Исследования стереотипов психической активности личности в психологии

Исследование любого психологического феномена должно осуществляться с определения методологических позиций исследователя. В данном случае стереотипы не могут исследоваться вне контекста методологического подхода к пониманию сферы бессознательного. Очень важно в связи с этим определение понятия методологии, трактовки ее функций. Мы понимаем под методологией науки систему основополагающих идей и постулатов, на которых базируется организация исследовательской деятельности. Соответственно при исследовании феномена стереотипов психической активности нашей задачей было определение основных теоретических идей, на которых должна базироваться эта деятельность, и постулатов, на которых должна основываться организация этой деятельности. Эта проблема является особенно актуальной и с точки зрения того, что мы рассматриваем феномены, опосредованные сферой бессознательного — «сколько внимания уделяется неосознаваемым феноменам и как они интерпретируются — это по-прежнему важные проблемы, по которым проходит водораздел между теориями личности» (Л. Первин, О. Джон. Психология личности, 2001, с. 145).

В настоящее время наиболее общими концептуальными схемами, которые позволяют выполнить эту функцию, являются идеи, заложенные в позитивистской и гуманистической парадигмах исследования и развития личности. Все теории, существующие в психологии, могут быть проанализированы и систематизированы с данных методологических позиций. При этом, в качестве критериев отнесения той или иной теории к определенной парадигме является то, каким образом теорией интерпретируются и понимаются: модель развития личности, базовые потребности личности, источники развития личности, форма развития личности, условия развития личности, методы исследования личности, роль обучаемого, а также психолога, педагога, воспитателя в развитии и коррекции психологического феномена, исследуемого теорией.

Стереотипы психической активности личности исследовались в истории психологии, прежде всего, в рамках позитивистской парадигмы, хотя авторы часто оставляют этот вопрос за кадром без явной артикуляции. В ее рамках в качестве базовых потребностей личности рассматриваются: сексуальные потребности, потребности во власти, в самоутверждении, в агрессии, в удовольствии, в избегании физиологического и психологического дискомфорта (наказания), в поощрении и т.п. В качестве основных источников развития выдвигаются, прежде всего, наследственность и среда. Форма развития трактуется как адаптация к социуму и к своим индивидуальным особенностям, понимаемым как неизменные. Под условиями эффективного развития понимаются: позитивная наследственность, среда, субъект-объектное обучение. Методы исследования личности: естественнонаучной направленности — статистически-ориентированные, поддающиеся необходимой формализации. В результате исследования определяется общее для развития и формирования рассматриваемого свойства психики. Особенное и индивидуальное не является объектом исследования. Роль психолога и педагога — руководство развитием личности и целенаправленной деятельности субъекта на основе апелляции, прежде всего к сфере рационального сознания с преимущественной опорой на вербально-логические технологии обучения и воспитания.

С позиций гуманистической парадигмы личность ориентирована на конструктивное взаимодействие с социумом, посредством удовлетворения прежде всего потребностей в комфортных межличностных отношениях, в эмпатии, в понимании, в реализации творческого потенциала, в самореализации, в познании. В качестве источников развития выступают: признание важной роли в развитии личности биологического и социального факторов при приоритете собственной активности личности. Форма развития рассматривается как саморазвитие (изменение себя) и изменение социума. Под условиями эффективного развития понимается удовлетворение базовых потребностей личности со стороны социума, создание условий для эффективного саморазвития личности, наличие позитивных образцов для подражания. методы исследования личности: гуманитарной направленности — низкоформализованные, ориентированные на исследование динамики индивидуального процесса развития. Роль психолога при этом состоит в вооружении человека необходимыми психологическими знаниями, умениями и навыками для самостоятельного выстраивания позитивной жизненной стратегии, гуманистического образа мира, создание условий для формирования эффективного поведения, коммуникации, представлений и эмоционального реагирования. Исключается возможность жесткого прогнозирования развития личности, которое может иметь только сценарный вариант. Человек рассматривается как субъект воздействия.

С позиций первого парадигмального направления выполнялись следующие исследования стереотипных форм психической активности.

Значимый эвристический вклад в исследование сферы бессознательного, как основы формирования поведенческих стереотипов, внесло психоаналитическое направление (З. Фрейд, А. Фрейд, М. Кляйн, К. Юнг и др.). В частности, Фрейд настаивал на том, что только незначительная часть психической жизни человека входит в сферу сознания. Особое место здесь занимают идеи К. Юнга о «коллективном бессознательном». Развитие психоаналитического направления было осуществлено в трансактном анализе Э. Берна. Рассматриваемые им типы трансакций являются фактически обобщенными устойчивыми стереотипными формами ролевого межличностного поведения. С.Л. Франком было введено понятие «живого знания», «знания до знания», составной частью которого являются предзнаковые формы знания, неконцептуализированные образы, житейские понятия, важной составной частью которых являются универсальные когнитивные стереотипы.

Генетической предтечей исследования феномена поведенческих стереотипов и разработки путей их формирования является поведенческое направление в психологии (Б.Ф. Скиннер, Э. Торндайк, Д.Б. Уотсон и др.) и его развитие в теории социального научения в ее различных вариантах (Р. Сирс, Дж. Уайтинг, Н. Миллер, Дж. Доллард, Дж. Роттер, А. Бандура, Р. Уолтерс, Г. Петтерсон, А. Ярроу, Р. Белл, В. Хартуп и др.).

Особой эвристичностью обладает введенное Д. Роттером понятие «поведенческий потенциал», трактуемый как присущий каждому человеку набор поведенческих реакций, сформировавшихся в течение жизни.

Развитие психологии длительное время осуществлялось как противопоставление поведенческой и когнитивной психологии. В первом случае развитие рассматривалось как научение на основании реакции на внешние раздражители. Во втором случае как рациональная постановка цели. С точки зрения разрабатываемой нами теоретической платформы это противопоставление необоснованно, так как речь, как правило, шла о сфере сознания, сфере рацио. Однако поведенческая психология в действительности в большей степени базируется на апелляции к сфере бессознательного и выработке стереотипов психической активности, в том числе и когнитивных. В таком случае какое-либо противопоставление данных направлений не имеет смысла, поскольку психическая активность проявляется как в сфере рацио, так и в сфере бессознательного.

Важным положением теории личностных конструктов А. Келли является идея о том, что человек смотрит на мир сквозь прозрачные трафареты или шаблоны, а затем пытается подогнать их соответственно тем реалиям, из которых состоит мир. Особо отмечалось, что возможны невербальные и неосознаваемые истолкования мира даже в отсутствие словесных ярлыков. Даже плохая подгонка шаблонов к реальности полезней полного их отсутствия. Эти шаблоны Келли называет личностными конструктами. Конструкты как способ истолкования мира — центральное понятие его теории. Это не отпечаток мира, а определенная модель мира, которую человек конструирует в своем сознании. Конструкты дают возможность человеку выстраивать свою линию поведения. При этом они не обязательно формулируются словами (Д.А. Леонтьев, 2005). Однако в таком философском звучании стереотипы также являются личностными конструктами, которые являются трафаретами, позволяющими быстро реагировать на разнообразные ситуации жизнедеятельности, столкновения с внешним миром.

Существенный вклад в дальнейшее исследование паттернов поведения был внесен отечественными и зарубежными учеными (Л.С. Выготский, И.М. Сеченов, И.П. Павлов, Г. Рорахер, Гербарт, Э. Гартман, Фехнер, В. Вундт, У. Джемс, И.Ю. Николаева, У. Липпман, Д. Кац и К. Брейлм, Л.Г. Почебут, С. Фиске, С. Нойберг и др.).

В терминах стереотипов устойчивые аттитюды психической активности как самостоятельные феномены исследовались, прежде всего, в рамках социальной психологии (К. Брейлм, Д. Кац, В.Н. Квин, У. Липпман, Д. Майерс, Л.Г. Почебут). В социальной психологии стереотипы чаще всего трактовались как коллективные формы представлений определенных групп людей. Отмечалось, что стереотип начинает действовать еще до того, как включается разум. Это накладывает специфический отпечаток на данные, которые воспринимаются нашими органами чувств еще до того, как эти данные достигают рассудка.

Согласно У. Липпману, под стереотипом понимался принятый в исторической общности образец восприятия, фильтрации, интерпретации информации при распознавании и узнавании окружающего мира, основанный на предшествующем социальном опыте. Роль стереотипов — экономия человеческих усилий. С данной позиции — особенности восприятия социальной реальности обусловлены влиянием культурного контекста: не имея опыта контакта с социальным объектом, человек имеет представления о нем из социокультурной среды. В большинстве случаев мы не сначала видим, а потом даем определение, мы сначала определяем для себя то или иное явление, а потом уже наблюдаем его. При этом во всей неразберихе внешнего мира мы выхватываем то, что навязывает нам наша культура, и мы имеем очевидную тенденцию воспринимать эту информацию в форме стереотипов. Выдвинут тезис о том, что помимо экономии усилий, стереотипы выполняют ещё одну функцию: системы стереотипов могут служить ядром нашей личной традиции, способом защиты нашего положения в обществе. Они образуют упорядоченный, более или менее непротиворечивый образ мира. В нем разместились наши привычки, вкусы, способности, удовольствия и надежды. Стереотипный образ мира может быть не полным, но это образ мира, к которому мы приспособились. В этом мире люди и предметы занимают предназначенные им места и действуют ожидаемым образом. Специалистами подчеркивается, что любое изменение стереотипов воспринимается как атака на основы мироздания. Система стереотипов — не просто способ замены огромного разнообразия и беспорядочной реальности на упорядоченное представление о ней, сокращенный и упрощенный путь восприятия. Подчеркивается, что стереотип начинает действовать еще до того, как включается разум. Это накладывает специфический отпечаток на данные, которые воспринимаются нашими органами чувств еще до того, как эти данные достигают рассудка. Он накладывает свой отпечаток на фактические данные в момент их восприятия.

