В Министерстве просвещения РФ 7 декабря 2018 года принято решение о сокращении федерального перечня учебников на 30%. В связи с этим решением Александр Григорьевич Асмолов направил обращение председателю СПЧ Михаилу Александровичу Федотову и обозначил проблему на совещании с Владимиром Владимировичем Путиным.
Публикуем отклик проф. А.Г. Асмолова на интерперетацию его действий со стороны коллег:
«В течение последних дней уходящего 2018 года, как, впрочем, и в ходе всей моей предыдущей профессиональной жизни, все мои действия и поступки были направлены на одно дело — дело развития в России идеологии свободного вариативного образования; образования, ориентированного на культуру достоинства. Образования, которое дало бы в нашем российском пространстве ученикам и учителям возможности для личностного выбора.
Возникла ситуация, о которой можно было бы сказать: «это было бы смешно, если бы не было так грустно».
Основываясь на мотивации развития личности, ее ценности, я вначале рассказал «Вестям образования» о своем видении событий, которые произошли 7 декабря 2018 года в Министерстве просвещения, как о событиях, которые могут войти в историю российского образования, как Черная пятница образования.
После этого я озвучил свою позицию на заседании Совета по правам человека о необходимости сохранения права на выбор учеников и учителей. Я жестко изложил свою позицию, чтобы не сокращалось, как шагреневая кожа, пространство выбора программ и учебников, а то дело, которое я отстаиваю всю жизнь, — дело вариативности как уникального потенциала развития человека и развития образования в нашей стране — продолжалось.
Таковы были мои действия, и таково было мое выступление, на которое, как я почувствовал, с пониманием отреагировал Президент РФ Владимир Путин.
Вместе с тем, эти действия, к моей грусти и даже боли, получили в картине мира целого ряда моих коллег, вовлеченных в мир учебников, совершенно другую интерпретацию. Если угодно, интерпретацию в стиле классического механизма проекции, описанного в психоанализе. Он заключается в том, что ряд глубинных мотивов, которые движут нашим поведением, приписываются другому человеку. При этом ты сам не рефлексируешь, что исходишь из этих мотивов. Они скрыты за занавесом сознания и находятся глубоко в бессознательном.
В данном случае то же произошло с восприятием мотивов моего поведения, моих действий.
Целый ряд моих коллег, к которым я отношусь с искренним уважением, восприняли мои действия в следующей стилистике: раз я против сокращения перечня учебников, раз я за развитие вариативного образования, за свободу ученика, за свободу его достоинства, то за этим спрятаны чисто прагматические экономические мотивы.
Раз Асмолов так поступает, значит, его кто-то подкупил…
Я не собираюсь ни перед кем и никогда оправдываться. Для меня ситуация подобного восприятия моих действий сама по себе выступает как основа для аналитики и диагноза событий, происходящих в России в целом; понимания мотивации, которая движет действиями людей и различных социальных групп.
В нашей стране в последние годы все более и более при интерпретации любых действий и поступков возникает мотивация, которую я в почти ненормативном стиле мог бы назвать «прагматической мотивацией Бабла». Если человек совершает те или иные поступки, прежде всего за ними ищут меркантильную мотивацию: его кто-то подкупил, его кто-то нанял; он стремится к тому или иному продвижению по социальной или карьерной лестнице…
Иными словами, за любыми действиями и поступками ищут мотивы утилитарной культуры полезности.
И вот эта ситуация — ситуация «мотивации Бабла» — одна из самых опасных и тяжелых ситуаций в нашей жизни. Она куда опасней, чем те или иные ситуативные действия по сокращению учебников, чем те или иные действия по разработке и проектированию различного рода программ и так далее.
Все действия оказываются в клубке мотивации потери смысла.
Недавние исследования установили, что ключевой дефицит в нашем мире, который ассоциируется с развитием образования, — это не только знания. Это дефицит смыслов!
«Мотивация Бабла» прорывается на поверхность в массовом сознании, когда в обществе возникает смысловой вакуум. Вакуум дефицита смыслов.
Прежде всего тогда, когда нет ценностной перспективы будущего, мы выступаем в роли временщиков. Именно тогда на сцене человеческих действий во весть рост вырастают прагматические мотивы, мотивы культуры полезности.
Повторюсь, это было бы смешно, если бы не было так трагично и больно.
Но я говорю всем об этом, потому что у меня все-таки остается надежда на прозрение моих коллег, которые пытаются строить образование России.
Если в образовательной политике мы будем исходить из прагматических мотивов культуры полезности, мы, увы, придем к тому, что потеряем самих себя, свою личность и пойдем по самому трагичному пути развития цивилизации — пути культуры расчеловечивания, социального регресса и варварства».
Источник: https://vogazeta.ru
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать