Педагогическое осмысление остракизма в условиях постиндустриального общества

Изучение педагогических явлений в области теории и практики образования всегда неразрывно сопряжено с социокультурными реалиями конкретной исторической эпохи. Обращаясь к российской современности в условиях XXI века, необходимо подчеркнуть факт глобальной трансформации не только экономической, политической сфер государственной жизни, но и идейной, экзистенциальной, произошедшей при переходе страны из социалистической формации в капиталистическую. Постиндустриальный капитализм, изначально опираясь на идеи получения прибыли, эксплуатации, в XXI веке базируется на философской доктрине постмодернизма с ее во многом деструктивными тенденциями. Эти тенденции напрямую и косвенно влияют, в том числе, и на педагогическую мысль, и на систему образования, включая ее субъектов, — они, тенденции, являются теми социокультурными условиями, которые порождают отклоняющееся поведение, в том числе, остракизм в детско-взрослых, детских отношениях. Рассмотрим обозначенную в теме статьи проблему в следующей логике: «краткая характеристика постиндустриального общества, философии постмодернизма — сущность и виды остракизма — педагогический ресурс решения проблемы остракизма в современных социокультурных и образовательных условиях».

На основе научных работ В.А. Волкова, С.А. Ильиных, Т.Б. Калиева, Т.К. Ростовской и др. можно зафиксировать, что «основными социально-ценностными конструкциями постиндустриального общества являются консюмеризм, сексуальная революция и космополитизм» [2; 3: 4].

Консюмеризм (англ. consumerism) — это характеристика потребления; в более широком смысле — социальное явление, подогреваемое рекламой, маркетингом, настойчиво вовлекающее человека в акты покупок, статусных, демонстративных трат денежных средств и т.п .Один из примеров консюмеризма — культура гламура, выступающая социокультурным воплощением культуры общества потребления, где нематериальные идеалы и ценности определяются потреблением [5, с. 262]. (В данном случае выстраиваются тесные связи между такими субстанциями, как «идеология потребительства при утрате духовности, морали» — «секс как коммерциализированные отношения» — «социальный статус без обоснованных достижений». Уже к концу ХХ в. социальный статус человека в развитых обществах стал определяться уровнем потребления [7, p. 75].

Сексуальная революция (В. Райх) — 30-е гг. прошлого века — означает либерализацию сексуальных отношений: культ сексуального удовольствия, секс вне брака, порнографию. В. Райх подчеркивал ценность биологического начала человека, пренебрегая социальными, моральными, культурными нормами, традициями. Наряду с этим, следует обратить внимание на работы А. Кинси, в которых сексуальность человека также рассмотрена как сугубо биологическое явление. В XXI веке его работы служат базой для разработки Стандартов сексуального образования в Европе (2010); в США работает Институт А. Кинси...

В свою очередь, говоря о космополитизме (от др.-греч. κοσμοπολίτης (kosmopolites) — космополит, гражданин мира, (человек космоса — вселенной) — идеология, рассматривающая жителей Земли вне зависимости от гражданства или какой-либо родовой принадлежности, — следует принять во внимание неоднозначность данного явления. С одной стороны, предполагается социальное взаимодействие между гражданами различных стран, с другой стороны, нивелируются национальные, этнические особенности людей, их связь с культурными, историческими корнями. Р. Кохейном и Дж. Наем [9] была разработана концепция транснационализма как идея взаимодействия людей разных стран между собой без влияния правительства, чему была близка политика мультикультурализма (сплава культур), потерпевшая полный крах. Практика показывает: абсолютизация данных дискурсов ведет к социальной утопии, что подтверждается в XXI в. постоянным возникновением множества этнических, расовых конфликтов в развитых странах (Германия, США, Франция и др.) [6].

В целом, даже беглый анализ нескольких явлений постиндустриального общества раскрывает его откровенное манипулирование людьми, противостояние материального духовному, отражает, своего рода, вариант «расчеловечивания» общества (В.И. Букреев). Именно в таких условиях утрачивают смысл такие социокультурные явления, как «норма», «традиции», «правила», и усиливается риск отклоняющегося поведения несовершеннолетних. При этом ряд исследователей (Д. Белл, Т.Б. Калиев, Т.К. Ростовская и др.) воспринимают указанные положения как эволюционный формат развития общества. Тогда другие ученые (Г. Маркузе, Н.Л. Полякова, Э. Тоффлер, Э. Фромм и др.) подчеркивают инволюционный характер данных изменений.

Обратимся, в частности, к феномену «остракизм», означающему процедуру изгнания из группы, общества (истоки — в общественной жизни Древней Греции, где процедура понималась не как наказание, но как предупреждение). Начиная с XVII века остракизм в Западной Европе изучался как исторический факт, постепенно он стал полным синонимом понятий «изгнание», «гонения». В русском языке аналоги «остракизма» — изгнание, осуждение, исключение из социума, бойкот. В социально-педагогическом контексте сегодня остракизм сближается по своей сущности с травлей (буллингом).

К.Д. Вильямс [10, с. 433] разработал типологию остракизма, выделив:

• псевдо-остракизм: поведение субъекта ошибочно интерпретируется объектом как остракизм (например, индивид приветствует проходящего мимо человека, а последний не видит или не слышит приветствующего, при этом индивид полагает, что это намеренно);

• ролевой остракизм: остракирование предписывается нормами и ролями самой ситуации (например, игнорирование официанта, который подливает воду в бокал или убирает посуду);

• карающий остракизм: остракизм применяется с целью наказания или индикации неодобрения (например, для контроля членов группы, которые своим девиантным поведением или стигматизированным статусом представляют угрозу для коллектива или для мотивации отдельных членов группы к изменению ими их нежелательного или неприемлемого поведения). Игнорирование как дисциплинарная мера часто используется также и в педагогике. В иностранной педагогической литературе такой метод получил название «тайм-аут», обозначающий «непродолжительный период времени, в течение которого ребенок игнорируется или исключается» с целью корректировки его поведения [10, с. 440]. В этом контексте «тайм-аут» может рассматриваться как социально приемлемое использование остракизма;

• защитный остракизм: индивиды подвергают остракизму другого человека в целях защиты (например, чтобы самим не стать мишенью остракизма);

• ненамеренный остракизм: субъект не замечает объект остракизма, поскольку полагает, что объект не стоит его внимания или вообще не подозревает о его существовании (такое часто происходит при несоответствии в статусах субъекта и объекта: поп-звезда — фанат, король — подданный) [10].

Наиболее глубоко в контексте юридической психологии феномен остракизма в нашей стране изучен, в частности, Е.Э. Бойкиной, которая выделила специфичные черты остракизма, это:

• адаптивность (служит для выживания, коррекции);
• тотальность (объектом остракизма в тот или иной момент времени может стать любой индивид и любое количество раз);
• несбалансированность в восприятии (субъект может не воспринимать действие как намеренный остракизм, а объект может воспринимать его как остракизм) [1].

Кроме того, анализ зарубежных источников позволил Е.Э. Бойкиной зафиксировать следующее: проведенные исследования выявили, что человек, подвергаемый «игнорированию или исключению», всегда воспринимает это как стресс, несмотря на тип остракизма, у него происходит «значительный рост артериального давления крови и уровня гормона кортизола» (Л.Р. Страуд, 2000).

Проведенные лабораторные исследования (Н. Айзенбергер; Э. Де Вотер и др.) «показали, что «вне зависимости от того, был ли остракизм намеренным или ненамеренным, он во всех случаях вызывал активацию участка дорсальной передней поясной коры, который является в головном мозге индикатором физической боли». Данные эксперимента Айзенбергера позднее были подтверждены в экспериментах Э. Де Вотер с коллегами, которые изучали нейронные реакции головного мозга подростков на социальное исключение с учетом их статуса в среде своих сверстников» [1].

«Согласно модели остракизма Вильямса (1997), существует три стадии разворачивания реакции на остракизм.

1-я стадия — рефлекторная. Как только индивиды обнаруживают признаки остракизма, они могут ощутить боль, почувствовать печаль, злость, у них снижается уровень удовлетворенности одной или нескольких фундаментальных психологических потребностей (в принадлежности, самоуважении [2], контроле, осмысленном существовании). При этом степень воздействия остракизма и родственных феноменов на индивида не только обнаруживается на уровне самоотчета, но и физически осязаема.

2-я стадия — рефлексивная. Индивиды пытаются найти смысл в том, почему они подвергнуты остракизму, стараются как-то справиться с «социальной раной». Именно на этой стадии происходит принятие решения о стратегии реагирования.

3-я стадия — принятия. Данная стадия наступает в том случае, если процесс остракизма принимает длительный (хронический) характер. В этом случае индивид может страдать от чувства отчуждения, впасть в депрессию, испытывать беспомощность и никчемность» [1].

Осмысляя вышепредставленную информацию в педагогическом ракурсе, мы понимаем, насколько многообразен спектр вариантов остракирующих ситуаций: «ребенок — ребенок», «педагог — ребенок», «обслуживающий персонал — ребенок», «педагог — группа воспитанников / учеников», «родители — ребенок», «ребенок / дети — педагог» и проч. Наряду с этим выявляется острая необходимость системной коррекционно-профилактической работы в данной сфере, относимой нами к девиантному поведению (И.В. Ульянова, 2018); а также необходимость реализации в образовательной организации воспитательной системы с самостоятельным профилактическим вектором (И.В. Ульянова, 2010).

Для эффективности данной социально-педагогической деятельности следует реализовывать следующие общие принципы:

• утверждение гуманистической идеологии в образовательной организации, учебной / воспитательной группе, подсистеме «образовательная организация — семья»;
• культ этической культуры всех субъектов педагогических отношений (Этические кодексы класса, школы и пр.);
• актуализация роли коллектива в жизнедеятельности несовершеннолетних и педагогов (группа как содружество);
• персонализация детско-взрослых отношений;
• ориентация детей и взрослых на позитивное мышление, сотрудничество, взаимопомощь.

Каждый из указанных принципов сопряжен с комплексом тех педагогических правил взаимодействия детей и взрослых, детей-ровесников и пр., которые актуальны именно для конкретной группы, конкретных социокультурных условий.

Ведущими факторами, напрямую влияющими на эффективность коррекционно-профилактической деятельности, являются:

• фактор индивидуально-личностных особенностей человека;
• фактор возраста;
• фактор пола;
• фактор национальной принадлежности.

Генерируя деструктивные характеристики постиндустриального общества (консюмеризм, сексуальная революция, космополитизм), в каждой образовательной организации педагоги могут организовать профилактическую работу с ориентацией на них через призму предупреждения остракизма, прежде всего карающего или защитного типа. В качестве примера обратимся к следующей ситуации: отчуждение (посредством насмешек, пренебрежительных взглядов, реплик и пр.) от группы класса ученика / ученицы из семьи с низким материальным статусом, но высоким уровнем нравственной культуры. Такое случается и в классе с высоким социально-нормативным потенциалом как ошибка, необдуманный поступок, и в классе, где устойчиво царит мещанский дух, постоянно обсуждаются меркантильные вопросы, но уже как стереотип отношений. В итоге становится понятным, что предупреждение остракизма необходимо осуществлять с самого начала посещения ребенком образовательной организации, работая непосредственно с детской группой и с семьями.

Коррекционно-профилактическую работу целесообразно дифференцировать с ориентацией на специфику уровня образования несовершеннолетних: «Профилактика остракизма в ДОО», «Профилактика остракизма в начальной школе», «Профилактика остракизма в средней школе» и пр.

В качестве вывода отметим: в настоящее время образовательные организации могут (и должны!) представлять собой те локальные гуманистические пространства, в которых с опорой на российскую законодательную базу в сфере образования имеется реальная возможность:

• трансляции и формирования этической культуры детей и взрослых;
• противостояния деструктивным тенденциям постиндустриального общества (в частности, консюмеризму, сексуальной революции, абсолютному космополитизму);
• системного профилактирования форм отклоняющегося поведения, включая остракизм.

Все большую значимость для воспитания подрастающего поколения сегодня приобретает реновация идей гуманистической педагогики советского периода.

Литература:

1. Бойкина, Е.Э. Остракизм и родственные феномены: обзор зарубежных исследований // Психология и право. 2019. Том 9. №3. С. 127–140. doi:10.17759/psylaw.2019090310
2. Волков, В.А. Влияние СМИ на формирование культурных ценностей: аксиологический аспект // Молодой ученый. 2015. №3. С. 913-915.
3. Маркузе, Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/ Philos/Markuze/01.php (дата обращения: 15.12.2020).
4. Ростовская, Т.К., Калиев, Т.Б. Постиндустриальное общество: ценностный аспект // LOCUS: people, society, culture, meanings. 2019. № 3
5. Сычева, Е. Традиционные ценности в современной массовой культуре Японии // Вестник МГИМО-университета. 2014. № 2 (35). С. 260-263.
6. Шумаков, А.А. Ноябрьские беспорядки 2005 года во Франции: фокус восприятия и интерпретации // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2012. №1-1.(дата обращения: 11.11.2020).
7. Giddens A., Sutton P.W. Essential concepts in sociology. Cambridge, 2014.
8. Kinsey A.C., Pomeroy W.B., Martin C.E. Sexual Behavior in the Human Male. — Philadelphia, PA: W.B. Saunders, 1948.
9. Nye J., Keohane R. Transnational relations and world Politics: An Introduction. URL: https://edisciplinas.usp.br/pluginfile.php/364783/mod_resource/content/1/ keohane-nye_1971.pdf. (Дата обращения: 25.02.2021)
10. Williams K.D., Nida S.A. Ostracism: Consequences and Coping // Current Direction in Psycological Science. 2011. Vol. 20. Iss. 2. P. 71-75. doi: 10.1177/0963721411402480

Источник: Ульянова И.В. Педагогическое осмысление остракизма в условиях постиндустриального общества // Неделя Российской психологии в ГСГУ: Материалы: VII Всероссийской научно-практической конференции; XXI Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой памяти доктора педагогических наук, профессора, Заслуженного деятеля науки РФ Ивана Павловича Башкатова (1942–2007); IX Международной научно-практической конференции, посвященной советскому ученому-педагогу, профессору Куфаеву Василию Исидоровичу (1894–1977), Коломна, 16–19 марта 2021 года. Коломна: ГСГУ, 2021. С. 20–25.