Отражение Блокады в детской речи: психологический и гендерный аспекты

В январе 2005 г. среди детей средних и старших групп детских садов № 1 Петродворцового района и № 100 Центрального района были проведены наблюдения, аналогичные проведенным ранее (примечание редактора: имеются в виду таблицы, приведенные в книге М. Кольцовой «Опаленные блокадой» отрывок из которой опубликован в «Психологической газете»). Использовались те же схемы. В таблицах приведены наиболее типичные и наиболее яркие ответы.

Таблица  5. Мальчики 4–5 лет (январь 2005 г.)

Таблица  6. Девочки 4–5 лет (январь 2005 г.)

Результаты чрезвычайно интересны. В чем-то они совпадают с полученными ранее, а в чем-то —  резко отличаются  от  них. Так, в ответах детей совсем отсутствует описание военных условий жизни.  Сегодняшним  четырех- пятилетним вообще непонятны ужасы блокады, они просто не воспринимаются ими. Но, несмотря на то, что более полувека отделяет наших детей от  военного лихолетья, удручает то, что они оказываются во многом  ближе к военной действительности, чем их сверстники пятидесятых годов. Весь ужас местных локальных войн, ставших для многих  жестокой обыденностью, пронизывает ответы детей. Причем, если раньше дети воспринимали врагов как захватчиков Родины, пришельцев, то теперь «враги» - это бандиты, воры, террористы, агрессоры, то есть реальные люди,  с которыми можно встретиться в жизни.

Ответы мальчиков обрастают конкретными деталями (пластид, взрывчатка, шахиды), но в то же время носят  и более  обобщенный характер. Именно мальчику принадлежит такое почти философское определение понятия «враги»: «Это люди, которые друг про друга думают плохо». Девочки же мыслят  более поверхностно: «Враги – это плохие люди…» и придают понятию более узкий смысл, примеряя его к себе: «Юля мой враг, она говорит «Ты дура»…»; «Потери – это секретик, который прячут…». При объяснении такого понятия, как «бомба» девочки демонстрируют и большую наивность: «камушки круглые, которые взрывались».

Вероятно, страх, что рядом с тобой может быть враг, и объясняет эмоциональную напряженность и тревогу в ответах современных детей. Специалисты считают, что детям дошкольного возраста присуща только ситуативная, но не личностная тревожность. Но ведь в детских ответах красной нитью проходит тревога не только по поводу конкретной ситуации, но и постоянное ожидание угрозы своему здоровью и благополучию. Мальчикам более свойственна тревога за свою жизнь («…заснул и не проснулся»), здоровье («…потерял сознание»), за благополучие семьи («Человек за себя и за свою семью боролся, а его убили»). А девочек тревожит одиночество («Умирают, когда одному плохо»).

Эпоха «виртуальной реальности» отражается в детском восприятии, обесценивая серьезнейшие понятия: смерть — черная и с косой, ее показывают по телевизору, и вообще она не так уж страшна — в компьютерной игре всегда есть в запасе несколько жизней.

Задумавшись над понятием «голод»,  большинство детей отвечает «не знаю». Однако ответы, встречающиеся реже, разделяются на две категории: «Когда лень в холодильник лезть» и  «Когда у папы денег нет, а есть хочется», четко отражая социальное расслоение общества. Однако дети всегда остаются детьми, и с присущей им открытостью и непосредственностью расшифровывают серьезные взрослые понятия так, как могут делать только они: враги — «Плохие дядьки, которые воровают все»;  голод — «Вот хочешь сосиску, а дают суп. Как жить?»

Сравнивая ответы детей 40-х, 50-х годов и наших детей, живущих уже в 21 веке, можно отметить, что  для 40-х характерной чертой было сужение терминологического поля и мышления в целом, ответы 50-х – радуют определенной беспечностью, «детскостью», непосредственностью, а  для современных детей характерны более взрослая речь, философский характер многих высказываний и большая информационная насыщенность, но вместе с этим — меньшая эмоциональная выразительность.

Галина Борисовна Монина -  кандидат педагогических наук, детский практический психолог, лауреат Национального психологического конкурса «Золотая Психея» в номинации «Проект года в психологической практике» (за разработку «Серия плакатов для психодиагностической, психокоррекционной и педагогической работы с детьми, подростками и взрослыми»), соавтор книг «Тренинг эффективного взаимодействия с детьми», «Проблемы маленького ребенка», «Шпаргалка для взрослых», «Гиперактивные дети. Психолого-педагогическая помощь» и др, ведущая тренингов в Институте практической психологии «Иматон».

Мария Станиславовна Рузина - психолог-консультант, тренер, лауреат Международного фонда Дж. Сороса, специалист в области ритуалов традиционной и корпоративной культур, ведущая тренингов в Институте практической психологии «Иматон».