Неравные братья. Близнецовый миф. Часть I

Мы публикуем первую и вторую части доклада О.Ю. Одинцовой, который был прочитан на Всероссийском фестивале песочной психотерапии. В докладе близнецовый миф рассматривается как с точки зрения дихотомии, борьбы противоположностей и дуализма, так и с позиций комплементарности; он проиллюстрирован клиническим случаем, у читателя будет возможность изучить особенности сепарации и индивидуации братьев-двойняшек, каждый из которых ищет свой, отличный от брата, путь.

Часть первая

Близнецовый миф является фундаментальным бинарным мифом, широко охватывающим воздействие множества архетипов, но в первую очередь этот миф – о взаимодействии сознательной и бессознательной частей психики человека.

Сначала рассмотрим все варианты бинарности. «Рождение близнецов в мифах чаще всего связывается с идеей двойного отцовства. Причём  отцовство ребенка, родившегося вторым, приписывается духу, божеству или тотемному животному, так как дух как бы присоединяет своего ребенка к уже зачатому человеческому.    

Природой духа, участвовавшего в зачатии, определяется часто и отношение общества к близнецам. Если это дух вредоносный, злой, то близнецы рассматриваются как нежелательные и подвергаются гонениям, обрядам очищения, а иногда уничтожаются. Но, как правило, это всё же дух-помощник, родственник, покровитель племени. Во множестве мифов близнецы выступают как дети духов-стихий. В Центральной Индии, на родине божественных ведических близнецов Асвинов их связывают с небом и считают, что близнец может спасти жатву от града и ливней. В Перу близнецов считают детьми бога молний и обращаются к ним с молитвой о ветре и дожде, причем ветер на местном наречии именуется "дыханием близнецов". У баронга (Африка) близнецы тоже связаны с небом и считаются ответственными за урожай и погоду, потому что могут влиять на них своим поведением и выполнением ряда ритуальных действий. У ваньямведи (Центральная Африка) близнец - сын духа воды - может усмирить шторм, волнение на озере, если, переплывая их, крикнет: "Я - близнец!" (Штернберг Л.Я., 1936. С. 86-89.).
 
Культ близнецов приобретает особый размах после их смерти, поскольку только тогда они, вернувшись к своим божественным отцам, становятся настоящими божествами, и "памятуя своих родичей на земле, начинают оказывать им свои благодеяния" (Там же).

Впрочем, приписываемое близнецам божественное родство приводит к тому, что соплеменники еще при жизни наделяют их совершенно удивительными способностями. В мифах близнецы часто выступают как демиурги, создатели мира, дня и ночи, луны и солнца, и всего прочего на земле. Близнецы оказываются посредниками между людьми и богами» [4].

«Архетипический подтекст близнецовой ситуации всесторонне исследован этнологами и философами структуралистского направления. Показательно, что взгляд современного европейского человека, видящего в факте рождения близнецов некий положительный эмоциональный феномен, «чудо природы», серьезным образом отличается от пессимистического отношения к близнечной ситуации в архаическом обществе. В ритуалах некоторых африканских племен подчеркивается одновременно наличие в близнечной ситуации как аспекта равенства, так и аспекта противоположности. Разрешение этой дилеммы часто связывается с необходимостью придания близнецов смерти.., причем «в близнечных обрядах мы встречаемся, по сути, с приручением тех диких импульсов - сексуальных и агрессивных, - которые... присущи людям наравне с животными. ..» [7].

Близнецовый миф оказывается хорошей площадкой для всего бинарного символизма. Ситуация близнечества трактуется как ситуация «тайны и абсурда», т.е. «код» близнецов интерпретируется в качестве выражения дуальной, бинарной организации в полном противоречии с «очевидным» единством-тождеством внутри близнецовой пары.

Проблема близнецов как «друзей-врагов» является и проблемой классической европейской культуры. Как показывает Ч. Сегре на примере «Песни об Ами и Амиле»… основная интрига его почти с математической точностью может быть выведена из формулы «2>1». Ами и Амиль являются своеобразными «сверхъестественными» («метафизическими») близнецами, поскольку рождены они от разных родителей, хотя в одну и ту же ночь¹. Дружба и взаимная передача обязанностей, любовь и испытание ненавистью, весь комплекс мотивов, подвигающий поступками близнецов, говорит о том, что преобладающим императивом их поведения является архетип бинарности.

Внутренняя антиномичность², присущая парадоксу близнечной ситуации, как представляется, является общей закономерностью развития европейской культуры …» [5].

Обозначение проявлений Инаковости, Другости (Я-Другой) в рамках этого мифа может быть рассмотрено как обозначение процесса дифференциации Эго. В данном докладе представляется вариант стадийности, не противоречащий большинству психоаналитических и юнгианских трактовок.

Первый этап

Стадию первого узнавания Инаковости и разделения Я-Другой можно обозначить с помощью таких общеизвестных стадий и понятий, как:

• Стадия зеркала по Лакану, где в процессе первичной идентификации с двойником-отражением формируется Эго. А  отношение с Другим - взаимобинарное, агрессивно напряженное, представляющее Я как Другого, а Другого  как Аlter Еgo.  
• Нарциссизм как фаза психосексуального развития (переход от фазы аутоэротизма). Например, Кернберг описывает полярные, противоположные состояния Эго как грандиозное или истощенное. А Кохут говорит о биполярной природе Самости, развивающейся между полюсом потребностей и влечений и полюсом идеалов и норм.
• Стадия сепарации-индивидуации по М.Малер.
• Стадия Великой Матери по Нойманну. Отделение сознания от уроборической неразличимости. Стадии: сыны, борцы. В стадии «сынов» Эго абсолютно пассивно и подавлено Великой Матерью, в стадии «борцов» Эго обретает большую автономию, и пытается сопротивляться Ужасной матери.

Или, говоря языком мифа, Я и Другой распределены между двумя одинаковыми людьми с разными характеристиками. Добрый-злой, плохой-хороший, мужчина-женщина. Например, лунная девственная Артемида и ее брат-близнец солнечный Аполлон. Нарцисс и его безмолвный двойник нимфа Эхо. Прометей - герой, пожертвовавший собой во имя людей, Эпиметей  - его зеркальная противоположность, глупец, «думающий после». Нежный, ласкающий Зефир и холодный, леденящий Борей; Амфион, трогающий камни игрой на лире, и его брат простофиля охотник Зетос, хитроумный пастух Иаков и воинственный зверолов Исав. Доктор Джекил и мистер Хайд.

Близнец в этот период³  – это Двойник, наделенный противоположными чертами. Принцип антиномии (аспект равенства, аспект противоположности) воплощается через  два отдельных, но равнозначных персонажа.

Добро и зло, Дионис и Аполлон, Чувственное и Интеллектуальное, Восток и Запад, Бессмертие и Смерть, интроверсия-экстраверсия и т.п.- варианты полюсов разнообразны.

«Близнечество представляет собой весьма парадоксальную ситуацию, при которой, с одной стороны, два человеческих существа, т. е. физически двойственные, одновременно являют собой пример единой духовно-душевной структуры; с другой стороны, мистическое единство близнецов проявляется в их эмпирической двойственности. Логика отношений внутри близнецовой пары строится по формуле «2=1» («2-1»)» [7, стр. 168].

Рассмотрим символику числа «Два». Это: противоположность, равновесие, дуализм, начало дифференциации. В негативном аспекте: конфликт, зависимость, ригидность, число дьявола, Тень.

Сепарация от Матери и дифференциация Эго неизбежно включает в действие этот неустойчивый (в отличие от Троицы) архетип Двоицы  как внутриличностное разделение. И только при установлении именно бинарной символически обусловленной оппозиции,  с помощью таких защит, как идеализация\обесценивание, проективная идентификация и расщепление, Эго продолжает формироваться. Или, используя терминологию Нойманна: осуществляется центроверсия.

Второй этап

Основные стадийные и архетипические понятия для этого этапа: стадия борцов, стадия разделения Прародителей Мира (по Нойманну), Путь Героя, триадные объектные отношения, эдипальный период.

