«Любой человек, переживающий свою болезнь, утрату, горе правильно, обретает бесценный духовный опыт»

Предлагаем вашему вниманию интервью с Андреем Владимировичем Гнездиловым. Андрей Владимирович - доктор медицинских наук, врач-психиатр, психотерапевт,  сказкотерапевт, почетный доктор Эссекского университета в Англии. В 1990-м году он стал основателем первого в нашей стране хосписа - места, где оказывают бесплатную помощь умирающим от рака людям. И сейчас, через двадцать лет, Андрей Владимирович по-прежнему работает в Санкт-Петербургском хосписе N 1.

- Андрей Владимирович, вы создали первый в России хоспис и в этом году вашему хоспису исполнятся уже двадцать лет.

- Наш хоспис действительно был открыт первым и я очень рад, что за время, прошедшее с этого дня, в разных регионах России открылось уже около ста хосписов. Их сотрудники приезжали к нам в Санкт-Петербург, перенимали опыт. Сотрудники нашего хосписа, в свою очередь, тоже ездили учиться в Англию. Обмен опытом очень важен, потому что поддержка неизлечимых больных уже немыслима без хосписов, в которых они могут получить комплексную и квалифицированную помощь - медицинскую, социальную, психологическую и духовную. Сейчас в обществе очень популярны разговоры о качестве жизни, но немногие знают о том, что понятие «качество жизни» взято из паллиативной медицины, которая призвана улучшить качество жизни неизлечимых больных.

- Какие принципы паллиативной медицины?

- Паллиативная медицина использует достижения современной медицины, чтобы смягчить симптомы неизлечимого заболевания человека. Врачи хосписа помогают облегчить боль и симптомы заболевания, оказывают социальную и психологическую помощь, как самому человеку, так и членам его семьи, которые в этот тяжелый период нуждаются в поддержке психотерапевта, оказывают духовную помощь умирающему, учат родственников умирающего справляться со стрессом, правильно нести траур.

Работа сотрудников хосписов зиждется на определенной идеологии: смерть - это часть жизни, это естественный финал любого человеческого существования, а умирание – это один из этапов жизни.  Мы не знаем, что происходит после смерти. И пока мы точно не знаем, что же происходит, мы не можем брать на себя смелость самовольно обрывать жизнь, как это предлагают делать сторонники эвтаназии. Главное – не навредить  душе умирающего. Все, что мы можем сделать – сопровождать человека на этом пути в неведомое.

Если поискать аналогию, есть ли в жизни человека опыт, который бы напоминал опыт смерти?

- Рождение в какой-то степени…

- Вот именно! Вы никогда не думали о том, что люди боятся смерти в будущем, но им не приходит в голову бояться смерти в прошлом?  Однако, все люди, которые живут на земле сейчас, пришли из того мира, в который уходят умирающие люди, а значит всем нам он в какой-то мере «знаком». И опыт умирания очень важен для человека: в это время он подводит итоги и начинает задумываться о том, какой смысл был в его жизни. Митрополит Антоний Сурожский сказал: «Неважно, живешь ты или умираешь, важно знать во имя чего ты живешь и ради чего ты можешь умереть». Открытие смысла жизни дает человеку опору.

Никогда, оглянувшись вокруг, не скажешь, что мир бессмыслен: куда ни посмотри, все в мироздании основано на сложнейших законах, даже звезды расположены в определенном порядке, любую пылинку если рассмотреть под микроскопом – это целая  вселенная... Если ты понимаешь, что окружающий мир разумен, почему бы не назвать этот всемирный разум Богом? Эта мысль является ключевой:  если есть смерть, то нет Бога, а если есть Бог – то нет смерти. И если исходить из этой точки зрения, то можно прийти к выводу, что бояться нечего: неужели Провидение столь безумно, чтобы человеческие жизни хаотично появлялись и исчезали, подобно мыльным пузырям? А если принять, что у жизни и смерти каждого человека есть какая-то цель, которую мы, может быть, не знаем, но цель реальная и важная?...

Сама возможность поставить так вопрос заставляет человека в последние дни искать смысл своей жизни и самое интересное: если человек ищет смысл (пусть со слезами и в отчаянии), то он его находит, хоть и в последнюю минуту. Поэтому в хосписах очень важно оказывать не только медицинскую, психологическую, но и  духовную помощь умирающему. Сотрудники должны разговорить человека, создать для него комфортную атмосферу, в которой он мог бы мыслить и  искать ответы на главные вопросы жизни.

- Сотрудники также помогают людям справляться со страхом смерти?

- Да, очень важно сделать так, чтобы страх смерти не переходил в панику. Сам по себе такой страх – вполне обычное явление, он присущ почти каждому человеку. Больше всего смерти боятся материалисты, живущие под лозунгом  «есть только миг, за него и держись». Конечно же, перспектива бесследно исчезнуть страшит любого. Религиозным людям (не обязательно ортодоксальным верующим) принять смерть гораздо легче…

Современные люди в большинстве своем атеистичны: даже признавая в глубине души, что Бог существует, они больше доверяют науке, ее мнение абсолютизировано и вердикт ученого стал почти синонимом истины. Удобно жить так, словно этот мир – наша собственность, а не божественный сад, в который мы вошли на время.

Кто же проповедует это? Не те люди, как, например, русские старцы, которые искали смысл жизни. Не те, кто как Толстой, продумывал каждый шаг своей жизни, понимая, что человек ответит за каждое слово, сказанное им, а люди, которые некомпетентны в этих вопросах. А если человек не понимает,  о чем он говорит, то и цена его словам невеликая. Для духовных поисков у человека должен быть талант задавать вопросы, искать ответы, открывать для себя духовный мир.

Одна умирающая женщина сказала мне: «Говорите со мной откровенно, я не боюсь смерти». Я удивился: «Как же так? Все боятся, в этом нет ничего страшного». «В моем случае все иначе: я прожила счастливую жизнь – вышла замуж по любви, родила желанную дочку, понянчила внучку. Я узнала все, что можно, о жизни, а теперь мне хотелось бы большего». 

- На ваш взгляд, психотерапия и религия помогают друг другу?

- Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Для религиозного человека, когда он встречается с проблемами жизни и смерти, религия – это наилучшая психотерапия. Не перечислить всех тех благ, которые духовная помощь дает человеку. Религиозный человек понимает, что он уходит из этого мира не в пустоту, а в другой мир, в котором есть возможности для будущих свершений. Каждый человек живет в трех измерениях: прошлое, настоящее и будущее. Атеист предубежденно зачеркивает будущее, отрицает его. Но без будущего бессмысленным также становится и прошлое, и настоящее. Полноценная жизнь возможна только в том случае, если признавать все три измерения.

Если же человек отрицает религию, то в хосписе уважают его выбор: мы ни в коем случае не навязываем ему наши религиозные взгляды и общаемся с ним, исходя из его мировоззрения. Такому человеку можно предложить идею о том, что каждый из нас подобен ручейку в потоке жизни, берущему начало с самого основания мира. Еще Гераклит говорил о вечном движении: «Ничто не исчезает и ничто не появляется ниоткуда, но всё преобразуется»... Позднее физики открыли закон сохранения материи и энергии. Этот же закон можно применить и в психологии. Каждый человек является не только индивидуальностью, но и частью своего рода, звеном в непрерывной цепи поколений. Клетка, которую вы получили от ваших родителей (а они когда-то от своих родителей и т.д.) перейдет к вашему ребенку, он передаст ее дальше вашим внукам, правнукам, праправнукам… Есть нечто вечное, постоянное, живое, движущееся, которое и является смыслом человеческой жизни; происходит накопление информации, для чего-то нужной.

- Мне кажется, отдельного человека можно метафорически представить в виде листочка дерева: он проживает свою собственную жизнь, но вместе с тем является частью огромного древа поколений. Но как будто бы получается, что многое в судьбе человека предопределено?

- И да, и нет. Человек, тем не менее, обладает свободой воли, он может делать выбор и менять свою жизнь к лучшему, поскольку в каждый момент своей жизни он выбирает, поступить ли ему так или иначе. Если предположить, что человек проживает не одну жизнь,  а несколько и в каждой жизни пробует усвоить некий урок, то, повторив одно и то же поведение несколько раз,  в какой-то момент он может сделать другой выбор и поступить иначе. Тогда урок будет усвоен и ситуация изменится. Свобода воли помогает ему чему-то научиться.

- Вы воспринимаете ограничения как уроки?

- Да, даже негативный опыт может принести пользу, если человек видит свои ошибки и исправляет их. Люди стремятся избегать страданий, боли, но ведь боль дает нам новое понимание жизни. Есть глубочайший смысл в словах Христа о том, что он пришел не к праведным, а к грешникам. Люди, которые осмеливаются идти своим путем, открывая для себя жизнь, берут ответственность за свою жизнь на себя.  Да, они набивают шишки, но приобретают опыт и благодаря этому, в конце концов, могут сделать сознательный выбор.

Часто человек смотрит на свою болезнь, как на наказание, задает вопрос «за что?», но ведь помимо этого существует еще понятие искупления – очищения, освобождения от греха. Принимая болезнь как испытание, разрешая себе болеть, человек как бы расплачивается за те «долги», которые он сделал раньше. Любой человек, переживающий свою болезнь, утрату, горе правильно, обретает бесценный духовный опыт. Поэтому относиться к смерти, болезни, страданиям только негативно – это несправедливо.

- А как правильно переживать утрату? От чего зависит, приобретет ли человек, пережив горе, некий новый смысл, или же наоборот, станет обвинять судьбу и озлобится?

- Очень важно дать человеку время пережить горе, не торопить его и не отвлекать. Мы знаем, что ребенок не может родиться сразу после зачатия, нужно девять месяцев, за которые человек созревает. И человек, похоронивший близкого, тоже должен пройти через период горевания, переживая и осмысливая свою потерю. Сложно сказать, сколько времени может потребоваться: у одного этот период может быть совсем небольшим, у другого – долгим. Период переживания горя у каждого свой.

- Вы работаете в хосписе уже двадцать лет, что вас поддерживает в этой работе?

- Я начал работать с онкологическими больными еще до того, как наш хоспис был открыт, уже около тридцати лет я занимаюсь этой темой. Впервые я столкнулся  с онкологическими больными, работая психиатром в Институте имени В.М. Бехтерева. Как психиатр я мог глубже, чем обычный врач, понимать страдания таких пациентов. Врачи часто относятся с уважением к физической боли, забывая, что психическая боль – тоже боль. Такие психические аспекты боли как тревога, одиночество, печаль могут быть разрушительными. Я перешел в НИИ онкологии, где проработал десять лет. Только через пять лет работы в этой сфере я научился разговаривать с онкологическими больными на одном языке и понимать их почти без слов. Именно тогда я задумался о необходимости организовать специальную службу для безнадежных больных, которая могла бы оказывать им медицинскую и психологическую помощь. Есть такое выражение «идеи витают в воздухе».  В случае открытия первого в нашей стране хосписа получилось так, что не только я, но и другие люди, независимо друг от друга, думали об этом. Реализовать идею мне помогла поддержка писателя Даниила Гранина, академика Лихачева и английского журналиста Виктора Зорзы, чья дочь умерла от рака. В. Зорза написал об этом книгу «Путь к смерти. Жить до конца» и, приехав в Россию, оказал активную поддержку в создании нашего хосписа.

Конечно, сотрудники хосписов подвержены профессиональному выгоранию. Считается, что эмоциональное выгорание специалиста начинается уже через 5-7 лет работы и это действительно так. Поэтому в нашем хосписе постоянно проводится психотерапевтическая работа с сотрудниками. В качестве психотерапевтической работы с медиками очень перспективна арт-терапия: выплеснув свои чувства в рисовании, сочинив сказку, изготовив куклу, врач может безопасно для себя, не рискуя подвергнуться критике, выразить свои негативные или противоречивые эмоции, не нашедшие выхода в работе с пациентом, пережить и преобразовать их с помощью творчества.

Кроме того, как ни странно, наши больные, которые нас эмоционально опустошают, также являются и нашей поддержкой. Умирающие в последние дни своей жизни переживают очень важный духовный опыт. Я уже говорил, что у многих происходит открытие смысла своей жизни, некая духовная трансформация. Находясь в это время рядом, сотрудники хосписа обретают способность ценить то, что имеет каждый человек, учатся переживать каждый день как уникальный и неповторимый.

- Вы бывали в хосписах за границей, какой опыт можно было бы позаимствовать?

- Там все общество понимает, что люди смертны и каждый пытается как-то помочь другим. Существует традиция оказания благотворительной помощи. Хоспис, подобный нашему, существует в Оксфорде и там количество добровольных помощников-волонтеров – около трехсот человек. Это студенты, преподаватели, которые посвящают хоспису часть своего свободного времени, устраивают праздники, выступления, собирают деньги на хоспис. Врачи и медсестры хосписов, а также добровольные помощники очень уважаемы в обществе. Система помощи хосписам в Англии продумана и отлажена. Допустим, у профессора появилось время для того, чтобы посетить больных, но звонит диспетчеру, сообщает о том, когда ему удобно, диспетчер проверяет базу и говорит: «Да, приезжайте в это время, у нас есть больной, которого нужно отвезти в ботанический сад или домой». Профессор оказывает помощь в удобное для себя время, больной радуется тому, что пообщался с кем-то и это неформальное общение приносит пользу всем – и больному, и профессору, который смог сделать доброе дело и поддержать человека.

Хотелось бы привлечь к работе в нашем хосписе еще людей, которые способны оказывать действенную помощь, например, прийти к больным, поддержать их словом, добрым делом, оказать материальную помощь. Когда мы открывали хоспис, мы искали добрых людей. Если найдешь доброго человека, как правило, оказывается, что у него есть еще один знакомый добрый человек. Так создавалась цепочка добрых людей, которых мы привлекали к работе. Слава Богу, говорят, что у нас и сейчас сохранился тот дух энтузиазма, с которым мы двадцать лет назад открывали хоспис. Можно назвать это духовной атмосферой. Не так важно, что вы будете говорить, придя к больному, важно, что, приходя, вы дарите ему частичку своего времени и своей души. Это самое большее, что вы можете сделать.

- Ирвин Ялом в одной из своих публикаций сказал, что он считает себя счастливым человеком, несмотря на то что, а может быть и благодаря тому, что он много лет работал с чужим горем. А вы себя считаете счастливым человеком?

- Наверное, да. Очень долгое время в моей жизни счастье было как дар: я чувствовал себя счастливым человеком, потому что все, за что я ни брался, у меня получалось. В последнее время мое здоровье ухудшилось. Переживание собственной боли, хотя сначала я и протестовал против нее, через некоторое время позволило мне лучше понимать не только больных нашего хосписа, но и жизнь в целом. Я стал больше ценить то, что имею. Как говорится: «Если судьба отбирает у тебя одну возможность, она тут же дает девяносто девять других».

Узнать о том, как помочь хоспису, можно у Елены Анатольевны Кабаковой, позвонив по телефону (812) 498-21-05.

Беседовала Юлия Смирнова