Т.Д. Боязитова: «Главная в роддоме — женщина»

Предлагаем вниманию читателей интервью с перинатальным психологом Родильного дома №9 г. Санкт-Петербурга, преподавателем Института психотерапии и психоанализа, президентом Ассоциации перинатальных специалистов Татьяной Данииловной Боязитовой. До 2023 года Т.Д. Боязитова была руководителем программы «Перинатальный психолог» в Восточно-Европейском институте психоанализа. Беседа состоялась в 2021 году. Интервью публикуется с сокращениями.

— Татьяна Данииловна, Вы возглавляете Ассоциацию перинатальных специалистов. То есть это не только психологи, я правильно понимаю?

— Она уже существует несколько лет, это не только психологи или психотерапевты, это и другие специалисты, которые имеют отношение к семье, к женщине на этапе её медико-психологического сопровождения. Мы в первую очередь создали Ассоциацию как платформу коммуникационную, для общения специалистов. С целью обмена знаниями. Мы проводим периодически разные мероприятия по обмену полезными знаниями: психологи для медиков, медики для психологов. То есть изначально была именно такая идея, просто немножко притормозились очные мероприятия в пандемию. У нас там есть и медики. Это акушерки, врачи-акушеры, гинекологи. Есть неонатологи, есть доулы, есть даже два юриста, которые опять же сейчас очень важны бывают и востребованы женщинами в связи с разными ситуациями, в том числе и кризисными, которые у них возникают на этапе ожидания ребенка или в каких-то ситуациях, связанных с родами. У нас есть медицинский юрист Наталья Клевер, мы с ней проводили очень полезные, на мой взгляд, семинары для врачей про юридическую грамотность. Сегодня врачи иногда сами не знают, что они могут себе позволить с пациентом, что не могут.

В общем-то, эта ассоциация существует уже три года как коммуникационная платформа для специалистов, которых объединяет сам период сопровождения женщины и семьи при планировании беременности, самой беременности и жизни с младенцем. В первую очередь, такой платформой является наш сайт. Стать членом ассоциации можно, пройдя первичный этап о подтверждении своего образования, своего опыта, статуса. Поэтому не любой человек может вступить, а только специалист, который прошел модерацию, подтвердил образование — медицинское либо психологическое — и опыт работы. Специалисты, имеющие разные специализации, инструкторы по грудничковому плаванию, арт-терапевты, доулы послеродовые, а также репродуктивные психологи и психотерапевты. Поэтому ассоциация перинатальных специалистов.

— Скажите, пожалуйста, сколько у Вас людей?

— На сегодняшний день нас порядка 200 человек.

— То есть у вас принимают не всех. Беременность у женщин тоже занимает не всю жизнь. У кого-то всего 9 месяцев за всю жизнь, а то и меньше. Поэтому много специалистов здесь быть не может. В этом есть какая-то избранность, это профессиональная направленность, это, наверное, даже миссия.

— Это важно, и когда с коллегами мы прописывали устав нашей организации — это некоммерческая общественная организация, — мы тщательно продумывали нашу миссию. У нас с коллегами уже был опыт обучения специалистов по программе «Практическая перинатальная психология», среди слушателей были психологи и медики. Мы получали постоянно обратную связь, получали со стороны наших выпускников запросы на какое-то продолжение. Например, супервизии для практикующих, мастер-классы по обмену опытом работы. Стало понятно, что это уже другой формат. Нам просто нужно иметь платформу, где равный с равным, мы можем обсудить какие-то актуальные вопросы. И это миссия, которая вначале была озвучена, — это специалисты для специалистов. Этично и профессионально.

Проводим мастер-классы, приглашаем специалистов смежных профессий, остеопатов, генетиков, психиатров и др. Среди коллег есть те, кто работает только с семьей либо только с детками. С одной стороны, это история про специалистов для специалистов, такая взаимная помощь, поддержка, медико-психологическое содружество. Но через некоторое время стало понятно, что это же сообщество очень востребовано женщинами, которые на этом этапе своей жизни иногда не очень понимают, к кому обратиться. При том что сейчас действительно много всяких разных онлайн-школ, групп и клубов. Сегодня понятно, что когда слушаешь какой-то онлайн-курс специалиста, который среди регалий имеет отношение к ассоциации перинатальных специалистов, — он вызывает больше доверия. И сейчас мы дорабатываем такой технический вопрос, как доступность наших специалистов для женщин.

Самый главный инструмент нашей ассоциации — это сайт, на котором каждый специалист имеет свой личный кабинет, и он может там размещать информацию о себе и информировать коллег о своих мероприятиях. В конечном итоге у нас цель, чтобы любая женщина, если у неё есть потребность получить консультацию специалиста, могла обратиться на этот сайт и по определённым понятным для неё критериям выбрать такого специалиста. Но этот аспект дорабатывается.

Сегодня в нашей организации есть совет, который систематически собирается, и мы планируем мероприятия. Мы — это Мария Евгеньевна Блох, Светлана Константиновна Ершова, Лидия Евгеньевна Шендерова и другие практикующие специалисты.

…

Наша миссия — это помощь специалистам, в первую очередь, и в конечном итоге это — квалифицированная помощь нашим клиентам. Помощь на основе гуманистических принципов, то есть гуманизация самой системы сопровождения материнства. Иногда не очень понятно, особенно врачам, когда начинают об этом говорить. Они говорят: «Куда же больше? У нас и так все рожают в роддомах, не в поле. Что вам ещё нужно?»

— У каждого при этом за плечами опыт и страшные воспоминания от общения с персоналом роддома.

— Да. Тему акушерской агрессии мы очень аккуратно поднимаем, но поднимаем так, чтобы и помогать врачам тем, чем могут психологи помочь. И знакомить психологов с реальной ситуацией, которая происходит в роддомах. Чтобы не противопоставлять их, а, наоборот, объединять.

— Миссия очень важная — эта тема объединения.

— Как раз здесь что помогает объединить — это само понимание, ради кого мы все. Всё-таки история про женщину, которая и есть основной клиент, пациент, которому мы несём свои знания, помощь и так далее. Это даже не анекдот, потому что, на самом деле, я сама была свидетелем. Я одно время в акушерском колледже проводила курсы повышения квалификации для акушерок. Там тоже психология в профессиональной деятельности. Мы там тоже говорили о том, как важно понимать психологические особенности женщины, родильницы, в частности, как правильно с ней коммуницировать. Это всё про профилактику выгорания. И как-то получилось, что я была в тот день, когда у них там было большое собрание, и целый актовый зал акушерок и молоденьких девочек, которые там три года учатся, и туда ради массовки наших привели, которые повышение квалификации проходят. И в какой-то момент начальник этого колледжа выступал и такой вопрос задает, а кто же главный в роддоме? И это было потрясающе, потому что половина людей сказали, что главный врач. И это было так показательно, потому что на самом деле главная в роддоме — женщина. Ради неё это всё и организуется, но иногда забывают об этом. Поэтому это наша миссия — гуманизация системы.

Чем больше в системе медико-психологической помощи будет специалистов, понимающих трудности, опасения и потребности женщин на пути к материнству, тем качественней забота о репродуктивном здоровье населения, о демографии в стране.

Мы знаем, что психологическое здоровье тесно связано с репродуктивным здоровьем нации. Поэтому если мы корректно помогаем женщине войти в свою новую роль матери, мы тем самым преследуем более дальние цели.

Мы стараемся знакомиться с зарубежным опытом. Началось, это, наверное, еще лет 9 тому назад, когда у нас была небольшая компания энтузиастов, и мы подумали, а почему бы нам не посмотреть, как система сопровождения материнства организована за рубежом. Начали мы тогда с Эстонии. Мы списались с одним из роддомов в Таллине и обговорили программу, с чем мы хотим познакомиться. Нас было человек 10. Сели на автобус и сами себе всё оплатили. Приехали и получили огромное удовольствие от общения с их стороной. Нас интересовало оказание кризисной помощи женщинам, в частности, перинатальных утрат. Нас интересовала тема акушерской работы в определенных ситуациях. Мы пока были смешанной командой, у нас были психологи и акушерки. Это был первый опыт, это было очень интересно, нам так понравилось, что потом мы организовали такую же поездку себе в Финляндию. Ездили в город Пори. Нас там очень хорошо встретили, с удовольствием делились опытом, и, конечно, это был для нас во многом культурный шок, как просто и как эффективно на самом деле может работать эта система. И это было очень здорово, потому что у специалистов такие ценностные ориентиры, что оказывается можно, чтобы женщина была во главе угла, чтобы специалисты были для неё. Потом у нас были ещё пару поездок, мы сами себе организовали поездку, и нам в этом плане очень помог один из роддомов Санкт-Петербурга. Он частично оплатил своих специалистов медиков, опять была смешанная команда, там были врачи, там были акушерки, были несколько наших перинатальных психологов. Мы поехали в частности знакомиться с темой доул. И были мы в Австрии. И помимо того, что мы посетили несколько родильных домов, мы ещё и познакомились с реальными доулами, познакомились с их опытом, как это у них организовано. Последнее скажу, что, конечно, то, как сейчас доульское сопровождение организовано у нас в России, отличается от того, что есть в Европе. Но это не плохо и не хорошо, просто у нас по-своему.

— Расскажите о доулах подробнее, пожалуйста.

— Доульское сопровождение. В нашей стране в реестре профессий такой профессии нет, хотя они есть и работают в разных роддомах нашей страны. Это психологическая поддержка женщины. Если посмотрим на Европу, то доульское сопровождение оказывается не только женщинам в родах. Это может быть психологическая поддержка в разных ситуациях, когда человек находится в каких-то сложных ситуациях здоровья, например, в хосписе. Это может быть именно сопровождение, поддержка. Но чаще ассоциируется именно с помощницей в родах. А в мире есть такая всемирная организация доульская. Она так или иначе представлена в России. Но про неё я не смогу сказать, как там учат, кто там работает, я просто знаю, что она есть. А вот то, с чем я хорошо знакома, это то, что получилось у нас за последние лет 10 сделать, это история про людей с базовым психологическим образованием, которых мы стали знакомить с практикой сопровождения и поддержки женщины в родах. Изначально для того, чтобы они получили представление о том, как реально проходят роды в родильных домах. И когда эти специалисты проходили такую практику, они работали на различных курсах подготовки женщин к родам, к материнству. Они работали с семьями уже, но они были психологами, и ничего они про реальные условия такого процесса не знают. Сопровождение женщины в родах, по сути дела, не знали. Только если они сами не рожали. Но это совсем другая история. Мы решили в рамках обучения этих специалистов знакомить. Этот опыт был настолько важен, потому что многие из наших коллег пересмотрели свое отношение к тому, как женщине нужно вообще готовиться к родам, как нужно правильно сотрудничать, не нужно противопоставлять одних другим. Здесь важно найти точки соприкосновения и об этом говорить на своих курсах, занятиях. Потом у нас была волонтерская программа, она и сейчас есть в Санкт-Петербурге. В процессе обучения специалисты проходят практику. Это буквально несколько дней, но это работа на базе реального роддома. Такие программы есть. ...

Волонтёрство — это просто программа поддержки женщин в родах, на основе договоров общественных организации с роддомами. У нас в городе такую помощь оказывают перинатальные психологи. Это специалист, хорошо владеющий знаниями о физиологии родов, умеющий оказать физическую и информационную помощь, при этом не оказывает мед. помощи, поэтому его компетенции никак не пересекаются с врачебными. Это и массаж, и техники глубокой релаксации, и даже мягкого гипноза, а иногда просто быть рядом и не оставлять женщину одну. Не то чтобы это всем необходимо и нужно всем женщинам. Мы теперь уже точно знаем, мы об этом говорили с нашими коллегами за рубежом, что процент женщин, которые реально нуждаются в доульском сопровождении, — от 6 до 10 процентов. То есть это не каждая женщина, для кого-то это совсем не нужно, она может быть больше ориентирована на выбор врача, и это для неё самое главное. Но есть женщины с определенным психологическим портретом. Для кого-то нужно присутствие рядом человека, который информирует о том, что происходит, даёт какие-то отдельные советы. Он просто может сделать массаж, может сказать правильные слова, чтобы женщина в нужный момент расслабилась. Это, конечно, дорогого стоит.

Есть исследования на тему, как коррелирует доульское сопровождение, например, с применением анестезии в родах или кесарева сечения, это такие уже известные исследования. У нас, в Питере во всяком случае, в рамках нашей программы, есть перинатальные психологи, которые являются доулами. В некоторых роддомах Санкт-Петербурга они уже оказывают такую помощь женщинами на договорной основе. Та женщина, которая нуждается в этой помощи и поддержке, сегодня может её получить. И маленький пример — просто у меня совсем недавно второго ребенка родила дочка. И у неё была как раз такая команда на родах. То есть она выбирала себе доктора и доулу. Тот опыт, который она получила в этих родах, он, по её словам, очень положительный. И это, конечно, дорогого стоит для того, чтобы войти в следующий этап, то есть она справилась, она чувствовала себя компетентной. Доула не забирает от неё всю ответственность, но она помогает ей пройти этот сложный период, и в итоге она чувствует себя молодцом. Это влияет на последующую жизнь.

— Я правильно поняла, что доула — это психолог или врач, то есть кто-то с медицинским образованием, который находится рядом с беременной женщиной, поддерживает её, психологически объясняет ей, то что с ней происходит, когда ей это надо. Соответственно, если он видит, что она себя неважно чувствует, он рекомендует обратиться к врачу или, наоборот, успокаивает, что это сейчас просто на нервной почве. Я пытаюсь обыденным языком это сформулировать. То есть это кто-то, кто находится рядом, такой человек со специальным образованием, знаниями, навыками, который поддерживает женщину и позволяет ей максимально комфортно пройти период беременности и успешно завершить его родами. То есть можно почувствовать, что этот человек всё время рядом, может быть, на связи. Но это к конкретной женщине прикрепляется конкретный человек. Как правило, один человек, который эту женщину сопровождает.

— Это необязательно человек, имеющий медицинское образование. То есть в нашем случае это связано с тем, что именно на базе нашего роддома было принято решение, что всё-таки психолог должен выполнять эту помощь. Это тот человек, который может оказать профессиональную помощь, но, например, в острой ситуации либо в случае антенатальной гибели ребенка. То есть это действительно человек, имеющий очень глубокие знания. Причем оказания профессиональной помощи, и в острой ситуации, в том числе. Поэтому это не врач. Есть ещё маленький нюанс. В идеале сопровождение начинается с 35–36 недели беременности, это тоже принципиально. Женщина выбирает себе специалиста, они знакомятся. И с этого момента, оговорив все свои ожидания, пожелания, страхи, они идут вместе до родов. Поэтому доула успевает многое скорректировать на пути к психологической готовности женщины к родам и к материнству. И поэтому увидеть доулу в приемном покое, куда приехала сама женщина, это уже само по себе снижает тревогу, она знает этого человека, она слушает её слова. Но принципиально, например, как у нас в роддоме сделано, что эти доулы известны всем нашим врачам. Поэтому получается в итоге командная работа, всё для женщины. Но врач делает свою работу, акушерка выполняет все рекомендации медицинские доктора, а доула отвечает за это ощущение безопасности, защищенности, помогает женщине поверить в её силы.

— Замечательно. Татьяна Данииловна, скажите, пожалуйста, слово доула произошло от какого слова, это из какого языка?

— Я думаю, что здесь нужно покопаться в каких-то древних греческих корнях. И если изначально у европейцев она звучит и пишется даже как дула. Я сама видела книжки по доульскому сопровождению, например, в Голландии. И это была книжка 1985 года. То есть это движение существует во многих странах, мы знаем, что есть домашние роды, совершенно официально разрешенные. Это своя система. Это не побег от классической медицины, а это один из оплаченных ОМС, грубо говоря, вариантов сопровождения родов. У них доула существовала уже достаточно давно. Это как помощница в родах. Это может быть и акушерка, которая приехала к женщине домой и поддерживает её.

…

—Татьяна Данииловна, продолжим разговор о специфике работы перинатального специалиста. Если мы возьмём некоторые кавказские республики, то мы с вами понимаем, что в ситуации, если надо выбирать между женщиной и младенцем, выберут младенца. Там такие традиции. Если мы перенесёмся подальше, в Бурятию, которая на границе с Монголией, то там традиции ближе к монгольским и там всегда будут выбирать женщину. У нас помимо православия есть мусульманские республики, у нас где-то есть буддизм, у нас есть атеизм и так далее. То есть у нас многонациональная страна с разными традициями, с разным менталитетом. И, соответственно, Вы, работая с этой своей миссией помощи женщинам, находитесь в разных ситуациях ментальных, в разных реальностях. Как-то увязываете это, у Вас есть какой-то кодекс? У Вас есть какая-то клятва? У Вас есть какие-то прописанные правила перинатального психолога, которым Вы следуете независимо от традиций?

— Хороший вопрос про кодекс. Есть этический кодекс психолога, это набор правил, которыми руководствуется специалист. Есть клятва Гиппократа, которой руководствуется врач. Общие этические принципы работы, а также деонтология — учение о должном поведении. Мы в своей ассоциации на данном этапе разрабатываем такой кодекс, поднимая этические вопросы и сложные дилеммы на круглых столах.

Хочу упомянуть о таких уважаемых сообществах и организациях, как РАППМ — Российская ассоциация перинатальной психологии и медицины, которая существует с 1996 г., которая дала в свое время импульс к формированию такого нового направления научного познания, как перинатальная психология; или Институт перинатальной и репродуктивной психологии, который возглавляет Галина Григорьевна Филиппова. Такие имена, как Коваленко Н.П., Брутман В.И., Добряков И.В., Мещерякова Е.С. и другие отечественные ученые.

Задача специалиста — ориентироваться на ценности клиента. Поэтому один из таких этических принципов — это помочь женщине самой сориентироваться в этом вопросе, если у неё самой такой конфликт или противоречие, то помочь ей его разрешить. Мы это можем обсудить на групповых супервизиях.

У нас есть специалисты, которые как раз из кавказских регионов. Одна наша коллега сейчас вообще живет в Арабских Эмиратах, и она уехала туда из Азербайджана. И мы эту тему очень тщательно изучали. Когда, например, столкнулись с сопровождением перинатальных утрат. Таких универсальных рекомендаций и быть не может. Если женщина живет внутри своей культуры, она в ней адаптирована, то если у неё возникают проблемы и трудности, нам нужно её, скорее всего, примирить с самой собой. Некоторые системы родовспоможения не ставят во главу угла саму женщину. Мы знаем огромное количество стран, где процент кесарева сечения просто зашкаливает — 70%. Это традиция. Но даже там есть женщины, которые говорят о том, что «я так не хочу!». То есть я по-другому вижу свои роды. В частности, коллега живет на Кипре, и когда мы встречаемся на супервизиях, то понимаем, что женщина нуждается, в первую очередь, в поддержке на собственном пути. Это может касаться темы грудного вскармливания, совместного сна, планирования беременности и др.

Мы никого не пытаемся переделать. Конечно, это в контексте всегда национальных традиций, семейных традиций. И специалисты учатся и практикуют эти навыки, как оказать женщине помощь в ситуации, например, того же самого культурного конфликта. Например, она вышла замуж за представителя кавказских народов. После рождения ребенка очень остро встал конфликт. В связи с тем, что он любитель быта, вкусной еды, такой хорошо организованной бытовой части жизни, ещё при этом он хотел бы видеть перед собой хорошую мать, которая кормит грудью, и так далее. А у неё там возникает вопрос, что она не может сейчас качественно наладить грудное вскармливание. Она находится во внутреннем конфликте, чтобы и мужу угодить, и бытовую часть наладить. А она сейчас в других задачах, и у неё внутренний конфликт: семья, собственно взгляды на взаимоотношения матери и ребенка. И, конечно, мы здесь не будем сверху спускать рекомендации и правила. Мы идём вслед за пациентом.

— Татьяна Данииловна, какое у Вас базовое образование?

— Это Ленинградский государственный университет, психологический факультет.

— Это очень серьёзно. Человек заканчивает университет, и дальше у него возникает много разных выборов: кто-то идёт в науку, кто-то идёт в практику, кто-то начинает работать на предприятии психологом, кому-то ближе бизнес-консультирование, — то есть у нас есть разные варианты. Когда Вы стали заниматься перинатальной психологией?

— Через два года после окончания университета.

— И с тех пор у Вас именно этот профиль изначально и по сей день, уже столько лет?

— Вы очень правильно сформулировали — пробовать себя надо было в самых разных направлениях. Поэтому за плечами огромный опыт тренингов, работы со студентами, и в одном из центров психологии жизни «Анима». У нас в Санкт-Петербурге потихонечку частная практика началась. У меня был большой интерес к этой теме, и личный, и профессиональный, но пока было мало условий для его реализации.

— Кто Вы в первую очередь?

— На сегодняшний день, я себя представляю как перинатального и семейного психолога, при том что я работаю в интегративном подходе. Поэтому я работаю и с парами, и индивидуальную работу провожу, и в роддоме работаю. А частная практика гораздо шире. Поэтому семейный и перинатальный психолог, и это не мешает на сегодняшний день как-то примирить себя и с преподавателем. Практико-ориентированный преподаватель, то есть, наверное, не совсем академический.

— Вы работаете в Восточно-Европейском институте психоанализа. Понятия краткосрочности в разных модальностях разное. В классическом психоанализе это порядка 25 встреч, кажется.

— Я не работаю именно как психоаналитик, при том что я преподаю в институте психоанализа, но я там преподаю психологию развития, возрастную психологию, педагогическую психологию, психологическое консультирование, теорию и практику психологического консультирования. Поэтому в классическом таком формате как психоаналитик я не работаю. Есть одна замечательная коллега, Мария Евгеньевна Блох, она врач и психоаналитик. Не раз мы эти темы поднимали на круглых столах — что из психоаналитических инструментов можно использовать с беременными женщинами. И на самом деле очень много ограничений. Поэтому всё, что связано с теоретическим психоанализом, нам очень помогает в работе. Когда мы можем разложить с точки зрения теории, что происходит с женщиной, что там за глубинные внутренние процессы завязаны на её материнской сфере, на какие-то фиксации в раннем детском возрасте. Это теоретически. А как мы с этим работаем с самой беременной — это совсем другая история. Поэтому классический психоанализ зачастую мы не используем. Но для этой темы было бы очень здорово пригласить Марию Евгеньевну, она достаточно интересные обзоры на эту тему делает — психоанализ беременности.

— С радостью пригласим. Перинатальные психологи работают в интегративном подходе, и я это слышала многократно в разных школах перинатальной психологии. Я бы хотела Вас спросить о методологических основах перинатальной психологии. То есть на базе чего сформировалось это направление? Чьи это исследования?

— Изначально, можно упомянуть и житейские представления, накопленные у разных народов о важности особого отношения к женщине, вынашивающей новую жизнь. Научные предпосылки связаны с психоанализом, именами Г.Х. Грабера, ученика З. Фрейда, В. Шиндлера, Э. Блехшмидта. Фрейд, как и некоторые другие ученые, обращал внимание на события периода пренатального онтогенеза, которые накладывают глубокий отпечаток на всю последующую жизнь человека. Официальная история перинатальной психологии началась в 1971 г., когда в Вене впервые было организовано Общество пре- и перинатальной психологии

Большой вклад в развитие перинатальной психологии также внесли исследования лаборатории профессора Петера Федор-Фрейберга по психонейроэндокринологии беременности и родов, соединив психологию и медицину.

Из зарубежных исследователей важно упомянуть С. Грофа с его трансперсональной психологией, О. Ранка, написавшего книгу «Травма рождения». Далее опять в психоанализе учёные особое внимание посвятили изучению диады мать — дитя и теориям формирования привязанности. Из наших отечественных авторов необходимо отметить наших современников, которые не только хорошо разработали тематику перинатальной психологии и психотерапии, но и психологии материнства, и вообще психологических аспектов репродуктивного поведения.

Это И.В. Добряков, Г.Г. Филиппова. Также концепция девиантного материнства разработана В.И. Брутманом, концепция психофизиологии материнской доминанты разработана А.С. Батуевым и другие.

На сегодняшний день очень радует сближение медицины и психологии в решении актуальных вопросов репродуктивного здоровья населения.

Сегодня, когда к вспомогательным репродуктивным технологиям обращаются очень молодые люди, иногда среди пациентов репродуктивных клиник можно встретить пациентов 26–27 лет, необходимо объединять усилия репродуктологов, гинекологов и, конечно, психологов и психотерапевтов.

— Существует такая точка зрения, что в зависимости от направления практической психологии, в которой работает специалист, это в общем-то разные типы людей. И мы можем себе представить, как примерно себя позиционирует и выглядит психоаналитик. Перинатальный психолог — он какой?

— Я не думаю, что это может быть так узко, потому что всё равно он в рамках какой-то модальности работает. Другое дело, что раз он перинатальный, то это работа с диадой мать — дитя, а значит, очень гуманистический подход. Поэтому, наверное, в этом направлении больше специалистов экзистенциального направления. Мне так кажется, что перинатальный психолог — это скорее всего человек, у которого есть какой-то собственный опыт, который его привел в эту сферу. Наверное, мы все не случайно выбираем не только свою профессию, но и более узкую область своих научных и практических интересов.

Могу сказать, что к нам на обучение по программе «Практическая перинатальная психология» всегда приходят студенты очень осознанно, это психологи, медики, социальные работники или педагоги, для которых особую ценность имеет всё, что связано с родительством, зачастую уже имеющие собственный опыт родов, а иногда и перинатальных утрат. Рефлексия этого опыта позволяет специалисту быть более компетентным и профессиональным, формирует личностно значимые качества. Мне кажется, что в портрете перинатального специалиста должен быть обязательно гуманизм, особое, трепетное отношение к системе мать — дитя на всех этапах ее формирования и развития.

…

— Каким Вы видите будущее перинатальной психологии?

— В силу того, что мы сами определили, что там несколько направлений: психология материнства, психология отцовства, клиническая психология и психотерапия, — будущее науки зависит от нас, самих специалистов. Будущее за подготовкой специалистов, которые будут оказывать помощь на разных стадиях репродуктивного процесса. Это работа с бесплодными парами, с беременными женщинами, с семьями на разных этапах семейного цикла, с диадой мать — дитя, которая возникает во время беременности и очень важна для гармоничного развития ребёнка в первые годы жизни.

Будущее за объединением усилий разных перинатальных специалистов с целью комплексного сопровождения женщины и семьи на всех этапах репродуктивного цикла.

— Сейчас Анастасия Иванова много пишет и говорит о гипнородах. То есть речь об анестезии гипнотическими немедикаментозными методами. Применяется ли это членами Вашей организации?

— Во всем мире широко используются немедикаментозные методы обезболивания родов наряду с медикаментозными. Это и техники дыхания, акупрессура (иглоукалывание), применение остеопатических протоколов, а также гипнотические техники. Среди специалистов нашей Ассоциации много доул, именно они, в первую очередь, используют эти техники. По сути, гипноз в родах — это техники глубокой релаксации, которые заранее осваивает женщина на занятиях по подготовке к родам и затем может применить их, рожая с доулой или даже сама. Освоение гипнотических приемов позволяет в последующем применять их для лучшего расслабления и коррекции тревожных состояний, так как женщина получает навык глубокого контакта со своим телом, умеет управлять своими состояниями.

Я сама как специалист также использую техники глубокой релаксации в работе с беременными, а также протоколы гуманистического гипноза (автор метода Оливье Локер) в работе с репродуктивными проблемами.

— Ну и немного о Вас. Нашим читателям интересно. Откуда Вы родом? Вы петербурженка?

— Да.

— Расскажите о своей семье, пожалуйста.

— Я замужем. Недавно у нас было 32 года совместной жизни. У нас двое детей и уже две внучки. При этом, конечно, я не случайно в перинатальной тематике, потому что своего первого ребенка я родила в 19 лет, мужу уже было 23. Это был какой-то такой период в жизни нашей страны, когда это, вроде как, было вполне естественно. Но это был такой особый период в жизни, потому что мы очень серьёзно к этому вопросу подошли, посещали специальные занятия для подготовки к родам. Это был очень интересный период, потому что таких занятий было в городе немного, и на них я просто познакомилась с совершенно уникальными людьми. Как сейчас помню, одна из них была профессором моего университета, которая ждала третьего ребенка, и мы с ней на этих занятиях встретились, там занимались. И вторая женщина, которая была очень известным переводчиком в Питере. У нас такая была группа, и нас интересовало все, что связано с беременностью, родами. Большинство участников были на занятиях осознанно, хотя разные были люди. А нам с мужем это было очень интересно. И, соответственно, не случайно. И, наверное, повлияли какие-то ещё события моих близких друзей, всякие разные, и не всегда положительный опыт, связанный с беременностью и родами. Он тоже мое психологическое мышление направил в это русло. Как, например, у одной моей на тот момент очень близкой подруги роды стали триггером для очень серьёзного психического заболевания. Психологическое образование плюс столкновение с такими ситуациями на жизненном пути заставило искать ответы на эти вопросы.

— А из какой Вы семьи? Чем занимаются или занимались ваши родители?

— Достаточно далеко все от психологии. Техническая специальность у отца. У мамы тоже далеко всё от психологии в плане профессиональной деятельности. Но это работа с людьми, это работа в учебном заведении со студентами моряками. У меня есть старший брат, он тоже далёк от психологии. Мы прекрасно понимаем, что психологию неслучайно выбирают, свои проблемы хочется порешать немножечко, и проблемы, может быть, даже родовые. И в этом смысле я могу сказать, у меня родители — это люди, оказавшиеся без родителей. То есть они в своё время были в детском доме. И в какой-то степени корни потерялись. Но, наверное, это тоже про поиск корней, про поиск ответов. Откуда пришли очень тяжелые истории. Их детство, их жизни, потому что в послевоенное время остались без родителей. И тот, и другой. Но, наверное, это тоже сыграло определенную роль. Для того чтобы потом разбираться, кто, откуда и зачем в этой жизни.

— Чем занимается Ваш супруг?

— Он тоже далёк от психологии, но он такой любитель психологии. Потому что, когда я только начала получать образование, ему уже это было интересно. Могу сказать, что для нашей семьи было очень важно то, что он тоже очень близок к таким всяким разным техникам. Он с удовольствием проходил в своё время наряду со мной различные тренинги, ему это тоже было интересно, хотя его направление деятельности — автомобильное. Это автомобильный бизнес, это предпринимательство. И психологии он не чужд, иначе бы, наверное, было бы сложно вместе сосуществовать. А так очень много общего на сегодняшний день.

— Чем Вы занимаетесь в свободное время?

— Я, наверное, из тех людей, у кого любимое дело — оно же хобби. Просто разные аспекты психологической деятельности, мне интересна разработка разных проектов, тренингов. С удовольствием занимаюсь разработкой каких-то тренингов для медицинских организаций. Это мне тоже очень интересно. Какие-то онлайн-проекты и так далее. Недавно появились внучки и загородная жизнь. И оказалось, что это очень даже увлекательно. Всё, что касается земли, природы и даже строительства на этом кусочке земли чего-либо.

— И в завершении интервью традиционный вопрос. Какое напутствие Вы дали бы молодым перинатальным психологам?

— Всегда, когда мы начинаем обучение слушателей на нашем курсе повышения квалификации «Практическая перинатальная психология» в Восточно-Европейском институте психоанализа, я говорю об отправлении в большое плавание. Плавание, которое способствует открытию новых знаний и неизведанных ранее тем. Чтобы эффективно работать с темой материнства и детства, важно, чтобы у самого психолога была личная терапия, открывающая возможности работать с самыми разными эмоциональными состояниями и переживаниями будущих клиентов и пациентов.

Источник: «Золотая лестница»