Психологические особенности формирования личности несовершеннолетнего киберпреступника

«Цифровая реальность», «цифровой мир», «цифровизация», «цифровые технологии», «цифровое пространство», «киберпространство» — эти слова прочно вошли в наш лексикон и принимаются одной половиной человечества как благо, другой — как неизбежность.

Действительно, цифровые технологии проникают в нашу повседневную жизнь, с одной стороны, упрощая ее, но с другой — делая уязвимей. Поэтому киберпреступления становятся одной из глобальных угроз в современном мире.

Согласно последним данным, сейчас каждое четвертое преступление совершается с использованием IT-технологий. По данным Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России за восемь месяцев 2021 года возбуждено 385 000 дел в сфере кибермошенничества. От 85 до 97 % киберпреступлений остаются невыявленными, раскрывается не более 25 % преступлений [1]. Серьезность проблемы подтверждает тот факт, что 7 декабря 2021 года Генеральная Ассамблея ООН одобрила без голосования российско-американскую резолюцию о нормах поведения в киберпространстве и о предотвращении преступлений в этой сфере [2; 3].

Чаще всего киберпреступниками оказываются молодые люди — школьники и студенты. Так, например, одним из первых групповых киберпреступлений стал интернет-взлом персональных компьютеров группой несовершеннолетних, назвавших себя «группа-414»; взлом информационной системы плотины в Аризоне 12-летним хакером в 1998 году. Если бы он открыл все сливные ворота плотины, то могли быть затоплены несколько городов с общей численностью более одного миллиона жителей [3].

По данным исследования Лаборатории Касперского «Взрослые и дети в цифровом мире», проведенного в январе 2019 года, с электронными устройствами большинство детей знакомятся в 3 года, к 4—6 годам более чем у половины (54 % детей) есть планшет или смартфон, в 7—10 лет около 43 % детей имеют аккаунты в соцсетях, к 11—14 годам имеют гаджеты 97 % подростков [4]. Раннее знакомство с электронными устройствами и цифровыми сервисами, возможность самостоятельно действовать в цифровом пространстве, таким образом, становятся факторами для формирования личности несовершеннолетнего киберпреступника. Согласно последним исследованиям, «все подростки в той или иной степени являются киберзависимыми (половина — на стадии увлеченности—прилипания, другая половина имеют первую и вторую стадии зависимости), деструктивная киберсоциализация подростков преобладает над конструктивной» [5].

Исходя из приведенных данных, может быть сделан вывод о том, что решение проблемы растущего уровня киберпреступности неразрывно связано с пониманием особенностей формирования личности современных детей и молодежи в условиях цифровой реальности, поэтому неслучайным является появление новой отрасли психологии — киберпсихологии, изучающей конкретные аспекты онлайн-поведения. По мнению многих исследователей, действия в цифровом пространстве могут «негативно повлиять на психическое, духовное, нравственное здоровье и развитие несовершеннолетнего» [6].

Предметом обсуждения настоящей статьи являются психологические особенности формирования личности несовершеннолетнего киберпреступника. Понимание этих особенностей поможет прогнозированию поведения несовершеннолетних в различных ситуациях риска и выделению мишеней воздействия со стороны экстремистских организаций, деструктивных культов, опасных групп и сообществ [7], а также позволит определить основные направления совершенствования профилактики и раннего выявления киберпреступлений среди молодежи.

Отличительная особенность киберпреступлений — среда их совершения — киберпространство. Эта особенность определяет и психологическую сущность взаимодействия несовершеннолетнего киберпреступника и потерпевшего (рис. 1):

• устранение материальной составляющей взаимодействия и опосредование (виртуализация) психологического содержания взаимосвязей ведет к восприятию киберпреступником собственных действий как нематериальных и, соответственно, не несущих материальных,«серьезных» последствий [6, с. 88];
• уход от реальности, подмена истинного мира ложным является результатом действия механизма расщепления — психологической защиты, основанной на искажении реальности, защиты, посредством действия которой киберпреступник стремится оправдать собственные действия;
• психике несовершеннолетних свойственны, в той или иной степени, определенные комплексы и фобии, заниженная самооценка, неуверенность в собственных силах (внешности, знаниях, социальном статусе и т. д.), создающие препятствия полноценному общению со сверстниками вне виртуального пространства [6; 7]; цифровая среда обеспечивает снятие этих барьеров и оказывается для юного киберпреступника наиболее комфортной, предпочтительной;
• дистанцирование от объекта преступления позволяет киберпреступнику не ощущать вины за собственные преступные действия, «обесценивать» потерпевшего;
• незрелость мышления как следствие недостаточного опыта и знаний, склонность к подражанию, определенная податливость отрицательным влияниям микросреды [6, с. 69] сочетается у юных киберпреступников с высоким уровнем интеллекта и компетентности в отношении знаний о механизмах работы «среды», где совершается преступление [8]; положительное подкрепление в случае успеха ведет к последующему совершению преступлений;
• это приводит к нивелированию и замещению социальных норм, снижению критичности, развитию ощущения безнаказанности, вседозволенности, формированию деструктивного поведения и специфической субкультуры [9].

Джон Сулер, доктор философии, преподаватель кафедры психологии научно-технического центра Университета Райдера (США) описал в серии статей под единым названием «Психология киберпространства» «эффект онлайн-дезингибиции» (или эффект растормаживания). Согласно этому эффекту, человек действует в киберпространстве более свободно, нежели чем в реальном социуме [10]. Возникновение этого эффекта обеспечивается действием пяти взаимодействующих и взаимодополняющих факторов:

• диссоциативная анонимность («ты меня не знаешь») — фактор сокрытия собственной идентичности и создания нового образа, благодаря ему киберпреступник полагает, что может не брать на себя ответственность за свои действия [10]; помимо этого, «за анонимностью закреплена возможность для несовершеннолетнего пользователя создать новый образ собственной личности» [9];
• невидимость («ты меня не видишь») — возможность быть физически невидимым приводит к повышению уверенности в себе, снижению страха быть обнаруженным, эмоциональной свободе, ослаблению психологических барьеров, расчетливости и хладнокровию при планировании своих действий «даже в условиях полной неопределенности» [7];
• асинхронность («увидимся позже») — фактор, характеризующийся разновременными действиями в интернет-пространстве несовершеннолетнего киберпреступника и его жертвы, при этом исчезает необходимость «немедленной реакции на слова или действия; этот фактор порождает, в свою очередь, эффект «эмоционального удара и бегства» [9]: несовершеннолетнему кажется, что, если в момент совершения киберпреступления его никто не схватит за руку, то и дальнейшего наказания не последует;
• солипсическая интроекция («это все в моей голове») [9] — представление о том, что реальность является результатом воображения киберпреступника, обеспечивает уверенность в собственной безопасности;
• диссоциативное воображение («это все игра») — киберпреступник оценивает свое поведение как игру, не случайно путь к преступлениям начинается в большинстве случаев именно с компьютерных игр, таких как Grand Theft Auto (в основе ее сюжета — путешествие по городу, поиск «прохожих» и их ограбление), Counter-Strike (одна из популярнейших «ходилок», целью которых является убийство и победа над «врагами»), Doom (жанр этой игры традиционный — убийства — шутинг от первого лица) и другие. У несовершеннолетнего при совершении киберпреступления возникает аналогичное игровое состояние: ему кажется, что от совершаемого преступления «можно в любое время отключиться, а правила поведения — свои и жертвы — можно контролировать самому» [9];
• минимизация авторитета («мы равны») — статус пользователя в киберпространстве не имеет такого большого влияния, как в реальном мире, его статус главным образом зависит от навыков коммуникации, технических навыков, качества выражаемых идей и твердости убеждений; страх перед авторитетами, боязнь неодобрения и наказания исчезают.

