Предлагаем Вашему вниманию интервью с Анной Анатольевной Портновой, доктором медицинских наук, руководителем Отдела клинической психиатрии детского и подросткового возраста Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии (ГНЦССП) им. В.П. Сербского Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию (Москва).
— 21 ноября исполняется месяц с момента теракта в Волгограде. Поскольку эмоциональная реакция на чрезвычайные ситуации бывает отсроченной, начну с вопроса о том, какая психологическая помощь может потребоваться пострадавшим и их близким сейчас и в будущем?
— В первый месяц после ЧС пострадавшим необходима кризисная психолого-психиатрическая помощь, содержание которой зависит от глубины выраженности стрессовых реакций, степени утрат, возраста потерпевшего. На отдаленных этапах может происходить формирование хронических стрессовых расстройств, например, посттравматического стрессового расстройства. В этих случаях необходимо лечение с участием и психотерапевта, и психиатра.
— Существуют ли особые признаки, которые должны заметить близкие люди, чтобы определить, что человеку, который пережил психотравмирующую ситуацию, необходима помощь психолога?
— Устойчиво сниженное настроение, высокая тревожность, нарушение сна, потеря аппетита, заметное изменение поведения, привычек, суицидальные высказывания.
— У Вас огромный опыт работы с детьми, попавшими в чрезвычайные ситуации. Дети реагируют на теракты иначе, чем взрослые. Чем отличаются их реакции и когда, по Вашему мнению, родителям нужно отвести ребенка к специалисту?
— Дети не всегда жалуются на самочувствие и не рассказывают о своих переживаниях. У них может измениться поведение (возможны раздражительность, непослушность, капризность, конфликтность и агрессивность), нарушения сна, различные страхи.
— Необходима ли в связи с терактом в Волгограде отдельная психологическая работа с водителями транспорта?
— Эту необходимость можно определить, лишь проведя обследование среди водителей. Возможно, некоторым из них и нужна психологическая помощь.
— Последствия этой чрезвычайной ситуации затрагивают не только её участников, поскольку многие жители города и те, кто узнал о теракте из сообщений СМИ, еще раз почувствовали свою незащищенность перед терроризмом. По статистике, сколько людей, которые непосредственно не были вовлечены в теракт, потом обращаются за психологической помощью?
— К сожалению, привычки обращаться к психологам у россиян нет. При этом после резонансных чрезвычайных ситуаций, связанных с гибелью людей, около 30% населения проявляет те или иные невротические симптомы.
— Как нужно правильно информировать о происходящих чрезвычайных ситуациях, чтобы не провоцировать панику и какую роль в этом должны играть психологи? Можете ли Вы привести пример грамотной и комплексной психологической помощи пострадавшим?
— Основную роль в подаче информации играют средства массовой информации. Именно журналисты должны понимать, что подача чрезмерно откровенных репортажей (показ трупов, раненых, частей тел) приводит к развитию стрессовых реакций у наиболее впечатлительных людей. К которым, кстати, относятся и дети.
— На что следует обратить внимание специалистам ближе к годовщине события, нужна ли будет психологическая помощь?
— Да, нужна: известно, что в дни годовщин состояние потерпевших, в том числе и родственников погибших, ухудшается, усиливаются, обостряются имеющиеся переживания.
— Как психологу быть наиболее эффективным, помогая людям в чрезвычайных ситуациях? У Вас огромный опыт работы, может быть, у Вас есть личное кредо или настрой, который помогает в таких непростых условиях сосредоточиться и оказывать людям поддержку?
— В нескольких словах невозможно описать все особенности работы. После каждой чрезвычайной ситуации профессионал, оказывавший помощь — врач, психолог, спасатель и др. — сам нуждается в психологической поддержке.
Беседовала Юлия Смирнова.
.jpg)
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать