Деструктивная агрессия в социуме

Об аутодеструктивных явлениях, механизмах, причинах и последствиях проявления деструктивной агрессии в актуальном социальном пространстве:

Голос разума тих, но он не успокаивается, пока его не услышат.
З. Фрейд

Проблема возрастающей деструктивной агрессии в обществе остается актуальной. Как представляется, эффективным и стратегически верным является системное понимание ситуации и исследование причинной обусловленности явления. Цель статьи – выявить и обратить внимание на действие психологических факторов, закономерно влияющих на поведение индивидов, малых и больших групп. Объекты исследования – факты поведения и эмоционального переживания, наблюдаемые в социокультурном пространстве и в процессе психокоррекционной работы с клиентами.

В качестве объяснительной парадигмы взяты положения признанных специалистов современного психоанализа и юнгианской психологии в области клинической и развивающей психотерапии. Поскольку объяснение, понимание и волевое усилие на осознаваемом уровне не дает эффективности коррекции поведения, внимание исследования сосредоточено на силах, проявлениях, законах и смыслах вне осознаваемого психического. Что происходит и почему, какое содержание эмоционального отношения символизировано в поступок? Базовые методологические основания исследования – идея З. Фрейда о ведущей роли бессознательного в регуляции поведения человека («Бессознательное — это конь, который мчится туда, куда ему нужно, а сознание — это всадник, который делает вид, что именно туда ему и нужно») и тезис Г.-Ф. Гегеля о том, что «Все действительно — разумно. Все разумное — действительно. В своем развитии действительность развертывается как необходимость».

Согласно исходной гипотезе, стадии переработки психотравматического переживания, выделенные Э. Кюблер-Росс [1], проживаются закономерно и неотвратимо с вовлечением психологических ресурсов в проработку психотравмирующего или стрессового события. Чем более стрессовым было событие, тем более ярко выражено и психологически затратно будет протекать переработка. В процессе переживания стадии гнева и злости будет происходить смещение и проекция аффекта злости, гнева, ненависти, ярости с психотравмирующего объекта на объект доступный и чем-то отличающийся, воспринимаемый как более слабый. В процесс переработки психотравмирующего события будут вовлечены психологические и психические ресурсы, и на развитие, работу, освоение навыков и знаний, поддержание и обустройство культурной социальной среды будет оставаться меньше ресурсов личности.

На поведенческом уровне процесс разрушения и уничтожения чего-либо, в сфере эмоционального отношения отражает спектр агрессивных чувств: ярость, ненависть, гнев, злость, раздражительность. К примеру, в процессе стычки подростков происходит разрушение тела, имущества, культурного пространства, чувства бытия, витальности, т.е. состояния спокойствия, радости, расслабленности, удовольствия, желания что-то создавать, доброжелательности, способности получать удовольствие от физической и умственной деятельности, здоровой конкуренции, активности, агрессивности, приятного эмоционального контакта с людьми, способности испытывать наслаждение от процесса бытия как факта, способности мирно находиться длительное время в отношениях, уважать друг друга, способности любить, заводить детей, радоваться и веселиться – разрушение критериев психологического здоровья [2].

Рассмотрим три предполагаемые причины проявления деструктивной агрессии, действующие в той или иной степени одновременно, не исключая наличие других компонентов этого явления.

1. Проявление агрессии как нормальной и закономерной психодинамической реакции на фрустрацию (на беспомощность и безвыходность) каких-либо витальных  и либидинозных (удовольствие, радость, сексуальность) потребностей в попытке преодолеть фрустрирующее, но смещенное с первоначального фрустрирующего объекта препятствие. Фрустрирующими объектами могут являться семейные, религиозные, культурные, национальные, медийные и другие традиции, а также социальные условия, которые при продолжительном влиянии и неспособности личности противостоять фрустрирующему давлению объекта неотвратимо приводят к последствиям, описанным ниже.

2. Деформация характера, исключающая витальные переживания и ценности, и, как следствие, приводящая к закономерной и неотвратимой деформации эмоциональной сферы, и оставляющей для переживания и поведения только агрессивный спектр. Закономерное следствие — поиск в социальном пространстве врагов и вредителей, с последующим вступлением с ними в отношения, цель которых в спектре от «уничтожить» до «унизить, наказать, причинить вред». Жизненный девиз такого характера: «В этом мире либо ты делаешь — либо тебя». Один из соответствующих данной психодинамике тип характера — патологическое нарциссическое расстройство личности. В эмоциональной сфере такая личность переживает преимущественно ярость, ненависть, зависть, стыд, позор, униженность, состояние пустоты. Поведенческая активность строится вокруг избегания этих чувств и причинения физических и/или моральных страданий другим людям, разрушения чего-либо созданного [3].

3. Невыраженное агрессивное деструктивное отношение (желание разрушить, отомстить, унизить, подчинить, садистического удовольствия) какого-либо психотравмирующего эпизода, собственного актуального или не переработанного предыдущими поколениями, смещенного на доступный и отличающийся объект [4,5,6].

Психодинамика первой и второй причин объясняется теорией фрустрации-агрессии (см. З. Фрейд «Судьба влечений»): при фрустрации разрядки либидинозного влечения оно преобразуется в противоположное.

Один из психотравмирующих факторов в современной России — информационное содержание СМИ. Личность, не достигшая психологической автономии, воспринимает информацию без критического фильтра, доверяет и подчиняется информационному содержанию. Чем более трагично содержание эфира СМИ, тем больше личность вовлекается в стрессовые и околотравматические переживания с последующей закономерно и неотвратимо действующей психодинамикой проработки травматического материала.

Одно из аутодеструктивных информационных явлений — паранойяльный синдром в СМИ. Нередко событие преподносится однобоко, информация негативного характера акцентируется (это могут быть обвинения, эмоционально окрашенные негативные суждения, обесценивающие высказывания). Окрашивая то или иное событие эмоциями и чувствами агрессивного спектра, СМИ как будто реализуют бессознательное желание значительной части слушателей (зрителей, читателей). Возникает мысль о неком содержании «плохости» (некомпетентности, позора, униженности, вины, раскаяния и т.п.) на бессознательном уровне у большинства населения. Данное эмоциональное содержание пытается быть отвергнуто и внедрено в психику другого с целью отторжения в силу неспособности переработать это содержание самостоятельно. О чем же пытается сказать голос разума и в чем он хочет быть услышан? Если исходить из того, что СМИ реагирует на запрос населения, выдавая рейтинговый продукт, — большинство населения хочет, проявляя проективную идентификацию, научиться признавать свою некомпетентность, вину, выражать раскаяние, принимать позор, стыд и при этом не разрушаться и жить дальше. Возникает вопрос: какие события на уровне большой группы отрицаются и не осознаются как позорные, постыдные, отягощенные чувством вины, требующие раскаяния?

Для ответа на этот вопрос необходимо отдельное исследование, в рамках данной статьи обратимся к опыту работы с клиентами. В процессе аналитической психокоррекционной работы в пространстве переноса они озвучивали свои переживания, препятствующие проявлению активности. Это содержание вербализировалось как чувство бесправия, беззащитности, отсутствия безопасности, недостойности, психологической боли, грусти, беспомощности, страха перед представителями власти, запуганности, парализующего страха отличаться и выражать свое мнение, страха иметь и пользоваться собственностью, завоеванности. При этом ситуаций психотравмирующего воздействия в их анамнезе не было, но отношения с родителями носили фрустрирующий и обесценивающий характер по отношению к желаниям, интересам, мыслям и чувствам клиента. При попытке облечь эти переживания в какой-либо образ приходила метафора крепостного права, раскулачивания, состояния страха 1937 года, ссылки, военного времени, плена. При дальнейшем автобиографическом анализе и составлении генограммы семьи выявлялись ситуации военных травм, раскулачивания, ссылок, репрессий в семьях прародителей. Особенно показательным являлась связь затруднений клиентов в карьерном росте и увеличении материального состояния, с ситуациями раскулачивания прародителей. В основе их обнаруживался страх обладать собственностью, страх перед представителями власти и фантазия: «Бессмысленно стараться, все равно отнимут. Владеть и гордиться имуществом небезопасно». Таким образом, на данный момент остаются актуальными в бессознательном содержании переживания себя и окружающего пространства непереработанные травматические содержания военных лет 1941—1945 годов, раскулачивания, репрессий, ситуаций завоевания. Это содержание препятствует ощущению уважения к себе и окружающим, веры в свои силы, веры в возможность что-то создать и получать удовольствие от владения собственностью.

Проявление влияния причин, описанных выше в п. 1 и 3, можно увидеть в сопротивлении усилению государственности (отсутствие уважения и доверия к представителям власти, неспособность подчиняться законному порядку без чувства унижения, обращаться за помощью и защитой прав при необходимости). Если представители государства не отметили раскаянием и памятью свои агрессивные действия в отношении предыдущих поколений, — будут появляться и формироваться различные группировки, которые будут выступать против представителей власти под разным предлогом и идеологией, особенно при попытке призвать к законопослушности. Поскольку те, в отношении кого государство поступило некорректно (репрессии, ссылки и т.п.), т.е., те, кто был унижен и опозорен, передали детям свои травмированные образы и чувства, их потомки будут выражать агрессию и обвинять представителей государства под каким-либо предлогом в попытке заставить государство принять чувство позора, унижения и раскаяния. Обычно агрессивное отношение проявляется во 2–4 поколении от репрессированных [5]. Первое поколение реагирует фобически или деперессивно, второе — нейтрально, третье — агрессивно [5]. Это эмоциональное содержание будет препятствовать установлению доверительных отношений с государством и при попытке усилить авторитет и влияние государственности прямо пропорционально будет усиливаться ненависть и неуважение к представителям государственной власти. Особенно это будет появляться в подростковой среде в виде хулиганских сообществ на территориях, на которые раньше были сосланы их прародители.

Важно обозначить объекты, принуждаемые к переработке деструктивного психического содержания. При вытесненной ненависти наблюдается тенденция к распространению «казанского феномена» через смещение ненависти с первоначального объекта на объект доступный, отличающийся, и в чем-то воспринимаемый как слабый [4].

Сопровождающим компонентом смещения агрессии является уменьшение трудовой эффективности. Создавать что-либо тем сложнее, чем выше ненависть и напряженность. На что-то, созданное одним человеком, направляется ненависть, смещенная с первоначального объекта, с целью разрушить созданное. Как повод используется конкуренция с целью дискредитировать и нанести ущерб конкуренту —унизить его, пристыдить, обвинить и опозорить.

Второй феномен, относящийся к снижению трудовой эффективности, —расслоение профессий на «достойные» и «недостойные» с целью реализовать через механизмы проективной идентификации чувства униженности, позора, непрестижности, неуважения. Можно смело прогнозировать, что чувствовать себя достойно и гордиться работой, например, строителя, водителя, официанта, токаря, сварщика, слесаря, машиниста и т.п. — станет невозможно. Это будет вызывать закономерный отток представителей титульного этноса из неуважаемых профессий в уважаемые. А неуважаемыми профессиями займутся люди из соседних государств, которым придется в свою очередь преодолевать унижающее отношение со стороны титульного этноса, что будет понижать эффективность производственного процесса. Для хорошей работоспособности нужно отдыхать и восстанавливаться, необходимо иметь свободное от негативных переживаний пространство.

Одновременно, и в первую очередь, будет разрушаться культурное пространство, начиная с неуважения к личности в виде моббинга, троллинга, побоев детей, сексуального насилия и прочего преследования. Часть непереработанного деструктивного содержания будет направляться на собственное тело и будет проявлено в виде увеличения количества психосоматических и соматических заболеваний.

Анализ актуального информационного пространства вызывает образ собственноручно сделанной культурной катастрофы: фильмы «Криминальная Россия», «Бандитский Петербург», «Бумер», «Бригада», «Ментовские войны» и другие медиа-продукты несут образцы деструктивности и аутодеструктивности. Трансляция нагруженной тревогой, напряжением, страхом информации «цепляет» большее количество зрителей, чем нечто более спокойное. С другой стороны, после вовлечения в трагический сюжет происходит переработка негативного впечатления. Это может лишить человека возможности пребывать в состоянии спокойствия, расслабленности, глубокой сосредоточенности над учебным процессом, вовлеченности в какую-либо деятельность. Можно прогнозировать после трагических массовых сюжетов и вовлечения в психотравмирующие ситуации волны моббинга, троллинга, агрессии, бытовых ссор, побои и жестокое обращение с детьми, употребления алкоголя и наркотиков как самых широко применяемых способов «снять стресс», а также всплески суицидов среди людей, обладающих депрессивными и замкнутыми компонентами характера.

Можно прогнозировать, что с последствиями придется иметь дело аппарату правительства, решая вопросы поднятия престижа рабочих профессий, роста бытовой преступности, аварий техногенного характера, рассматривая ошибочные действия персонала, из-за которых произошла техногенная авария, как следствие отреагирования ненависти в символическом виде под влиянием аффекта.

Еще одна опасность фрустрированных витальных и либидинозных потребностей или неотреагированного психотравмирующего материала заключается в потенциальной готовности к вербовке в террористические или аналогичные организации. Под видом идеи борьбы за что-либо реализуется потребность в символизации ненависти — что-то или кого-то разрушать.

Знаковым примером является психотравмирующий опыт 1941-1945 годов, его проработка и актуализация. Осмысление психологических причин Второй Мировой войны приводит к выводу о закономерности и неотвратимости деструктивной агрессии из-за пережитого опыта унижения и позора и последующего смещения этих чувств на объект доступный, отличающийся и воспринимаемый как более слабый.

Развитие идей фашизма в Германии — закономерное и объяснимое явление, как отклик масс на реализацию чувств ненависти, агрессии, вследствие довлеющих чувств униженности, позора, фрустрированности низким уровнем жизни по итогам поражения в Первой Мировой войне. Закономерен выбор идеи национальной исключительности из-за желания избавиться от униженности и озлобленности с одновременным выбором объектов вымещения ненависти, которые отличаются от идеалов исключительности. Объяснимо сумасшествие в одной из самых культурных и образованных наций в Европе. В плане проработки глубинных причин для нейтрализации последствий агрессии эффективно поведение немецкой нации, признавшей вину и раскаявшейся за нападение, благодаря чему отношения с противниками Германии восстановлены.

В России революция 1917 г. была возможна за счет аналогичной фрустрированности витальных потребностей населения, заряженности вытесненной ненавистью и необходимостью изменить ситуацию. Не через труд, учение и созидание — такой призыв не сработал бы, т.к. не дает возможности отреагировать ненависть,  а через уничтожение врагов революции под лозунгом строительства светлого будущего — в таком варианте возможность для отреагирования есть. Последствия пережитого испытывают последующие поколения. Для того, чтобы вернуть возможность переживать витальные чувства, необходимо признать, прогоревать, оплакать, отметить памятью убийства и репрессии с одной и с другой стороны [5,6]. Это сделает возможным более эффективно направлять усилия к миру, культуре, созиданию, уважению окружающих и себя.

Переходя к анализу трагических событий недавней истории, хочется обратить внимание на явление терроризма и его глубинные причины. Наличие в медийном пространстве откровенных, реалистично показанных военных сцен жестокости (как, например, в фильме «Сталинград») способствует погружению в травматические переживания: беспомощность, безвыходность, бессмысленность, страх, тревогу, ненависть, ярость. После вовлечения в травму войны закономерен эффект ретравматизации с последующей психодинамикой отреагирования травматического или околотравматического переживания: шок, гнев, печаль, горевание, смирение с ситуацией, придание смысла — выход из психотравмирующего события в витальность [7,8] с соответствующими маркерными периодами горевания: 9-12 день, 30-40 день, полгода, год. Для титульного этноса на 9-12 день после погружения в травмирующее переживание можно прогнозировать усиление агрессии. Но поскольку провоцирующий травматический материал не воспринимается в сознании как причиняющий страдания, а переживается как нечто нужное и полезное, аффект гнева, злости, ненависти смещается на объекты отличающиеся, доступные, воспринимаемые как более слабые. Фильм «Сталинград» начал продвигаться в СМИ после 25 сентября 2013 года, через 9-12 дней прогнозируема вспышка агрессии с участием титульного этноса, что и произошло в Бирюлево 10 октября 2013 года [9]. Проявления агрессии со стороны побежденных (нетитульных этносов с опытом поражения) в виде ярости, ненависти, желания унизить представителей титульного этноса следует ожидать на 9-12 й и 30-40 й день. Рассматривая феномен терроризма как возможность дать выход ненависти, ярости, можно прогнозировать теракты и/или желание образовать независимые народные республики. Учитывая название фильма, можно было прогнозировать теракт в Волгограде на 9-12-й, 30-40-й день после травмирующего переживания. До образования народных республик дело не дошло, а терактов в Волгограде было три.

Война — явление всегда психопатическое, удержаться в рамках культурного поведения на войне невозможно, поэтому впоследствии важно крайне бережно и с уважением относится к чувствам завоеванных. Если со стороны агрессора не последовало извинений, эмоциональное содержание будет передаваться из поколения в поколение в рассказах о предках. Естественным образом будет возникать желание унизить, опозорить, отомстить захватчикам, когда появится повод или когда агрессор будет напоминать о какой-либо победе. Чем больше человек нагружен ненавистью, тем с большей вероятностью он присоединиться к призыву террориста, отбросив культурную надстройку личности, даже если таковая достаточно хорошо сформирована. В результате представители титульного этноса могут гибнуть за дела своих предков.

Рассматриваемая психодинамика закономерно и неотвратимо будет вызывать процессы культурной деградации. Важно формировать цивилизованные способы переработки ненависти, развивать способность прощать и выходить в витальность после травматических и стрессовых эпизодов.

Выводы
1.    Поскольку травматическое содержание предыдущих поколений на данный момент актуально для представителей ныне живущего поколения, представляется важным и необходимым исследование, рассмотрение, развитие психотерапевтической социальной среды. Основа переработки психотравматических переживаний – покой и расслабленность [7,8]. Представляется необходимым исследование, создание и привлечение в информационное поле фильмов и репортажей, в которых отражены психологически здоровые отношения, демонстрируется уважение друг к другу, примеры хороших родителей, взаимопомощи, увлеченности делом.

2.    Необходимо осуществлять психологическое просвещение в области психологических потребностей в отношениях матери, отца и ребенка с целью профилактики и предотвращения формирования патологических нарциссических и других расстройств личности.

3.    Представляется важным исследовать влияние трагического контента СМИ на всплески агрессивности в обществе.

4.    Поскольку рассматриваемые феномены актуализации психотравмирующего материала на 9-10 день и смещение агрессии на объекты доступные и отличающиеся являются проявлениями бессознательных закономерностей, необходимо провести более тщательное ретроспективное исследование и продолжать наблюдение для принятия или опровержения предлагаемых гипотез.

Литература:

1. Элизабет Кюблер-Росс. О смерти и умирании. София, - 2001 г.
2. Operationalisierte Psychodynamische Diagnostik OPD-2. Huber, 2014.
3. Кернберг Отто. Тяжелые личностные расстройства. Стратегии психотерапии. Прогресс, — Москва, 2012 г.
4. М. М. Решетников «Психическая травма». Восточно-Европейский Институт психоанализа, — Санкт-Петербург, 2006 г.
5. Вамик Д. Волкан. Расширение психоаналитической техники. Восточно-Европейский Институт психоанализа, — Санкт-Петербург, 2012 г.
6. М. М. Решетников. Попытка психоаналитической интерпретации современного кризиса в Украине. Доклад на Международной конференции врачей-психотерапевтов и психологов-психотерапевтов «Кризис на Украине — психотерапевтические подходы». Вена, 05.12.14 г.
7. Beate Steiner, Klaus Krippner. Psychotraumatherapie. Schattauer, Stuttgart, 2006.
8. Ulrich Sachsse. Traumazentrierte Psychotherapie. Schattauer, Stuttgart, 2004, 2009.
9. Википедия. https//ru.wikipedia.org/wiki/Беспорядки_в_Бирюлеве_Западном

Статья впервые опубликована в (библиографическая ссылка): Маслов М.Н. Об аутодеструктивных явлениях, механизмах, причинах и последствиях проявления деструктивной агрессии в актуальном социальном пространстве // Психическое здоровье общества в постсовременном мире: материалы Форума специалистов помогающих профессий с международным участием (г. Новосибирск, 13 – 18 апреля 2016 г.) – Новоси-бирск: Издательство НГТУ, 2016. С. 85 – 93. ISBN 978-5-7782-3016-3.