Опросник «Переживания пандемии COVID-19»

Введение

Ситуация, сложившаяся в последние полгода во всем мире, потребовала решения многих проблем, связанных с разработкой и новой вакцины, и новых лекарств, помогающих профилактике и лечению COVID-19. Перед биологами и вирусологами стояли сложные задачи, направленные на изучение природы вируса и его возможных мутаций. Но наряду с этими вопросами, все более остро вставала и необходимость понимания психологических реакций людей на депривацию жизненного пространства, сужение их временной перспективы и тесно связанные с этим нарушения эмоционального благополучия, психологической стабильности и укорененности.

Не менее актуальной становится и изучение реакции не только на изменения реального жизненного мира, но и на необходимость формирования иных форм деятельности и общения в пространстве интернета. Предположения, иногда чисто умозрительные, о наступлении новой эпохи цифрового общества и важности цифровой информационной социализации на наших глазах оборачиваются обыденной реальностью. И эта реальность начинает вытеснять прежние представления о жизни, о пространственно-временном континууме и связи между разными параметрами психологического хронотопа (Балашова, Марцинковская, 2017).

Аналогично предсказания близости экологической катастрофы (Марцинковская, Преображенская, 2020), неоднократно упоминавшейся в последнее время, также воплотились в реальность в виде опасного нового вируса, который, конечно, связан и с ухудшением экологии, и с изменением климата. Ведь многие тяжелые последствия появляющихся форм гриппа и пневмонии сопровождаются осложнениями, связанными именно со старыми, уже имеющимися у людей болезнями.

Ситуация пандемии: психологический контекст

Возникшая весной этого года ситуация не имеет аналогов в прошлом. Конечно, в мире неоднократно свирепствовали серьезные болезни, и часто при этом вводился карантин. Например, закрывался въезд в город во время холеры или прекращалось свободное передвижение между странами. Часто также люди уезжали в деревни или в свои поместья, что можно считать аналогами современной самоизоляции.

К сожалению, последствия потерь, которыми сопровождались вспышки серьезных болезней, со временем становились все более разрушительными и многочисленными. Достаточно вспомнить мировую эпидемию испанки, унесшей в начале прошлого века миллионы жизней.

Однако сегодняшняя ситуация серьезно отличается от предыдущих. И это связано, прежде всего, с глобализацией, расширением связей между странами и даже континентами. Теперь переезд человека из одной страны в другую стал естественным, обыденным явлением. Люди едут и на отдых, и на работу и на разные периоды времени – от нескольких дней до нескольких месяцев. Поэтому и распространение инфекций сделалось таким молниеносным и неотвратимым. Но если ситуация изменилась очень быстро, а карантин, «захлопнувший» пространство, стал внезапным и тотальным, то сознание людей не могло измениться столь же мгновенно.

Надо помнить и о том, что были фрустрированы многие повседневные привычки и ритуалы, что особенно тяжело всегда сказывается на психологическом благополучии человека: это и привычная еда, походы в театры, кино, кафе, посиделки с друзьями. Конечно, гораздо труднее было перенести невозможность повидать близких родственников, которые оказались в разных странах. К тому же близкое соседство болезни вызвало у многих испуг или, во всяком случае, опасения по поводу здоровья и даже жизни — и своей, и своих близких. Негативные переживания обусловлены и тревогами, связанными с настильностью экономической ситуации и страхом потери работы (Батлер, 2018).

Естественно, что новая ситуация кризисной транзитивности затронула все сферы психики — и эмоциональную, и когнитивную, и поведенческую. При этом одним из важнейших становится вопрос о том, что детерминирует весь веер реакций на жесткую фрустрацию пространства (Гришина, 2019; Левин, 2001). А реакция может быть совершенно непредсказуемой. Иногда появление барьеров приводит к депрессии и апатии (недаром увеличивается количество суицидов в эти периоды), подчас – к агрессии (достаточно сказать о холерных бунтах), а случается, карантин, напротив, влечет за собой всплеск творческой активности (вспомним Болдинскую осень А.С. Пушкина).

В наше время большое значение для психологического благополучия и адекватного поведения также имеет информационное поле, где находятся современные люди. Ведь сведения, которые человек получает от разных источников (ТВ, интернет, знакомые) оказывают огромное влияние и на понимание, и на переживание ситуации, и на поведение в ней. При этом интернет, в отличие от других источников информации, все более входит в пространство жизни, захватывая новые и новые сферы – общение, обучение и даже развлечения и досуг (Асмолов, Асмолов, 2019; Солдатова, Рассказова, Нестик, 2017).

Поэтому важно понять состояния и траектории поведения людей в ситуации разных изменений, разных видов транзитивности и в разных вариантах интернет коммуникации (Марцинковская, 2019). Детерминанты, определяющие эти индивидуальные стили поведения и состояния, могут быть как социальными, культурными, так и личностными. Если социальные факторы более или менее исследованы, то личностные траектории и стили деятельности в интернете пока изучены мало. И практически совсем вне круга научных интересов оказались переживания людей, включенных в разнообразные стили реальной и сетевой коммуникации и множественные фазы транзитивности.

Необходимость гибкого сочетания этих двух пространств в процессе поиска информации об особенностях заболевания COVID-19, о способах профилактики и поведения в ситуации пандемии — все это является важным параметром как эмоциональной стабильности, так и адекватности поведения. Поэтому, естественно, описанный параметр стал одним из определяющих в нашем опроснике.

Не менее значимым аспектом психологического благополучия выступает и способность сочетать работу, обучение и проведение досуга как в реальном взаимодействии, так и в пространстве интернета. И этот параметр также отражен в опроснике наряду с реакцией на изменения пространственно-временного континуума и представления о будущем после окончания карантина.

Разработка и апробация опросника

Исследование, направленное на разработку и апробацию психологического опросника относительно переживания пандемии COVID-19, состояло из нескольких этапов. На предварительном этапе построения теоретической модели будущего опросника были изучены ключевые аспекты эмоциональной, когнитивной и поведенческой сферы россиян, пребывающих в режиме самоизоляции, введенном в связи с пандемией COVID-19 на всей территории России с 30 марта 2020 года. Информация, ввиду отсутствия достаточного количества обобщающих психологических публикаций по данной проблематике на момент начала исследования, была почерпнута из публикаций на различных социальных платформах (Facebook, VK, Instagram, Twitter и др.), где фигурировали описания и самоотчеты пользователей о своих субъективных переживаниях в данный период. По итогу анализа и обобщения всей доступной информации группой экспертов были сформулированы главные проблемы, которые встречались в публикациях большинства пользователей социальных сетей. На основании этого были сформулированы 22 вопроса, позволяющих выявить основное содержание субъективного переживания вынужденной самоизоляции и необходимости соблюдения защитных мер – профилактики распространения COVID-19 в связи с пандемией и введением режима самоизоляции. Данные вопросы были ориентированы на структурирование информации как о психологических аспектах переживания в этот период, так и о поведенческих компонентах, отражающих специфику организации повседневной жизни россиян в ситуации пандемии.

Следующим этапом разработки опросника стал сбор данных и апробация вопросов на выборке, состоявшей из 170 человек. В нее были включены жители крупных городов России, в которых были введены ограничительные меры в связи с распространением COVID-19, в частности, режим самоизоляции и требования социального дистанцирования. Выборка была разделена на две возрастные группы: «молодые» 16–35 лет (N = 85, ср.возраст = 28,3) и «зрелые» 36–60 лет (N = 85, ср. возраст = 46,2) с целью проверки вклада фактора возраста в вариативность исследуемых компонентов. Соотношение мужчин и женщин в выборке составило 32% к 68% соответственно, однако половой фактор не учитывался на данном этапе исследования (Дергачева, Митина, 2005). Респонденты, которые в период самоизоляции не работали и не учились, были исключены из выборки.

Опрос проводился в дистанционной форме посредством распространения бланков с вопросами в социальных сетях и по электронной почте. Все респонденты были уведомлены о цели проводимого опроса, участвовали в нем добровольно и дали согласие на обработку и последующее использование их данных в научных целях. Опросник состоял из 22 пунктов (см. табл. 1), согласие с которыми оценивалось респондентами по трехбалльной шкале, где 0 = нет, 1 = не знаю / не уверен, 2 = да.

Оценка психометрических характеристик опросника проводилась посредством эксплораторного факторного анализа, внутренняя согласованность шкал опросника проверялась посредством вычисления коэффициента α Кронбаха для каждой шкалы. Все перечисленные методы осуществлялись при помощи пакета статистических программ IBM SPSS Statistics 26.0.

Конструктная валидность опросника проверялась методом главных компонент (PCA) с вариантом ортогонального вращения «Варимакс» (Varimax). В результате 22 вопроса были отнесены к 8 факторам в соответствии с точечной диаграммой и собственными значениями (рис. 1). Адекватность использования факторного анализа на данной выборке (N = 170) была подтверждена следующими критериями: мера адекватности выборки Кайзера-Майера-Олкина свидетельствует в пользу сильной связи между переменными (КМО = 0,639), критерий сферичности Бартлетта на уровне статистической значимости (χ² = 714,677; p ≤ 0,000).

Рис. 1. Точечная диаграмма и собственные значения (N = 170)

В соответствии с эмпирическим правилом мы интерпретировали пункты опросника с факторной нагрузкой выше 0,32. Самые низкие факторные нагрузки получены для пунктов №3 («Значимы ли для вас мнения известных людей (врачи, телеведущие, политики, артисты) о коронавирусе?») и №2 («Смотрите ли вы фейковые новости о коронавирусе?») — 0,38 и 0,33 соответственно.

В дальнейшем полученная восьмифакторная модель подверглась экспертному анализу с целью содержательного описания и обозначения шкал с учетом вошедших в них пунктов. Вопрос №8 («Как вы считаете, является ли коронавирус смертельной опасностью для населения вашей страны?») вошел в состав двух факторов с факторными нагрузками 0,61 (Фактор 2) и 0,43 (Фактор 7) соответственно. Содержательный экспертный анализ данного пункта позволил отнести его к Фактору 2. Вопрос «Ситуация с коронавирусом позволит задуматься об исправлении экологической ситуации на земле?» был исключен из модели, так как получил низкие факторные нагрузки сразу по нескольким шкалам и, с точки зрения экспертов, не мог быть однозначно отнесен ни к одной из них.

Выделенные факторы совокупно объясняют более 60% дисперсии (62,24%). Фактор 1 объясняет 15,77% дисперсии, обозначен как шкала «Фрустрация пространства». Фактор 2 объясняет 8,67% общей дисперсии, обозначен как шкала «Степень опасности». Фактор 3 объясняет 8,13% общей дисперсии, обозначен как шкала «Способы защиты». Фактор 4 объясняет 7,00% общей дисперсии, обозначен как шкала «Информация». Фактор 5 объясняет 6,39% общей дисперсии, обозначен как шкала «Будущее и цифровые технологии». Фактор 6 объясняет 6,06% общей дисперсии, обозначен как шкала «Эмоциональное состояние». Фактор 7 объясняет 5,60% общей дисперсии, обозначен как шкала «Фрустрация времени». Фактор 8 объясняет 4,63% общей дисперсии, обозначен как шкала «Будущее и реальность». Распределение факторных нагрузок на шкалы по соответствующим пунктам представлено в таблице 1 (p ≤ 0,05).

Таблица 1. Факторные нагрузки пунктов опросника

По итогу анализа надежности (внутренней согласованности факторов) с применением коэффициента α Кронбаха были получены показатели, находящиеся в пределах приемлемого уровня – от 0,51 до 0,70 (Taber, 2018). для шкал: «Фрустрация пространства» (α = ,70), «Степень опасности» (α = ,61), «Способы защиты» (α = ,55), «Информация» (α = ,51), «Будущее и цифровые технологии» (α = ,54). Значение для шкалы «Эмоциональное состояние» ниже удовлетворительного (α = ,51), а для шкал «Фрустрация времени» и «Будущее и реальность» рассчитать α Кронбаха невозможно, так как в шкалу вошло по одному пункту. Значение коэффициента внутренней согласованности α Кронбаха для всей методики составляет 0,65.

Компоненты и содержание опросника

1. Фрустрация пространства

Ограничили ли вы реальные контакты с людьми в период коронавируса?

Стали ли вы более осторожными в период коронавируса? Считаете ли вы уход на карантин и вынужденную удаленную работу людей эффективным средством защиты от коронавируса?

2. Степень опасности

Как вы считаете, как скоро в вашей стране победят эпидемию коронавируса?

Как вы считаете, является ли коронавирус смертельной опасностью для населения вашей страны?

Испытываете ли вы панику из-за ситуации с коронавирусом? Считаете ли вы проблему с пандемией коронавируса реальной угрозой для всего человечества?

Запаслись ли вы необходимой провизией в ситуации карантина из-за коронавируса?

3. Способы защиты

Соблюдаете ли вы эти меры защиты у себя в семье?

Считаете ли вы Интернет в ситуации карантина из-за коронавируса продуктивным средством социализации людей?

Считаете ли вы ношение медицинской маски, обильное мытье и дезинфекцию рук обязательными мерами защиты от коронавируса?

4. Информация

Следите ли вы за новой информацией о распространении коронавируса? Если да, то какой источник информации предпочитаете?

Распространяете ли вы новую информацию о коронавирусе и способах защиты среди своих родных, друзей, знакомых? Если да, то с помощью каких источников?

5. Будущее и интернет

Считаете ли вы, что наше будущее изменится в сторону развития новых технологий во всех областях?

Считаете ли вы, что в будущем будут стремительно развиваться на разных интернет-серверах новые онлайн-развлечения, общение?

6. Эмоциональное состояние

Комфортно ли вы себя чувствуете на вынужденной удаленной работе дома или вы испытываете дискомфорт?

Чувствуете ли вы раздражение из-за ситуации с коронавирусом?

7. Фрустрация времени

Изменился ли ваш распорядок дня в ситуации с коронавирусом?

8. Будущее и реальность

Изменения в будущем для человечества будут (подчеркните нужный вариант): а) позитивными; б) негативными; в) амбивалентными.

Заключение

Полученные результаты позволяют констатировать, что шкалы методики представляют собой достаточно надежный инструмент для диагностики различных аспектов переживания пандемии COVID-19. Однако прежде, чем утверждать, что данный опросник может быть использован с целью полноценной диагностики, требуется его дальнейшая апробация на большем количестве респондентов, а также проверка конвергентной и дискриминантной валидности и воспроизводимости данных, полученных при помощи этой методики. В дальнейшем планируется проведение всех указанных этапов проверки психометрических свойств опросника в условиях жестких ограничительных мер и вынужденной самоизоляции.

В настоящее время апробируется новый вариант опросника, направленный на исследование когнитивной, эмоциональной и поведенческой реакций в период второй волны пандемии и новых ограничений, связанных с карантином. Планируется проанализировать динамку переживания отношения к разным сферам жизни в период первого и второго карантина. Начата также апробация опросника, созданного для исследования психологических аспектов прекарности. После сбора новых данных планируется работа по валидизации всех опросников.

Благодарность

Работа выполнена при поддержке гранта РНФ проект 19-18-00516 «Транзитивное и виртуальное пространства – общность и различия».

Литература

1. Асмолов, Г.А. Асмолов, А.Г. Интернет как генеративное пространство: историко-эволюционная перспектива // Вопросы психологии. 2019. №4. С. 3–18.
2. Батлер, Дж. Заметки к перформативной теории собрания. М.: Ад Маргинем Пресс, 2018.
3. Гришина, Н.В. Процессуальный подход в психологии личности // Психология личности: Пребывание в изменении / Под ред. Н.В. Гришиной. СПб.: СПбГУ, 2019. С. 117 –154.
4. Дергачева, О.Е., Митина, О.В. Подходы к конструированию русскоязычной версии опросника каузальных ориентаций // Психологическая диагностика. 2005. №1. С. 3–21.
5. Левин, К. Динамическая психология: Избранные труды. М.: Смысл, 2001.
6. Марцинковская, Т.Д. Информационное пространство транзитивного общества: проблемы и перспективы развития // Консультативная психология и психотерапия. 2019. Т. 27. №3 (105). С. 77–96.
7. Марцинковская, Т.Д., Балашова, Е.Ю. Категория хронотопа в психологии // Вопросы психологии. 2017. №6. С. 56 –67.
8. Марцинковская, Т.Д., Преображенская, С.В. Информационная социализация студентов в транзитивном мире // Вопросы психологии. 2020. №3. С. 45–56
9. Солдатова, Г.У., Рассказова, Е.И., Нестик, Т.А. Цифровое поколение России: компетентность и безопасность. М.: Смысл, 2017.
10. Taber, K.S. The Use of Cronbach’s Alpha When Developing and Reporting Research Instruments in Science Education // Research in Science Education. 2018. Vol. 48. P. 1273–1296.

Источник: Марцинковская Т.Д., Ткаченко Д.П. Опросник «Переживания пандемии COVID-19» // Новые психологические исследования. 2021. №1. С. 54–68. DOI: 10.51217/npsyresearch_2021_01_01_03

Приложение:

Бланк и ключ опросника (приложение к статье) доступны по ссылке...