Взаимосвязь защитных поведенческих реакций и личностных особенностей у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью

В настоящее время растет число детей с различными нарушениями развития (Юрина, Макарова, 2015). Следовательно, актуальной становится задача изучения данной проблематики и сопутствующих ей факторов, на основе чего в дальнейшем можно разработать пути оказания психолого-педагогической помощи (Сербина, Макарова, Османова, 2015; Шепилова, Макарова, 2015). Изучение и психологическая помощь детям с гипервозбудимостью и нарушениями внимания — аспекты важной психологической проблемы. Трудности ее практического решения связаны как со сложностью диагноза (синдром дефицита внимания и гиперактивности — СДВГ), так и с вариативностью его проявлений. Данные о динамике проявления этого нарушения у детей дошкольного и младшего школьного возраста имеют достаточно широкий диапазон: в России таких детей 4–18%, в США — 4–20%, в Великобритании — 1– 3%, в Италии — 3–10%, в Китае — 1–13%, в Австралии — 7–10%.

Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) широко распространен, встречается примерно среди 5% детского населения. Биологический субстрат, лежащий в основе СДВГ, связан с наличием минимальных мозговых дисфункций, непосредственно влияющих на формирование индивидуально-типологических особенностей личности (Макарова, 2017). В данное время психические и поведенческие изменения в результате изменений со стороны ЦНС носят название «минимальной мозговой дисфункции» (ММД).

Кроме того, отмечены социально обусловленные причины формирования СДВГ, связанные с особенностями семейного воспитания и формированием негативного опыта социального взаимодействия в референтных микросоциальных группах. Проблемное воспитание формирует не только патохарактерологические особенности личности, но и специфический комплекс психологических защит, направленных на формирование стратегий адаптации подростка в социуме. Особую роль в данном случае играют не только глобальные этиологические исследования, но и исследования детей с СДВГ, включенные в конкретные социальные группы, так как именно этот фактор во многом обуславливает особенности течения заболевания и степень социальной дезадаптации.

Целью нашей статьи исследования является раскрытие взаимосвязи защитных поведенческих реакций и личностных особенностей у детей младшего подросткового возраста с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью.

Методологической основой нашего исследования послужили выдвинутая Р. Плутчиком и Г. Келлерманом теория о предполагаемых взаимосвязях личностных черт и механизмов психологической защиты; учение З. Фрейда и А. Фрейд о механизмах психологической защиты; типология механизмов психологической защиты Джорджа Вэйланта; учение Эрика Фромма о функциях механизмах психологической защиты; типология механизмов психологической защиты Ф.Б. Березина и др.

Для достижения цели исследования и поставленных задач были использованы следующие методы и методики: опросник «Структуры психологических защит» (СПЗ) Е. Туник, детский апперцептивный тест САТ, модификация опросника Кеттелла CPQ.

Экспериментальной базой послужили средние школы г. Сочи. В исследовании принимали участие 40 человек — подростков мужского пола в возрасте 10–12 лет, из них 20 человек с диагнозом СДВГ были отнесены к экспериментальной группе. Дети, не имеющие данного диагноза и не состоящие на учете у психиатра и внутришкольном учете, были отнесены к контрольной группе.

Для выявления взаимосвязи защитных поведенческих реакций и личностных особенностей у детей младшего подросткового возраста с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью полученные нами первичные данные по контрольной и экспериментальной группам были подвергнуты математико-статистической обработке с помощью корреляционного анализа Спирмена (выявленные значимые корреляции представлены на рисунке 1).

Примечание: показаны шкалы методик опросника Кеттелла, опросника структуры психологических защит (СПЗ) и детского апперцептивного теста (САТ). Сплошными линиями показаны прямые корреляционные взаимосвязи, пунктирными — обратные.

Как видно, ведущими личностными особенностями, связанными с особенностями проявления психологических защит у подростков с СДВГ, выступают «эмоциональная неустойчивость», «самоконтроль поведения» и «напряженность».

Высокий уровень эмоциональной неустойчивости тесно взаимосвязан с такими психологическими защитами, как «поведенческое отреагирование» и «реактивное образование». Следует отметить, что данные психологические защиты также имеют тесную положительную взаимосвязь, что, возможно, характеризует один поведенческий феномен, обусловленный, в том числе, и эмоциональной неустойчивостью. Внутреннее содержание указанных психологических защит характеризует импульсивность поведенческих проявлений, подсознательное стремление к получению удовольствия от неприемлемых форм поведения с возможной подменой положительного эмоционального состояния на негативное. Вероятно, данная особенность связана с низким уровнем волевого контроля эмоций, а возможная смена эмоционального знака связана с большей выраженностью негативных эмоций у человека. В целом схожий поведенческий континуум показывают положительные взаимосвязи шкал «реактивное образование» и «расщепление». Амбивалентность чувств и действий, характерная для расщепления, также определяется резкой, полярной сменой ведущего поведенческого посыла. В свою очередь, отрицательная связь показателей шкал «самоконтроль поведения» и «расщепление» представляет возможный механизм формирования данного поведенческого образования.

Таким образом, указанные взаимосвязи, основанные на низкой эмоциональной устойчивости и низком самоконтроле поведения, могут быть основанием для заключения о центральном генезе указанных психологических защит. Низкий уровень коркового контроля поведения может быть следствием незначительных мозговых дисфункций, в результате которых снижается влияние нисходящего контроля на ретикуло-лимбическую систему головного мозга. Вследствие этого информация из внешней среды не может быть обработана качественно, затруднена ее когнитивная оценка, результатом чего являются импульсивные формы поведения. Негативная эмоциональная окраска придается внешним событиям и явлениям, анализ которых затруднен, вследствие чего эмоциональное реагирование приобретает более примитивную форму — непонятные внешние стимулы расцениваются как потенциально угрожающие.

Также показаны положительные корреляции между защитами «примитивная идеализация» и «символизация». В данном случае можно говорить об иной, чем было показано выше, особенности поведенческого реагирования. Анализ внутренней составляющей данных защит позволяет говорить о чрезмерной актуализации собственного Эго за счет придания собственному поведению или внутреннему миру субъективно значимых свойств, качеств. Зачастую данная особенность связана с некоторой фантасмагоричностью, приданием собственным неприемлемым поведенческим аспектам «правильной» смысловой нагрузки. Также видно наличие положительной взаимосвязи показателей шкал «примитивная идеализация» и «напряжение». Данная взаимосвязь позволяет судить о том, что нарциссические качества, приписываемые субъектом самому себе, связаны с высоким уровнем психоэмоционального возбуждения, суетливости, тревожности. Необходимо отметить, что указанный комплекс взаимосвязей имеет качественные отличия от представленного ранее. В отличие от предыдущего, в данном случае наблюдается стратегия к приданию слабо адаптивному когнитивному объяснению собственных поведенческих особенностей. Следует отметить, что в данном случае личностные особенности, связанные с эмоциональным или деструктивным деятельностным поведением, отсутствуют. Высокий уровень напряженности, тревожности обусловлен, скорее всего, стремлением к нивелированию различий в аспекте социального взаимодействия и обусловлен неуверенностью в правильности совершаемых действий.

Таким образом, корреляционный анализ взаимосвязей личностных особенностей и выраженности психологических защит у подростков с СДВГ позволяет объективно судить о наличии двух этиологических факторов в формировании синдрома дефицита внимания и гиперактивности — социально и биологически обусловленном.

Анализ взаимосвязей исследуемых шкал у испытуемых контрольной группы представлен на рисунке 2.

Как видно из представленных данных на рисунке 2, наблюдается положительная корреляция показателей шкал «самоуверенность» и «псевдоальтруизм». При анализе данной взаимосвязи отметим, что у исследуемых контрольной группы значение по шкале «самоуверенность» находились в пределах средних значений, что позволяет судить о исследуемых данной группы как о лицах со слабо выраженными перепадами настроения. Так, указанная взаимосвязь свидетельствует о стремлении подтверждения собственной значимости путем предложения помощи другим, часто вне зависимости от объективных причин к оказанию этой помощи. Можно судить о том, что в данном случае подросток стремится к нивелированию сложностей соотнесения субъективно значимых норм и установок с требованиями внешнего мира. В данном случае подросток пытается нивелировать указанные расхождения за счет получения удовлетворения, похвалы от других.

Отрицательные взаимосвязи показателей шкал «самоуверенность» и «проекция» свидетельствуют о стремлении в оказании реальной, с точки зрения подростка, помощи, однако зачастую такие действия идут в ущерб результатам собственных действий, выступая, возможно, в виде стратегии оправдания. В пользу этого суждения говорит положительная взаимосвязь показателей шкал «самоуверенность» и «символизация» — для подростка сам факт «похвалы» расценивается как некий образ, символ, ослабляющий противоречия субъективного и объективного мира.

Показанные взаимосвязи показателей шкал «псевдоальтруизм» и «добросовестность» свидетельствуют, тем не менее, о недостаточно выраженных разногласиях внутреннего и объективного мира, об относительно качественном и адаптивном принятии правил, норм, ценностей окружающего социума. Кроме того, отрицательная взаимосвязь показателей шкал «псевдоальтруизм» и «реактивное образование» свидетельствует о непринятии стратегии подмены внутреннего образа мира на противоположный даже в случае неполного соответствия субъективного образа таковому в социуме.

Как видим, у подростков, не имеющих диагноза «синдром дефицита внимания и гиперактивности», наблюдается стратегия соотнесения субъективно значимых ценностей с таковыми в социуме за счет поощрения Эго со стороны значимых Других, что, однако, не влияет на уровень их социализации.

Таким образом, в результате эмпирического исследования нами были выявлены следующие особенности исследуемых групп. Показано, что для подростков с СДВГ наиболее характерными личностными чертами являются те, которые связаны с недостаточным волевым регулированием чувств и эмоций, слабым проявлением интереса к общественным стандартам, слабые усилия в выполнении общественных норм и требований. Анализ различий личностных черт позволил предположить наличие у подростков с СДВГ двух ведущих стратегий — намеренного искажения ответов с целью иррационального подкрепления внутреннего «Я» и слабо выраженной способности оценки социальной желаемости своих ответов. Вероятно, что личностные особенности младших подростков с СДВГ могут иметь две основные этиологические группы факторов — социально и биологически обусловленные.

У подростков с СДВГ существует внутренний конфликт, связанный со сложностью проявлений субъективно значимых влечений в системе ценностей внешнего мира, который способствует иррациональной стабилизации «Эго» в виде гиперкомпенсации. В итоге у таких подростков формируются антагонистические формы поведения, которые и приводят к мотивационной неустойчивости, формируют «Эго» с позиций потенциальной враждебности и агрессивности. У таких подростков наблюдается диссонанс между ожидаемыми и реальными действиями других людей, что формирует диссоциативное восприятие явлений со стороны социума. Сложность в рациональной оценке этих диссоциативных явлений формирует механизм диаметрально противоположного отношения к действиям других, и подросток бессознательно демонстрирует иную форму поведения, отличную от социально приемлемой. Подобный механизм оценки объективного мира выражается в закрепленной готовности продуцировать иные по знаку эмоции или иные по содержанию чувства, а оценочная разнонаправленность сглаживается символизацией. Вероятно наличие субневротической формы поведения, целью которого является актуализация «Я» в системе социальных взаимоотношений (чаще — микросоциальных). Для подростков с СДВГ характерно возведение в ранг абсолюта субъективно значимых образов, установок или людей, что, несомненно, имеет непосредственную связь с затруднениями когнитивной оценки ситуаций или действий.

Корреляционный анализ показателей шкал исследуемых признаков показал, что у подростков с СДВГ существуют особенности, основанные на низкой эмоциональной устойчивости и низком самоконтроле поведения, что может быть основанием для заключения о центральном генезе указанных психологических защит. Низкий уровень коркового контроля поведения может быть следствием незначительных мозговых дисфункций, в результате которых снижается влияние нисходящего контроля на ретикуло-лимбическую систему головного мозга. Вследствие этого информация из внешней среды не может быть обработана качественно, затруднена ее когнитивная оценка, результатом чего являются импульсивные формы поведения. Негативная эмоциональная окраска придается внешним событиям и явлением, анализ которых затруднен, вследствие чего эмоциональное реагирование приобретает более примитивную форму — непонятные внешние стимулы расцениваются как потенциально угрожающие. В свою очередь, у подростков, не имеющих диагноза «синдром дефицита внимания и гиперактивности», наблюдается стратегия соотнесения субъективно значимых ценностей с таковыми в социуме за счет поощрения Эго со стороны значимых Других, что, однако, не влияет на уровень их социализации. Все вышеизложенное подтверждает выдвинутую нами гипотезу о том, что существуют статистически значимые взаимосвязи защитных поведенческих реакций и личностных особенностей у детей младшего подросткового возраста с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью, особенно с эмоциональной неустойчивостью, низким самоконтролем поведения и напряженностью.

Литература

1. Макарова И.Н. Индивидуально-психологические особенности личности как фактор её конформного поведения в подростковом возрасте // Человек. Искусство. Вселенная: международный научно-практический журнал. 2017. №1. С. 280-289.
2. Сербина Л.Ф., Макарова И.Н., Османова Н.Э. Современное состояние помощи аутичным детям и подросткам в России // Sochi Journal of Economy. 2015. №2(35). С. 164-167.
3. Шепилова К.Б., Макарова И.Н. Специфика развития творческого мышления у детей с задержкой психического развития младшего школьного возраста // Дружининские чтения: материалы XIV Всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. И.Б. Шуванова, С.В. Воронина, В.П. Шувановой, С.А. Барановой. – Сочи: РИЦ ФГБОУ ВО «СГУ», 2015. С. 213-216.
4. Юрина А.В., Макарова И.Н. Теоретические положения и принципы коррекционной работы по развитию речемыслительной деятельности детей с ЗПР // Дружининские чтения: материалы XIV Всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. И.Б. Шуванова, С.В. Воронина, В.П. Шувановой, С.А. Барановой. – Сочи: РИЦ ФГБОУ ВО «СГУ», 2015. С. 216-218.

Источник: Макарова И.Н. Взаимосвязь защитных поведенческих реакций и личностных особенностей у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью // Человек. Искусство. Вселенная. 2018. №1. С. 144–150.