Обычно у нас люди отмечают юбилеи в 50, 55, 60 лет и так далее. Но, соответствуют ли отмечаемые «нулевые» и «пятерочные» даты реальным этапам человеческой жизни, ступеням биологической и социальной зрелости? Разобраться в этом вопросе нам поможет возрастная психология.
Отношение к возрасту у разных народов складывалось по-разному. Поль Брегг в начале ХIХ века на одном из южно-тихоокеанских островов встретил людей, которые не знали, сколько им лет. В их языке не существовало такого понятия. «Это на редкость здоровые островитяне. Я никогда раньше не видел таких людей. Они не празднуют дней рождения и как бы не имеют возраста. Молодые телом, пожилые мужчины и женщины прекрасно танцевали, как и молодежь»,– писал он.
Дифференциация возрастов и налагаемые ею особенности на отношения между людьми присутствуют во всех странах. Рассматриваемая проблема, при всей кажущейся банальности, волновала мыслителей всех народов во все времена. Высказывание Конфуция: «В 15 лет я погрузился в учебу. В 30 – обрел самостоятельность. В 40 – избавился от сомнений. В 50 – познал волю неба. В 60–научился отличать правду от лжи. В 70 – я стал следовать желаниям моего сердца». Увы, сложившиеся в нашем обществе возрастные стереотипы не во всем отличаются целесообразностью. Вспомним хотя бы меткую репризу А. Райкина: «В 40 лет — молодой специалист, в 60 лет — набирает опыт. А когда работать?»
Норберт Винер сравнивал жизнь человека с пламенем свечи: в каждый момент мы те же и уже не те. Психофизиологические перемены от одной ступени жизни к другой видны, как говорится, невооруженным глазом. Исследуя это, ученые выявили взаимосвязь между возрастом и темпераментом, типами характеров и стилем поведения, установили также, что характер формируется к 17 годам, а трем типологическим группам характера соответствуют три ключевых периода жизни: импульсивному — молодость, конформному — зрелость и критичному — старость. Поскольку это модель, то здесь речь идет только о тенденциях и границы возрастных периодов и этапов условны. Это своеобразный идеал, к которому человек должен стремиться по мере своих возможностей (импульсивный тип — напористый, активный, энергичный; конформный – гибкий, податливый, осторожный; критичный — принципиальный, придирчивый, рациональный).
Самому экспрессивному (крикливому, шумливому, слезливому и истеричному) периоду жизни отводится всего один год, но это самый интенсивный временной отрезок молодости. В пору младенчества (1 год) ребенок растет и развивается чрезвычайно быстро, и оно (включая внутриутробный период, изучаемый самостоятельной наукой — эмбриологией) по своей значимости равносильно последующему 12-летию. Особенность данного возраста замечена С. Торайгыровым: «Вот я — младенец. Начинаю путь! Я — ангел. Я не ведаю стыд. Всегда я волен, и во всем я прав. Расту я по часам — мятежно, навзрыд!»
В детстве (1–13) самая высокая общедвигательная активность. Условно можно разбить его на три этапа: ясельный (1–3), детсадовский (3–7) и младший школьный (7–13), когда эмоциональность психики постепенно убывает, и динамизм «от младых ногтей» становится уже более осознанным и менее подсознательным, чем прежде. Оригинально высказывание по этому поводу у Амброза Бирс: «Детство – это период жизни, промежуточный между идиотизмом младенчества и безрассудством юности; находится в двух шагах от греха зрелости и в трех — от раскаяния старости».
В мобильной молодости (13–25 лет) хотя высокий динамизм психики еще сохраняется, но, тем не менее, малозаметно, исподволь подкрадывается пластичность психики. В эту пору прекрасно сочетаются два ценных свойства характера — импульсивность и конформность. Этот период тоже состоит из трех этапов: отрочество (13–17), юность (17–21) и венец молодости (21–25). Если на первом этапе преобладает динамизм психики, то на третьем уже превалирует ее пластичность. Перешагнув этот рубеж, отговорил милым языком сверстников С. Есенин: «Я полон дум о юности веселой, но ничего в прошедшем мне не жаль».
Психофизиологическая наука утверждает, что около половины общего развития умственных способностей у детей проходит в первые три года жизни, треть – между тремя и семью, остальное – между семью и семнадцатью годами. Не менее велико значение этих лет и для формирования эмоциональной сферы для всей последующей жизни. Вот как писал о «необозримости» одного лишь периода молодости-отрочества Б. Пастернак: «Сколько бы нам потом ни набегало десятков, они бессильны заменить этот ангар, в который мы залетаем за воспоминаниями, порознь и кучно, днем и ночью, как учебные аэропланы за бензином. Другими словами, эти годы в нашей жизни составляют часть, превосходящую целое, и Фауст, переживший их дважды, прожил сущую невообразимость, измеряемую только математическим парадоксом». В идеале смысл жизни человека не в количестве прожитых лет, а в поступках, свершениях и делах созидательных на благо другим.
Об этом свидетельствует жизнь замечательных людей. Например, Жанна Д’Арк прожила 19 лет, Э.Галуа (21), Н.Добролюбов (25).
В зрелом возрасте (25–61) реакция организма, скорость психических процессов заметно уступают предыдущему периоду, но зато больше уступчивости в стратегии поведения, чем в молодости. Человек становится более осторожным, сдержанным и внимательным, хотя и несколько уклончивым, начинает уверенно использовать собственный жизненный опыт.
Впрочем, начальному этапу зрелости (25–37) в большей степени свойственно сочетание высокого динамизма психических процессов с гибкостью поведения, или, говоря иначе, налицо пластичное проявление психики. В творческом плане данный этап наиболее продуктивен. Именно в этом возрасте одаренные люди чаще всего испытывают взлет интеллектуальных способностей. Ярким примером тому служат жизнь и творчество великих людей.
Не преодолели рокового возраста: Н.Абель (27 лет), М.Лермонтов (27), Ч.Валиханов (29), С.Есенин (30), А.Македонский (33), А.Грибоедов (34), В.Чкалов (34), Ю.Гагарин (34), В.Моцарт (35), Дж.Байрон (36), принцесса Диана (36), А.Пушкин (37), Ван Гог (37), В.Белинский (37), А.Рембо (37), В.Маяковский (37).
Для среднего этапа — вершины зрелости (37–49), в основном, характерно компромиссное поведение. Это «золотая пора», когда человек накопил много знаний, жизненного опыта, профессиональных навыков и достиг вершины своих потенциальных возможностей. Это пик социальной зрелости и служебной карьеры, возраст президентов и иных лидеров. С этой высоты иронично воскликнул Анри Этьенне: «Если бы молодость знала, если бы старость могла!»
Не достигли полувекового возраста: Джэк Лондон (40 лет), А.Блок (41), Ф.Магеллан (41), Джо Дассен (42), В.Высоцкий (42), Н.Гоголь (43), А.Чехов (44), И.Шиллер (46), Дж.Кеннеди (46), Аттила (47), Т.Шевченко (47), А.Колчак (47), Л.Корнилов (48), Эдит Пиаф (48), Ж.Фуко (49), Ф.Дзержинский (49).
Позднему этапу зрелости — солидному возрасту (49-61) – в большей мере соответствует все еще гибкое, но несколько вялое поведение, то есть субпластичность психики. По существу, это посткульминационный этап, когда человек становится уже менее убежденным и более осторожным, чем раньше, обретает степенность и внешнюю солидность, начинает впервые ностальгически оглядываться назад, вспоминать невозвратимые годы юности, причем в каких-то случаях стараясь походить на импульсивных молодых людей. Как рассуждал основоположник персидской поэзии Рудаки, «Да, был я молод и счастлив, имел все блага земли. Недаром Саманиды меня высоко вознесли. Но годы весны сменились годами суровой зимы. Дай посох! Настало время для посоха и сумы».
Зачислять всех людей этого и более поздних возрастов в разряд консерваторов весьма несостоятельно. Справедлив по этому поводу Л. Толстой: «Обыкновенно думают, что самые обычные консерваторы — старики, а новаторы — молодые люди. Это несправедливо. Консерваторы — это молодые люди, которым хочется жить, но не имеют времени подумать о том, как надо жить, и потому избирают себе за образец ту жизнь, которая была». Консерватизм проявляется в людях всех возрастов и предопределяется не только психологическими особенностями. С ним не следует путать осмотрительность и осторожность.
Прожили более полувека: Ж.Б.Мольер (51 год), О.Бальзак (51), Б.Наполеон (52), Петр I (53), М.Ломоносов (54), Х.Колумб (55), Авиценна (57), Л.Бетховен (57), А.Мицкевич (57), Г.Гейне (59), Стендаль (59), Г.Флобер (59), Абай (59), Ф.Достоевский (60), Д.Боккаччо (61), Г.Гегель(61), А.Ампер (61), Н.Чернышевский (61).
Максимально «тактичны» люди пожилого (пенсионного), предстарческого возраста (61–73). В это время человек склонен поучать других, мудрствовать, а порою излишне. Иногда от этих «мудрецов» уходят даже собственные дети, так что старики невольно тянутся к внукам. С другой стороны, к этим годам люди действительно накапливают много знаний и большой жизненный опыт. Это почтенный возраст и такие люди заслуживают уважительного отношения в семье и обществе. Но, будучи людьми «неофициальными», они выглядят со стороны несколько навязчивыми. Их душевное состояние изнутри высветил Абай: «В кручине, в бессоннице ты весь поник. Гнев — горький яд, думы — желчь, ты уже старик!»
Прожили на свете более 60 лет: А.Нобель (63 года), Ф.Рузвельт (63), А.Собчак (63), Хафиз (65), Тамерлан (69), Чингисхан (72), Имам Шамиль (72), Ч.Дарвин (73).
Категоричен, причем стабильно, старческий возраст (73–85), когда человек становится замкнутым, вдумчивым и критичным – чаще, или самокритичным – реже. Характер все больше обретает черты упрямого и убежденного интроверта, то есть человек становится обращенным в свой внутренний мир. Высокий динамизм психической деятельности сменяется инертностью психофизиологических процессов. Это возраст аксакалов, мудрецов — людей рассудительных, их девиз — «семь раз отмерь!» Люди данной возрастной категории избегают шумных и веселых компаний так же, как и одежды ярких и броских расцветок. Они предпочитают уединение, критикуют всех, особенно молодежь, за что их называют ворчунами. О чем и думал О. Хайям: «Старость — дерево, корень которого сгнил. Возраст алые щеки мои посинил. Крыша, дверь и четыре стены моей жизни обветшали и рухнуть грозят со стропил». Значительно дольше прожили Саади (85 лет), Г.Потанин (85).
Сентиментальными бывают, как правило, престарелые (старше 85 лет) люди. Свойственный для них преимущественно депрессивный стиль поведения является зеркальным отражением экспрессивного младенчества с противоположным знаком, поскольку чрезмерно повышенная эмоциональность психики, угасая, сменяется на сенситивность, то есть на чувствительность и легкую ранимость, когда нет слез на глазах, как это бывает у младенцев, но тайком плачет легкоранимая мнительная душа. На редеющие ряды указал А. Пушкин, ссылаясь на изречение из поэмы «Бустан»: «Иных уж нет, а те далече, как Саади некогда сказал».
Период престарелого возраста начинается в 85 лет и от этой вершины до 100 лет уже остается чуть больше одного «круга» — сегментного возраста, то есть «мушел». Это удел глубокой старости, как у долгожителя Жамбыла (99 лет). Удел не из легких и не из простых, считал персидский астроном и математик: «Книга жизни моей перелистана — жаль! От весны, от веселья осталась печаль. Юность – птица: не помню, когда прилетела. И когда унеслась, легкокрылая, вдаль».
По гипотезе геронтологов, максимальная продолжительность жизни может достигать и до 125 лет, а по Библии — до 120 («И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть, пусть будут дни их 120 лет» (Бытие, 6:3). В этом вопросе благожелателен В. Маяковский: «Лет до ста расти нам без старости. Год от года расти нашей бодрости!».
Сами же периоды жизни довольно точно укладываются в 12-летний цикл восточного календаря, где каждый круг называется «мушел», что означает «сегмент». И если следовать этому исчислению, легко вычислить, что пик социальной зрелости приходится на 43-й год жизни, а зрелость завершается в 61 год, период старости начинается с 73 лет. Видимо по этой причине японцы и корейцы отмечают 1 год и справляют юбилей в 61, не признавая «нулевых» и «пятерочных» дат. Собственно, в 40, а тем более в 30 или 25 лет подводить итоги той или иной деятельности рановато и нескромно.
Символично, что детство завершается примерно в 13 лет, когда начинается физиологическая зрелость, одним из важных критериев которой является начало половой зрелости. Молодость завершается в 25 лет, и это не просто четверть века, а пик биологической зрелости, за которой следует уже социальная зрелость, когда человек способен принимать самостоятельные решения, поскольку мозг уже обладает достаточным набором нужной и полезной информации для этого.
Исследования, проведенные ЮНЕСКО в 45 странах, свидетельствуют об общем снижении ценза совершеннолетия молодежи, то есть выхода ее из-под влияния родителей с 21 года до 18–19 лет — и в этом видится проявление нашей динамичной эпохи. Однако осознают ли дети и их родители, что старше 13 лет они уже не маленькие, то есть не дети? Понимают ли сами молодые люди и их близкие, что в 25 лет они уже переступили порог зрелости? Кем человек считает себя в 50 лет - молодым, зрелым или стариком? А после 61, за 73? В повседневной суете мы не придаем этому большого значения, и во многих семьях столь важный вопрос всерьез не рассматривается. В результате получается: и в 40 лет — юнцы, и в 20 — дети, и в 50 — старики. На подобную крайность в свое время обратил внимание Омар Хайям: «Тот, кто с юности верует в собственный ум, стал в погоне за истиной сух и угрюм. Притязающий с детства на знание жизни, виноградом не став, превратился в изюм».
В постиндустриальных странах дети быстрее взрослеют и раньше начинают самостоятельную жизнь. Уже в 17 лет молодые люди, если они не намерены продолжать учебу, должны сами заботиться о своем материальном благополучии. И у нас тем, кто хочет учиться, родители оказывают посильную помощь. Мы часто снижаем требования к своим домочадцам, жалея их, лелея просто без всякого на то основания. Это ни что иное как «медвежья услуга», в результате чего нередко вырастают безответственные великовозрастные детины. Отсюда до иждивенческой психологии лишь один шаг.
Предостерегает от такого подхода народная педагогика, о требованиях которой весьма своевременно вспомнить уже потому, что в последние годы у нас даже сами слова «воспитание», «воспитательная работа» приобрели в некотором роде негативный смысл. Между тем, у каждого из народов можно найти детально разработанную, отшлифованную веками систему воспитания подрастающей смены, передачи ей опыта и знаний от старших. Большое значение придавалось обряду посвящения мальчиков и юношей, который нередко считается вторым рождением, так как знаменует приобщение их к жизни взрослых.
У казахов неуклонно соблюдался обычай поиска и взращивания одаренной молодежи, о чем напоминает, в частности, пословица «Будущего скакуна ищи среди жеребят, будущего мудреца — среди ребят». Так, очень рано окружающими были замечены недюжинные способности юного Абая. О нем говорили: на этого мальчугана только и надежда родственников. А он стал маяком для целого народа! Решающая же роль в воспитании отводилась аксакалам, о чем опять-таки напоминает пословица: «Старик между двух детей ребенком становится, ребенок между двух стариков — мудрецом». Да и поговорки других народов возносят роль старших в воспитании. Вот одна из них — адыгейская: «Где нет хороших стариков, там нет хорошей молодежи».
И индивиду, и обществу в наибольшей степени важен период зрелости, особенно его первый этап, приходящийся на годы становления личности (25–37), который выделяется у всех народов. На Западе — это «джентльмен», с которым можно «иметь дело». У русского народа — это «добрый молодец», у казахов — «джигит». Названия разные, но суть одна. И тут очень важно отличать взрослость от псевдовзрослости, когда едва вышедшие из подросткового возраста юноши или девушки, чтобы казаться независимыми, ведут себя нарочито свободно, дерзко, предаются разгулу. Этель Барримор заметила: «Взрослыми вы становитесь в тот день, когда вы впервые по-настоящему посмеялись над самим собой». Ну а ученые критерием социальной зрелости считают освоение молодым человеком какой-то совокупности социальных ролей, которые характеризуют взрослого и его позиции отношения с обществом. «Кто в молодости не был молодцом, тот свою долю проморгал», — это казахская поговорка по-своему раскрывает особое значение этого периода жизни.
Если судить по казахским народным изречениям, то можно сделать вывод о том, что уважение к старшим было одной из этических первооснов. «Если старших уважаешь, младшие будут уважать тебя, если младшие уважают, все люди будут тебя уважать» — эта нравственная максима зиждилась на твердом убеждении, что без опоры на опыт и мудрость старших общество не может успешно решать свои задачи. «Что знает старик, то и святому невдомек», «Слово старца — лекарство», «Умный старик — река полноводная». Эти пословицы появились в условиях общинной психологии и вряд ли в полном объеме приемлемы в постиндустриальном веке.
В современных условиях роль старшего поколения в освоении молодежью социального опыта, регулировании отношений между людьми не может не меняться. Не всегда чем старше человек, тем он мудрее. Долг стариков — давать дорогу молодежи, что, как уже отмечалось выше, тоже было в народных традициях. Несоблюдение этого требования стало причиной застоя, в котором пребывал бывший СССР, руководимый «геронтократами». О необходимости сочетания молодых и старых сил говорит и тот факт, что многие выдающиеся люди прожили менее полувека, а оставили в истории глубокий след. Но при всем этом народная традиция уважения к старости должна быть возрождена. Государство не вправе обрекать старшее поколение на трудности.
Но есть тут и другая проблема — это отношение человека к собственной старости. У нас сложилось так, что выход на пенсию считается концом жизни, тогда как в экономически благополучных странах — ее размеренным продолжением. В США пенсионерам предлагают поступить на первый курс гуманитарного университета. А вглядимся в туристические группы и увидим, что большинство жаждущих новых впечатлений - пожилые люди. У нас же укоренившееся иждивенчество приводит к тому, что родители, вырастив своих детей, взваливают на свои плечи заботы о внуках и даже правнуках. Что ж, и детям, и внукам необходима рука старших, но нельзя перекладывать на них все заботы, превращая их жизнь в череду непрерывных трудностей и невзгод. И поэтому с недоверием и даже недоумением воспринимаются признания великих людей о старости как о «золотой поре», которую не променять ни на какие блага мира. Каждый человек растет и развивается, а затем стареет незаметно для окружающих, и это вполне естественно. Поэтому границы возрастных периодов размытые. Обычно мы говорим: 2–3 года — пора ребенку идти в садик, 6–7 лет – в школу, 16–17 лет — пришло время продолжить учебу или начинать работать. Эти стандарты общество освоило давно, и тут особых проблем нет.
Другое дело в отношении к последующим возрастным периодам, когда таких общепринятых критериев нет. У нас от 17 до 63 лет, кроме круглых дат, не имеется общепринятых жизненных этапов, что зачастую приводит к путанице. Дети, родители, педагоги и в целом общество на этом фоне зачастую снижают требования к человеку. Хотя говорим мы часто: «Тебе столько лет, и ты еще ребенок!», это чаще звучит неубедительно, голословно, так как не аргументировано в виде социальной нормы. Поэтому нужно выработать единый стандарт по возрастам с учетом достижений геронтологии, чтобы люди знали, на каком этапе жизни они живут, учатся или трудятся. В этом непростом деле, на наш взгляд, наиболее подходящий критерий – это «мушел». Кстати, у казахов принято считать, что тело состоит из 12 наиболее значимых его частей, то есть из 12 «муше». В этом суть этимологии «мушел». Подобный подход, бесспорно, облегчит человеку осознавать свою роль в обществе, не забывая обязанности перед Отечеством и близкими людьми. Да и обществу, окружающим поможет правильнее строить свои отношения с каждым.
Ахмет Дюсенбаев психофизиолог , г. Алматы.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать