.jpg)
Психотерапевт, психолог, практик и преподаватель метода Хакоми, кандидат психологических наук Елена Жатько поговорила об истории и особенностях метода Хакоми с Адамой Гамильтоном, Хранителем наследия и старшим тренером Обновленного Хакоми.
За последние двенадцать лет в России все больше людей узнает о методе ассистированного самопознания Хакоми и о его авторе Роне Курце, удивительном ученом, психологе, открытом и душевном человеке, великом гуманисте, тонко чувствующем людей.
В Хакоми Рон Курц воплотил идею о том, чтобы помочь людям найти по-настоящему действенный способ исцелиться от прошлого травматического опыта, стать свободными от ограничивающих убеждений и бессознательных автоматизмов психики, чтобы обрести настоящее счастье быть собой.
В 1979 году Рон Курц открыл Институт Хакоми, в котором развивал метод телесно-ориентированной терапии, основной идеей которого становится изучение структуры характеров и проведение экспериментов с бессознательным опытом, проявляющимся в этой структуре.
Основная идея экспериментов заключалась в том, чтобы пригласить человека / клиента к «субъект-субъектному» терапевтическому процессу и стать активным исследователем своего опыта и осознать истинные причины своих страданий. Потому что никто кроме самого человека не может по-настоящему понять значение своих убеждений и причины привычных автоматических реакций психики.
Это была поистине передовая идея оказания психотерапевтической помощи, которая требовала от специалистов творческого подхода в разработке индивидуальных экспериментов в каждом конкретном клиентском случаи. Но столкновение в институте с системой стандартизации, которая ограничивает творческие возможности в поиске новых решений для разработки экспериментов, и уход в сторону «субъект-объектных» терапевтических отношений привели к тому, что в 1990 году Рон выходит из Института Хакоми и создает образовательную сеть Хакоми.
Сегодня основной задачей тренингов образовательной сети Хакоми является поддержка человеческого потенциала и развитие осознанности с помощью специально разработанных Роном практик и демонстраций. Все тренинги направлены на поддержку в участниках любопытства к своему опыту, эмоционально-чувственному обучению и развитию у них универсальных навыков и качеств, необходимых для создания Любящего присутствия, в котором создается максимально безопасная атмосфера, в которой психика человека может сама исцеляться. «Мы создаем «практиков», которые могут привнести это качество исцеляющего присутствия в любые отношения» (сайт ХЭН).
По словам Рона Курца, «Хакоми — это не просто метод, который применяется; это воплощение духа. На протяжении многих лет этот дух вдохновлял других. Некоторые из моих самых первых учеников теперь являются учителями и тренерами, в основном в Институте Хакоми. Они любили эту работу настолько, что сделали ее профессией всей своей жизни. Я рад, что они это сделали. Они разработали свои собственные способы делать это, в то время как я продолжал расти, учиться и развивать работу по-своему, как они делали это в своем опыте. С тех пор мы все пошли в разных направлениях по первоначальному методу».
Незадолго до смерти Рон Курц назвал «Хранителями наследия» несколько человек из многих своих учеников, одним из которых был Адама Гамильтон.
На многих видеозаписях Рона Курца можно видеть, как Адама Гамильтон постоянно его сопровождает и принимает активное участие в качестве ассистента во время сессий. Адама был одним из наиболее близких учеников Рона Курца. Он поражает глубиной, видением и духовностью, своим вниманием и бережностью, чуткостью, умением быть рядом с другими людьми, давая им пространство для проявления самых глубоких чувств, вдохновляя исцеление своим по-отечески глубоком контактом, и поддерживает, безусловно принимая.
Впервые я познакомилась в Адама на международном конгрессе по Хакоми в 2019 году в Бильбао (Испания). После международного конгресса в 2024 году в Мехико (Мексика) Адама дал мне интервью, с которым хочу вас познакомить.
— Адама, расскажи, пожалуйста, как ты узнал о Хакоми и познакомился с Роном Курцем.
— Как оказалось, мы жили с Роном по соседству в штате Орегон, в одном небольшом городе Ашленд, но не знали друг друга. Хотя все население штата тогда составляло примерно 18000 человек.
До этого я жил в штате Мичиган и работал специалистом по ментальному здоровью, помогал людям. На этой работе я сильно выгорел и устал быть психотерапевтом и психологом. В поисках восстановления ресурсов я принял решение уйти с работы и переехать в небольшой городок Ашленд, расположенный между двумя горными массивами. Это замечательный живописный зеленый городок, по центру которого свободно гуляют лесные олени, летают птицы и воздух наполнен свежестью.
Здесь я для души обучался работе со стеклом, создавал из него разные сувениры и продавал их на ярмарках и галереях. Мне нравилось этим заниматься, и я думал, что с консультированием и психотерапией я полностью покончил.
— Мне кажется, что это было хорошей терапией для твоей души?
— Да, это было именно так. Я на тот момент устал от психотерапии, но когда я увидел рекламное объявление о Хакоми, то подумал, что если мне понадобится психотерапевтическая помощь, то на него бы я хотел пойти, так было там все правильно и корректно. И еще, что, пожалуй, если мне придется вернуться в психологическую профессию, то я хотел бы познакомиться с методом и заниматься этим в дальнейшем.
Это произошло за 10 лет до знакомства с Роном.
Однажды один мой друг увидел информацию о мастер-классе по Хакоми, который проводил Рон Курц, и мы пошли туда. Когда я зашел в помещение, где было это мероприятие, там было всего 10 человек, сидящих в кругу. Я сел рядом с каким-то человеком и ждал, когда же придет Рон Курц. Этот же человек посмотрел на меня и сказал: «Ты похож на человека, который много медитирует». Я удивился и сказал, что это действительно так.
А когда пришло время начала мастер-класса, то этот человек встал и вышел в центр круга. Оказалось, что это и был Рон Курц. Так я познакомился с Роном, который поразил меня своей простотой, общительностью и открытостью.
Все, что он говорил, было правильно для меня, созвучно с моими убеждениями, соответствовало здравому смыслу, и я захотел у него учиться. Тогда еще я не думал о том, что Хакоми станет смыслом моей жизни.
— Удивительная история! Как будто многие вещи в этом мире предопределены?
— Да, теперь я смотрю на это со стороны, как будто это действительно должно было произойти.
— Адама, а что именно тебя поразило в Хакоми?
— Тут много разных составляющих. Во-первых, это было очень просто делать небольшие и понятные практики, и оно действительно работало как рабочий метод. Помогало людям.
Хакоми имело духовные основы. Метод был очень живым и творческим. Но больше всего мне понравилось отсутствие какого бы ни было насилия или фальши.
Создавая практики Любящего присутствия, Рон постоянно был в поиске новых научных идей, практик, постоянно что-то менял и адаптировал. Иногда он вносил изменения всего через несколько дней после предыдущей правки. Все это он делал ради доброты, внимания, осознанности, ненасилия.
— Меня тоже в свое время поразили доброта и глубина метода. Хакоми существенно отличался от других методов, которые я изучала до 2012 года, когда познакомилась с ним.
— Рон создавал метод из огромной любви к людям. Он старался сделать его по-настоящему доступным максимальному количеству людей, чтобы они смогли стать счастливыми и избавиться от лишних страданий.
— Адама, я слышала, что Рон Курц был в постоянном поиске разных научных идей, создавая Хакоми. Можешь ли поделиться, как Рон создавал Хакоми?
— Он постоянно его адаптировал, проводил сессии с клиентами, читал новые открытия в области нейронаук, медицины, физики. Примерял это, интегрировал, много писал и старался всегда чисто и эффективно работать.
Он часто менял практики в поисках лучшего, если видел, что что-то можно сделать эффективнее. И мог за несколько минут до начала тренинга поменять программу, тогда всем его помощникам приходилось быстро перестраиваться.
— Наверно, его команде было сложно успевать за идеями Рона?
— Рон придерживался базовых принципов. Так, если многие люди хотят, чтобы у них была готовая процедура во время работы с клиентами и им не нужно было бы много думать, то Рон Курц все время призывал свою команду думать над тем, чтобы работа была простой, ясной и структурно понятной. В то же время, чтобы эта работа была индивидуальной для каждого конкретного человека. Хакоми всегда очень гибко подбирается под людей. Рон учил, как гибко адаптировать практику под конкретного клиента так, чтобы не применять стандартных схем. Все люди разные и к ним нельзя применить одну схему. Хакоми-сессия — это взаимный процесс, в нем нет терапевта, выступающего в роли эксперта. Практик Хакоми приглашает клиента к самопознанию и поиску им в своем опыте чего-то нового. Рон был всегда внимательным к клиентам, к людям, с которыми работал, старался заметить все нюансы и говорил простыми словами что-то, что клиент до сих пор не замечал в себе.
В этой работе было много реальности, того, что происходит в настоящем моменте. Рон наблюдал за тем, как человек себя ведет, как двигается его тело, что в нем происходит, и обращал внимание клиента на это, возвращал его в свои телесные переживания. Он уводил клиентов от привычных рассуждений о проблеме или о своем прошлом опыте, из ментального плана и приглашал их быть в настоящем моменте, наблюдая за своими сиюминутными телесными ощущениями и переживаниями: как двигается, что чувствуется, где это в его теле.
Рону всегда было очень любопытно, почему люди делают то, что они делают. Он всегда был ко всем очень добрым, обращался к ним с большой любовью. При этом Рон всегда был в осознанном состоянии и с ясным сознанием, что ощущалось во всех его проявлениях и делах. И люди, которые с ним встречались, испытывали ощущение, что они для Рона по-настоящему являлись значимыми. Встреча с ним у многих осталась самым ярким воспоминанием.
— Получается, что у Рона было научное чутье, которое помогало ему интегрировать разные научные знания и создавать метод Хакоми?
— Рон был очень начитанным и эклектичным человеком, набирал знания отовсюду, но постоянно шел своим путем. У него был исследовательский подход ученого, он старался складывать разные куски научных знаний, интегрировал разные идеи, направления, теории так, чтобы формировалась единая картина. При этом обладал хорошим профессиональным чутьём. А еще у меня и многих, кто знал Рона, было ощущение, что его вели и поддерживали Высшие силы.
— А успел ли Рон Курц завершить создание метода Обновленного Хакоми?
— В конце своей жизни Рон назвал несколько человек «Хранителями наследия Хакоми», чтобы они могли хранить и передавать метод так, как он его видел, в том виде, в котором он преподавал его перед уходом в 2011 году. Все эти специалисты имеют свой колорит и индивидуальные нюансы в зависимости от их жизненного опыта. Они практиковали вместе с Роном Курцем и сами являются отличными специалистами. Их задача держать центральную часть Хакоми и передавать ее в том виде, в котором его оставил Рон. Чтобы Хакоми не потерял своей сути.
Но Донна Мартин продолжает развивать свое направление, в котором объединяет идеи Хакоми с йогой и своим опытом. Этот метод она называет «Пси-йога».
— Получается, что тем, кто обучаются Хакоми, важно учиться Обновленному Хакоми, а в последующем они смогут развивать что-то свое?
— Да. Хранители наследия хотят сохранить метод, понять, как именно Рон видел и транслировал Хакоми, как он работал. И сейчас одна из важных задач международной образовательной сети Хакоми — поддержать ядро Хакоми и дать новые ветки развития метода.
— На международном конгрессе в Мехико я как раз обратила внимание, что у разных тренеров и хранителей наследия Хакоми был наполнен различными нюансами. Были мастер-классы по работе со стихами, по работе с травмой, для работы с мужчинами и другие.
— Что касается стихов, то Рон их часто использовал в обучении Хакоми, это расширение Хакоми. Стихи позволяют развивать навык чувствования, осознанности и сонастройки с другими людьми, их состояниями.
— Адама, мне кажется, что Хакоми хорошо подойдет для развития универсальных навыков осознанности у обучающихся на психотерапевтов и психологов?
— Это действительно здорово звучит.
— Адама, а работает ли Хакоми с травмами?
— Действительно в Хакоми нет специальных техник и протоколов, которые были бы выделены в отдельный блок «Травматерапия». Но в Хакоми-сессии практики Хакоми работают с травмами, если они спонтанно возникают у клиентов. Надо заметить, что Рон не учил отдельно, как работать с «травматической петлей», так как он не выделял это в отдельную работу. Он как-то естественно с ней обращался в сессиях. Если у клиента идет травматическая реакция, то Хакоми-практику с ней нужно как-то совладать. В самой травме нет никакой возможности к самопознанию, и первоначально нужно помочь человеку справиться с заполняющими его эмоциями травмы, которые блокируют его разум и осознанность.
По моему мнению, работа с травмой требует дополнительных навыков психотерапевта.
В основе Хакоми лежит самоисследование, когда человек может удерживаться в состоянии осознанности. Если человек уходит в «спираль травмы», то он уже не сможет вернуться в Хакоми без дополнительной помощи, и процесс самопознания останавливается. Пока мы не вернем человека из этого состояния, то не сможем проводить сессию в подходе Хакоми.
— Я обучалась травматерапии у разных специалистов и полностью согласна с тем, что для терапии травматического опыта нужны иные методы. Приходится отходить от Хакоми и работать с травмой, если человек будет переполнен сильными эмоциями. А еще замечала, что в атмосфере Хакоми может подняться много воспоминаний, которые были связаны с травмой, но человек, оставаясь в осознанности, может наблюдать, как разворачивается в нем и завершается процесс, когда-то начатый травмой.
И мне кажется, работа будет более эффективной и мягкой, если сохранять атмосферу Хакоми, даже если у человека поднялись травматические эмоции и стоит применить другие техники.
— Да. Хакоми-сессия — это очень «деликатный танец».
— Мне кажется, что от этого он становится и очень красивым.
— Когда психолог находится рядом с клиентом, то ему очень важно осознавать то, что происходит с его телом и с ним, так как его психика может среагировать на скрытые эмоции травматического опыта его клиента. Если это оставить без внимания, то достаточно быстро они оба будут захвачены разворачивающейся между ними «спиралью травмы». Находясь в этом состоянии, психолог уже не сможет помочь клиенту, и работа будет неэффективной.
— Адама, так как я еще преподаю в университете, то, на мой взгляд, Хакоми хорошо развивает творчество, внимание, чуткость, свою осознанность для эффективной работы психолога.
— Да, это действительно замечательные навыки, которые развиваются у всех, кто практикует Хакоми.
— А Хакоми-практик всегда должен быть в состоянии Любящего присутствия и воодушевленным?
— Мы все живые люди и, конечно, не можем все время быть в состоянии Любящего присутствия. И мы выбираем, на чем мы хотим сфокусироваться и в каком состоянии сейчас должны находиться. Я стараюсь быть вдумчивым, добрым, внимательным. Практики Хакоми постоянно стремятся к целостности, осознанности, ненасилию и включают в себя всего человека.
— Получается, что, обучаясь Хакоми, мы развиваем навыки, которые остаются с нами навсегда? В Хакоми мы познаем себя и научаемся другому видению жизни?
— Да, это может случиться. В Хакоми человек начинает и в обычной жизни выражать его ценности: любящего присутствия, ненасилия, принятия, единства, холизма.
— Нужно ли практику Хакоми быть осознанным и в жизни к своим реакциям?
— Да, я на это надеюсь.
Практикующий Хакоми человек не только изучает себя в момент занятий, он научается другому образу жизни, и, конечно, это отражается на его способе быть вместе с другими, в том числе и с клиентами в психотерапии. Меняется качество его присутствия, установление и поддержание контакта и даже сама стратегия ведения терапии.
— Почему в Хакоми предлагают клиенту только на короткое время погрузиться в осознанность? Почему им не предлагать делать периоды осознанности более длительными?
— Я своим клиентам рекомендую медитации и практиковать осознанность в жизни, так как когда люди становятся более осознанными, то это помогает им в жизни и в терапии.
Не много людей заинтересованы в опыте осознанности, поэтому Рон Курц приглашал их всего на немного обратить внимание на себя, чтобы на секунду туда зайти.
— Да, я замечаю, как некоторые люди боятся идти в осознанность, особенно те, у кого был в жизни опыт одиночества и боли.
— Чтобы практиковать Хакоми, нужно обладать открытым и гибким умом. В некоторых странах образовательная система накладывает свои отпечатки и людям тяжело переключиться на иной способ получения знаний и самонаблюдение.
Хакоми обращается к самым человеческим аспектам. Когда приходит практик с таким настроем, то открывается внутреннее человеческое согласие с этим. Для тех, у кого жесткие структуры, плохо подходит Хакоми. Важна духовная составляющая, чтобы быть способным это принять и увидеть.
— Адама, мне кажется, что у Хакоми, есть некоторое сходство с православием, в том, как Иисус Христос исцелял людей, которые готовы были уверовать. Мне кажется, что Рон Курц, создавая простые практики Хакоми, позволял приблизить людей к подобному исцелению? Есть глобально Свет в сердце каждого, и на него реагирует тело человека, и через него можно соединиться с другими людьми, со всей планетой и даже Галактикой. А в травме тело сжимается, собирая всю энергию в маленькое пространство, как в черную дыру. И после перенесенных травм некоторые люди продолжают жить в темноте, чтобы в ней удержаться, не сдвинуться с места из-за страха смерти. А метод Рона Курца позволяет людям заглянуть за пределы этой «черной дыры». Люди чувствительные к Хакоми, возможно, имеют свой опыт травмы, но знают, как из нее выходить, как снова находить Свет в своем сердце. В них есть духовность, они чувствуют сердцем то, что происходит, и могут доверять процессу, миру, другому человеку.
— Да, я думаю это так.
— Адама, скажи, а в каких странах ты преподаешь Хакоми?
— Я преподавал в некоторых странах Европы, в Японии, в Индии и Мексике.
— Адама, благодарю тебя за интересную информацию и эту беседу. Меня в Хакоми поражают открытые и добрые люди. Я очень ценю твою доброту.
— Я тоже благодарю тебя, Елена, за то, что ты стараешься распространять знания о Хакоми в России и за то, что пригласила меня принять участие в конференции по Хакоми в рамках 18-го Саммита психологов.
— Я также благодарю Дарью Горанскую за перевод и помощь в проведении интервью.
В завершении хочу привести слова Рона Курца:
«Практикующий Хакоми должен быть чем-то большим, чем просто тот, кто знает метод. Практикующий должен быть тем, чье присутствие может быть исцеляющим, человеком, обладающим всеми качествами, необходимыми для поддержки эмоционального исцеления в другом человеке. Тренинги HEN отражают и воплощают этот акцент. Мы делаем акцент на присутствии, тепле и доброте больше, чем на поддержании профессионального поведения, и принимаем людей на тренинги HEN независимо от их образования. Им нужно только иметь мотивацию для того, чтобы всем сердцем продолжать трудную работу по пониманию себя и помогать другим делать то же самое».
.jpg)
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать