Праздник в преломлении языкового сознания современников

Исследование такого феномена, как праздник, требует междисциплинарного подхода, поскольку он затрагивает сразу несколько сфер жизнедеятельности человека, начиная с личностной и включая культурную, общественную, социально-политическую, экономическую и другие области. Так, рассмотрение праздничного календаря с позиций исторической науки позволяет проследить, как конкретная культурно-историческая ситуация влияла на формирование коллективных норм и устоев общества и вместе с этим отражала бытующие на данном этапе образцы и установки данного сообщества. С позиций же психологии можно проанализировать, каким образом те или иные изменения, затрагивающие сферы жизнедеятельности человека, воздействовали на мировосприятие и мироощущение как сообщества в целом, так и его членов в отдельности. Каждое из направлений гуманитарного знания привносит свой «взгляд» на праздничную тематику, что позволяет получить более целостную картину этого многогранного и непростого явления, дополняя ее все новыми деталями.

Непреходящий интерес к теме праздника в основном обусловлен тем, что его существование в качестве постоянного элемента человеческой культуры насчитывает тысячелетия и человечество не предпринимает попыток отказаться от данной формы коллективной жизнедеятельности. По-видимому, в нем заложены основополагающие механизмы, с помощью которых человеческое сообщество утверждает свое существование путем актуализации выработанной системы ценностных ориентиров и предпочтений, одобряемых большинством. Аккумулируя и транслируя наиболее важные для того или иного общества ценности, праздник задает определенный ритм жизни человека, встраиваемый в общие ритмы (общества, природы, вселенной) и существующий в соответствии с ними. На глубинном уровне праздник является тем особым периодом, когда происходит контакт двух сфер человеческого бытия — мирской и сакральной, и человеку дается возможность разрешить имеющиеся противоречия между ними, а также осуществить ценностный выбор в пользу порядка и гармонии или хаоса и разрушения. Нашими предками праздник воспринимался как время «сакральное», противопоставленное повседневному, «профанному». Он отличался от будней запретом на все или некоторые виды работ. Праздники воспринимались как граница между «тем» и «этим» миром, как период «перехода» из одного состояния в другое, во время которого должны были соблюдаться определенные правила (обряды и ритуалы), чтобы «переход» оказался правильным. Отсюда и очень серьезное и полностью осознанное отношение к данному периоду, исключающее какие-либо отступления от установленных правил.

Современные люди во многом утеряли (в силу целого ряда как объективных, так и субъективных причин) это понимание и особое состояние, при котором совершались праздники в былые времена, но все же формальные процедуры подготовки к ним и их проведения (здесь и далее речь пойдет не о религиозных праздниках) большая часть населения по-прежнему соблюдает. Сейчас смысловая составляющая все больше отходит на второй план, уступая место форме и внешним атрибутам, тем самым превращая праздник в своеобразное мероприятие. Очевидно, что современный темп жизни требует нового формата многих сфер жизни, в том числе и праздничной, однако скоропалительные решения не всегда бывают эффективны, особенно в деле социального переустройства. И таких примеров довольно много в истории любого и, в частности, нашего государства. В связи с этим представляется актуальным рассмотрение вопросов, связанных с выявлением определенных констант, на протяжении длительного времени остающихся неизменными и тем самым дающих веские основания считать их определяющими, характеризующими то или иное явление или какой-либо процесс. Подобные константы могут оказаться в роли стабилизаторов, обеспечивающих привычную и полноценную жизнедеятельность общества и государства.

Предполагается, что праздник обладает набором подобных констант — определенных признаков, являющихся специфическими, характеризующими его как феномен, и одновременно с этим присутствующих в его содержании в почти неизменном виде на протяжении разных временных периодов.

Информация о том, каким представляют себе праздники наши современники, была получена с помощью анкеты открытого типа (за период 2001–2016 гг.), одним из пунктов которой была просьба назвать первые пришедшие в голову слова в связи со словом «праздник». Выборка — 281 человек, жители России (Москва, Московская область, Иркутск и область, Красноярск), средний возраст респондентов 41 год.

