достаточно разные субстанции со своим онтологическим статусом, и нельзя рассуждать о «психической энергии» в физических терминах и понятиях, ей нельзя приписывать свойства физической энергии, что так часто случается и в психологической литературе, и в (философских) работах физиков. Подобной точки зрения придерживается, в частности, и Абнер Шимони, который пишет, что «понятие физической энергии, являющееся основой современной физики, должно рассматриваться лишь как часть более общего понятия составной или сложной энергии (эмоциональной и целенаправленной, и способной к конечному синтезу в субъективной форме), которая и проявляет себя в каждом завершенном событии» [Шимони, 2008, с.146].

В связи с этим возникает вопрос: существует ли какая-либо возможность обобщить эти понятия или, по крайней мере, найти для них некоторое общее основание? Эвентуально это позволило бы приблизиться к пониманию того, как разрешить «извечную» психофизическую проблему.

В некоторой степени снять противоречия между понятиями «физической» и «психической» энергиями позволяют исследования энтропии [Melvin M. Vopson, S. Lepadatu, 2022], где, в частности, сформулирован новый закон, обозначенный как «Второй закон информационной динамики», суть которого состоит в следующем.

Известно, что одним из самых фундаментальных законов физики является второй закон термодинамики, согласно которому энтропия любой системы остается постоянной или увеличивается со временем, причем полагается, что этот закон применим к эволюции всей вселенной. В рассматриваемой работе [там же] исследуется эволюция во времени информационных систем, определяемых как физические системы, содержащие информационные состояния, в рамках теории информации Шеннона. На основании этих исследований авторы выводят второй закон информационной динамики (инфодинамика), распространяя его не только на физические системы, но и на цифровое хранилище данных и геном биологической РНК. Согласно этому закону, энтропия информации остается постоянной или (в отличие от второго закона термодинамики) уменьшается с течением времени. В исследовании утверждается, что полученный результат имеет огромное значение для будущих разработок в области геномных исследований, эволюционной биологии, вычислительной техники, больших данных, физики и космологии.

Сам по себе закон, безусловно, интересный, но еще более интересными являются те размышления авторов, которые привели к формулировке этого закона. Поскольку они затрагивают суть данной статьи, рассмотрим их несколько подробнее.

Как указывают авторы, основываясь на работах К. Шеннона, Л. Бриллюэна и Р. Ландауэра, одним из авторов этой статьи М.М. Вопсоном (Melvin M. Vopson) в 2019 году был сформулирован принцип эквивалентности массы-энергии-информации (M-E-I). Принцип эквивалентности M-E-I является «расширением принципа Ландауэра, утверждающего, что если информация эквивалентна энергии, согласно Р. Ландауэру, и если энергия эквивалентна массе, согласно специальной теории относительности Эйнштейна, то триада массы, энергии и информации также должна быть эквивалентна т.е. если M = E и E = I, тогда M = E = I (выделено мной, — Г.П.)» [Melvin M. Vopson, S. Lepadatu, 2022].

Далее авторы утверждают, что: «Эти фундаментальные идеи создали мост между чистой математикой и физикой, по существу "физикализировав" математику. Концепция физикализации математики имеет глубокие последствия для того, как мы думаем обо всей Вселенной, потому что она показывает, что Вселенная фундаментально математическая и ее можно рассматривать как возникающую из информации, т.е. «она из бита» — (выделено мной, — Г.П.) концепция, придуманная легендарным физиком Дж. А. Уилером» [там же]. Как известно, еще в 1990 году Дж. А. Уилер высказал гипотезу, что информация должна быть фундаментальной концепцией физики, а все физические сущности являются, по сути, информационно-теоретическими в своей основе.

Подобные идеи высказываются и другими физиками, в частности, С.И. Доронин пишет, что квантовая теория информации «непосредственно связывает информацию с энергией через энтропию фон Неймана, которую можно считать основной физической характеристикой энерго-информационного процесса. Изменение информации сопровождается изменением энергии, а обмен информацией напрямую связан с обменом энергией (справедливо и обратное) — это еще один важный вывод, который сделан в физике квантовой информации (выделено мной, — Г.П.)» [Доронин, 2009, с.176].

Согласно С.И. Доронину, квантовая информация (как самая фундаментальная количественная характеристика системы) существует всегда там, где есть система, в любом ее состоянии. «Информация сама по себе является физической сущностью и существует даже тогда, когда система находится в нелокальном состоянии, поэтому ее можно считать "первичной субстанцией", из которой в процессе декогеренции могут "проявляться" локальные объекты. "Информация физична" в прямом смысле — она является источником всех других физических процессов и материальных проявлений, которые могут иметь место в системе (выделено мной, — Г.П.)» [Доронин, 2009, с.174]. Поскольку квантовая информация имеет более высокий статус относительно других физических величин, постольку выше и значимость закона сохранения квантовой информации по сравнению с другими законами сохранения (массы, энергии, импульса и т. д.) [там же].

Таким образом, если согласно теории квантовой информации из Универсума (Абсолюта, Квантовой реальности) создается ВСЁ, то очевидно, что под влиянием каких-то сил (например, антропного принципа) возникает разная по плотности материя: в одних случаях — это материальный мир, в других — «тонкая психическая материя», но природа у них одна — информация. Конечно, логично при этом предположить, что психическое — это какой-то особый вид информации (обозначим ее пока как «психоинформация»).

Рассмотрим, что нам может дать такое предположение и, прежде всего, постараемся найти ответ на вопрос: есть ли отличие «физической информации» от «психоинформации» и, если есть, то в чем оно состоит?

В данном аспекте наибольший интерес представляет работа В.И. Степанского «Психоинформация», в которой он обосновывает выдвинутую им гипотезу о том, что «наряду с материальными существуют информационные идеальные явления, которые распространены повсеместно как в неживой, так и в живой природе и вместе с последней проходят естественное эволюционное развитие, высшей ступенью которого является психоинформация — психика человека» [Степанский, 2006, с.10].

Обоснование этой гипотезы автор начинает с определения понятия информации как «сообщения, заключенного в некоторую форму», причем сюда включается всё разнообразие сообщений вне зависимости от их формы и содержания.

Анализируя понятие информации в контексте теории управления, применительно к практике человеческой жизни, он отмечает, что «важнейший (принципиальный, основополагающий) признак управления остается всегда одним и тем же, независимо от природы управляемых объектов. Это — влияние одного объекта на другой, причем именно влияние, а не воздействие (выделено мной, — Г.П.)» [Степанский, 2006, с.28]. При этом полагается, что в мире человеческих отношений — влияние буквально подразумевает добровольность (возможность или вероятность реализации функциональной зависимости одного объекта от другого), а воздействие — принуждение (это всегда необходимость или неизбежность).

Здесь возникает первый вопрос к автору «Психоинформации»: насколько правомерно такое разграничение, особенно в области человеческих отношений? С моей точки зрения, оно весьма сомнительно, поскольку можно привести много примеров, когда в обеих областях очень трудно дифференцировать влияние и воздействие.

Так как подобное разделение в теории автора является принципиальным, основополагающим, рассмотрим его подробнее. В.С. Степанский пишет:

«Если воздействие осуществляется путем прямого переноса материи и (или) энергии от одного объекта к другому и потому может быть обозначено как материально-энергетический процесс (здесь и далее выделено мной, — Г.П.), то влияние представляет собой информационный процесс, в котором материя и энергия выполняют вспомогательную роль, обеспечивая его, но не определяя ни содержание информационного процесса, ни производимые им эффекты» [Степанский, 2006, с.29]. Далее, переходя непосредственно к анализу понятий «информация» и «информационный процесс», он предлагает «с самого начала отказаться от представления информации в качестве некоторой сущности, подобно тому, как мы интуитивно представляем себе материю или энергию» … Кроме того, информация сама по себе ничего не производит, самопроизвольно не распространяется… понятие информация всегда относилось к сфере идеальных концептов» [Там же].

Трудно согласиться с таким пониманием информации, поскольку оно явно противоречит современному пониманию информации в квантовой физике, согласно которой информация — это фундаментальная физическая концепция и все физические сущности в своей основе информационно-теоретические (более подробно об этом см. выше). Однако сам термин «психоинформация» считаю очень удачным, хотя и вкладываю в него совсем другое содержание.

Сравнивая использование понятия информации в общей теории связи и в регуляторных процессах, В.С. Степанский отмечает следующие отличия. Во-первых, в системах связи, в отличие от регуляторных процессов, информационный процесс подразумевает только лишь возможность изменений объекта-адресата в зависимости от состояний объекта-источника воздействий, поскольку в процессах регуляции обязательны изменения в состоянии объекта регулирования. Во-вторых, «информационный процесс — это не передача информации от одного объекта к другому, подобная передаче материи и (или) энергии, а отображение одного объекта в состояниях другого… (выделено мной, — Г.П.)» [Степанский, 2006, с.31]. При этом понятие отображение подразумевает отображательную активность воспринимающего объекта. Такое понимание «отображения» приводит автора к следующему выводу: «Главная специфика информационного процесса состоит в том, что он совершается внутри некоторого объекта, отображающего нечто внешнее путем изменения собственного внутреннего состояния, что соответствует понятию влияние и результатом чего является отображение внешнего объекта, или модель объекта, или информация об объекте. В контексте анализа явления самоуправления все три понятия — отображение, модель и информация — полностью синонимичны (выделено мной, — Г.П.)» [Там же].

По сути, В.С. Степанский, с позиции информационного процесса описывает избирательную активность живого организма в процессе его взаимодействия с окружающей средой для создания ее модели. При этом материальной средой для модели является изменение состояния некоторых компонентов-рецептора под воздействием каких-либо факторов внешней среды. Таким образом, «определенные состояния одного или нескольких рецепторов соотносятся системой с определенными свойствами внешней среды как причина и следствие, благодаря чему внутри системы возникает отображение среды, которое можно назвать также моделью среды или информацией о среде (здесь и далее выделено мной, — Г.П.). Как уже говорилось, по содержанию все три термина синонимичны, однако понятие информация наилучшим образом передает идеальный характер данного природного явления» [Степанский, 2006, с.33].

Подведу некоторые итоги представленных выше тезисов. Во-первых, в описанной выше избирательной активности живого организма при взаимодействии с окружающей средой нет никакой особой новизны, достаточно вспомнить работу [Дж. Миллер, Е. Галантер, К. Прибрам, 1965] или, наиболее близкую нам, теорию функциональных систем П.К Анохина [Анохин, 1978]. Известно, что функциональная система Анохина (информационная модель), основанная на особых функциональных отношениях между элементами системы, формируется для данного момента взаимодействия организма со средой и, в своем своеобразии несет всю информацию о данном моменте. Во-вторых, главный вывод, к которому приходит В.С. Степанский: возникновение внутри системы (читай, организма) отображения среды — есть идеальный процесс, с чем трудно согласиться. Кстати, для подтверждения своего вывода об идеальности этого процесса он сравнивает его с голограммой, полагая, что это тоже идеальное явление; он пишет: «голограмма — отображение объекта с помощью лазерной техники, при котором само изображение — это совершенно бестелесное порождение электромагнитных волн».

Действительно, и сама модель среды, как и голограмма, это идеальные явления, но они остаются таковыми только до тех пор, пока мы их не проинтерпретируем! Именно после интерпретации (появления смысла, семантики) подобные «идеальные явления» превращаются в психоинформацию, способную оказывать материальное воздействие на нейросеть организма, в соответствии с физическими свойствами среды.

Возможно, здесь требуется некоторое пояснение. Конечно, первым моментом отображения действительности является поиск анализаторной системой человека уже знакомой информации (наподобие ориентировочной реакции или функциональной системы) и та же самая голограмма не будет никак проинтерпретирована, если созданный ею образ неизвестен человеку. Именно первоначальное «сканирование» анализаторной системой окружающей действительности приводит к появлению психоинформации, способной в дальнейшем менять эту действительность.

Поэтому в нейросетях формируется вполне материальное отображение какого-либо актуального воздействия внешней среды, сохраняющее при этом определенную субъективность, поскольку она уже заложена в индивидуальном строении анализаторного аппарата человека.

Все ли психические явления «идеальны»?

Этот вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд. Как отмечал Э.В. Ильенков, «"Идеальное" или "идеальность" явлений — слишком важная категория, чтобы обращаться с нею бездумно и неосторожно (выделено мной, — Г.П.), поскольку именно с нею связано не только марксистское понимание сути идеализма, но даже и наименование его» [Ильенков, 2019, с.2]. Если с первой частью этого тезиса я полностью согласен, то та методологическая парадигма, с позиции которой он проводит анализ категории «идеального», в корне отличается от той методологической парадигмы, на которой построена эта работа. Собственно, поэтому, как и было отмечено выше, здесь не будет даваться какая-либо оценка статьи Э.В. Ильенкова.

Прежде чем рассуждать о том, является ли информация явлением идеальным, необходимо определиться, какие феномены вообще мы можем отнести к «идеальным». Не буду останавливаться на категории «идеального» в классической психологии (где, как известно, доминирует материалистическая парадигма), изложу свою точку зрения.

Проблема «идеального» была затронута мной в работе над монографией «Неклассическая психология» [Прыгин, 2018], где, опираясь на теорию С.Л. Франка [Франк, 1997] было дано разграничение понятий «душевных» и «духовных» явлений. Несмотря на сложность и неоднозначность их разделения можно все же говорить о том, что в содержании «душевных» явлений в большей степени отражен наш жизненный опыт.

С.Л. Франк, анализируя понятие «реальность», писал о том, что все, что рождается в нас (мысли, мнения, воображения, представления и пр., то есть весь наш опыт) входит в «эмпирическую действительность» («мир») и составляет его субъективный элемент (компонент). К объективному компоненту он относит общий всем нам мир, с которым мы вынуждены считаться, как с чем-то, что фактически подлинно есть. Таким образом, эмпирическая действительность не исчерпывается совокупностью всего «внешнего» по отношению к нам, всем тем, что мы называем материальным бытием. В субъективный компонент эмпирической действительности входит также то, что не дано нам в ощущениях в составе пространственной картины бытия, то, что обычно называют явлениями «душевной жизни». Полагаю, что трудно возразить С.Л. Франку в том, что явления «душевной жизни» даны нам с не меньшей опытной непосредственностью и объективностью, чем явления материального мира (вспомним хотя бы о том, какие сильные эмоции могут вызывать «явления душевной жизни» и как они затем могут проявиться в материальном мире).

В отношении «духовных» явлений С.Л. Франк писал, что: «Кроме знания, получаемого с помощью чувств и путем интеллектуального созерцания, «мы обладаем еще особым, и притом первичным, типом знания (здесь и далее выделено мной, — Г.П.), который может быть назван живым знанием или знанием-жизнью. В этой духовной установке познаваемое не предстоит нам извне как нечто отличное от нас самих, а как-то слито с самой нашей жизнью. И наша мысль рождается и действует как-то из глубины самой открывающейся реальности, совершается в самой ее стихии. То, что мы испытываем как нашу жизнь, как бы само открывает себя нам, — открывается нашей мысли, неотделимо присутствующей в этой жизни… по сравнению с этим первичным родом знания, мы ощущаем в установке предметного знания какую-то искусственную суженность и как бы выхолощенность сознания… Самое важное и существенное для нас знание есть не знание-мысль, не знание как итог бесстрастного внешнего наблюдения бытия, а знание, рождающееся в нас и вынашиваемое нами в глубине жизненного опыта, — знание, в котором как-то соучаствует все наше внутреннее существо. Мысль, в форме предметного познания, может только задним числом, производно накладываться на фундамент этого живого знания» [там же, с. 23]. Знание, рождающееся, в нас, в субъектной реальности, и вынашиваемое нами в глубине жизненного опыта, безусловно, относится к идеальным явлениям.

Отнесение явлений душевной жизни к структуре эмпирической действительности является одним из ключевых моментов в концепции реальности, разработанной С.Л. Франком. Необходимо особо отметить, что, разрабатывая свою концепцию реальности, С.Л. Франк принципиально не обсуждает «основного» вопроса философии (о первичности или вторичности материи). Уже здесь проявляется существенное отличие в толковании душевных (читай, психических) явлений от того, как они трактуются в классической психологии. Там, как известно, они рассматриваются как «идеальные явления», которые противопоставляются всему объективно существующему миру («внешней реальности»).

Общепризнанно, что впервые на реальность, лежащую за пределами мира объектов, указал Р. Декарт [Декарт, 1950] в своей знаменитой формуле «cogito ergo sum» («мыслю, значит существую»). В данном контексте представляется уместным не только сослаться на это высказывание, но и уточнить, что Р. Декарта к такому заключению побудил поиск достоверной точки отсчета знания. Он писал: «Так как чувства нас иногда обманывают, то я готов был предположить, что нет ни единой вещи, которая была бы такова, какою они нам её изображают... я обратил внимание на то, что, в то время как я готов мыслить, что всё ложно, необходимо, чтобы я, который это мыслит, был чем-нибудь. Заметив, что истина: я мыслю, следовательно, я существую, столь прочна и столь достоверна, что самые причудливые предположения скептиков неспособны её поколебать, я рассудил, что могу без опасения принять её за первый искомый мною принцип философии [Декарт, 1950, с. 282-283].

Таким образом, эта формула дает твердую опорную точку безусловно достоверного знания (если в отношении любого предметного знания можно сомневаться в его объективности, то это сомнение нельзя приложить к реальности самой мысли). Не вдаваясь более в философский анализ концепции Декарта, можно отметить, что по существу здесь открывается особая реальность, принципиально отличная от объективной действительности, причем эта реальность обычно не замечается нами только потому, что она совпадает с тем, кто ее ищет (с нами самими); она есть реальность, в которой «объект» совпадает с «субъектом».

Развивая мысль Р. Декарта, С.Л. Франк дает углубленное определение этой особой первичной реальности, которую он обозначил как «живое знание». Он пишет: «По первичному своему характеру это есть реальность, которая вообще не предстоит нам в роли объекта, на которую направлена мысль, — не есть нечто, с чем мы извне «встречаемся». Мы «имеем» ее в той совершенно особой форме, что сами есмы то, что мы имеем. Это есть реальность, открывающаяся самой себе — открывающаяся не в силу того, что кто-то другой на нее смотрит, а в силу того, что самое ее бытие есть непосредственное бытие-для-себя, самопрозрачность (выделено мной, — Г.П.). Другими словами, эта реальность открывается нам в указанной выше форме живого знания» [Франк, 1997, с. 25-26]. Именно эта реальность была обозначена мной как «Субъектная реальность» [Прыгин, 2018].

Возвращаясь к проблеме «идеальности» информации и учитывая высказанные выше соображения, можно сформулировать (в качестве гипотез) следующие положения (положения формулируются только для живых организмов, без учета информационных проявлений в неживой природе).

Во-первых, не все психические явления можно отнести к категории «идеальных». К таковым, безусловно, относятся: бессознательное (коллективное и личное), а также все явления, происходящие в субъектной реальности.

Во-вторых, любая информация переходит из идеального («непроявленного») состояния в элемент эмпирической действительности только тогда, когда она «означивается» (интерпретируется как знак); или в общем плане, когда какие-либо изменения в «приемнике», возникающие под воздействием (влиянием) «передатчика», в дальнейшем могут быть интерпретированы с помощью какой-либо знаковой системы (например, языка, жеста, когда человек придает смыл этим изменениям).

В-третьих, именно эту «означенную» (проинтерпретированную) информацию и следует считать психоинформацией, и в этом случае она не должна рассматриваться как явление идеальное. Отмечу, что содержанием психоинформации является опыт (накопленные знания) человека и сохраненные в его личном бессознательном.

В-четвертых, только живой организм, владеющий знаковой системой (и/или обладающий определенным уровнем сознания) способен порождать то, что можно обозначить как субъективно-эмпирические явления.

В-пятых, все субъективно-эмпирические явления обладают одним обязательным атрибутом — способностью вызывать внешнюю или внутреннюю активность человека.

Следовательно, только психоинформация (не относясь к идеальным феноменам) способна порождать субъективно-эмпирические явления и тем самым вызывать внешнюю или внутреннюю активность человека. Вышесказанное можно условно представить в виде следующей последовательности: «Идеальная информация» → «Психоинформация» → «Субъективно-эмпирические явления» → «Активность (внешняя или внутренняя)».

В подтверждение сформулированных положений уместно отметить работу профессора Л.И. Хромова [Хромов, 2006], советского специалиста по теории связи, который писал: «В основе информационной теории связи как раздела науки лежит новое и сложнейшее понятие «информация», новизна и сложность этого понятия заключается в том, что оно имеет две неделимых стороны: количество и качество информации (здесь и далее, выделено мной, — Г.П.)… Понятие «информация» отличается от понятия «энтропия» принципиально тем, что в нём кроме количественного аспекта сильно выступает качественный аспект» [Хромов, 2006, с.6]. И далее: «Информация как раз и выражает передаваемость (движение) формы и содержания. Духовный сигнал может передавать не только сообщение справочного характера, которое в быту часто ошибочно называют «информацией», но и сложное смысловое содержание и эмоции. Информация есть она из ипостасей духовного сигнала, допускающая числовую оценку количества информации, но имеющая и качество» [Хромов, 2006, с.25-26].

Можно сформулировать и более радикальную гипотезу. С позиции квантовой физики ВСЕ феномены (к примеру, все законы природы, математика и т.д.) изначально существуют в нелокальном («идеальном») состоянии до тех пор, пока в процессе декогеренции не будут интерпретированы с помощью некой знаковой системы, становясь при этом явлениями, способными менять объективную действительность (субъективно-эмпирическими явлениями). Что касается таких продуктов человеческой культуры, как осознанная мысль, выведенная математическая формула, какой-либо открытый закон или созданный художественный образ, хотя их и относят к явлениям идеальным, однако после того, как они подверглись интерпретации, таковыми, по сути, уже не являются, поскольку могут непосредственно воздействовать на внешнюю или внутреннюю активность человека.

Очевидно, что из представленных положений требует особого объяснения пятый пункт, — каким образом, субъективно-эмпирические явления могут вызывать внешнюю или внутреннюю активность человека (которые, как я напомню, не относятся к идеальным явлениям).

Итак, перейдем к обсуждению «психофизической проблемы» в ниже озаглавленном ее аспекте.

Проблема взаимодействия «материального» и «психического»

Обратимся к классике, например, к трудам Л.С. Выготского [Выготский, 1983], в которых он описал, как с помощью взрослого создается модель среды в психике ребенка. В качестве общей иллюстрации рассмотрим следующую ситуацию: ребенку показывают какой-либо предмет, например, ложку, затем взрослый учит его пользоваться ею, повторяя, что это «ложка». В последующем, когда ребенку говорят «возьми ложку», и он ее берет, это не значит, что идеальное понятие «ложка» воздействовало непосредственно на руку ребенка. Сработало сохраненное идеальное знание о «ложке», из которого проявилась психоинформация, вызвавшая те или иные виды некоторой физической активности. Любая психоинформация (знание, приобретенное в опыте) способна вызывать активность человека. Объяснение процесса воздействия «идеального» слова на «материальное» (мозг ребенка), при таком подходе не представляет особой сложности и даже (до определенного момента) не требует изменения существующей в классической психологии парадигмы.

Большую проблему представляет вопрос о том, где и в виде чего хранится подобная информация (о ложке). Здесь возможны два варианта ответа. Первый ответ достаточно простой: если оставаться в рамках классической психологии, то можно полагать, что информация отображается (и фиксируется) в нейронной сети в результате воздействия какой-то констелляции факторов внешней среды.

Второй ответ требует смены общепризнанной парадигмы. В общем виде его можно сформулировать так: вся информация (знание), приобретаемая личностью в процессе жизни (психоинформация), сохраняется не только в нейронных сетях (назовем ее, в отличие от первой, нейроинформацией), но и дублируется в личном бессознательном человека (в виде идеальной, «непроявленной» информации).

Подчеркну еще раз: в каждом конкретном случае проявления психоинформации одновременно образуются два совершенно одинаковых, подобных вида информации — идеальная информация (личного бессознательного) и нейроинформация (нейронных сетей). Можно полагать, что психоинформация и является содержанием индивидуального сознания личности.

Вероятнее всего, причина полисемантичности практически любого знака как раз и объясняется тем, что каждая конкретная психоинформация (каждый знак) сохраняется и в нейронных сетях, и в личном бессознательном в виде некоторого набора готовых моделей поведения (та же ложка может быть использована и по своему прямому назначению, и еще каким-либо образом).

О том, что вся приобретенная психоинформация хранится в личном бессознательном человека в непроявленном виде, и как происходит оперирование информацией на уровне личного бессознательного, подробно описано мной в монографиях [Прыгин, 2018, 2023]. Что же касается всего процесса взаимодействия между личным бессознательным и индивидуальным сознанием, то он сводится не только к обмену информацией, но и к изменению ее качества (с «идеального» на «психоинформацию»), при этом сама информация личного бессознательного не изменяется и никуда не исчезает, согласно закону сохранения информации. В отличие от этого нейроинформация, отображенная в нейронных сетях, может со временем по каким-либо причинам измениться или даже вообще «стереться».

