«Психологическая работа онлайн» — словосочетание, прочно вошедшее в нашу жизнь уже давно. На самом деле, еще до пандемии. Консультации и терапия с психологами из других городов, стран, бесконечные вебинары — это все для многих было привычно и удобно, пока сохранялся режим и возможности встреч очно.

Но когда такая возможность пропала, возникло ощущение другой реальности, экзотичности, непонятности. То, что раньше казалось удобным и интересным, зачастую стало выглядеть иначе. В нынешней ситуации каждый из нас, психологов, делает свой выбор не просто в отношении к происходящему, но и выбор, связанный с профессиональной деятельностью. Как теперь я работаю? Где я работаю? Какие методы я применяю в каком из случаев? В чем лично для меня отличия и похожесть очной и дистанционной психологической работы?

Для того чтобы совершать выбор, нам точно имеет смысл разобраться в возможностях и ограничениях как очной, так и онлайн-работы.

Одна из главных тем психологической работы в любом ее формате — это границы, ответственность и безопасность. Здесь у клиентов возникает много вопросов и в очном режиме, а уж в режиме онлайн — и того больше.

Во время очной работы с клиентом или группой тема психологической безопасности клиентов — это во многом ответственность психолога. Мы проговариваем эту тему, обращаем внимание на безопасное поведение участников группы и субьективное переживание опасности и безопасности клиентов в контакте с нами, членами группы, миром в целом.

В онлайн-формате часто создается ощущение, что эта ответственность становится клиентской. Ведь психолог не может гарантировать, что в процессе встречи не вторгнется третье лицо, что беседа не будет подслушана. Обо всем этом теперь важно заботиться самому клиенту. Если такие отношения изначально начинались в онлайн-формате, то они с самого начала строятся по этим особенным правилам. Иначе дело обстоит, когда у клиента есть опыт очной работы с этим психологом. Клиент знает, привык, что о нем позаботится терапевт, ну уж в кабинете во время встречи точно. А теперь ситуация поменялась и это твоя ответственность. Здесь могут возникать сложные чувства, вопросы о том, а за что же теперь отвечает психолог. А действительно, за что?

Я думаю, наша ответственность состоит в том, чтобы легализовать эту тему с клиентом, вопрос нашей ответственности говорить о важности и значимости для совместной работы того, как клиент заботится о себе, какие возможности он находит для обеспечения свободного и открытого разговора с психологом.

Это очень непростая ситуация для людей, живущих в малогабаритном жилье, где сложно найти время и возможность для уединения и свободного обсуждения личных тем. В рекомендациях разных авторов я читала о том, что если речь идет о консультировании детей и подростков, хорошо бы обсудить с родителями необходимость уединения ребенка, обеспечения его техническими возможностями свободно беседовать, зная, что никто не войдет в это время в помещение, не будет подслушивать под дверью. Рекомендации по установке музыкальных колонок у дверей, чтобы ребенку было спокойно: если кто-нибудь решит проявить любопытство, то звучащая музыка будет препятствовать подслушиванию.

Как быть, если у клиента не отвлекаться не получается, он не смог в достаточной степени обеспечить свою психологическую безопасность? Всплывают в памяти разные ситуации и обстоятельства. Например…

Подросток на онлайн-консультации. Я вижу, что он все время посматривает в сторону.

— Кто-то с тобой в комнате?

— У меня щенок.

Щенка только купили, расстаться с ним невозможно. Все мысли только о нем. Хочется его гладить и держать на руках. И вот перед экраном уже двое. Мальчик и его щенок.

Или еще. Девочка-подросток. Во время консультации попросилась отойти, потом еще раз.

— Что происходит?

— В гости приехала маленькая племянница, она не может понять, с кем я говорю.

Мы знакомимся. Договориться о том, что нам надо поговорить вдвоем, не получается. Малышке интересен такой необычный способ общаться, старшей же интересно наблюдать за младшей. Рисунки рисуются вдвоем, молниеносно, рассказывают о получившемся с воодушевлением. Мы рисуем вместе, потом играем — так проходит весь запланированный час.

Оба эти примера работы онлайн в ракурсе границ и безопасности выглядят небезупречными. А с точки зрения потребности и контакта — иначе. Важно отметить, что в обоих случаях произошедшее способствовало сближению клиентов и терапевта, возникновению особого тепла и доверия. Вообще, общаясь с коллегами работающими в «новой реальности», часто слышу случаи, когда люди выходят на консультацию из машин, с лавочек в парке, из ванной комнаты или задерживаясь после работы в офисе. Границы при работе онлайн часто становятся иными. Нам важно понимать, что это так: это не плохо и не хорошо, это просто по-другому. Что не отменяет важности фокусироваться на этих темах, обсуждать происходящее, проявляя гибкость.

Еще один парадокс работы в онлайн-режиме состоит в том, что мы, с одной стороны, вместе, но при этом каждый находится на своей территории. Это ощущение абсурдности и парадоксальности бывает таким сильным, что клиентам сложно сосредоточиться на себе и содержании беседы.

— Где я? С тобой? Или без тебя?

— Вот они, знакомые предметы кабинета, но я не могу до них дотронуться.

— Вот он ты, но я не вижу тебя целиком. Вот он я, но ты не видишь меня целиком. У меня точно есть все тело, а у тебя?

Есть соблазн быть в таком контакте немного, наполовину с тобой в кабинете и наполовину у себя дома со своими делами. Как будто нигде.

Мне кажется, ощущение «мы здесь, мы вместе» важно, нужно усиливать. Это можно делать через совместные упражнения. Я начинаю все свои сессии, занятия, как индивидуальные, так и групповые, с того, что мы вместе делаем зарядку сидя: «Я повторяю за тобой движения рук, плеч и головы, ты повторяешь за мной». Такое «заземление» через телесные упражнения создает ощущение, что мы точно здесь, мы точно вместе. Несмотря на то, что я не вижу на экране твое тело, оно есть. И мое тело есть, я есть. Мы можем быть вместе, можем говорить, играть.

Клиентам, привыкшим к тому, что на встречах проводятся процедуры, кажется, что работа в онлайн-режиме невозможна. Это, правда, часто бывает сложно.

Еще один парадокс в моей профессиональной жизни сейчас: я просто отказалась от работы с метафорическими картами и игровыми платформами. Я не использую в онлайн-работе те инструменты, автором которых являюсь. Это расстроило многих моих клиентов. Мало того, проводить арт-терапевтические процедуры в онлайн-формате бывает затруднительно сразу по нескольким причинам. Разберемся, почему:

• обычно материалы для арт-процедур предоставляются психологом, их можно не экономить, тратить свободно. «У тебя в кабинете так удобно, много места, все специально продумано», — часто слышу я. Теперь ответственность за материалы целиком лежит на клиенте;
• получившийся арт-продукт «живет» в кабинете у психолога, таким образом обеспечивается его сохранность. Но теперь он находится у клиента и возникают риски для его сохранности (рисунок, работу могут выкинуть, испортить, да просто без разрешения трогать и перемещать);
• в онлайн-формате психолог только частично может видеть клиента во время творчества. Или лицо, или руки и материал, и то если есть возможность навести камеру. Сложно быть вместе в процессе творчества. А это важно при арт-терапии. Часто на очной встрече я могу поддерживать робких, неуверенных в своих силах клиентов, давать обратную связь о том, на что обратила внимание в процессе творчества, помогать устроиться, расположиться, работать с необычным для клиента материалом. В онлайн-режиме даже рассмотреть работу не всегда просто.

Есть такие клиенты, с которыми при всех этих ограничениях проще отказаться от арт-терапевтических методов. Конечно, есть и те, кому такой формат вполне подходит: «Мне так проще рисовать, мне хорошо, что я делаю это у себя дома. Я по-другому отношусь к материалам, подбираю их, покупаю. Я теперь больше рисую дома. Мы что-то сделаем вместе, и я потом еще долго работаю таким образом, как мы делали на сессии. Раньше для меня разложиться и просто начать рисовать — это была целая история, теперь все проще».

Удивительно, как жизнь отражается в психотерапии, как парадоксальность нашей реальности влияет на нашу профессиональную деятельность. Новые вызовы времени игнорировать не получится, нам приходится адаптироваться к изменениям. Парадокс состоит в том, что мы можем быть устойчивыми и подвижными, убежденными и гибкими, эмоционально отзывчивыми и рассудительными — и все это одновременно.