Данные о празднике позднего советского и раннего постсоветского периодов приводятся по материалам «Ассоциативного тезауруса современного русского языка», созданного учеными двух ведущих научно-исследовательских институтов РАН: Института русского языка им. В.В. Виноградова и Института языкознания. Ценность данного труда состоит в том, что он представляет собой довольно обширную ассоциативно-вербальную сеть языка, которая была выявлена путем многоэтапного и массового эксперимента с его носителями. Примечательной чертой тезауруса является и период его создания — десятилетие на «изломе эпох», 1986–1996 гг. Собранный в нем материал в какой-то степени уникален, поскольку представляет собой своего рода моментальный снимок языкового сознания русских, сделанный в эпоху глобальных перемен, когда общество столкнулось с необходимостью дальнейшего самоопределения, требующего осмысления и своей истории, и имеющегося настоящего. Проследить, как менялось национальное самосознание и социальное устройство общества, возможно, обратившись к зафиксированным в тезаурусе словам-ассоциациям, которые являются отражением и свидетельством происходивших в то время процессов.

Применение ассоциативных методов в нашем исследовании представляется нам обоснованным исходя из следующих посылов. Ассоциация является первой реакцией, первым пришедшим в голову ответом на слово-стимул; сумма всех реакций (ответов) составляет ассоциативное поле данного слова-стимула; совокупность таких полей — ассоциативно-вербальную сеть, которая признана коррелятом языкового сознания среднего носителя языка (Чулкина, 2016).

Языковое сознание как понятие требует отдельного пояснения, поскольку играет особую роль, выступая в качестве механизма взаимодействия человеческой психики и речи. Так, Т.Н. Ушакова отмечает, что данный термин «подчеркивает объединение, слитность главных составляющих речевой деятельности: психологического и лингвистического элементов. … Понятие (термин) “языковое сознание” имеет свою специфику, подчеркивая момент смыкания, совокупности феномена сознания, мысли, внутреннего мира человека с внешними по отношению к нему языковыми и речевыми проявлениями. Этот важный момент высвечивает главную сущность языка / речи — быть выразителем психического состояния говорящего» (Ушакова, 2000, с. 22). А также, добавим, и его индивидуального опыта, который осмысливается в терминах того языка, посредством которого индивидуум приобщился к общечеловеческому опыту.

«Засвидетельствованный в языке опыт устанавливает границы мыслительной деятельности, а структурная организация, запечатленная в языковой классификации опыта, детерминирует ее направления, образуя национальное мировоззрение. Лингвистическая модель мира в этом случае полностью сливается с той внутренней моделью, которая создается в сознании человека в процессе накопления им опыта и которая, по сути, и является тем, что именуется сознанием» (Звегинцев, 2001, с. 159).

Поскольку язык является не только средством общения, но и инструментом, с помощью которого происходит накопление и передача разного рода информации об окружающем мире, он, в конечном итоге, превращается в своеобразный социальный запас знаний, причастность к которому всех членов общности позволяет устанавливать определенные правила взаимодействия. Язык можно охарактеризовать и как «вербальную память», которая содержит в языковом сознании способы хранения информации, связанной с местами национальной памяти (по Ю.Н. Караулову). Подход Ю.Н. Караулова к исследованию национально-культурной памяти русских представляет большой интерес, поскольку праздники в определенной степени являются «трансляторами» этой памяти. Под национально-культурной памятью данный автор понимает «“кладезь” сведений, эмоций, фактов, откуда мы в нашей повседневности и обыденности черпаем данные для ответа на сакраментальные вопросы: кто мы есть, откуда мы и куда идем …. Это не история в чистом виде, а то, как прошлое представлено в нашей сегодняшней мысли и как оно вписывается в наши знания о современном мире… Речь пойдет о тех образах, понятиях, представлениях, названиях, личностях, фактах, вещах, словах и “местах” из отечественной истории, которые живут в сознании, в спонтанной памяти среднестатистического носителя русского языка и актуализируются с разными целями в повседневно производимых им текстах» (цит. по: Чулкина, 2016, с. 49). Данное высказывание как нельзя лучше соотносится с предметом исследования исторической психологии, стремящейся воссоздать жизнь людей прошлого, психический мир которых сохраняет след в культуре и психике современного человека, в его памяти, менталитете, обычаях, стереотипах поведения и т.п.

Возвращаясь к целям нашей работы и учитывая все вышесказанное, мы предприняли попытку обнаружить в языковом сознании современников «следы» нашего недавнего праздничного прошлого — позднесоветского периода и проследить, как оно представлено в нашей сегодняшней мысли и встроено ли в нашу повседневную действительность. Если в найденных таким образом «следах» будут присутствовать оба этих момента (представленность и встроенность), то они могут считаться теми самыми константами, о которых говорилось выше.

Все приведенные в ассоциативном словаре (Русский ассоциативный словарь…, 2002) ассоциации на слово-стимул «праздник» мы распределили по группам. Указанная цифра в скобках отражает число реакций на слово-стимул.

• названия праздников: Новый год (37), 1 мая (24), Октября (10), 8 марта (7), день рождения (6), новогодний (6), 7 ноября (5), Первое мая (5), Победы (4), 9 мая (4), Нептуна (3), Первомай (3), Рождество (2);
• лица-участники: друзья (2), люди, гости;
• эмоциональное состояние, настроение: веселый (59), веселье (28), души (21), радость (18), весело (10), веселое настроение, жизни (7), радостный (7), счастье (7), удался (5), грустный (3), любимый (3), скучный (3), шумный (3), горе (2), испорченный (2), любви (2), мира (2), настоящий (2), радостный день (2), светлый (2), святой (2), сердца (2), хорошо (2);
• основные действия, занятия: демонстрация, застолье (2), выпивка (2), песни (2), гулянье, гулять, стол (2), телевизор, выставка;
• атрибуты: флаги, цветы, шарик (2), фейерверк (2), красный цвет, красное, еда, елка, бутылка, огни, подарки, подарок, цветы и музыка;
• характеристики, указывающие на «общность», «массовость» праздника: великий (2), большой, всенародный, наш, общий, для всех, всеобщий.

Такой же схемы будем придерживаться и при перечислении ассоциаций на слово «праздник», указанных нашими современниками.

• названия праздников: Новый год (26), день рождения (13), День Победы (3), победа, Рождество (3), Пасха (2), юбилей (2), Масленица (2), новогодний;
• лица-участники: друзья (33), семья (15), сбор всей семьи, семьи, близкие люди (4), родные (3), родственники (3), родители (3), мама (3), дети, папа, брат, люди (6), гости (18);
• эмоциональное состояние, настроение: веселье (115), весело (7), душевно, радостно, радость (97), интересно, приятно, тепло (4), теплота, жизнь, любовь (2), счастье (28), вдохновение, внутренний подъем, мир (2), добро, эмоции (4), положительные эмоции (2), позитив (2), настроение (2), хорошее настроение (12), прекрасное настроение, отличное настроение, ликование (2), восторг (5), смех (20), улыбки (19), улыбка (4), светлый, светло, благополучие, удовлетворение (3), хорошо;
• основные действия, занятия: застолье (13), застолье с родственниками, песни (11), пение, танцы (21), гулянье (2), гулять, прогулки (2), прогулки по улицам, демонстрация (2), митинг (2), парады, поздравления (5), общение (3), интересное общение, беседы, встреча (6), встреча с друзьями (3), свидание с родными;
• мероприятия: банкет (2), торжество (4), концерты, вечеринка, дискотека, шоу, фестиваль, карнавал, конкурсы (2), розыгрыши (2), сюрпризы (3), игры (4), представление, утренник в детском саду, путешествие;
• атрибуты: музыка (29), громкая музыка (3), подарки (48), подарок (7), цветы (11), шарики (24), воздушные шары (7), шары (6), китайские фонарики, бенгальские огни, хлопушка (3), фейерверк (11), фейерверки (2), салют (15), цвет, яркие цвета, яркие краски, елка (7), запах елки (2), запах мандаринов, свет (2), свет огней, золотой свет, свечи, колокольный звон, наряд (2), наряды, нарядные платья, праздничная одежда;
• характеристики, указывающие на «общность», «массовость» праздника: великий (2), единение (2), единство (2), объединение, сплоченность, массовость, традиция (2), народное гулянье, наш, вместе, компания друзей, много друзей (3), компания (3), много людей (2), люди в хорошем настроении, народ, много народу, общество (2).

Такой атрибут праздника, как «стол» и связанные с ним элементы, требует отдельной рубрики, поскольку получил наиболее разнообразное и подробное описание: стол (4), оригинальный стол, хороший стол, вкусный стол, красивый стол, праздничный стол, большой стол, еда (3), вкусная еда (5), ужин, вкусный ужин, праздничный ужин, угощение (4), торт (14), тортики, сладости (2), вкусности (конфеты), шоколадные конфеты, мороженое (2), мандарины (2), апельсины (3), салат оливье (3), пироги (2), шашлык (2), выпивка (2), алкоголь (3), шампанское (6), коньяк, водка, кока-кола (4).