С учетом теории квантовой информации сам процесс осознания информации, поступающей из личного бессознательного (то есть процесс проявления, «рождения» психоинформации), можно рассматривать как процесс декогеренции, когда какая-то часть информации, например, в виде найденного решения проблемной ситуации переходит из нелокального (бессознательного) состояния в локальное (сознательное). Именно этот момент осознания можно определить как момент приобретения мыслью (знаком) локальности, когда она (мысль-знак) из нелокального состояния личного бессознательного переходит в локальное состояние индивидуального сознания в виде психоинформации. Другими словами, мы тогда осознаем мысль, когда облекаем ее в слова, в понятия (процесс «означивания» информации), поэтому язык можно уподобить «квантовому оператору волновой функции плотности вероятности», запускающий процесс декогеренции.

Итак, как только знак осознан (появилась психоинформация), он запускает тот же процесс в нейронных сетях, который был описан выше (см. первый вариант ответа на вопрос о том, где и в виде чего хранится информация), а проблема воздействия «идеального» на «материальное» объясняется достаточно просто — любой осознанный знак (уже содержащий в себе наборы поведения), как ключ, запускает соответствующие наборы поведения, «записанные» в нейронных сетях.

Возникает законный вопрос: зачем нужна такая сложная система дублирования информации (и в нейронных сетях, и в личном бессознательном)? Этот вопрос затрагивает саму суть перманентного кризиса классической психологии и связан, прежде всего, с отношением к проблеме: смертен человек или нет? Если придерживаться классической, материалистической позиции, то, действительно, подобное дублирование информации излишне. Однако, если считать, что после физической смерти человека остается нечто, что обозначено как «душа», то именно те знания, та психоинформация, которая приобретается личностью в процессе жизни, остается после физической смерти человека и обогащает его субъектную реальность [Прыгин, 2019, 2023].

Здесь опять уместно сослаться на Р. Декарта, который писал: «…я заключил, что я есть субстанция, вся сущность или природа которой состоит только в мышлении и которая, чтобы существовать, не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Так что моё я, то есть душа, благодаря которой я есмь то, что я есмь, совершенно отлична от тела и более легко познаваема, чем тело, и если бы тела даже вовсе не было, душа не перестала бы быть всем тем, что она есть» [Декарт, 1950, с. 283].

Заключение

По содержанию работы можно сделать следующие выводы. Во-первых, дать ответ на вынесенный в заглавие работы вопрос: «Психическая энергия — реальность или оксюморон?». Полагаю, что оксюморон, поскольку «психической энергии» как таковой не существует. Существует психоинформация как качественная разновидность информации вообще, понимаемой в квантовой физике. Однако отдаю себе отчет в том, что привычный штамп (слоган) «психическая энергия» сохранится не только в обыденной речи, но и, к сожалению, в научной психологической среде.

Во-вторых, было установлено, что информация может существовать в разных своих ипостасях: и как идеальное явление, и как психоинформация, и как нейроинформация, а если учитывать трактовку понятия «информация» в квантовой физике, то и вся объективная действительность (материальный мир) тоже является информацией особого качества.

С учетом (постулирования) различных качеств информации была предложена и обоснована гипотеза решения проблемы взаимодействия материального и психического (в обыденном понимании «души» и «тела»). Показано, что в каждом конкретном случае проявления психоинформации синхронно образуются и сохраняются два совершенно одинаковых, подобных вида информации — «идеальная информация» (личного бессознательного) и «нейроинформация» (нейронных сетей), при этом любая психоинформация (уже содержащая в себе наборы поведения), как ключ запускает соответствующие ей наборы поведения «записанные» в нейронных сетях.

В завершение работы можно предложить еще одну гипотезу, которая позволит подойти к важнейшей для медицинской психологии проблеме понимания аномального поведения человека при душевных (психических) расстройствах с совершенно иных позиций.

Выше я отметил, что психоинформация, представляющая собой любой осознанный знак и уже содержащий в себе паттерны характерных для него (знака) типов поведения, как ключ запускает соответствующие паттерны, «записанные» в нейронных сетях. Когда в результате каких-либо нейрофизиологических и/или соматических изменений происходит сбой в соответствующей этому знаку нейроинформации, то, очевидно, данная психоинформация (в виде осознанного ключа) не может запустить соответствующие ей паттерны поведения. Как следствие, запускаются наборы поведения, не соответствующие первичной психоинформации (отсюда и выражения типа: «я не знаю, зачем я это сделал», «не могу объяснить свой поступок»; сюда же можно отнести и различные геронтологические проблемы и психотравмы.

Если учесть, что информация, содержащаяся в личном бессознательном не может быть «стерта» или искажена (она может только расширяться и совершенствоваться), а нейроинформация такими свойствами не обладает (относительно постоянна и подвержена разного рода искажениям), то очевидно, что путь к коррекции поведения личности состоит в том, чтобы «стереть» искаженную нейроинформацию и «записать» новую, то есть организовать реабилитационный процесс переобучения. Естественно, что такой путь психотерапевтической работы не всегда применим (особенно при тяжелых психических расстройствах), хотя при различного рода психотравмах проделать такую работу вполне возможно.

Однако подробный анализ высказанной гипотезы не является целью этой работы, хотя, с моей точки зрения, представляется весьма перспективным уже потому, что проблема понимания душевных (психических) расстройств не может быть решена только с опорой на нейрофизиологию.

Библиографический список

1. Анохин, П.К. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы / П.К. Анохин. – М.: Наука, 1978. – 399 с.
2. Выготский, Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т.З. Проблемы развития психики / Под ред. А. М. Матюшкина. - М.: Педагогика, 1983. -368 с.
3. Декарт, Р. Рассуждение о методе / Р. Декарт. Избранные произведения / АН СССР: Институт Философии, Государственное изд-во политической литературы, 1950. – 701 с.
4. Доронин, С.И. Квантовая магия / С.И. Доронин. – СПб.: ИГ «Весь», 2009. – 336 с.
5. Ильенков, Э.В. Проблема идеального / Э.В. Ильенков // Психологические исследования. 2019. Т. 12, № 65-66, C. 1. URL: http://psystudy.ru
6. Кант, И. Собрание сочинений: В 8-ти т. Т.З. Критика чистого разума / Под общей ред. проф. А. В. Гулыги. – Изд-во «ЧОРО», 1994. -742 с.
7. Миллер, Дж., Галантер, Е., Прибрам, К. Планы и структура поведения / Дж. Миллер, Е. Галантер, К. Прибрам // пер. с англ. О. Виноградовой, Е. Хомской. – М. : Изд-во «Прогресс», 1965. – 237 с.
8. Прыгин, Г. С. Неклассическая психология: психология субъектной реальности: монография / Г. С. Прыгин. – Наб. Челны : Изд-во НГПУ, 2018. – 268 с.
9. Прыгин, Г.С. Сознание и бессознательное: Проблема порога с позиции субъектной реальности и квантовой физики / Г.С. Прыгин. «Ярославский педагогический вестник», г. Ярославль, – 2019, вып. № 2, с.82-89.
10. Прыгин, Г.С. Субъект и его реальность. Монография / Г.С. Прыгин. – г. Казань : Изд-во «Отечество», 2023. 213 с.
11. Степанский, В.И. Психоинформация. Теория. Эксперимент / В.И. Степанский. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. – 136 с.
12. Франк, С.Л. Реальность и человек / Сост. П. В. Алексеев; Прим. Р. К. Медведевой. / С.Л. Франк. - М.: Республика, 1997. - 479 с.
13. Хокинг, С. и др. Большое, малое и человеческий разум / Роджер Пенроуз, Абнер Шимони, Нэнси Картрайт, Стивен Хокинг; [пер. с англ. А. Хачояна под ред. Ю. Данилова]. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2008. – 191 с.
14. Хромов Л. И. Теория информации и теория познания. СПб., Изд. Русского философского общества, 2006. - 200 с.
15. Юнг, К.Г. Об энергетике души / К. Г. Юнг. Пер. с нем. В.М. Бакусева. – 3-е изд. – М.: Академический проект, 2013. – 280 с.
16. Melvin M. Vopson, S. Lepadatu. Second law of information dynamics. Special Collection: Biophysics and Bioengineering. – 2022. Ссылка доступа: https://pubs.aip.org/aip/adv/article/12/7/075310/2819368/Second-law-of- information-dynamics

Источник: Прыгин Г.С. Психическая энергия — реальность или оксюморон? // Методология современной психологии. 2024. №23. С. 243–258.