Если обратиться к практике раннего выявления киберпреступлений среди молодежи, то на основе анализа сайтов общеобразовательных организаций следует констатировать, что основная профилактическая работа сосредоточена вокруг вопросов цифровой безопасности. Но никто не задумывается о том, что подростковый возраст имеет одну характерную особенность: мнение взрослых (педагогов, родителей, сотрудников правоохранительных органов) в этот период, к сожалению, не всегда является значимым. Поэтому, выслушав информацию о преступлениях в цифровом пространстве, несовершеннолетние могут воспринять ее в перевернутом виде — как призыв к действию, например: «Попробуй, а у тебя получится… взломать чужую страницу в соцсетях?».

Среди особенностей несовершеннолетних, повышающих риски возникновения радикальных установок и вовлечения в противоправную деятельность в киберпространстве, согласно исследованиям А.М. Столяренко, Н.В. Сердюк, В.В. Вахниной, О.М. Боевой и Л.Л. Грищенко — некритичность восприятия поступающей информации (принимают на веру все, что предлагают им социальные сети), повышенная внушаемость, стремление безусловно принимать мнение значимой для подростка референтной группы [11], основанную на потребности в принятии значимыми в данный возрастной период сверстниками. Таким образом, взрослые могут подтолкнуть несовершеннолетнего к попыткам «более глубокого» освоения цифрового пространства.

Именно поэтому проводимая профилактическая работа должна быть взвешенной: необходимо не только знакомить подростков с правилами цифровой гигиены, но и предостерегать от попыток киберпреступлений, рассказывая об их правовых последствиях. Следует помнить, что формирование личности несовершеннолетнего киберпреступника происходит сразу в двух пространствах: реальном и цифровом, и решение проблемы растущего уровня киберпреступности неразрывно связано с пониманием особенностей формирования личности современных детей и молодежи в условиях цифровой реальности.

Список источников

1. Арапов В., Заруцкая Н. Почему киберпреступления — угроза национальной безопасности // Ведомости. 07.12.2021. URL: https://www. vedomosti.ru/technology/articles/2021/12/07/899278kiberprestupleniya-bezopasnosti (дата обращения: 27.06.2022).
2. Юшков М. ООН приняла резолюцию России и США против преступного использования ИТ // РБК. Ру. URL: https://www.rbc.ru/politics/07/12/2021/61ae9e 609a79479108eef855 (дата обращения: 27.06.2022).
3. Буз С.И. Киберпреступления: понятие, сущность и общая характеристика // Юристъ-Правоведъ, 2019. № 4 (91). С. 78—82.
4. Взрослые и дети в цифровом мире: когда онлайн встречается с офлайн, исследование «Лаборатории Касперского». URL: https://kids.kaspersky. ru/digest/issledovanie-vzroslye-i-deti-v-tsifrovom-mirekogda-onlajn-vstrechaetsya-s-ofl ajnompdf/ (дата обращения: 24.06.2022).
5. Харарбахова М.А., Мусатова О.А., Шпагина Е.М. Интернет и одиночество подростков // Психология и право. 2021. Том 11. № 4. C. 2—13.
6. Рыбакова О.С. Безопасность несовершеннолетних в информационном обществе: анализ киберрисков и угроз // Мониторинг правоприменения. 2020. № 2 (35). С. 65—73.
7. Расторгуев А.Ю. К вопросу о киберрискованном онлайн-поведении несовершеннолетних подростков // Проблемы современного педагогического образования. 2021. № 72 (1). С. 362—365.
8. Мавринская Т.В. Психологические особенности киберпреступников // Инновационное развитие. 2018. № 21. С. 156—158.
9. Косенков А.Н., Черный Г.А. Общая характеристика психологии киберпреступника // Всероссийский криминологический журнал. 2012. № 3 (21).С. 87—94.
10. Suler J. The Psychology of Cyberspace. URL: http://users.rider.edu/~suler/psycyber/psycyber.html (дата обращения: 27.06.22).
11. Столяренко А.М., Сердюк Н.В., Вахнина В.В., Боева О.М., Грищенко Л.Л. Психологические аспекты деструктивного информационно-психологического воздействия // Психология и право. 2019. Т. 9. № 4. С. 75—89.

Источник: Федосеева О.И. Психологические особенности формирования личности несовершеннолетнего киберпреступника // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2022. №4(60). С. 174—178. doi: 10.36511/2078-5356-2022-4-174-178