Столь большое разнообразие пищевых пристрастий имеет и обратную сторону, которая также была представлена в описании наших респондентов: хлопоты (3), хлопотно, приятные хлопоты, радостные хлопоты, предпраздничные хлопоты, заботы (2), готовка (2), суета (3), затраты, уборка, усталость, не высплюсь, головная боль, грязная посуда, мусор.

Можно отметить, что ассоциативно-вербальное поле слова «праздник» у наших современников гораздо шире, чем у респондентов советской эпохи. Заметно и изменение состава праздничного календаря: в советский период это 1 Мая, Новый год, «праздник Октября» (7 ноября), 8 марта, день рождения, а у современников — Новый год, день рождения, День Победы, Рождество, Пасха, Масленица. В советский период по количеству упоминаний лидирует Первомай, а в нынешнем календаре — Новый год. Отсутствуют у современников и исключительно советские клише — всенародный, всеобщий и т.п., среди атрибутов праздничной обстановки уже не найти флагов и других предметов (ленточек, гвоздик, шаров и др.) преимущественно красного цвета, которым на смену пришло гораздо большее количество других атрибутов, зачастую не несущих определенной символики. Последняя деталь довольно четко свидетельствует о современной тенденции к избыточному увлечению внешним антуражем в ущерб пониманию содержательного наполнения праздника. Можно предположить, что эта же причина лежит в основе столь выраженного интереса к гастрономическому аспекту празднования. Игнорирование (по незнанию или нежеланию) тех или иных ритуалов и обрядов оставляет свободное пространство в празднике, которое очень быстро заполняется более простым содержанием — например, как в данном случае, едой.

Интересно, что лица-участники праздника у респондентов советского периода представлены всего тремя «персонажами» и упоминаются очень редко, в то время как у современников упоминание участников отличается разнообразием и высокой частотой. Возможно, это связано с особенностями идеологии: в советский период приветствовались коллективные проявления и ориентация в большей степени на социум, на группу, а не на кого-то конкретного или себя.

При рассмотрении каждого из двух ассоциативно-вербальных полей слова «праздник» в их целостности становится очевидно, что они различаются по составу и производят разное впечатление. Чтобы наглядно продемонстрировать этот факт, было решено свести в общую таблицу те слова-реакции, которые получили наибольшее количество упоминаний (шесть и выше) (см. таблицу 1).

Любопытно, что если в левой половине таблицы ассоциации даются в большей степени как продолжение слова «праздник» (праздник души, веселый праздник), то в правой это в основном самостоятельные слова, не предполагающие построения словосочетания. Возможно, это связано с разной формулировкой инструкции, предъявляемой респондентам, а может быть, и с некоторыми изменениями в механизмах восприятия действительности и способах ее интерпретации, связанных с переменами уклада жизни и мировоззрения. Примечательно, что в полном списке слов-реакций периода 1986–1996 гг. присутствуют такие, которые представляют собой амбивалентную картину праздника, что является для него характерным: праздник по своей природе амбивалентен. Вот несколько примеров словесных пар, отражающих противоположные характеристики: грустный — радостный, скучный — веселый, горе / несчастье — радость / счастье, на улице — на селе, удался — не удался, пришел — прошел, будет — не будет, кончился — начался, настоящий — выдуманный, отдых — труд, общий — мой и др. В ответах наших современников подобной закономерности обнаружить не удалось. Данный факт указывает на тенденцию к постепенному отклонению праздника от своего «классического» («подлинного») способа бытования, отражавшего всю его специфичность как времени перехода, выбора направления движения к одному из полюсов, о чем и говорилось в самом начале статьи. Отдельного рассмотрения требует одна из основных черт праздника, отличающих его от повседневности, — освобождение от труда.

У наших современников это: выходной день (2), выходной (7), лишний выходной день, отдых (16), отдохновение, отдых от повседневных будней, чувство расслабленности и отдыха, свобода (6). Реакции наших соотечественников советского периода выглядят следующим образом: выходной (5), отдых (4), свобода, свободное время. Снова бросается в глаза разница в количестве и разнообразии реакций (с перевесом у современников), но важным является и сам факт сохранения и представленности в языковом сознании этой основополагающей характеристики праздника. Расценивание праздничного периода как времени, свободного от труда и забот, было всегда и по-прежнему остается сейчас.

Теперь обратим внимание на то, что же осталось неизменным в празднике, какие слова-реакции присутствуют в обоих рассматриваемых нами периодах: веселье, радость, Новый год, счастье, весело, день рождения. Именно эти слова сохраняют так называемый «след» в языковом сознании среднего носителя языка и остаются встроенными в него, что отражено в их количественном показателе. Объединив однокоренные слова весело и веселье, получаем своеобразную триаду «веселье — радость — счастье», в которой заключены важные для человека чувства, так необходимые ему на протяжении всей жизни. А Новый год и день рождения можно рассматривать в качестве образца настоящего праздника, который выбирается большинством респондентов как советского, так и нынешнего периодов вот уже на протяжении тридцати с лишним лет.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что лидирующими оказываются элементы не предметного мира человека (пища, одежда, хлопушки и т.п.), а явления его более тонкой сферы — эмоционально-душевной. В своих исследованиях структуры индивидуального опыта Е.Ю. Артемьева указывала на высокую значимость эмоционально-оценочных свойств. Результаты проводимых ею с коллегами экспериментов позволили выявить особую устойчивость эмоциональных признаков и их обязательную представленность в оценочных системах субъекта. Это послужило основанием для ее предположения о том, что «на некотором этапе генезиса перцепта “субъективные” системы, т.е. системы, включающие субъективно значимые (в том числе и эмоциональные) свойства, являются первичными. … и, следовательно, можно говорить не только о сенсорных, но и об эмоциональных универсалиях» (Артемьева, 2007, с. 28). Е.Ю. Артемьева полагала, что данные универсалии выполняют роль регуляторов построения образа. «Пережитые эмоции, подобно пережитым манипуляциям с объектами, изменяют состав субъективного опыта, создают системы шкал и оценок, существенно определяющие отношение индивида к воспринимаемым объектам и ситуациям и, следовательно, его поведение» (там же). Возможно, сохраняющиеся в восприятии праздника веселье, радость и счастье и являются примерами таких эмоциональных универсалий, или констант. Будучи закрепленными в языковом сознании носителей языка, они играют роль трансляторов накопленного опыта предыдущих поколений и общей национальной памяти.

***

Основываясь на понимании языкового сознания как механизма взаимодействия психики, мышления и языка, мы можем утверждать, что рассмотрение ассоциативных реакций конкретных носителей языка на слово-стимул, зафиксированных в определенный момент исторического времени, дает возможность исследовать их представления о том или ином явлении и изучать их динамику.

Предпринятое нами сравнение ассоциативно-вербальных полей слова «праздник» позднесоветского и современного периодов позволило обнаружить как существенные различия в восприятии праздника жителями нашей страны в разные исторические эпохи, так и наличие сходных неизменных черт — констант. В случае создания новых или реформирования прежних праздников знание о наличии таких черт и понимание их особенностей поможет избежать целого ряда негативных последствий в процессе разработки праздничного календаря.

Статья подготовлена по Госзаданию №0159-2020-0003.

Литература

1. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики. М.: Изд-во ЛКИ, 2007.
2. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М.: КД «Либроком», 2001.
3. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира: Сборник научных статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000.
4. Русский ассоциативный словарь: В 2 т. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М.: АСТ–Астрель, 2002. URL: http://tesaurus.ru (дата обращения: 23.12.2020).
5. Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка: В трех частях, шести книгах / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова. Кн. 1, 3, 5. Прямой словарь: от стимула к реакции. Книга 2, 4, 6. Обратный словарь: от реакции к стимулу. М.: ИРЯ, 1994, 1996, 1998.
6. Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования // Языковое сознание и образ мира: Сборник научных статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. С. 13–23.
7. Чулкина Н.Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: Лингвокультурологическое описание. М.: КД «Либроком», 2016.

Источник: Борисова А.М. Праздник в преломлении языкового сознания современников // Историческая психология: прошлое, настоящее, будущее. М.: Институт психологии РАН, 2020. С. 406–416.

Фото: ИП РАН, Петр Морозов.