Известно, что И.П. Павлов активно занимался изучением феномена, названного им «динамической стереотипией». В основу представления русской физиологической школы о стереотипе легла способность мозга фиксировать однотипные изменения среды и соответственно реагировать на эти изменения. Динамический стереотип понимался как слаженная уравновешенная система внутренних процессов больших полушарий, соответствующая внешней системе условных раздражителей. Исследование физиологических основ стереотипов осуществлялось в ходе экспериментов по выработке условных рефлексов на чередующиеся через одинаковые паузы положительные и отрицательные звуковые и кожные раздражители. Было показано, что на изменение внешнего стереотипа мозг реагирует рядом характерных перестроек, которые отражаются в отдельных звеньях системы, во всей системе или во всей высшей нервной деятельности. Павлов констатирует, что процессы установки стереотипа и нарушений его есть по сути дела субъективно разнообразные положительные и отрицательные чувства. Исследователями отмечается содержательная связь между «динамической стереотипией» Павлова и стереотипами Липпмана. В частности, оба считают, что стереотип — это слепок окружающей реальности, позволяющий адаптироваться к ее многообразию.

В 30-е годы американские исследователи Д. Кац и К. Брейлм впервые дают научную характеристику социального стереотипа. Ими разработана первая психодиагностическая методика изучения этнических стереотипов. С. Московиси в дальнейшем была разработана концепция «социальных представлений», которые позволяют человеку интерпретировать повседневную реальность, и являются основой для создания образа социального мира. Было показано, что на основе подобных обыденных представлений формируются и социальные стереотипы. В конце XX века появился ряд исследований социальных стереотипов в контексте изучения каузальной атрибуции (Л.Г. Почебут).

Попытка объяснения механизмов формирования социальных стереотипов была предпринята и с позиций бихевиоризма. Главным достоинством концепции бихевиористов стал отказ от поиска одной психологической системы, которая оказывает влияние на формирование социальных стереотипов, и ориентация на поиск взаимосвязи между несколькими психологическими явлениями как детерминантами стереотипа. В русле поиска взаимосвязи между психологическими признаками также вели свои исследования С. Фиске и С. Нойберг. Исследователи разработали модель познания, в которой объединили стереотипное и индивидуализированное освоение информации. По их мнению, при первом акте социального познания личность использует имеющееся знание, уже сложившиеся категории, ориентируется на существующие стереотипы.

В соответствии с изложенной выше концепцией освоение социальной действительности включает в себя континуум стереотипизированного и индивидуализированного познания. Постепенно исследователи отказываются от поиска одной причины, объясняющей появление социального стереотипа. Дж. Тернер показал, что, идентифицируя себя с группой, личность перенимает социальные стереотипы, существующие в данной группе.

Социальные стереотипы исследовались также в работах отечественных исследователей (Т.Г. Стефаненко, С.С. Малявина, Е.И. Шлягина, С.Н. Ениколопов, М.С. Мурзаев, Е.А. Борисенко и др.). Исследование бессознательного в плане формирования стереотипных форм поведения осуществлено в учении об установке в работах школы Д.Н. Узнадзе (А. Шерозия, Ф.В. Бассин, Д.И. Рамишвили, В.С. Ротенберг, А.Б. Добрович, В.Н. Цапкин, Д.Ш. Парджанадзе, Э.Б. Финкельштейн, И.Л. Вунцевич, М.А. Котик, Г.Л. Ильин и др.). Изучение стереотипных форм психической активности в когнитивной сфере, трактуемых как процессуальные формально-динамические, дихотомические аттитюды (через введение понятия когнитивных стилей), осуществлялось зарубежными учеными с 40–х годов 20 века (А. Адлер, С. Аш, Г. Клейн, Э. Кречмер, К. Левин, Т. Липс, М. Мейман, Ж. Нюттен, Г. Уиткин, С. Холл, К. Юнг, Г. Шродер, В. Штерн, П. Вайс, Р. Гарднер, С. Гремер, Р. Зайонк, Д. Зиглер, Дж. Каган, Дж. Келли, Дж. Клейн, П. Хольцман, Г. Кестлин-Глоджер, Г. Клаус, Г. Оллпорт, Дж. Ройс, Р. Стагнер, Г. Уиткин, Л. Фестингер, О. Харвей, Д. Хант, Л. Хьелл, Х. Шлезенгер, Г. Шихи, Д.М. Вордел, С. Месснер, Г. Никель, М. Петцольд и др.). Выделяются такие когнитивные процессуальные стили как «зависимость-независимость от поля» (Н. Witkin), «когнитивная сложность-простота» (Bayery), «узость-широта категоризации» (Pettigru), «аналитичность-синтетичность» (Gardner), «импульсивность-рефлексивность» (Kagan); «ригидность-гибкость познавательного контроля» (Gardner R.W, Holzman P.S, Klein G.S, Brovrman D.M.) и др. Часть авторов связывала выделенные ими когнитивные стили с характером межличностных отношений (П. Вайс, Р. Гарднер, С. Гремер, Р. Зайонк, Д. Зиглер, Дж. Каган, Дж. Келли, Г. Кестлин-Глоджер, Г. Клаус, Г. Оллпорт, Дж. Ройс, Р. Стагнер, Г. Уиткин, Л. Фестингер, О. Харвей, Д. Хант, Л. Хьелл, Х. Шлезенгер, Г. Шихи и др.). Наименее многочисленны работы, в которых исследовались экспрессивные паттерны, сопровождающие поведенческую активность субъекта. Отдельные аспекты этой проблемы затрагивались в исследованиях А. Бандуры, В.К. Вимонаса, Т.П. Гавриловой, Л.Я. Гозмана*, А.Э. Штейнмеца, С.А. Сухих, Л.Я. Дорфмана, А.И. Палея и некоторых других авторов.

В отечественной психологии исследование стилевых паттернов осуществлялось с позиций деятельностного подхода (стили рассматривались по отношению не к поведению, а к деятельности, опосредованной рационально поставленной целью) через введение понятия индивидуального стиля деятельности (Е.А. Климов, В.С. Мерлин, Е.П. Ильин, Ю.Н. Кулюткин, Т.Н. Бруснецова, В.А. Колга, Е.С. Алешина, О.С. Дейнека, А.К. Байметов, О.А. Конопкин, Г.Н. Неустроев, Г.С. Прыгин, С.Ю. Жданова, Э.И. Маствилискер, Г.Б. Дикопольская, Б.А. Вяткин, Н.В. Приставкина, Л.А. Соколова, В.А. Толочек, И.П. Шкуратова, В.Г. Шорин, В.Ф. Рубахин, А.В. Ерошенко, Г.М. Котляревский и др.). В целом в рамках позитивистского направления все стереотипные шаблоны психической активности рассматриваются как устойчивые способы адаптации к требованиям целенаправленной деятельности или к условиям окружающей среды. В то же время в центре внимания были лишь процессуальные характеристики психической активности (прежде всего деятельности). При этом содержательные шаблоны поведения, опосредованные сферой бессознательного и зависящие как от индивидуальных особенностей человека, так и от социально-культурного контекста, не являлись объектом специального исследования.

Наше исследование выстраивалось в рамках второго парадигмального направления и базировалось на выработке методологической платформы исследования, которое опиралось на гуманистическую парадигму развития личности в ее современном развитии и теории сетевого образования. При этом, под стереотипами понимается форма психической активности (в ее поведенческом аспекте), детерминированная сферой бессознательного и актуализируемая в рамках типичных жизненных ситуаций и проблем. Понятие стереотипов базируется на понятии поведения в широком смысле слова. В отличие от деятельности поведение не подчинено предварительно поставленной цели: здесь нет предварительного обдумывания, плана действий, предвидения, оно опосредовано сферой бессознательного. Если деятельностный подход характеризуется представлением о человеке как об адаптирующемся к требованиям среды и деятельности, то гуманистический подход основывается на том, что источником жизни человека является его неадаптивность, которая рассматривается как особый мотив, направляющий развитие личности и проявляющийся в надситуативной активности. Таким образом, понятие активности является более широким по отношению к деятельности, поскольку активность может выступать не только в форме деятельности (носить произвольный характер), но и характеризоваться спонтанностью и надситуативностью. В широком смысле слова поведение включает в себя и неосознаваемые акты коммуникационного и аффективного поведения, спонтанные устойчивые представления, а также поведение в узком смысле этого слова, как совокупность определенных поведенческих актов, понимаемых не как изолированные, а как беспрерывный континуум промежуточных и конечных результатов последовательно разворачивающихся поведенческих посылов. При этом все проявления поведения рассматриваются как недизъюнктивные. Учитывается, что ключевым аспектом жизненных систем является эпизод поведения (Ford, 1994). Повторяющиеся эпизоды формируют схему эпизодов поведения, с которой связаны направленность внимания и мышления, чувства и действия. С позиций гуманистического подхода психическая активность рассматривается не только как деятельность и как адаптационное поведение, но и как надситуативное, спонтанное, интуитивное, творческое, неадаптационное поведение.

Отметим, что стереотипы психической активности актуальны для изучения не только в качестве коллективных стереотипных форм поведения как в культурном, так и в гендерном отношениях. Несомненно, что в русле общей психологии и психологии личности актуальны исследования, позволяющие выявлять эти стереотипы у каждой отдельно взятой личности. Таким образом, общий анализ исследований стереотипных форм психической активности позволяет сделать вывод о том, что стереотипы могут исследоваться с позиций как социальной психологии, так и психологии личности. Но если в первом случае в центре внимания массовые стереотипные аттитюды, то во втором случае в центре внимания должны быть также наиболее типичные для данной конкретной личности паттерны поведения, проявляющиеся в типичных для нее ситуациях. Такой подход позволяет реализовать заказ системы образования на формирование индивидуальных траекторий развития. В обычной жизни на человека постоянно воздействует масса внешних сигналов, образующих между собой в его мозгу ассоциации, временные связи. На органы чувств одновременно или в определенной последовательности влияет множество раздражений различной модальности и значимости. При взаимовлиянии афферентных систем происходят кратковременные изменения возбудимости отдельных анализаторов: повышение одних и понижение других. В центральной нервной системе могут создаваться такие функциональные отношения, при которых реакции организма на часть внешних сигналов осуществляются на «бессознательном уровне», без осознания субъектом этих сигналов или их связи с вызываемой ими реакцией.

Бессознательное как самостоятельный феномен психики в различных трактовках рассматривалось уже в индийской философии Потанджали. Его роли касались Сократ, Платон, Августин, Декарт, Спиноза, Лейбниц, Шопенгауэр и другие философы. Определяющий вклад в исследование сферы бессознательного как основы формирования поведенческих стереотипов внесло психоаналитическое направление (З. Фрейд, А. Фрейд, М. Кляйн, К. Юнг и др.). Фрейд впервые декларировал, что только незначительная часть психической жизни человека входит в сферу сознания. Возникает проблема соотношения генетического (как правило, отождествляемого с биологическим) и средового (социального) в человеческой психике и поведении. Вопрос получает дополнительное развитие вместе с прогрессом этологии. В животном мире обнаруживается набор генетически закрепленных программ поведения, в том числе социального (общественного) поведения. Агрессия, альтруизм, эгоизм, территориальность, система господства и подчинения — все эти формы поведения и ряд других оказались запрограммированными в геноме различных видов животных, из чего самими же этологами (К. Лоренцом) были сделаны выводы, что аналогичная ситуация обстоит и с человеческим поведением, то есть его геном также во многом предопределяет характер реакций на средовые воздействия. В 1975 г. возникает новая дисциплина, социобиология, она продолжает начатую К. Лоренцом работу по выяснению биологических основ человеческого поведения. Под биологическими основами поведения в социобиологии понимаются эволюционно отобранные и генетически закрепленные модели поведения.

По мнению неокантианцев, рациональный рассудок не является единственным способом познания окружающего мира. Параллельно с ним существует подсознание, интуиция, ощущения, вера, мифологическое сознание. Любая гипотеза первоначально исходит из бессознательного. В бессознательном происходят многочисленные сочетания, комбинации, агглютинации. По мнению Ш.Н. Чхартишвили, мысль формируется раньше, чем оформляется в языке: «Истина добывается не ценою умозаключения, процесс творчества производится бессознательно, формальная логика здесь никакого участия не принимает. Она входит в сознание в виде готового суждения» (2006). К. Гаусс говорил: «Мои результаты я имею давно, я только не знаю, как я к ним приду» (1994). Фон Нейман отмечал: «В чистой математике действительно мощные методы оказываются полезными в том случае, если уже имеется определенный интуитивный контакт с объектом, если еще до проведения доказательств мы уже имеем некоторое интуитивное представление, некоторое интуитивное предположение, которое потом в большинстве случаев оказывается верным. Мелодия у композитора возникает стразу целиком (2001). К. Левин подчеркивал, что образ мира в сознании возникает не путём медленного построения, а сразу (инсайт, озарение). Подсознание оперирует информацией, полученной из чувственного опыта и унаследованной от предков. Все, что сознание способно дать в качестве нового знания, уже дано в бессознательном виде (1998). Фихте предлагал, что, если вы столкнулись с противоречием, неразрешимым путём логических рассуждений, начинайте созерцать. Созерцание имеет более высокий ранг, чем правила формальной логики. Древние философы были созерцателями, т.е. пользовались логикой подсознания. Платон говорил: «Действия человека не всегда подвержены влиянию разума. Некоторые поступки можно объяснить, признав, что в душе есть неосознаваемые желания» (1984). Из мыслей Фихте можно извлечь еще один вывод. Логические выводы возникают на уровне сознания. Созерцание происходит посредством и сознания, и подсознания, поэтому Фихте отдаст предпочтение созерцанию. Делается вывод о том, что если подсознание интуитивно принимает верные решения, следовательно, законы развития мира известны подсознанию (2003). Этот неполный список высказываний известных учёных убеждает нас в существовании непознанных подсистем человеческой психики.

В настоящее время делаются попытки пересмотреть краеугольную для всего психоаналитического мышления концепцию бессознательных психических процессов (Р. Столороу, Д. Атвуд, 2000). Авторами выделены две формы бессознательного, имеющие большое значение для психоанализа — пререфлексивное бессознательное и более привычное динамическое бессознательное. Обе они отличаются от «предсознательного» Фрейда тем, что могут стать осознанными лишь при большом усилии. Термин «пререфлексивное бессознательное» указывает на то, что опыт формируется посредством организующих принципов, которые действуют вне сознательного контроля человека. Организующие принципы субъективного мира человека (вне зависимости от того, действуют ли они в положительном направлении, способствуя возникновению некоторой определенной структуры знания, или их действие негативно, т.е. препятствует возникновению определенной структуры) сами по себе являются бессознательными. Переживания человека формируются его психологическими структурами, при этом процесс формирования не становится фокусом внимания и осознания. В силу этого структура субъективного мира была охарактеризована как пререфлексивное бессознательное [Atwood & Stolorow, 1984]. Таким образом были выделены три взаимосвязанные формы бессознательного: пререфлексивное бессознательное — организующий принцип, который бессознательно формирует и тематизирует опыт человека; динамическое бессознательное — переживания, которым было отказано в артикуляции вследствие того, что в них ощущалась угроза жизненно важным связям; и неподтвержденное бессознательное — переживания, которые не могут быть артикулированы, потому что они никогда не вызывали необходимой подтверждающей откликаемости окружения. Все три формы бессознательного формируются в особых интерсубъективных контекстах (12).

Как известно, психическая активность личности может выступать в форме деятельности, опосредованной рационально поставленной целью, и в форме не рефлексируемого поведения, детерминированного сферой бессознательного. В своем исследовании мы рассматриваем именно поведенческий аспект психической активности и, следовательно, речь идет о поведенческих стереотипах. Остановимся на отличии деятельности и поведения несколько подробнее. В отличие от деятельности поведение не подчинено предварительно поставленной цели: здесь нет предварительного обдумывания, плана действий, предвидения. Если стиль деятельности опосредован категорией рационального сознания, в процессе которой человек целенаправленно адаптируется к внешнему миру и социуму, то поведенческие стереотипы опосредованы сферой бессознательного. Разница в методологических подходах в данном случае состоит в том, что если деятельностный подход характеризуется представлением о человеке как об адаптирующемся к требованиям среды и деятельности, то гуманистический подход к пониманию развития личности основывается на том, что источником развития является неадаптивность, которая рассматривается как особый мотив, направляющий развитие личности и проявляющийся в надситуативной активности. В этом смысле понятие активности является более широким по отношению к деятельности, поскольку активность может выступать не только в форме деятельности (носить произвольный характер), но и характеризоваться спонтанностью и надситуативностью.

Характерно, что исследователи, как правило, не акцентируют внимание на дифференциации рациональной и бессознательной составляющих психической активности субъекта, не учитывают, что субъект очень часто выстраивает свои отношениях с людьми с опорой на сложившиеся у него бессознательные стереотипы поведения. Под поведением в данном случае понимается уровень психической активности, первоначально не контролируемый сознанием. В широком смысле слова поведение включает в себя и неконтролируемые акты коммуникационного и аффективного поведения, а также поведение в узком смысле этого слова, как совокупность определенных поведенческих актов. таким образом, отличие между понятиями деятельности и поведения достаточно существенно. Отличительной особенностью деятельности является ее осознанность, целенаправленность, предметность, орудийность. Осознанность деятельности означает ее продуманность, планирование и предвосхищение результата, наличие определенной логической схемы. Наряду с этим существует точка зрения, что особенностью деятельности является ее безличный характер, в том смысле, что она не зависит от того, кто именно ее совершает.

Основой развития человека как личности является его собственная активность. Она не тождественна деятельности. Деятельность, по определению, имеет предметный характер, она предметна. Активность, в отличие от деятельности, имеет символический характер, она символична. Активность проявляется в отношениях, в которые включается или которые выстраивает человек, выполняя некоторую деятельность. Существенны как отношения, которые выражаются человеком в его деятельности, так и отношения к этой деятельности, к самому бытию. В ситуациях, особенно с большим диапазоном неопределенности и без наличия четкой цели, детерминирующей систему действий и операций, поведение субъекта связано не столько с потребностью в наиболее эффективном (в соответствии с какими-нибудь внешними критериями) выполнении деятельности, сколько с потребностью в максимально возможном проявлении своей индивидуальности посредством определенного типа самоактуализации. Внешние требования к эффективности выполнения деятельности имеют смысл только тогда, когда становятся лично значимыми для субъекта.

Стиль поведенческой активности находится в постоянной динамике и изменении, но, в то же время, выступает как достаточно устойчивая характеристика индивидуальности на определенном этапе ее развития. Стиль актуализируется бессознательно и в его основе лежит стремление к максимальной гармонии с внутренним и внешним миром. Если стилю обучают без изменения самой индивидуальности, прежде всего ее потребностно-мотивационной сферы, то он отторгается личностью как инородный. Индивидуальный стиль деятельности характеризует целенаправленную деятельность, объединяя в целостность и соответственно морфологическую систему те свойства индивидуальности, которые обеспечивают максимальную с «объективной» точки зрения эффективность деятельности. В отличие от этого такая составляющая стиля психической активности как стиль поведения — это интегральная характеристика функциональной системы индивидуальных свойств, проявляющихся в тех составляющих человеческой активности, которые не контролируются сознанием и направлены на удовлетворение базовых потребностей субъекта.

Отмечается, что стиль деятельности не может быть ошибочным (В.С. Мерлин, 1986). Однако в действительности деятельность не всегда предполагает соответствие изначально поставленной цели. Примером могут являться ритуальные действия (колдовство, магия и т.п.), которые не способны привести к той цели, на которую они направлены. таким образом, целесообразность деятельности отнюдь не гарантирует ее рациональности, как не гарантируется соответствие цели и средств друг другу (И.Т. Красавин, 1990). таким образом, момент рациональности не может быть понят как статичный, неизменный, заданный априори. Именно поэтому в качестве объективного полюса деятельности необходимо рассматривать индивидуальные потребности личности. так источником новых открытий чаще всего является не рациональная цель открытия нового, а потребность в самоактуализации, творчестве как таковом, при этом результаты творческой деятельности, как правило, не соответствуют поставленной предварительно цели. С другой стороны, деятельность может быть социально не рациональной, но рациональной в индивидуальном плане, т.е. направленной на удовлетворение индивидуальных потребностей индивида за счет использования таких средств, которые противоречат требованиям социума.

Отличительной особенностью деятельности является ее осознанность, целенаправленность, предметность, орудийность. Осознанность деятельности означает ее продуманность, планирование и предвосхищение результата, наличие определенной логической схемы. Наряду с этим существует точка зрения, что особенностью деятельности является ее безличный характер, в том смысле, что она не зависит от того, кто именно ее совершает. Последовательность операций и используемые средства детерминируются целью и объективными условиями деятельности, а не особенностями субъекта. Структура деятельности в значительной степени определяется объективными естественными процессами. Например, зажигая свет в комнате, все субъекты будут одинаково осуществлять одну и ту же деятельность, направленную на достижение определенной цели — обеспечение света в комнате. Ситуация стимулирует поведение, но форма его проявления зависит от индивидуальности, которая определяет содержание и форму поведенческих реакций. Это означает, что именно в поведении проявляется индивидуальность человека: наблюдая и изучая его, мы можем понять, с кем имеем дело. В связи с этим так часто в обыденной жизни используется термин «манера поведения», которая и детерминирована стилем индивидуальности. Поскольку деятельность безлична, то человек может заниматься самыми разными видами деятельности, однако его поведение остается очень универсальным, узнаваемым и предсказуемым. Действительно, поскольку структура и содержание деятельности детерминированы целью, то ставя перед собой цепь последовательных целей субъект последовательно меняет соответствующие им виды деятельности. Поведение же определяется индивидуальностью, поэтому стиль поведения остается неизменным.

