Анатолий Михайлович Зимичев, профессор кафедры политической психологии факультета психологии СПбГУ, вице-президент Санкт-Петербургского психологического общества, председатель секции психологии Дома ученых РАН, отвечает на вопросы экзистенциального интервью «Психологической газеты».

1. Как бы Вы определили миссию психологии в современном мире?

Думаю, что это явно не экзорцизм, изгнание бесов!

ХХI век — век психологии как науки! Еще Гюстав Лебон предрек в начале двадцатого века, что наступает эра толп! Он предвидел наступление процветающего искусства манипуляций как отдельными людьми, так и, что более страшно, — толпой! Толпа разновидна: она может быть собрана в одном месте и может быть разрознена, как, например, в афере с «МММ». Сегодня мы видим, как это происходит в целых государствах!

Человечество наконец должно понять природу психической составляющей человека, и именно психология должна сделать доступными для понимания любым здравомыслящим человеком механизмов управления психикой! Чтобы ни отдельные мошенники, ни группировки, включая криминальные и политические, не могли безнаказанно манипулировать людьми в ущерб им.

2. Что бы Вы могли посоветовать начинающему психологу?

Попробовать вникнуть и понять физику (от др.-греч. φύσις — природа), природу психики, природу психических явлений, психических процессов, психических состояний!

Познав природу психики, можно не наступить очередной раз на грабли, которые называются вульгарной психологией! Как это случилось в начале ХХ века. Надо не забывать начало ХХ века с «Пролеткультом» (пролетарская культура) и с «Пролетобром» (пролетарское образование).

3. Что такое любовь для Вас (в широком смысле)?

Для меня любовь существует только в узком смысле!

У поэтов — это душевный восторг, душевная привязанность, песня души! Для кулинара любовь это совсем другое, у философа — третье, совсем иное у зоофила! У всех разные смыслы! Часто это понятие используется и в манипулятивных целях!

Для каждого, в каждом случае она может быть или всем, т.е. смыслом существования, или ничем!

Можно еще порассуждать по поводу слова «любовь». Например, Иван Михайлович Сеченов писал, что отдельное слово, вырванное из контекста ситуации, ничего не значит, оно пусто. А контекст ситуации — это минимум три слова. «Я люблю» практически так же пусто, как и просто «люблю»!

4. Как Вы относитесь к смерти?

Никак! Смерть это когда нет никаких проблем, не надо ни о чем беспокоиться, не надо что-то ждать или догонять, не надо переживать по поводу и без повода!

С психологической точки зрения, смерть — это то, что тебе о ней рассказали или что ты сам о ней придумал. Кстати, восприятие смерти у человека, в отличие от животных, это чисто социальный феномен! Понимание и боязнь смерти приходит к ребенку лишь тогда, когда ему начинают о ней говорить, объяснять и пугать ею. Максимальный страх смерти наблюдается в возрасте 11-15 лет. Потом для большинства людей он становится с каждым годом все менее значимым. Конечно, если его вера (не обязательно религия) не построена на страхе смерти.

У хорошего воспитателя воспитанники не боятся смерти! Меня, точнее, нас — суворовцев именно так и воспитывали с 11 лет. Нам так и говорили, что нечего бояться того, чего еще нет, а потом уже ничего не будет!

5. Сформулируйте, пожалуйста, главное, что Вы поняли в этой жизни?

Мне повезло, я рано понял, что жизнь — это подарок полученный с ничтожно малой вероятностью, значительно ниже доступной для ее адекватного представления человеком. И относиться к ней надо очень бережно, по-человечески! Нельзя ее разбазаривать только на биологические потребности. Человеку она дана как личности, а не как особи или как индивиду! Мы люди и должны жить по-людски! Но среди нас, к сожалению, есть люди с разной ориентацией! В том числе, и с биологической!

У человека биологического нет ничего более необходимого, чем «красивая» жизнь! Для человека социального — нет ничего более достойного, чем нужность, полезность людям!

Я понял, что мне дважды повезло: мне подарили жизнь, и я стал психологом!

Другие экзистенциальные интервью авторитетных специалистов