За и против: встреча с кровными родственниками

Дарья Дмитриева — психолог фонда «Арифметика добра». Дарья уже поднимала тему кровных родственников в статье «Как говорить с приёмным подростком о кровных родителях».

— Даша, стоит ли вообще встречаться с кровными родственниками?

— Это не самый простой вопрос. И я бы на него отвечала в несколько этапов.

Первое, кровные родственники ребенка — это не только родители, лишенные прав или ограниченные в них, это дяди и тети, бабушки и дедушки, братья и сестры. Все они могут оказаться достаточно ресурсными и благополучными. Для подростка общение с кровными родственниками может стать дополнительной опорой. Ведь это те люди, которые могут рассказывать ему историю семьи, историю его раннего детства, которую он не помнит.

Плюс, когда ребенок попадает в приемную семью, особенно когда он попадает туда подростком, ему приходится с большой скоростью усваивать новые навыки, ценности, правила. Этот процесс ассимиляции, он правильный и естественный, но очень непростой. Зачастую оказывается, что очень многое, что подросток считал само собой разумеющимся, в новой семье не находит одобрения. Понимание, что я принес с собой что-то не очень ценное, неправильное, для подростка может быть невыносимо. Они и так в глубине души сильно сомневаются в своей ценности.

Адаптированные кровные родственники — это люди, за которых подростку не стыдно, с которыми бывает приятно познакомить приемных родителей, само их наличие помогает подростку чувствовать, что и у него есть что-то хорошее. Поэтому на вопрос, стоит ли встречаться с немаргинальными кровными родственниками, мой ответ — да. Если подросток этого хочет и родственники тоже. Также стоит помочь подростку встретиться с братьями и сестрами, которые находятся в других приемных семьях, если их удалось разыскать и новые родители не против.

Не факт, что между детьми возникнет какая-то дружба. Часто они хотят увидеть друг друга, просто чтобы убедиться, что с братом или сестрой все в порядке.

— А если говорить о кровных родителях?

— Тут есть 3 вектора для размышления.

Самый первый и главный — а хочет ли подросток увидеться с этими родителями? Если подросток не хочет, странно устраивать встречу.

Если хочет, то важно понимать, насколько безопасен родитель. Конечно, вы не ясновидящие и не можете сказать — папа и мама, которых лет 5–10 назад лишили прав, — они сейчас в каком состоянии?

Но, как правило, мы знаем, за что родитель был лишен прав. Кровные родители бывают разные. Родитель может быть лишен прав, например, за пренебрежение обязанностями, а может, за жестокое обращение с ребенком. Если имело место жестокое обращение или, тем более, сексуальное насилие или растление, то стоит постараться всеми силами ребенка от этой встречи удержать.

— Почему постараться удержать, а не просто не встречаться?

— Если вы живете, например, в одном городе с кровными родителями, и у подростка есть адрес или они иногда общаются по телефону, то тут можно только постараться. Если подросток захочет с ними увидеться, а вы будете стоять намертво, значит, он увидится с ними без вас, что гораздо хуже.

— Ты считаешь, что ребенок, которого избивали или насиловали, может хотеть встретиться с таким родителем? Разве ребёнок не должен его как огня бояться?

— Ну, во-первых, у ребенка с родителем, который его бил или насиловал, могут быть связаны не только жуткие воспоминания, но и какие-то очень хорошие. Т.е. для нас этот родитель — исчадие ада, преступник, а для ребенка — это еще и человек, который учил его играть в ножички или купил обалденную Барби, которой все подружки завидовали.

Во-вторых, для ребенка принять тот факт, что родитель делал с ним что-то ужасное, — это очень и очень тяжело. Это буквально разрывает душу на части. Поэтому психика старается защититься, как может. Здесь в ход может идти вытеснение, когда ребенок просто забывает какие-то ужасные моменты. Психика может продуцировать ложные воспоминания. Нередко дети оправдывают действия насильника: «Мама меня била, потому что я плохо себя вел, если бы я не выводил маму из себя, она бы никогда меня не ударила», — может рассказывать по прошествии времени ребенок, которого полуживого доставили в больницу.

— Психологи часто рекомендуют говорить ребенку, пережившему жестокое обращение, что с ним так нельзя было обращаться, так ни с кем нельзя обращаться. А ты только что сказала, что знание о том, что родитель делал что-то ужасное, разрывает душу ребенка на части и психика старается защититься от этого знания. Пояснишь?

— Да, конечно, это отличный вопрос. Тут нет никакого противоречия. Ребенок не может вынести в одиночку своих воспоминаний о пережитом насилии и того, что его родитель, человек, который в норме должен заботиться, любить и защищать, сам был самой страшной угрозой. Когда у ребенка появляется семья, появляются заботящиеся взрослые, он, наконец, понимает, что он не один и его есть кому любить и защищать. И тогда слова взрослых о том, что он хороший, с ним с самого начала все было в порядке, что никто и ни с кем не имеет права так обращаться, что родители не должны бить детей, что дети и родители не занимаются сексом и так далее, оказываются целительными.

— Так понятнее. Но давай вернемся к теме общения с кровными родителями. Какие еще факторы играют роль в принятии решения, стоит или не стоит встречаться с ними?

— Второе, что важно, помнит ли ребенок своих родителей. Для детей-отказников с рождения или тех, кого изъяли в раннем возрасте, я бы рекомендовала отложить встречу до 18-ти лет, просто потому, что его слишком мало что связывает с кровными родителями и его основной мотив для встречи — это увидеть и понять. Понять, что это за люди, понять, почему они его оставили. И это понимание после 18-ти будет гораздо глубже и объемнее, чем, например, в 14.

И третье, насколько подросток и его кровные родители готовы вести себя безопасно.

Безопасное поведение со стороны подростка — это когда он соглашается, что встреча происходит с вашего ведома и в вашем присутствии. Что она происходит в каком-то публичном месте — кафе или парке, например. Что вы можете быть поодаль, если он так хочет, но он точно должен находиться в поле вашего зрения и достаточно близко, чтобы вы успели вмешаться, если что-то пойдет не так.

Безопасное поведение кровного родителя необходимо оговорить с ним до встречи по телефону или в присутствии сотрудников опеки в их кабинете. Оно подразумевает, что:

• встреча происходит в публичном месте;
• родитель приходит на встречу полностью трезвым;
• он беседует с ребенком либо в присутствии приемных родителей, либо в поле их видимости;
• не говорит ребенку никаких гадостей, ни в чем его не обвиняет;
• не говорит плохо о его приемной семье.

Если хоть один из этих пунктов нарушается, вы забираете ребенка и уходите.

— Как по твоему опыту, кровные родители часто выдерживают эти условия?

— По моему опыту, кровные родители чаще всего не приходят на эту встречу. Иногда не приходят, потому что им мучительно стыдно, иногда потому что забывают все договоренности за бутылкой вина или очередной дозой. Но те, кто доходит, обычно выдерживают. Некоторые даже готовы пообщаться не только с ребенком, но и с его приемной семьей. Бывает так, что приемные родители находят в кровных даже союзников в воспитании подростка. Как правило, это история про тех кровных родителей, кому хватило сил завязать с алкоголем или наркотиками, но уже не хватило сил на то, чтобы вернуть себе ребенка. Когда я говорю, что кровные родители становятся союзниками в воспитании, я имею в виду лишь то, что они запрещают подростку нарушать запреты приемных родителей или плохо говорить о приемной семье, они могут советоваться, дать подростку денег или нет, можно ли подарить тот или иной подарок.

— Даша, можно задать тебе личный вопрос? Я знаю, что ты ездила с дочкой встречаться с ее кровной мамой. Какой был твой самый большой страх?

— Больше всего я боялась физической агрессии в свой адрес или в адрес дочки (я совсем не боец) и того, как дочка перенесет эту встречу.

— И как ты с этими страхами справилась?

— Я записалась на консультацию к коллеге из другого фонда. Психолог — он же только на работе психолог, а дома-то я мама и тревожная женщина. По поводу физической агрессии коллега сказала мне, что а) родители редко до неё доходят, б) если что-то пойдет не так, вызывай полицию, ну, и вряд ли персонал кафе будет спокойно на все это смотреть. Это меня успокоило.

А что касается второго страха, он ушел сам собой, когда я подумала, что моя дочка всю жизнь живет со своими воспоминаниями и страхами, они есть у нее, встречается она с мамой или нет. Они могут подняться на поверхность — это страшно и больно, но лучшее, что я могу дать своему ребенку, — это быть рядом и прожить все вместе с ней.

Источник: https://www.a-dobra.ru/article/5602/