В книге Ш. Бодуэна «Триумф героя. Психоаналитическое исследование о героическом мифе в великих эпопеях» различные эпические памятники («Гильгамеш», «Илиада», «Рамаяна») рассматриваются как варианты одного и того же героического мифа, в основе которого лежат комплекс смерти и второго рождения и связанный с ним мотив двойников, заместителей и т. п.; героическая борьба трактуется также в качестве одного из символов «второго рождения».

«Символом возрождения является длительный процесс внутренней трансформации и перерождения в другое существо. Это "другое существо" является находящимся в нас самих другим человеком. Это та более значительная и сильная личность, которая созревает внутри нас и с которой мы уже встречались в качестве внутреннего друга души» [Юнг, 9].

В архетипической теме Братьев-Близнецов, одном смертном, другом бессмертном проявляется двойственность Героя.  Христос является совершенным символом бессмертия, скрытого в смертном человеке. Самый известный близнецовый миф -  греческий миф о Диоскурах⁴. Эпос о Гильгамеше рассказывает о приключениях воинственного и властного Гильгамеша и его примитивного двойника, соперника и друга Энкиду.

Эти два  мифа о Герое, вплетенные в канву близнецового мифа, постоянно находят отражение и в современной культуре. Так, Герой Сергея Бодрова Данила Багров и его брат Виктор в исполнении Виктора Сухорукова из фильмов «Брат», «Брат2» также представляют собой пару братьев, отсылающей нас к мифам о Диоскурах и Гильгамеше.

Мария Семенова в своих романах о Волкодаве упоминает религию Богов-Близнецов. Архетипически выверенный сюжет развивается в обозначении Волкодава (человек из Рода Серых Псов⁵)  в том числе как проявление Трансцендентной функции, проводника. Именно он находит Младшего Брата (философа, ритора, целителя) и соединяет со Старшим Братом (сильным, отважным воином).

Нойманн [1] пишет: «Тема враждующих братьев-близнецов относится к символизму Великой Матери. Она появляется, когда мужчина приходит к самосознанию, разделив себя на два противоположных элемента, один — деструктивный, другой — созидательный.

Стадия борцов отмечает отделение сознательного Эго от бессознательного, но Эго еще недостаточно устойчиво, чтобы следовать дальше к разделению Первых Родителей и к победной борьбе героя …

В отделении мужского антагониста от объединяющего в себе мужское и женское уробороса и в расщеплении Великой Матери на хорошую мать и ее деструктивного супруга-мужчину мы уже можем различить определенную дифференциацию сознания и разрушение архетипа. Это отделение и последующее появление конфликта между братьями-близнецами отмечает важную стадию на пути к окончательному разложению уробороса, разделению Прародителей Мира и консолидации Эго-сознания. …

Самая ранняя стадия конфликта братьев-близнецов, основанного на естественной периодичности лета и зимы, дня и ночи, жизни и смерти, все еще полностью находится под господством Великой Матери.

Принцип противоположностей,  прежде разделявший недружелюбных братьев, теперь стал принципом братства. С ростом силы мужского самосознания за стадией матриархата следует фаза разделения. Этому переходному периоду в мифологии соответствует тема братьев-близнецов, которая выражает взаимную близость противоположностей».

«Характер взаимоотношений реальных близнецов определяется двумя разнонаправленными тенденциями. С одной стороны, каждый из них стремится к самостоятельности, обретению своей индивидуальности, независимости от со-близнеца, что проявляется во взаимной вражде, ссорах, а иногда и прямой вражде. С другой стороны, оба испытывают сильную взаимную привязанность, потребность в поддержке друг друга, взаимозависимость и даже невозможность разлучаться на долгое время. Выраженность этих тенденций в каждой конкретной паре может быть различной: от постоянной конфронтации до полного слияния с "двойником"….

Практически во всех версиях мифа Диоскуры изображаются очень близкими людьми, но в некоторых мифах между ними проводится разделение, подобное тому, которое существовало между Исавом и Иаковом. Здесь Кастор описывается как человек воинственный, агрессивный и безрассудный, а Поллукс - как тихий домосед. …Таким образом, убийство смертного Кастора (причиной которого обычно выступает его гордыня) заставляет бессмертного Поллукса просить Зевса позволить ему разделить судьбу брата; другими словами, ради того, чтобы не разлучаться с братом, Поллукс готов пожертвовать своим бессмертием. Зевс дает свое согласие. Согласно одной версии, воссоединившимся близнецам разрешается проводить один день на небесах и другой - в Аиде; по другой версии, один день они живут на земле, и другой - на Олимпе» [4].

Поллукс славился как кулачный боец, Кастор — как укротитель коней. Но именно в облике воинов оба брата символизируют силу в единстве.

Как известно, путь к Самости лежит через тень, за тёмным  аспектом, которой она представляет, стоит аспект целостности, и только подружившись с тенью мы обретаем дружбу с самостью.

Отсутствие единства у близнецов (в начале этого этапа) демонстрирует история Ромула и Рема. Ромул убил брата, что символизировало опасности разделенной ответственности. «В мифе ирокезов и гуронов (Северная Америка) два близнеца-демиурга олицетворяют собой доброе и злое начало. Старший Иосхека создал солнце и множество других полезных и необходимых для жизни вещей на земле, в то время как младший Тавискарон, дабы навредить людям, создал скалы, вредных животных, типа ягуаров, волков, змей и насекомых, также шипы, колючки и землетрясения. Он противодействует всем благим начинаниям брата, например, после того как Иосхека создал реки, Тавискарон поспешил возвести на них пороги. В конце концов они вступают в единоборство, после которого Иосхека уходит на небо, а Тавискарон в подземный мир» [4].

Брат-близнец является не только Самостью для второго брата,  но и его Тенью.

«Рядом с «культурным героем» часто в качестве его брата-близнеца или даже его собственной «второй натуры», иной ипостаси, выступает мифологический плут-трикстер с чертами шута. Трикстер или неудачно подражает деяниям культурного героя в делах создания элементов Космоса, введения обычаев и культурных навыков либо нарочно порождает «дурные» элементы природы и культуры, например, гористый рельеф, злых зверей, враждебные племена («не-людей»), саму смерть. Кроме того, трикстер способен на всевозможные проделки ради утоления собственной жадности и в ущерб другим членам общины. Такая «индивидуалистическая» направленность его деятельности часто ему не удается и во всяком случае решительно осуждается. Культурный герой — прообраз положительного героя, а трикстер — прообраз антигероя. «Культурные герои» являются историческими предшественниками и образов богов, и образов эпических богатырей. От трикстеров тянется нить к хитрецам из сказок о животных и к персонажам плутовских романов» [11].

В упоминавшейся уже современной близнецовой паре Данила-Виктор брат Виктор являет собой яркий пример  такого Трикстера, Антигероя. Отказ воссоединиться с братом (Виктор остался в Америке, а Данила уехал на Родину) окончательно лишает его силы и свободы.

Третий этап
Близнецовый миф проявляется в латентном периоде и характеризуется двумя основными фантазиями: фантазией "семейного романа" (Freud, 1908) и фантазией «Близнец». «Соответствующее этой фазе крушение иллюзий относительно основных объектов ребенка, продолжающее задачу развития (Winnicott, 1953), уравновешивается в фантазии ребенка величием его воображаемых "подлинных" родителей. Сходные функции и источники происхождения приписывались фантазиям о наличии близнеца (Burlingham, 1952), воображаемым животным или человеческим спутникам (Nagera, 1969; Myers, 1976, 1979)» [12,стр. 145]. Малыш и Карлсон, Том Соейр и  Гекльберри Финн, Принц и Нищий – эти персонажи отыгрывают проекцией конфликты, связанные с дальнейшей социализацией ребенка.

Аналогично, в подростковом периоде прогрессия возрождает регрессивный стиль амбивалентности.

Далее – везде    

В течение всей жизни близнецовой миф оказывается востребованным в кризисные, экзистенциально важные и другие периоды.

«Всякий раз, когда находим в ритуале изображение друга или, мы чувствуем утешение. Эти взаимоотношения - тайна для научного интеллекта, ибо он приучен рассматривать их без всякого сочувствия. Но если бы он принял внимание чувства, то мы бы обнаружили, что это тот самый друг, которого бог солнца берет с собой на свою колесницу, как это изображается на надгробиях. Это представление о дружбе между двумя людьми является простым отражением внутренних процессов: оно обнаруживает наше отношение к этому внутреннему другу нашей души, в которого нас хотела бы превратить природа, к тому другому человеку, которым мы также являемся, но все же никогда не сможем стать им полностью. Мы подобны близнецам Диоскурам, один из которых смертен, а другой бессмертен: они, несмотря на то, что они всегда вместе, не могут стать единым целым» [Юнг,13].

Ссылки:

¹ СегpеЧ., Две истории о друзьях-«близнецах»: к вопросу об определении мотива // Мировое дерево. 1992. № 1, стр.. 20-27

² Антино?мия (др.-греч. ????- — против[1] и ????? — закон; противоречие в законе или противоречие закона самому себе) — ситуация, в которой противоречащие друг другу высказывания об одном и том же объекте имеют логически равноправное обоснование[2], и их истинность или ложность нельзя обосновать в рамках принятой парадигмы, то есть противоречие между двумя положениями, признаваемыми одинаково верными, или, другими словами, противоречие двух законов.

³ Первый этап здесь не является точной привязкой к хронологии развития личности, он обозначен как один из периодов развития сознания. Как в онтологическом, так и в филогенетическом плане.

⁴ В варианте с двойным отцовством Леда беременеет и от Зевса, обратившегося лебедем, и от своего смертного мужа Тиндарея, спартанского царя. В этом случае Зевс становится отцом Поллукса и Елены, а Тиндарей - Кастора и Клитемнестры. Диоскуров (от греческого слова Dioskouroi - "сыновья Зевса") иногда называют Тиндаридами по имени их смертного отца.

⁵ К.П. Эстес в «Бегущей с волками» писала: «У мужчины по имени Манауи своя двойная природа: человеческая и инстинктивная, которую олицетворяет собака. …В мире архетипов собачья природа – и психопомп – проводник душ из верхнего мира в сумеречный, и хтоническое существо, обитатель тех темных или дальних окраин души, которые издревле называют подземным миром». К образу проводника между тем и этим миром мы еще вернемся при разборе клинического случая.

Литература

1.    Эрих Нойманн, Происхождение и развитие сознания,  цит. по http://jungland.indeep.ruhttp://macroevolution.narod.ru/noiman.htm.
2.    Э. Эппли , Энциклопедия символов: пер.с нем./сост.Г.Бидерман. - М., 1996.
3.    Энциклопедия символов, http://www.bik-rif.ru/index.php?vm=20.view.201
4.    К.А. Торшина, Образы близнецов в мифах и культурах ,  «Человек», №6, 1995 стр. 64, цит. по http://imp.rudn.ru/psychology/psychogenetic/ch7_4.html
5.    М.С.Уваров, Бинарный архетип, Часть I.  Бинарный архетип в природе классической философской рефлексии, Истоки проблемы,  цит. по http://philosophy.ru/library/uvarov/01/02.html
6.    Мифы о близнецах http://doshkolnik.ru/vospitanie/2278-mify-o-bliznecah.html
7.    В. Тернер, Символ и ритуал, М., 1983
8.    К. Г. Юнг, К вопросу о подсознании. Значение сновидений, цит. По http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/Yung/vopr_pod.php
9.    К.Г. Юнг, Сознательный разум, цит.по http://jungland.net/node/696
10.    Натан Шварц-Салант, Нарциссизм и трансформация личности. Психология нарциссических расстройств психики, М. «Класс», 2007
11.    Е.М. Мелетинский, Аналитическая психология и происхождение архетипических сюжетов, цит.по http://www.aquarun.ru/psih/tvor/tvor4.html
12.    Ф. Тайсон, Р. Тайсон. Психоаналитические теории развития, Изд-во «Деловая книга», Екатеринбург, 1998
13.    К.Г. Юнг, Душа и миф. Шесть архетипов, М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2005

Перейти ко второй части статьи