Непосредственно в самой деятельности сознание не формируется, активность может осуществляться и автоматически, и бессознательно, и, даже бессмысленно. Именно эта составляющая активности человека обозначается термином «поведение». Знаковый мир, порождаемый деятельностью, отличается по своим свойствам от символической реальности, соотносимой с поведением. Соответственно предметная деятельность не требует символизации (во всяком случае, не такой, как при организации поведения), поскольку для нее характерна рациональная целесообразность. мы исходили из того, что психическая активность человека может быть детерминирована рационально поставленной целью (деятельность), а также сферой бессознательного, презентируясь через определенные паттерны поведения, на которые оказывает влияние весь комплекс индивидуальных и социально-культурных условий. В то же время, необходимо учитывать, что поведение и деятельность неразрывны, как неразрывно сознательное и бессознательное в ходе постоянного изменяющегося взаимодействия индивида с внешним миром, что и обеспечивает непрерывность психической деятельности. В любом психическом явлении бодрствующего человека нет ничего, что было бы полностью осознанным или полностью бессознательным (А.В. Брушлинский, 1994).

Онтологизация объективного мира предстает для человека как некий иррациональный процесс. Представления такого рода в значительной степени рождаются бессознательно и предстают в качестве «рационализации» поведенческих форм, складывающихся естественным путем в ходе социогенеза. Инстинкт жизни сообщества как целого отыскивает необходимые формы поведения, и этот же инстинкт закрепляет их через символический мир ритуала. В отличие от этого биологическое поведение особи не требует символизации, оно ограничивается реакцией на специфические сигналы, выработанные эволюцией вида. Бессознательное «не отделено от сознания какой-то непроходимой стеной — процессы, начинающиеся в нем, часто имеют свое продолжение в сознании и, наоборот, многое сознательное вытесняется в подсознательную сферу. Существует постоянная, ни на минуту не прекращающаяся, живая динамическая связь между обеими сферами … бессознательное влияет на наши поступки, обнаруживается в нашем поведении, и по этим следам и проявлениям мы научаемся распознавать бессознательное и законы, управляющие им» (Выготский Л.С., 1965, с. 94).

Работы, посвященные исследованию роли научных знаний в развитии личности, составляют особенно обширный и значительный пласт психологической науки. Можно согласиться с тем, что научная картина мира в значительной степени детерминирует целенаправленную, рационально опосредованную деятельность субъекта. В отличие от этого эмпирическая картина мира опосредована сферой бессознательного и определяет личностно обусловленное поведение субъекта. Проблема изучения эмпирического опыта личности сегодня является особенно актуальной. Игнорирование такого опыта в практике обучения в значительной степени привело к кризису современной системы образования.

К сожалению система образования все еще не уделяет должного внимания необходимости развития у человека образного, социального и практического мышления, сфере его эмоций и чувств, в значительной степени опирающихся на сферу бессознательного (в преподавании доминирует авторитарный вербализм, а целью обучения фактически является развитие у учащихся вербально-логического, теоретического, предметного мышления при игнорировании его эмпирической составляющей, значимо представленной в индивидуальном опыте человека). Имеет место отсутствие равнозначного отношения к необходимости развития у субъекта образовательного процесса эмоционально-образного и социального интеллекта. Однако для большинства людей эмоции гораздо в большей степени контролируют поведение из сферы подсознания, чем разум через сферу сознания. Данное обстоятельство должно кардинально поменять содержание и технологии развития личности в системе образования.

Литература

1. Берулава Г.А. методология современной психологии / Г.А. Берулава. – М.: Издательство Московского психолого-социального института, 2009.
2. Берулава, Г.А. Новая сетевая теория развития личности в информационном образовательном пространстве / Г.А. Берулава, М.Н. Берулава // Психологическая наука и образование. – 2012. – №1. – С. 5-17.
3. Берулава, Г.А. Новая методология развития личности в информационном образовательном пространстве / Г.А. Берулава, М.Н. Берулава // Педагогика. – 2012. – №4. – С. 11-20.
4. Берулава Г.А. Роль стереотипов психической активности в развитии личности – М., Изд-во «Гуманитарная наука», 2010.
5. Берулава Г.А. Стиль индивидуальности: теория и практика. - М.: Педагогическое общество России, 2001.
6. Berulava G. Psychology in Practice. – Seattle, USA, 2008.

Источник: Берулава Г.А., Берулава М.М. Исследования стереотипов психической активности личности в психологии // Гуманизация образования. 2017. №6. С. 4–16.

* Леонид Яковлевич Гозман внесен в реестр иностранных агентов на сайте Минюста России и в перечень террористов и экстремистов на сайте Росфинмониторинга.