Опросник конструктивного патриотизма (подростковая версия): психометрические характеристики

Введение

Сегодня на фоне роста исследовательского интереса к проблемам подросткового патриотизма констатируется дефицит исследовательского инструментария, позволяющего осуществлять его диагностику. Эта ситуация обусловлена, в первую очередь, отсутствием единого теоретико-методологического подхода к трактовке феномена патриотизма, что характерно, в частности, для психологических исследований патриотизма. Краткий обзор трактовок патриотизма в психологии позволяет зафиксировать его понимание как свойства личности (Потемкин 2009), добровольно разделяемой нормы социального поведения (Ипполитова и др. 2022), эмоциональной привязанности к своей стране или народу (Huddy, Khatib 2007) или же формы социальной идентичности, основанной на национальной / гражданской принадлежности (Кравченко 2015; Schatz 2020), что указывает на отсутствие единой теоретико-методологической рамки исследований патриотизма в психологии. Многообразие взглядов на проблему патриотизма способствует распространению его трактовки как многокомпонентного феномена, в котором интегрированы аффективный (любовь к своей стране), конативный (готовность жертвовать личными интересами в пользу общественных), поведенческий (соответствующее поведение) и идентификационный (идентификация со своей страной) компоненты (Журавлев, Юревич 2016), с акцентом внимания, в первую очередь, на аффективной природе патриотизма, представляющего собой социальное чувство, и на его проявлениях в различных формах социального поведения (Лебедев, Гордякова 2016). При этом подчеркивается неоднородность патриотизма, который, по мнению исследователей, может проявляться в различных формах: узконациональной и критической (Журавлев, Юревич 2016); идеологической, проблемной и конформной (Гордякова, Лебедев 2017); слепой и конструктивной (Schatz et al. 1999) и др.

Отсутствие единых теоретико-методологических оснований в исследованиях патриотизма влечет за собой трудности методического порядка, которые проявляются в ограниченном количестве методик диагностики патриотизма, обладающих доказанной валидностью и надежностью. В эмпирических исследованиях патриотизма сегодня чаще всего используется метод анкетирования (Гогиберидзе 2022; Лебедев 2014; Свинарева и др. 2014 и др.); некоторые анкеты, например, «Отечество мое — Россия» (Григорьев, Степанов 2011) или «Патриотизм — это…» (Основин 2016), используются в психолого-педагогических исследованиях достаточно широко. Также довольно часто используются психосемантические методы, такие как ассоциативный эксперимент и модификации семантического дифференциала (Костригин, Виганд 2019; Тарасов 2020 и др.). Отметим, что, несмотря на широкую распространенность, обозначенные методы позволяют изучать, в первую очередь, представления респондентов о патриотизме и отношение к нему, однако их результаты не вполне надежны для анализа феноменов, составляющих психологическое ядро патриотизма (вне зависимости от того, какой трактовки этого явления придерживаются авторы). Значительно менее распространены опросники, позволяющие диагностировать те или иные аспекты патриотизма в контексте соответствующих выбранной теоретико-методологической рамке характеристик личности. Среди таких опросников можно назвать, в первую очередь, «Патриограмму» (Потемкин 2009) и методику «Диагностика типов патриотизма» (Гордякова, Лебедев 2017), в отношении которых, однако, в литературе, имеющейся в свободном доступе, не представлено развернутое психометрическое обоснование. Кроме того, названные опросники сконструированы в логике тех теоретических воззрений на психологическую сущность патриотизма, которых придерживаются их авторы, и в этом контексте имеют ограниченные теоретической рамкой возможности интерпретации результатов.

Анализируя перечисленные выше подходы к психологической трактовке патриотизма, отметим, что с позиций категориального строя современной социальной психологии наиболее широкой, в той или иной степени «вбирающей» в себя остальные, является трактовка патриотизма как результата социальной идентификации (подробнее о соотношении этих понятий см.: Микляева, Румянцева 2008; 2011). В связи с этим именно теория социальной идентичности представляется наиболее обоснованной теоретико-методологической рамкой психологических исследований патриотизма. Среди отечественных опросников патриотизма нам не удалось обнаружить тех, которые в полной мере использовали бы потенциал теории социальной идентичности для психологического изучения патриотизма, «примиряя» внутри этого конструкта разные аспекты социальной идентичности (национальный и гражданский), а также интегрируя в единую картину аффективный, конативный и поведенческий компоненты патриотизма. В то же время указанными характеристиками обладает «Опросник слепого и конструктивного патриотизма» Р. Шатца и соавт. (Schatz et al. 1999), который позволяет учитывать ведущую модальность идентификации (для слепого патриотизма — национальная, для конструктивного — гражданская), силу эмоциональной привязанности к своей стране (положительно коррелирует и со слепым, и с конструктивным патриотизмом) и готовность действовать на благо своей страны тем ими иным способом (через противопоставление своей страны другим для слепого патриотизма и через совершенствование жизни в своей страны «без оглядки» на другие страны для конструктивного). Эмпирическими исследованиями установлено, что конструктивный патриотизм связан с ориентацией на развитие на основе конструктивной (деятельностной) критики, тогда как слепой — на национальный консерватизм (Sekerdej, Roccas 2016), а также отмечены взаимосвязи конструктивного патриотизма с различными формами просоциального поведения (Rupar et al. 2021).

В настоящее время «Опросник слепого и конструктивного патриотизма», по нашим сведениям, не имеет русскоязычной версии. В связи с этим первоначальной целью нашего исследования стала адаптация опросника для русскоязычной выборки в формате, применимом в работе не только со взрослыми респондентами, как это предполагается в оригинальной версии, но и с подростками. Однако в результате экспертной оценки содержания опросника была установлена нерелевантность форм проявления конструктивного патриотизма, предложенных в оригинальной версии, особенностям социальной ситуации развития современных российских подростков (подробнее см.: Васильева, Микляева 2023), в результате чего формулировка цели исследования была изменена и в итоговом варианте предполагала разработку подростковой версии опросника конструктивного патриотизма с опорой на теоретико-методологические предпосылки концепции Р. Шатца и соавт., лежащие в основе оригинального опросника.

Материалы и методы

Разработка опросника осуществлялась с опорой на «Опросник слепого и конструктивного патриотизма» Р. Шатца с соавт., 18 пунктов которого первоначально были переведены на русский язык методом двойного (прямого и обратного) перевода. Первичная апробация переведенной версии опросника с привлечением 17 экспертов из числа педагогов (возраст от 24 до 56 лет, в том числе 12 женщин и 5 мужчин, с высшим профессиональным педагогическим образованием и опытом работы с подростками от 3 до 24 лет), вовлеченных в решение задач патриотического воспитания старших подростков, в ходе которой оценивалась ее содержательная валидность, продемонстрировала нерелевантность более чем половины пунктов опросника формам активности, в которых могут реализовываться патриотические убеждения подростков (в отличие от взрослых людей, для которых предназначается оригинальная версия опросника). Экспертами было предложено изменить формулировки, включив в них различные формы социальной и гражданской активности, соответствующие подростковому возрасту, в том числе учебную активность, активность в сфере профессионализации, экологическую и волонтерскую активность, а также активность в сфере иной социально-значимой деятельности (подробнее см.: Васильева, Микляева 2023), что соответствует перспективным направлениям развития психологических исследований патриотизма, связываемых исследователями с усилением внимания к поведенческому компоненту патриотизма (Корж, Каримова 2022).

В результате обобщения мнений экспертов была предложена новая версия опросника, предназначенная для подростков и включающая 12 пунктов, оцениваемых по 7-балльной шкале Лайкерта, где пп. 1–6 характеризуют слепой патриотизм, а пп. 7–12 — конструктивный патриотизм.

1. На территории России должны жить только те граждане, которые любят ее всем сердцем.
2. Люди, критически оценивающие историческое прошлое России, не могут считаться истинными патриотами.
3. Не стоит стремиться менять сформировавшийся в России уклад жизни.
4. Россияне не должны нарушать российские законы, потому что это законы их страны.
5. В мире так много критики в адрес России, что мы — ее граждане — не должны критиковать свою страну.
6. Непатриотично критиковать страну, в которой ты живешь.
7. Нужно упорно учиться, чтобы, получив востребованную профессию, помогать нашей стране двигаться по пути позитивных изменений.
8. Тот, кто по-настоящему любит Россию, стремится стать специалистом, который может разрешать возникающие в стране трудности.
9. Любовь к России выражается, в том числе, в заботе о ее экологическом благополучии.
10. Патриотизм проявляется в готовности включаться в волонтерскую работу, направленную на помощь тем соотечественникам, которые в ней нуждаются.
11. Люди, принимающие участие в санкционированных акциях, направленных на поддержку России, являются патриотами своей страны.
12. Позитивное развитие России зависит от готовности людей активно включаться в мероприятия, которые улучшают повседневную жизнь (праздники, субботники и т. д.).

Очевидная валидность пунктов опросника оценивалась с помощью метода когнитивного интервью (Latcheva 2011) с последующим контент-анализом результатов и расчетом статистической устойчивости контент-аналитических единиц (Еремеев 1996), в котором приняли участие 28 подростков 14–18 лет (17 девушек и 11 юношей).

Дифференцирующая способность пунктов опросника, а также диапазон средних значений по шкалам характеризовались с помощью расчета описательных статистик (M ± S), конструктная валидность оценивалась с помощью эксплораторного и конфирматорного факторного анализа, внутренняя согласованность шкал — с помощью коэффициента Кронбаха, конкурентная валидность и ретестовая надежность — с помощью коэффициента корреляции Пирсона (r). Для оценки критериальной валидности опросника в батарею тестов были включены методика «Валентность гражданской идентичности» (А.Н. Татарко) и опросник «Патриограмма» (С.И. Кудинов, А.В. Потемкин; использовались первичные оценочные шкалы, характеризующие содержание патриотического поведения, которые не интерпретировались как личностные черты). Для проверки количественных психометрических характеристик опросника к исследованию были привлечены 482 старших подростка в возрасте 14–18 (16,33 ± 0,77) лет, в том числе 62,4% девушек и 37,6% юношей, обучающиеся общеобразовательных и кадетских школ, ссузов и вузов Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Сбор эмпирических данных осуществлялся с помощью онлайн-опроса. Респонденты принимали участие в опросе на основании информированного согласия; для участников младше 16 лет было получено информированное согласие родителей (законных представителей). Расчеты были осуществлены с помощью пакета прикладных статистических программ IBM SPSS Statistics Ver. 23 с модулем AMOS.

Результаты и их обсуждение

Очевидная валидность пунктов опросника

Очевидная валидность пунктов опросника оценивалась с помощью контент-анализа результатов когнитивного интервью, в ходе которого выделялись содержательно релевантные и нерелевантные интерпретации вопросов, предложенные опрашиваемыми подростками. Результаты (табл. 1) показали, что большинство пунктов интерпретируется подростками корректно: по 6 пунктам из 12 не было зафиксировано ни одной ошибочной трактовки, еще четыре пункта получили релевантные трактовки более чем в 90% случаев.

Ошибочные трактовки по пп. 1 и 8 были признаны случайными на основании расчета статистической достоверности вероятности их появления. Ошибки трактовки п. 4 проявлялись в смещении фокуса внимания респондентов на оценку законов с точки зрения их справедливости (например, «Есть некоторые законы, которые часто нарушаются оправданно»; «Нет у нас таких законов, которые абсолютно правильные. Я думаю, что какие-то законы все-таки можно нарушить». Ошибки трактовки п. 7 были связаны с фокусировкой на проблеме неоднозначности связи между получением образования и жизненной успешностью, например: «Чтобы получить востребованную профессию, нужно иметь образование, но чтобы добиться успеха, необязательно иметь образование. Например, петь, танцевать, играть на каком-то инструменте и прославиться на страну и мир». Ошибочные трактовки п. 10 касались обращения к личным мотивам волонтерства: «Надо помогать всем, кто нуждается, и просто всем помогать, от этого хуже никому не станет» и др. В п. 11 непонимание у некоторых участников вызвал термин «санкционированные акции»: «Не сильно разбираюсь в таких делах. Не участвовал» и др. Эти результаты были учтены при количественной оценке характеристик опросника.

Описательная характеристика пунктов опросника

Расчет описательных статистик позволил отметить высокую дифференцирующую способность всех двенадцати пунктов опросника (табл. 2), благодаря чему структура опросника определялась с учетом данных по всем пунктам, предложенным респондентам для оценки.

Конструктная валидность и внутренняя согласованность опросника

Структура опросника определялась с помощью эксплораторного факторного анализа по методу главных компонент с Варимакс-вращением (нормализация Кайзера), с помощью которого на основании критериев Кайзера и Кэттела было выделено два фактора, объясняющих 53,3% общей дисперсии (табл. 3). Первый фактор (Ф1) объединил пять пунктов опросника с факторными нагрузками от 0,65 до 0,81 и на основании содержания вошедших в него утверждений был интерпретирован как «конструктивный патриотизм». Второй фактор (Ф2), включивший пять переменных с факторными нагрузками от 0,55 до 0,84, был обозначен как «слепой патриотизм». На основании сравнения факторных нагрузок пункты 4 и 11 не были включены ни в один из факторов, поскольку разность между Ф1 и Ф2 для них составила менее 0,2 (Наследов 2004). Отметим, что именно эти пункты вызвали наибольшее количество ошибочных интерпретаций (см. результаты когнитивного интервью в табл. 1), что позволяет считать исключение этих пунктов, помимо прочего, и мерой повышения содержательной валидности опросника.

Результаты эксплораторного факторного анализа позволили сгруппировать пункты опросника в две шкалы: «конструктивный патриотизм» (5 пунктов, диапазон оценок от 5 до 35) и «слепой патриотизм» (5 пунктов, диапазон оценок от 5 до 35). Конфирматорный факторный анализ, проведенный для проверки соответствия эмпирических данных структуре опросника, показал, что двухфакторное решение на основе 10 пунктов опросника является более убедительным, чем аналогичное решение на основе 12 пунктов, сформулированных изначально, при условии учета ковариаций между остаточными членами пп. 7–10 и 12 (табл. 4).

Коэффициент альфа Кронбаха составил 0,794 для шкалы «конструктивный патриотизм» и 0,816 для шкалы «слепой патриотизм», что говорит о достаточной согласованности составивших их пунктов. При этом шкалы умеренно положительно коррелируют друг с другом (r = 0,38), что соответствует данным, полученным с помощью оригинальной версии опросника (Schatz 2020).

Конкурентная валидность и ретестовая надежность

Оценка конкурентной валидности (табл. 5) показала, что показатели слепого и конструктивного патриотизма положительно взаимосвязаны с показателем гражданской идентичности, а также с направленностью патриотизма на защиту своей страны и укрепление патриотических убеждений у окружающих людей, что соответствует имеющимся в литературе данным о взаимосвязях между обеими формами патриотизма и компонентами социальной идентичности, основанными на чувстве принадлежности к своей стране, а также действиями, направленными на поддержание позитивной идентичности на основе дифференциации ин- и аут-групп и ингруппового фаворитизма (в нашем случае — шкалы «защита страны» и «повышение патриотизма окружающих людей, соответственно). Кроме того, показатель конструктивного патриотизма демонстрирует широкий спектр связей со шкалами «Патриограммы», характеризующими социоцентрическую активность личности, которых не наблюдается для показателя слепого патриотизма. Теоретическая ожидаемость и объяснимость выявленных корреляций позволяют считать конкурентную валидность удовлетворительной.

Ретестовая надежность оценивалась с интервалом в 5 недель между первичным и повторным опросом (n = 42, 69,0% девушек). Коэффициенты корреляции составили r = 0,51 для шкалы слепого патриотизма и r = 0,47 для шкалы конструктивного патриотизма, что дает основания считать ретестовую надежность удовлетворительной.

Заключение

В нашем исследовании разработан опросник конструктивного патриотизма, предназначенный для работы с подростками. Опросник включает две шкалы: «конструктивный патриотизм» и «слепой патриотизм». С помощью методов фокус-групп и когнитивного интервью обоснована содержательная и очевидная валидность пунктов опросника. С применением статистических методов доказана его конструктная и конкурентная валидность, а также подтверждена внутренняя согласованность шкал и их ретестовая надежность. Опросник может быть рекомендован для применения в среде старших подростков с целью оценки содержания патриотических установок в контексте решения задач формирования конструктивных форм патриотизма.

Ограничения нашего исследования связаны с относительно небольшим количеством методических инструментов, использованных для оценки конкурентной валидности разработанного опросника, а также с неоднородностью выборки, объединившей старших подростков, обучающихся на разных ступенях образования в образовательных учреждениях различного типа (общеобразовательные школы, кадетские школы, ссузы, вузы). В связи с этим перспективы дальнейших исследований связаны, в первую очередь, с оценкой дифференциальной валидности опросника, что позволит оценить его чувствительность к социодемографическим и контекстным переменным, а также дальнейшая проверка корреляций шкал конструктивного и слепого патриотизма с более широким спектром содержательно релевантных методик, например, более точно дифференцирующими различные компоненты социальной идентичности, а также позволяющими получить представление о личностных характеристиках респондентов.

Приложение

 «Ключ» для подсчета баллов:

Диапазон средних значений:

Конфликт интересов

Авторы заявляют об отсутствии потенциального или явного конфликта интересов.

Соответствие принципам этики

Авторы сообщают, что при проведении исследования соблюдены этические принципы, предусмотренные для исследований с участием людей и животных.

Вклад авторов

Авторы внесли равный вклад в подготовку рукописи статьи.

Благодарности

Авторы выражают искреннюю признательность И.А. Горьковой, А.Ю. Буткевич, М.С. Лыткину и К.А. Вильде за неоценимую помощь в организации сбора эмпирических данных.

Литература

1. Васильева, С. В., Микляева, А. В. (2023) Опыт разработки подростковой шкалы конструктивного патриотизма: экспертные оценки педагогов. В кн.: Социальная психология: вопросы теории и практики. Материалы VIII Международной научно-практической конференции памяти М. Ю. Кондратьева «Социальная психология: вопросы теории и практики» (11–12 мая 2023 г.). М.: Изд-во МГППУ, с. 166–169.
2. Гогиберидзе, Г. М. (2022) Гражданско-патриотическое воспитание как целевой ориентир взаимодействия социальных институтов семьи и школы. Герценовские чтения: психологические исследования в образовании, вып. 5, с. 122–130. https://doi.org/10.33910/herzenpsyconf-2022-5-15
3. Гордякова, О. В., Лебедев, А. Н. (2017) Чувство патриотизма и типы патриотического поведения молодых граждан России. В кн.: А. А. Демидов, Л. И. Сурат (ред.). Психологические и психоаналитические исследования. Ежегодник 2017. М.: Московский институт психоанализа, с. 307–327. EDN: YXBRRT
4. Григорьев, Д. В., Степанов, П. В. (2011) Внеурочная деятельность школьников. Методический конструктор. М.: Просвещение, 223 с.
5. Еремеев, Б. А. (1996) Статистические процедуры при психологическом изучении текста. СПб.: Образование, 54 с.
6. Журавлев, А. Л., Юревич, А. В. (2016) Патриотизм как объект изучения психологической науки. Психологический журнал, т. 37, № 3, с. 88–98. EDN: WAIEZP
7. Ипполитова, Н. В, Качалова, Л. П., Перерва, О. Ю. (2022) Профессиональный патриотизм в структуре общей его классификации. Мир науки, культуры, образования, № 2 (93), с. 209–212. https://doi.org/10.24412/1991-5497-2022-293-209-212
8. Корж, Н. В., Каримова, Л. Ф. (2022) Проблема патриотизма среди современной молодежи в условиях геополитической напряженности. Наука. Общество. Государство, т. 10, № 4 (40), с. 80–89. https://doi.org/10.21685/2307-9525-2022-10-4-9
9. Костригин, А. А., Виганд, А. М. (2019) Представление и отношение к патриотизму у молодежи. Вестник по педагогике и психологии Южной Сибири, № 1, с. 63–80. EDN: CUFIHE
10. Кравченко, В. А. (2015) Патриотизм как одна из форм самоидентификации личности в России. Культурная жизнь Юга России, № 4 (59), с. 42–46.
11. Лебедев, А. Н. (2014) Проблемы патриотического воспитания студентов российского вуза. Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета, № 2 (14), с. 60–68. EDN: SMGQQL
12. Лебедев, А. Н., Гордякова, О. В. (2016) Теоретические и методологические вопросы изучения патриотизма как социального чувства и социально ориентированного поведения. Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология, т. 1, № 1, с. 23–40. EDN: WDXXPX
13. Микляева, А. В., Румянцева, П. В. (2008) Социальная идентичность личности: содержание, структура, механизмы формирования. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 118 с.
14. Микляева, А. В., Румянцева, П. В. (2011) Соотношение центральных и периферических компонентов в структуре социальной идентичности личности. Психологический журнал, № 32 (5), с. 36–45. EDN: MSLHVA
15. Наследов, А. Д. (2004) Математические методы психологического исследования. Анализ и интерпретация данных. СПб.: Речь, 392 с.
16. Основин, А. В. (2016) Формирование патриотизма старшеклассников в образовательной среде школы. Диссертация на соискание степени кандидата психологических наук. Карачаевск, Карачаево-Черкесский государственный университет им. У. Д. Алиева, 243 с.
17. Потемкин, А. В. (2009) Национально-психологические особенности проявления патриотизма личности. Диссертация на соискание степени кандидата психологических наук. Новосибирск, Новосибирский государственный педагогический университет, 256 с.
18. Свинарева, О. В., Ананьин, О. Ю., Панкратова, Е. П. (2022) Патриотизм как нравственная составляющая личности сотрудника органов внутренних дел. Человеческий капитал, № 7 (163), с. 162–173. https://doi.org/10.25629/HC.2022.07.18
19. Тарасов, М. В. (2020) Образ Родины: обоснование и апробация диагностического инструментария. Экспериментальная психология, т. 13, № 4, с. 205–219. https://doi.org/10.17759/exppsy.2020130415 Huddy, L., Khatib, N. (2007) American patriotism, national identity, and political involvement. American Journal of Political Science, vol. 51, no. 1, pp. 63–77.
20. Latcheva, R. (2011) Cognitive interviewing and factor-analytic techniques: A mixed method approach to validity of survey items measuring national identity. Quality and Quantity, vol. 45, no. 6, pp. 1175–1199. https://doi.org/10.1007/s11135-009-9285-0
21. Rupar, M., Jamróz-Dolińska, K., Kołeczek, M., Sekerdej, M. (2021) Is patriotism helpful to fight the crisis? The role of constructive patriotism, conventional patriotism, and glorification amid the COVID-19 pandemic. European Journal of Social Psychology, vol. 51, no. 6, pp. 862–877. https://doi.org/10.1002/ejsp.2777
22. Schatz, R. T. (2020) A review and integration of research on blind and constructive patriotism. In: M. Sardoč (ed.). Handbook of Patriotism.Cham: Springer Publ., pp. 613–633. https://doi.org/10.1007/978-3-319-54484-7_30
23. Schatz, R. T., Staub, E., Lavine, H. G. (1999) On the varieties of national attachment: Blind versus constructive patriotism. Political Psychology, vol. 20, no. 1, pp. 151–174. https://doi.org/10.1111/0162-895X.00140
24. Sekerdej, M., Roccas, S. (2016) Love versus loving criticism: Disentangling conventional and constructive patriotism. The British Journal of social psychology, vol. 55, no. 3, pp. 499–521. https://doi.org/10.1111/bjso.12142

Источник: Васильева С.В., Микляева А.В. Опросник конструктивного патриотизма (подростковая версия): психометрические характеристики // Психология человека в образовании. 2023. Том 5. №3. С. 458–472. doi: 10.33910/2686-9527-2023-5-3-458-472

Сайт журнала «Психология человека в образовании» (научный журнал Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена), где представлен архив выпусков и текущий номер, информация о журнале и о возможности и условиях публикации, — https://www.psychinedu.ru/.