День снятия блокады Ленинграда

27 января мы празднуем День снятия блокады Ленинграда. Это великий и трагический праздник для всех россиян - за годы блокады погибло, по разным данным, от 400 тыс. до 1 млн. человек. В этот день вспоминают тех, кто ценой своей жизни отстоял для потомков мир и свободу.

Сегодня мы публикуем cтатью Марионеллы Максимовны Кольцовой - доктора медицинских наук, профессора, корреспондента Российской академии образования, автора многочисленных научных трудов по физиологии высшей нервной деятельности детей, автора книги "Опаленные блокадой"

«ИСТОРИЯ НЕ ПОВТОРЯЕТСЯ?»

Когда мы задумываемся о проблеме массовой миграции, то, на первый взгляд, кажется, что для нашего города и области  она  стала актуальной именно в последнее десятилетие.  Действительно, прилива такой человеческой волны,   - из разных регионов, разных стран – Петербург еще не испытывал. И, можно сказать, что эта волна застала его врасплох. Многие вопросы, связанные  с приездом новых жителей, затрудняют и без того нелегкую жизнь современных петербуржцев. И, к сожалению,  далеко не всегда мы готовы прийти на помощь новоселам и даже просто попытаться понять их.

Однако действительно ли проблема миграции совершенно нова для жителей нашего города? Если посмотреть с другой стороны, то шестьдесят пять лет  назад, в начале войны, около половины населения Ленинграда стали мигрантами, пережив эвакуацию. Точной статистики по числу уехавших нет, но можно исходить из косвенных данных. Население города к началу войны составляло 4 миллиона 300 тысяч человек, к концу войны, по разным источникам, от 400 до 560 тысяч (город был почти пуст). Число погибших и умерших в блокаду составило 1 миллион 200 тысяч человек. Остальные – это те, кто ушли на защиту Отечества и те, кто были отправлены в эвакуацию. И я, и мой трехлетний сын оказались в числе  последних, мы покинули город в феврале  1942 года. То, что происходило тогда, остается в нашей памяти, как  и в памяти многих и многих блокадников.

Путь до Самарканда занял более полутора месяцев (наш состав постоянно пропускал военные эшелоны и поэтому по несколько суток стоял на запасных путях). Все это время было четко организовано питание пассажиров (продукты и горячий паек выдавались по эвакоталонам). Некоторые ослабевшие и истощенные люди умирали в пути, но смертность  была бы  много большей, если бы на каждом перегоне пассажиров не ждал пункт раздачи питания.  За время пути была организована даже баня (санобработка), правда, лишь однажды. Но для ленинградцев, с осени лишенных возможности вымыться, завшивленых, это было насущной необходимостью.

В Самарканде все приехавшие нашли и жилье, и работу. Те, кто были эвакуированы в составе  организации, получали жилье сразу, для остальных находили его несколько позже, но в любом случае без крова не оставался никто. Школы и детские сады были переполнены, порой число детей в классе переваливало за пятьдесят, но всегда находилось место для ленинградского ребенка. Продуктовые карточки отоваривали  всем, в некоторых случаях помимо них выдавали и дополнительный паек. Распределение американской гуманитарной помощи (как еды, так и одежды, обуви) тоже несколько облегчало ситуацию. Причем к самой помощи из США люди относились с признательностью и спокойным принятием, понимая, что все делают свое дело: воины – защищают страну, эвакуированные – работают на износ, жители Америки помогают, чем могут,  поддерживая  жизненные функции и защитников,  и  тех, кто трудится.

Что касается отношения населения к прибывшим, оно в большинстве своем  было открытым и радушным. Многие семьи помогали эвакуированным, были узбекские и таджикские семьи (и это не единичные случаи) взявшие на воспитание до двадцати ленинградских детей, потерявших родителей. Языковые проблемы в этих многонациональных семьях решались в рабочем порядке. Вряд ли подросшие дети осваивали язык принимающей культуры в совершенстве, но в первую очередь значимо то, что своих приемных родителей  они  начинали называть «ата» и «ана» (папа и мама).

Уже в 43 году начался обратный процесс – реэвакуация. Война  продолжалась, в Ленинграде были и бомбежки, и обстрелы, но уже нечастые. Карточки оставались,  но сильного  голода уже не было.  Ленинградцы стремились домой. В список отправляющихся в первую очередь включали тех, у кого сохранилось жилье. Тем, чьи дома были разбомблены, приходилось много труднее. Частично данная проблема решалась за счет «уплотнения»,  многие петербургские  коммунальные квартиры  - наследие блокады до настоящего времени.  Чтобы только иметь возможность вернуться к руинам родного дома,  многие ленинградские высококвалифицированные  специалисты записывались строительными рабочими и возвращались восстанавливать свой город своими руками.

Удивительно, насколько незлопамятны были люди. В 44 году на улицах города то и дело встречались отряды пленных немцев, присланных отстраивать дома. Один из таких отрядов каждое утро проходил  по Невскому.  У булочной в начале проспекта пленные приостанавливались и начинали громко и дружно  топать ногами. Вместе с ними топали ногами и их конвоиры. Женщины, которые в это время выходили из булочной, купив по карточкам хлеб, отламывали куски и отдавали их пленным. Сами полуголодные, они всегда делились с недавними врагами…

Нынешнее время – трудное для города и горожан, но эти трудности все же несоизмеримы с теми, что пришлось пережить во время войны. Очень надеюсь, что именно пробуждение воспоминаний об историческом опыте поможет налаживанию отношений между жителями города, и издавна живущими здесь, и приезжими - из какой бы дали они ни прибыли и какой бы национальности они ни были. Петербург, Ленинград – это звучало, звучит, и, надеюсь, всегда будет звучать гордо.

Из сборника_Дети петербургской национальности – СПб: СПб БФ «Дети города», 2005