Комплексная диагностика психоэмоциональных нарушений у женщин в перинатальном периоде

Актуальные показатели репродуктивного здоровья населения и изменения в состоянии здоровья новорожденных детей в нашей стране определяют важность совершенствования системы медицинской, социальной и психологической помощи семьям при рождении ребенка. Несмотря на то, что за последнее десятилетие модернизация системы здравоохранения включала в себя важные качественные изменения в системе родовспоможения, перспективное решение задач по профилактике факторов риска, влияющих на репродуктивное здоровье женщин, продолжает требовать введения современных комплексных мер. По данным отчета Федеральной службы государственной статистики о состоянии здоровья беременных, рожениц, родильниц и новорожденных, за последние 5 лет на 23,5% сократилось общее количество женщин, беременность которых завершилась благополучными родами в срок [13]. За этот период вдвое увеличилось количество беременностей, достигнутых с применением вспомогательных репродуктивных технологий [14]. Российские беременные женщины стали чаще страдать анемией, сахарным диабетом и гестационными венозными осложнениями, а у младенцев все чаще возникают нарушения физического и психического здоровья, связанные с факторами раннего развития [13]. Важное значение для системы медицинской помощи женщинам по вопросам поддержки репродуктивного здоровья имеет увеличение потенциала амбулаторной помощи пациенткам на фоне сокращения возможностей стационарной помощи (сокращение количества коек для беременных, рожениц и родильниц на 18% с 2014 по 2019 гг.) [13; 16]. В 2020 году введение дополнительных мер по снижению риска распространения COVID-19 в учреждениях родовспоможения привело к некоторым изменениям: введен ограничительный режим по выписке родильниц (один сопровождающий), определена обязательная процедура предоставления результатов обследования на COVID-19 (сроком не ранее недели до госпитализации), установлен новый порядок дистанционной отборочной комиссии для родоразрешения в специализированные роддома и перинатальные центры, родственникам и близким запрещено посещать женщину с ребенком во время нахождения в учреждении. Ужесточение или ослабление данных мер носит локальный характер, учитывающий эпидемиологическую ситуацию региона и возможности конкретного медицинского учреждения. Как следствие, соблюдение нового установленного порядка требует соответствующих действий от пациенток при подготовке документов к родам, а также дополнительных усилий и ресурсов, чтобы адаптироваться ко всем этим изменениям [23]. В данном контексте клиническая психология призвана содействовать решению этих актуальных задач перинатального периода. В течение последних десятилетий изучение особенностей психоэмоциональных нарушений у женщин в период беременности и послеродовом периоде является предметом повышенного интереса специалистов в области акушерства, гинекологии, клинической психологии и психиатрии. Несмотря на большое количество научных исследований перинатальных аффективных расстройств и влияния на их развитие течения беременности, родов и послеродового периода, динамика эмоциональных состояний и их проявлений у женщин слабо изучена. Ведущие специалисты в данной области рассматривают нарушения психоэмоциональной сферы у женщин в качестве этиологического фактора развития акушерско-гинекологических осложнений разной степени тяжести. Данные исследований демонстрируют, что на фоне устойчивых нарушений эмоциональной сферы и низкого качества жизни до 50% психически здоровых матерей не могут выработать адекватного отношения к ребенку на первом году его жизни [2]. Проблеме качества жизни сегодня уделяется большое внимание в перинатальной медицине и психологии, поскольку оценка качества жизни женщины на различных этапах беременности и в послеродовом периоде позволяет проследить взаимосвязи объективных показателей здоровья женщины с особенностями ее восприятия своего актуального состояния в аспектах физического, психологического и социального благополучия [5]. Биопсихосоциальный подход, используемый в перинатальной психологии, позволяет рассматривать актуальное состояние женщины через призму ее физического, психологического и социального функционирования в течение дородового и послеродового периодов.

Формирование психологической готовности женщины к рождению ребенка, к уходу за ним и кормлению подчинено определенной динамике изменений в эмоциональной сфере и физиологическом состоянии в период беременности и после родов [22; 24]. Рождение ребенка рассматривается большинством специалистов как критический период в личностном развитии женщины, как этап серьезного пересмотра жизненных перспектив, который может сопровождаться внутриличностными конфликтами, оказывающими неблагоприятное влияние на развитие ребенка [1]. Нарушение психического здоровья у женщин в перинатальном периоде может быть связано с большим количеством факторов. На течение перинатального периода, несомненно, влияют особенности онтогенеза материнской сферы у женщин, начиная с ее детского возраста, актуальная жизненная и семейная ситуация [18]. Формирование готовности к рождению ребенка также тесно связано с психофизиологическим течением гестационного периода, с последовательно сменяющимися доминантными состояниями этого периода [4]. Важное значение приобретает развитие диадических отношений в системе «мать — дитя», которое возникает в пренатальном периоде и видоизменяется на разных этапах существования диады в постнатальном периоде. Ранний послеродовый период взаимосвязан с особенностями родоразрешения и спецификой адаптации женщины к рождению ребенка и определяется процессам кормления и ухода за ребенком. В позднем послеродовом периоде особенности психоэмоционального состояния женщины во многом зависят от состояния здоровья и благополучия ребенка.

Несмотря на все многообразие важных этапов перинатального периода для женщины и ее семьи с позиции психологии репродуктивной сферы, в контексте обсуждаемой темы важно более подробно остановиться на гестационном и послеродовом периодах. Такой акцент обоснован важностью междисциплинарности задач, которые необходимо решать комплексно для поддержания психического здоровья и качества жизни матерей и их детей. Тесная взаимосвязь значительных физиологических изменений в организме женщины с психологическими аспектами ее готовности к рождению ребенка определяет необходимость комплексного системного подхода к оказанию медико-психологической помощи.

Как правило, в общей массе в поле зрения специалистов женщина попадает на этапе подготовки к беременности или в гестационном периоде. Раннее выявление психоэмоциональных нарушений позволяет не только оказать своевременную помощь женщине, но и не допустить вторичных осложнений для матери и ребенка.

Психоэмоциональные состояния и их проявления у женщин в перинатальном периоде по модальности, выраженности и длительности имеют особую специфику и отличаются от подобных проявлений в другие значимые периоды жизни. Негативные эмоциональные состояния этого периода могут варьироваться от легких кратковременных тревожно-депрессивных проявлений, связанных с переживанием стрессовых ситуаций во время беременности, до выраженных психотических полиморфных нарушений и достигать уровня аффективных расстройств [9]. Разнообразная типология эмоциональных состояний в целом может быть сведена к разделению их на адаптивные и дезадаптивные состояния, отражающие субъективное переживание человеком значимой ситуации, способствующие или препятствующие удовлетворению его актуальных потребностей. В данном контексте целесообразно выделять дезадаптивные эмоциональные состояния у женщин в перинатальном периоде, влияющие на их психическое здоровье, с целью оказания им своевременной специализированной помощи.

Первое место по распространенности психоэмоциональных нарушений у женщин в перинатальном периоде занимает тревожно-депрессивное расстройство с симптоматикой разной степени выраженности. Пренатальная тревога рассматривается отечественными и зарубежными исследователями как сложное комплексное понятие, включающее в себя генерализованную тревогу, отягощенную физическими аспектами беременности. Уровень тревоги является главным фактором, разграничивающим физиологически нормальную и осложненную беременности [17]. Симптомы тревоги хотя бы однократно могут наблюдаться более чем у 50% беременных женщин, устойчивые тревожные состояния могут испытывать более 17% женщин в период подготовки к родам. Большинство исследователей в области перинатальной психологии считают оптимальным умеренный уровень тревожности беременной женщины, который необходим для адаптации к ситуации беременности, родов и появлению ребенка [15; 20].

В течение нескольких лет нами было проведено масштабное лонгитюдное исследование динамики эмоциональных состояний у женщин в перинатальном периоде. На разных этапах в исследовании приняли участие от 300 до 1500 беременных женщин и рожениц. Было выявлено, что высокий уровень тревожных состояний до родов у женщин ведет к возникновению психофизиологических проблем с грудным вскармливанием ребенка в первый месяц жизни. Ярко выраженные тревожные состояния для матери повышают риск нарушения длительности течения родов, а для ребенка — повышают риск дисстресса плода, замедление моторного и когнитивного развития в течение первого года жизни [8].

Наряду с тревогой в период беременности появляются специфические страхи у женщин, связанные с физиологическим течением беременности, благополучием и нормальным внутриутробным развитием ребенка, формированием готовности к появлению ребенка и выполнению роли матери, а также необратимостью изменений в семейной системе и жизни в целом. На более поздних сроках беременности переживание страха может усиливаться, приобретая иррациональный и навязчивый характер в связи с невозможностью прогнозирования и контроля результата разрешения беременности. Иррациональное чувство вины и страхи, связанные с ухудшением собственного здоровья, болью в родах и неблагополучием ребенка после рождения, могут отягощать психофизиологическое состояние матери. В нашем исследовании было установлено, что у первородящих и повторнородящих женщин ситуативность и интенсивность переживания страха разная, а также в послеродовом периоде смещается акцент переживания от собственного здоровья к благополучию ребенка [3; 7]. В отсутствие адекватной профессиональной психологической помощи до родов переживание иррациональных страхов за течение и исход беременности принимает навязчивый характер и не только ухудшает психоэмоциональный статус роженицы в раннем послеродовом периоде, но и может влиять на течение родов. Перинатальный период может также сопровождаться устойчивым состоянием астении у женщин. Высокий уровень астении у женщин в дородовом периоде взаимосвязан с задержкой внутриутробного развития ребенка, с большим количеством показателей физического и социального функционирования в данный период как компонентов качества жизни, а также связан развитием послеродовой депрессии [3].

Несмотря на то, что уже несколько десятилетий проблема послеродовой депрессии интересует специалистов в области перинатологии, перинатальной медицины, психиатрии и психологии, этиология и динамика депрессивных состояний остается слабо изученной.

Необходимо уточнить, что под невротической депрессией понимают психогенно-обусловленное состояние снижения настроения, возникающее под влиянием нарушения особо значимых отношений личности, она может являться также этапом любого невроза [25; 26]. Предвестники данного состояния представляются в виде преневротических расстройств с повышенной утомляемостью, раздражительностью, слезливостью и обостренной чувствительностью к нагрузкам. Невротическую депрессию необходимо рассматривать в континууме через призму ситуационных психогенных реакций. В основе депрессивного внутриличностного конфликта лежит слабая способность человека устанавливать гибкие и в то же время четкие личностные границы. Исходя из этого, мы понимаем, что особо значимым становится осуществление психокоррекции депрессивного эмоционального состояния у женщин в перинатальном периоде, нарушающего построение устойчивых диадических отношений с новорожденным ребенком [3]. Послеродовая или постнатальная депрессия определяется как устойчивое нарушение психоэмоциональной сферы женщины, возникающее в послеродовом периоде и характеризующееся выраженным тоскливым настроением, снижением жизненной активности и утратой интереса к ребенку [6]. Последнее уточнение является крайне важным для дифференциации психоэмоциональных нарушений у женщин в данном периоде. Послеродовые депрессивные расстройства у женщин принято условно разделять по степени выраженности на три основные категории: послеродовая меланхолия («бейби-блюз»), или синдром грусти рожениц, послеродовая депрессия и послеродовые психозы. Последнее из них в психиатрической практике встречается крайне редко.

Наиболее распространенными считаются явления послеродовой меланхолии, однако существуют различные точки зрения на этиологию и периоды ее проявления у женщин после родов. Всемирной организацией здравоохранения неврозоподобное расстройство в виде послеродовой меланхолии определяется как самопроизвольно купирующееся нарушение психоэмоционального статуса женщины в раннем послеродовом периоде [12; 19]. Большинство зарубежных и отечественных исследователей считают явление бейби-блюза нормальной биологической и психосоциальной корректирующей реакцией на стрессовую ситуацию родов, которую способны испытывать до 80% первородящих и повторнородящих матерей [11; 30]. Частота развития послеродовой депрессии (ПРД) в разных странах варьируется от 3 до 30%. Такой разброс данных связан не только с особенностями разных культур и актуальных жизненных условий, но и с разрозненностью и несовершенством диагностического инструментария.

Таким образом, этиология и распространенность психоэмоциональных нарушений у женщин в перинатальном периоде определяют острую необходимость в совершенствовании методов диагностики и дифференциации этих состояний с целью своевременного оказания комплексной медико-психологической помощи женщинам и их семьям. Диагностический инструментарий, используемый для выявления особенностей психоэмоциональной сферы у женщин в перинатальном периоде, должен соответствовать целому ряду общих и специфических требований. Методики должны быть валидными, надежными и устойчивыми, как это требуется для стандартного психодиагностического инструментария. Для глубокого исследования наличия и степени выраженности психоэмоциональных нарушений у женщин в перинатальном периоде целесообразно использовать стандартизированные методы с добавлением проективных методов, выявляющих индивидуальный контекст значимой ситуации рождения ребенка. Для сбора клинико-анамнестических данных в дополнение к анализу доступной медицинской документации психологу необходимо использовать элементы клинического интервью и беседы с женщиной. Также важным критерием для выбора психодиагностического инструментария являются показатели чувствительности и прогностичности. Ввиду критичности, значимости и динамичности этапов перинатального периода для диады «мать — дитя» остро стоит необходимость своевременного выявления симптоматики негативных эмоциональных состояний с целью оказания специализированной помощи женщинам. С этой целью особое значение приобретают скрининговые методы выявления тревожно-депрессивной, фобической, истерической и астенической симптоматики у женщин для определения группы риска развития устойчивых нарушений. Специфичность методов для перинатального периода заключается в необходимости исследовать актуальные ситуации для данного периода. Широко используемые в клинической психологии методы диагностики психоэмоциональной сферы человека включают в себя изучение жизненных ситуаций, которые могут быть не актуальны для перинатального периода. Специализированных методов изучения психоэмоциональных нарушений у женщин во время беременности и после родов крайне мало. Важным критерием применимости диагностических методов в практике перинатального психолога также является лаконичность и однозначность. Так, в силу объективных особенностей психофизического состояния беременных женщин объемные и перегруженные вопросами методики неудобны в использовании и в конечном итоге могут быть непоказательными. Наконец, важным критерием является понятность результатов диагностики для смежных специалистов. В рамках комплексного сопровождения семьи, ожидающей рождения ребенка, важно, чтобы особенности физического, психологического и социального функционирования пациента были известны и понятны для ведущего акушера-гинеколога, неонатолога и педиатра раннего развития. Необходимо, чтобы эти специалисты имели представление о критериях разных психоэмоциональных нарушений у их пациенток в перинатальном периоде, чтобы своевременно направить их для получения необходимой помощи клинического психолога или психиатра.

Несмотря на большое количество отечественных методов диагностики системы отношений женщины к ситуации рождения ребенка, по сути, единственным узкоспециализированным и стандартизированным методом диагностики нарушений эмоциональной сферы в перинатальном периоде является русскоязычная версия Эдинбургской шкалы послеродовой (постнатальной) депрессии (Edinburgh Postnatal Depression Scale, J.L. Cox, J.M. Holden, R. Sagovsky) [6; 10]. Данная шкала способна выявить разные уровни депрессивной симптоматики у женщин, как в период беременности, так и в послеродовом периоде. Помимо данной шкалы для указанных выше целей чаще всего используются стандартные методы клинической психологии — шкала самооценки депрессии У. Цунга (Zung Self-Rating Depression Scale), шкала тревоги А. Бека (The Beck Anxiety Inventory, BAI), шкала тревоги Ч.Д. Спилбергера (State-Trait Anxiety Inventory — STAI, в адаптации Ю.Л. Ханина). В одном из наших исследований особенностей психоэмоциональной сферы беременных женщин стояла задача подбора методов оценки аффективных состояний, чувствительных для данной категории респондентов [8]. Результаты показали, что для этих целей успешно можно использовать клинический опросник для выявления и оценки невротических состояний К.К. Яхина и Д.М. Менделевича. Данный опросник включает в себя шкалы тревоги, депрессии, астении, истерического типа реакции на стресс, вегетативных и обсессивно-фобических нарушений, по которым возможно определить уровень развития невротической симптоматики у испытуемых.

Зарубежные эксперты в области перинатальной психологии используют более современный и расширенный комплекс психодиагностического инструментария. Так, широко используется метод полуструктурированного интервью послеродового дистресса (DIPD-PP: Diagnostic Interview of Psychological Distress — Postpartum), выявляющий симптоматику депрессивного и тревожного расстройств, риск развития панического расстройства, наличие навязчивых страхов и уровень суицидального риска [21; 28; 29]. Наряду с Эдинбургской шкалой, которая является самой популярной среди исследователей за рубежом и в нашей стране, для оценки уровня антенатальной и постнатальной депрессии используется также шкала послеродовой депрессии (PDSS: Postpartum Depression Screening Scale), разработанной на базе шкалы депрессии А. Бека. Для изучения уровня пренатальной тревоги у женщин, специфики симптомов и оценки ее динамики в течение года после рождения ребенка используется скрининговая шкала перинатальной тревоги (The Perinatal Anxiety Screening Scale — PASS) [27]. Шкала широко используется за рубежом для выявления женщин группы риска развития тревожного расстройства в перинатальном периоде. Скрининговая методика содержит несколько субшкал, выявляющих симптомы генерализованной тревоги и панического расстройства, обсессивно-компульсивные симптомы, социальную тревогу и специфические страхи, характерные для перинатального периода. В период с 2020 г. по 2021 г. на базе Перинатального центра ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет» нами осуществляется разработка и апробация русскоязычной версии данной шкалы (процедура и методы исследования одобрены решением Этического комитета при ФГБОУ ВО СПбГПМУ (протокол №3/13 от 23.03.2020 г.) для ее дальнейшего широкого использования при сопровождении семьи, ожидающей рождения ребенка.

Таким образом, важность и актуальность комплексной диагностики психоэмоциональных нарушений у женщин в перинатальном периоде определяет перспективные задачи для профессионального сообщества клинических психологов. Важно учитывать успешный опыт зарубежных коллег с целью рассмотрения возможности использования психодиагностических методов в отечественной практике с учетом их адаптации под потребности женщин и их семей в перинатальном периоде. Остро стоит необходимость в увеличении научно-исследовательского потенциала в проведении исследований особенностей диады «мать — дитя» с учетом наличия и степени выраженности психоэмоциональных нарушений у женщин. Также важной перспективной задачей является разработка алгоритма междисциплинарного взаимодействия специалистов родовспоможения, перинатального психолога, неонатолога и педиатра раннего развития с целью содействия комплаенсу и сотрудничеству в системе «врач — пациент». Совершенствование процедуры своевременного выявления нарушений психоэмоциональной сферы у женщин в перинатальном периоде позволит специалистам оказывать необходимую комплексную медико-психологическую помощь и не допустить развития устойчивых аффективных расстройств в послеродовом периоде.

Литература

1. Гарнизов Т., Хаджиделева Д. Послеродовая депрессия // Вестник по педагогике и психологии Южной Сибири. – 2015. – №3. – С. 58–69.
2. Голубых А.И., Савенышева С.С. Эмоциональные особенности беременных женщин и отношение к будущему ребенку и супругу // Научные исследования выпускников факультета психологии СПбГУ. – 2014. – Т. 2. – С. 72–78.
3. Горьковая И.А., Коргожа М.А. Влияние течения беременности и качества жизни женщин на развитие послеродовой депрессии // Азимут научных исследований: педагогика и психология. – 2018. – Т. 7, №4 (25). – С. 293–296.
4. Добряков И.В. Перинатальная психология. – 2-е изд. – СПб: Питер, 2015. – 352 с.
5. Золотых И.В., Налобина А.Н., Желиостова Л.В. Исследование качества жизни у женщин в III триместре физиологически протекающей беременности // Мать и дитя в Кузбассе. – 2015. – №2. – С. 28–33.
6. Ивашиненко Д.М., Култыгина С.В. Комплексная оценка состояния женщин с послеродовой депрессией // Вестник новых медицинских технологий. – 2011. – Т. 18, №3. – С. 233–234.
7. Коргожа М.А. Динамика тревожных проявлений у женщин в послеродовом периоде // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. – 2017. – Т. 5, № 2 (16) [Электронный ресурс]. – URL: http://www.medpsy.ru/ climp/2017_2_16/article11.php (дата обращения: 13.09.2018).
8. Коргожа М.А. Динамика эмоциональных состояний у женщин в послеродовом периоде: дисс. … канд. психол. наук. – СПб, 2019.
9. Крамаренко Е.А. Эмоциональное состояние женщины в течение беременности // Научные тенденции: Педагогика и психология. Сборник научных трудов по материалам международной научной конференции (Москва, 04 ноября 2016 г.). – М.: ЦНК МНИФ «Общественная наука», 2016. – Ч. 2. – С. 26–29.
10. Мазо Г.Э., Вассерман Л.И., Шаманина М.В. Выбор шкал для оценки послеродовой депрессии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. – 2012. – №2. – С. 41–50.
11. Мищенко А.Н. Мищенко М.М. Послеродовые психозы – значительная проблема современной медицины // Современные научные исследования и разработки. – 2017. – № 8 (16). – С. 360–362.
12. Оказание помощи при осложненном течении беременности и родов: руководство для акушерок и врачей. – Женева: Всемирная организация здравоохранения, 2000 [Электронный ресурс]. – URL: http://apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/42644/9241545 879R.pdf?sequence=2&isAllowed=y&ua=1 (дата обращения 13.11.2020).
13. Отчет о показателях здоровья матери и ребенка, деятельности службы охраны детства и родовспоможения Федеральной службы государственной статистики от 30.11.2020 [Электронный ресурс]. – URL: https://rosstat.gov.ru/folder/13721 (дата обращения: 15.12.2020).
14. Отчет регистра ВРТ Российской ассоциации репродукции человека за 2018 год [Электронный ресурс]. – URL: http://www.rahr.ru/registr_otchet.php (дата обращения: 20.12.2020)
15. Психологическая характеристика женщин на поздних этапах беременности / К.С. Карташова, И.Л. Шелехов, М.Н. Мытникова [и др.] // Вестник Томского государственного педагогического университета. – 2010. – №2. – С. 103–106.
16. Руководство по перинатологии / под ред. Д.О. Иванова. – СПб.: ИнформНавигатор, 2015. – 1214 с.
17. Ушкалова А.В., Ушкалова Е.А. Тревожные расстройства и беременности // Врач. – 2013. – №4. – С. 9–12.
18. Филиппова Г.Г. Психология материнства: учеб. пособие для академического бакалавриата. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Юрайт, 2018. – 212 с.
19. Childbirth and symptoms of postpartum depression and anxiety: a prospective birth cohort study / A.F. Bell, C.S. Carter, J.M. Davis [et al.] // Archives of Women’s Mental Health. – 2016. – Vol. 19, №2. – P. 219–227.
20. Definitions, measurements and prevalence of fear of childbirth: a systematic review / C. Nilsson, E. Hessman, H. Sjöblom [et al.] // BMC Pregnancy Childbirth. – 2018. – Vol. 18, №1. – P. 28. doi: 10.1186/s12884-018-1659-7
21. Maurer D.M., Raymond T.J., Davis B.N. Depression: Screening and Diagnosis // American Family Physician. – 2018. – Vol. 98, №8. – P. 508–515.
22. Miller M.L., Kroska E.B., Grekin R. Immediate postpartum mood assessment and postpartum depressive symptoms // Journal of Affective Disorders. – 2017. – Vol. 207. – P. 69–75.
23. Perinatal Depression: Challenges and Opportunities / R.K. Dagher, H.E. Bruckheim, L.J. Colpe [et al.] // Journal of Women’s Health. – 2021. – Vol. 30, №2. – P. 154–159.
24. Pregnancy-related anxiety: evidence of distinct clinical significance from a prospective longitudinal study / E.R. Blackmore, H. Gustafsson, M. Gilchrist [et al.] // Journal of Affective Disorders. – 2016. – Vol. 197. – P. 251–258.
25. Psychological well-being and depression from pregnancy to postpartum among primiparous and multiparous women / M. Bassi, A.D. Fave, I. Cetin [et al.] // Journal of Reproductive and Infant Psychology. – 2017. – Vol. 35, №2. – P. 183–195.
26. Psychometric properties of the postpartum depression screening scale beyond the postpartum period / J.M. Vogeli, S.A. Hooker, K.D. Everhart [et al.] // Research in Nursing and Health. 2018. – Vol. 41, №2. – P. 185–194.
27. The Perinatal Anxiety Screening Scale: development and preliminary validation / S. Somerville, K. Dedman, R. Hagan [et al.] // Archives of Women`s Mental Health. – 2014. – Vol. 17, №5. – P. 443–454.
28. The postpartum specific anxiety scale: development and preliminary validation / V. Fallon, J.C.G. Halford, K.M. Bennett [et al.] // Archives of Women’s Mental Health. – 2016. – Vol. 19, №6. – P. 1079–1090.
29. The risk factors for postpartum depression: a population based study / M.E. Silverman, A. Reichenberg, D.A. Savitz [et al.] // Depression and Anxiety. – 2017. – Vol. 34, №2. – P. 178–187.
30. Zauderer C. Postpartum Depression: How Childbirth Educators Can Help Break the Silence // The Journal of Perinatal Education. – 2009. – Vol. 18, №2. – P. 23–31.

Источник: Коргожа М.А. Комплексная диагностика психоэмоциональных нарушений у женщин в перинатальном периоде: проблемы инструментария и их решение // Медицинская психология в России. 2021. Tом 13. №2. C. 5. doi: 10.24412/2219-8245-2021-2-5