Сегодня, 28 августа 2021 года, исполнилось бы 75 лет известному сексологу, психотерапевту, общественному деятелю, автору многочисленных книг и телепередач Льву Моисеевичу Щеглову — большому другу «Психологической газеты», имя которого навсегда останется в галерее Бессмертных...

Размышления Льва Моиссевича о профессии, об особенностях современного общества и массового сознания в недавнем интервью «Лев Щеглов: “Интимное — не всегда сексуальное”»:

— Лев Моисеевич, как Вы стали врачом с такой интересной и, наверное, редкой специализацией?

— Медиков в нашей семье не было. И вообще никаким врачом я не собирался быть. Я тяготел к гуманитарной области и совершенно не видел себя в сфере технической, которая на тот момент занимала процентов 80 устремлений всех выпускников ленинградских школ. У меня был близкий друг, который сейчас является профессором в Университете Невады в США, который тогда увлёк меня философией. И я собирался поступать на философский факультет нашего университета. В нашей семье были приняты родственные советы при обсуждении каких-то переломных моментов. И старший брат отца, который, якобы, считался «мудрецом», на мои планы насчёт философского факультета с непередаваемой интонацией сказал, что я полный идиот и буду заниматься философией ближайшего райкома партии. А потом добавил: «У тебя есть прекрасный выход: иди в медицину! Врач — он и в зоне врач!» И несмотря на то, что сказанное им я тогда не оценил, всё-таки я вдруг подумал, что меня интересует нечто философское в человеке, то есть его психика. А поступая, я уже знал, что не буду каким-то традиционным врачом — меня интересовал человек в его социально-философском преломлении. Любопытно, что через многие годы мне довелось познакомиться с писателем Василием Аксёновым. И оказалось, что его механизм выбора медицинского института был ровно таким же. Кто-то из родственников донёс до него такую же мысль, что мне внушил дядя, только другими словами.

В институте я стал заниматься в студенческом научном обществе при кафедре психиатрии и думал, что посвящу себя психологии и психиатрии. Первые несколько лет я и работал психиатром. А когда я стал погружаться в психиатрию, заметил, сколько много, даже у душевнобольных, механизмов (чаще патологических, а иногда нормальных), связанных с сексом, несмотря на то, понимают они это или нет. Меня это увлекло, и таким образом мой путь состоял из целого ряда этапов: сначала в медицину, внутри медицины — в психиатрию, а далее — в психотерапию и сексологию. И как ни странно, моя мотивация воплотилась, и уже в те годы, когда я начинал заниматься сексологией, я открыл в 1976 году самый первый в Ленинграде в государственном медицинском учреждении психотерапевтический кабинет с приёмом больных с «половыми расстройствами». <...>

— Много ли сегодня можно насчитать специалистов в этой области по всей России?

— Профессионалов, которые объединены в научное сообщество и которые до сих пор собираются на конференции, увы, не много — и это неадекватно потребностям населения. Почему я подчеркиваю слово «профессионалы», потому что в силу модности темы возникла куча псевдосексологов, всяческих фриков, занимающихся клоунадой, психически неадекватных людей, которые пиарятся на этой теме. Например, многие люди полагали, что Анфиса Чехова, которая вела телепрограмму о сексе, действительно является сексологом. Я могу гордиться, что ещё во времена моих покойных учителей в 1988 году мы вместе с академиком Игорем Семеновичем Коном вели телевизионный цикл «Институт человека». Далее в тележурнале «Адамово яблоко» Кирилла Набутова четыре года была моя регулярная страничка «Доктор Щеглов о сексе». Тогда на телевидении эту тему начинали и вели три специалиста: Игорь Семенович Кон, Сергей Тихонович Агарков, мой друг и коллега, в программе «Про Это» с Еленой Хангой, и я.

Сегодня происходит очень любопытная картина. Во-первых, граждане привыкли всё равно связывать всё интимное с интимным местом. Поэтому подавляющее большинство тех, кто испытывают проблемы, обращаются к урологу. Среди урологов есть люди, более-менее понимающие в этой области, а есть совершенно не понимающие. Увы, несмотря на XXI век, сейчас даже наблюдается большая тенденция обращаться к экстрасенсам, парапсихологам, влиятелям и так далее. И третье: вроде бы то, что является научным прорывом и за что два доктора получили Нобелевскую премию — изобретение препарата «Силденафил» (коммерческие названия и всякие реплики — Виагра, Левитра, Пенитра и т.д.), который осуществляет насильственный приток крови к интимному месту. Около 800 млн мужчин в мире принимают эти препараты, без которых они не могут реализовывать сексуальную жизнь, но не знают, что уже зарегистрировано порядка 10 тысяч смертей, связанных с их употреблением. А мощнейшие мировые фармфирмы эту информацию стараются скрывать и в широком информационном поле это неизвестно. Конечно, любой человек хотел бы излечиться с помощью одной таблетки! Зачем проходить обследование: сосудистое, неврологическое, эндокринное, — когда принял таблетку — и получил эффект!

По большому счёту, сексологи должны быть весьма востребованы, ведь это одна из самых значимых сфер в жизни человека. Мы же не просто доктора, мы психологи — а это ещё и самооценка человека, самореализация и уверенность в себе, гармония отношений, семейная психология. То есть, в принципе, нет такого человека, которого это бы не волновало. Но пока не могу сказать, что в нашем обществе адекватно понимают это. Так же, как в цивилизованном обществе человек советуется с адвокатом при подписании договоров, при решении покупки чего-либо, то есть адвокат — это советчик. А в нашем обществе принято обращаться к адвокату, когда на тебя заводят дело или что-то происходит юридически опасное. Вот так и здесь, к сожалению. <...>

— Кто больше к Вам обращается: мужчины или женщины?

— Когда мы начинали, это была фактически только мужская история. Если не углубляться, это потому, что в нашем не совсем гармоничном обществе воспитание детей и существование взрослых идёт таким образом: секс — для мальчиков, любовь — для девочек. То есть предполагается, что это мужская история. Заметим, что если рядом с мужчиной с седыми висками девушка на 25 лет его моложе, то эта пара в общественном сознании, как один из вариантов, принимается. В то время как седая женщина и мужчина моложе её на двадцать пять лет — это однозначный негатив, это жиголо, это омерзительно и что-то не то. Но всё равно общество меняется, и мы всё больше отвечаем тенденциям европейской культуры. Если в 1980-х годах из числа обращающихся к нам было девять мужчин и одна женщина, то сегодня из десяти обратившихся будет уже четыре женщины. Так что тенденция налицо.

— А может быть, так происходит потому, что появились эти препараты и мужчины сами решают свои проблемы?

— Нет. Нельзя сводить мужскую сексологию только к проблеме эрекции. Люди стали более откровенно говорить и вообще «уметь» об этом говорить, прекратили потеть и краснеть при разговоре на эту тему — это всё специалисты замечают. Но это не исключает того, что определенная часть населения у нас абсолютно безграмотна или мощно катится вперёд со сложившимися стереотипами. И всё-таки общество в целом стало гораздо более грамотным и продвинутым, потому что стало более открытым. Теперь можно читать и писать на эту тему. А я помню, как мы первые западные научные книги переводили, ксерокопировали, печатали на машинке, переплетали… Но сегодня очевидна и такая тенденция. Мы с Кириллом Набутовым записали 49 программ под названием «Щекотливый вопрос с доктором Щегловым». В этих программах, с одной стороны, есть предельная откровенность и просвещение людей, а с другой стороны — деликатность в подаче материала, ни в коем случае не переходящая грань. И Набутов, как продюсер, предлагал эти программы телевизионным каналам. В итоге интерес проявили и приобрели только зарубежные русскоязычные каналы в Израиле, Германии и Прибалтике. Там, где есть большие русские общины, эти программы шли, а в Израиле они даже получили две ротации. Наши же каналы не проявили никакого интереса.

— То есть можно сказать, что наше общество, его официальная доктрина, становится всё более пуританским и ханжеским?

— Совершенно верно. Это общая беда, это очень печальное явление. Сейчас на новом витке идёт попытка имперскости сознания. И второе: к сожалению, при всём моём глубоком уважении к истинно верующим, идёт сильно выраженный акцент мракобесия. А я не верю, что эти то ли неадекватные, то ли просто занятые бизнесом представители, якобы, церкви несут какую-то искреннюю идею. И всё больше людей начинают это понимать. Но тренд сегодня именно такой благодаря десятку безумцев. А мы должны помнить, что душевнобольной — это не всегда тот, кто бегает с топором по улицам, есть очень мягкие формы психического нездоровья. И они все сегодня получили трибуну. А ведь есть холодные манипуляторы (и их, я думаю, побольше), которые цинично, говоря языком улицы, всех нас разводят, с криками о патриотизме считают весь народ быдлом, которое нужно уметь загонять в свой загон. И сейчас всё больше людей начинают понимать: что-то у нас не так делается, и совсем не в интересах России — как страны, так и человека. В рамках наших консультаций мы всегда обсуждаем интимное. А интимное — это не всегда сексуальное, это переживания, страхи, заботы о будущем детей… Любой мыслящий и думающий человек начинает всё больше это осознавать. И мне кажется, что сегодня человек, который привык размышлять, начинает сомневаться в том, что у нас происходит.

— Ваш образ интересного, мудрого врача и мужчины с начала 90-х годов стал очень популярен в СМИ и у телеаудитории. Вам помогало это в профессиональной деятельности или, наоборот, больше мешало и отвлекало?

— Если быть откровенным, скорее, помогало. Потому что когда был очень выраженный пик популярности, мне Кирилл Набутов как-то сказал: «Ну, смотри, тема-то такая! А у нас среди населения много людей глупых и злых. Могут не просто попросить автограф…» Но я должен сказать, что порой народ мудрее, чем мы думаем. Условно говоря, во время 10 тысяч подходов ко мне за автографами, может быть, не более десяти раз люди позволяли сказать что-то оскорбительное… Так что в целом позитивного больше, чем негативного. И более того, я отмечаю, что иногда кто-то говорит мне, что после моих программ или консультаций испытал ко мне доверие.

— Раньше была очень популярна такая расхожая фраза: «У нас в стране секса нет». Как Вы считаете, за последние десятилетия, после распада Советского Союза, как-то изменилась ситуация в плане сексуального просвещения и сексуального здоровья нашего общества?

— Меня часто спрашивают: произошла ли у нас сексуальная революция? Нет, у нас произошёл сексуальный бунт, полный раскардаш.

В советское время было кондовое пуританство: изменил жене — изменишь Отечеству, сошёлся с любовницей — партбилет на стол, карьера загублена. Был всем понятный, циничный, лицемерный, пуританский стиль — и он был общий. А что мы имеем сейчас? С одной стороны, ещё более пуританский стиль, с другой стороны, безбашенные пятнадцатилетние часто ведут себя так, как в то время никто себя не вёл, это невозможно было представить. Когда речь идёт о том, что связано с сексом, с переживаниями, вместо того, чтобы слушать психологов и сексологов, мы будем слушать чиновников, депутатов и каких-то откровенно полубезумных людей. У нас пытаются жизнь загнать в какой-то сосуд — не получится! <...>

Беседовал Сергей Щавинский.
Источник: журнал «Городской калейдоскоп», 2015, №8. https://www.gk-news.ru