Александр Григорьевич поднимает сложные вопросы, так как феномен Алисы интересный и в чем-то уникальный, Алиса тут лишь песчинка в соляном растворе, вокруг которой формируется кристалл. Верно, есть разные формы зрелости: интеллектуальная, социальная (умение ориентироваться в субкультуре сверстников), индивидуально-психологическая (осознание принципиальной ограниченности своих способностей и возможностей), личностная (способность жертвовать своими интересами ради блага других, например, простить обиду, если имеешь возможность безнаказанно отомстить обидчику), сексуальная, гендерная (не то же самое, что сексуальная), эмоциональная и другие. И все эти виды индивидуальной зрелости встроены в ожидания и возможности социума и культуры, системы воспитания и образования, принятых в данный момент теорий взросления. В норме эти виды зрелости находятся в гармоническом соответствии, как отдельные части строительных лесов: удалишь одну — рухнет вся конструкция. Но иногда происходит естественное или искусственно спровоцированное опережение одного типа зрелости. В таком случае вся конструкция напрягается как внутри человека, так и снаружи, поскольку тут вовлечен социум (учителя, родители, власти, пресса …). Алиса — это вызов всей системе взросления, флуктуация, которая постепенно рассосется, но в данный момент вызывает споры и возбуждает эмоции.
У данного феномена два аспекта: 1) какие выводы надо сделать в плане адаптации системы образования к работе с такими феноменами ранней дисгармонии личностного и когнитивного развития и 2) что делать в данной конкретной ситуации с данным конкретным ребенком?
Что касается первого аспекта, то в тех нормативных документах о высшем образовании, с которыми я ознакомился, отсутствует критерий паспортного возраста для некоторых специальностей вузов, таких, где требуются не только знания, но и индивидуально-психологическая зрелость. На мой взгляд, не для всех, но для некоторых специальностей возрастной ценз необходим. Подростка в 14 лет можно научить хорошо стрелять из Калашникова, но его в армию не возьмут, так как это опасно для него и окружающих. Не возьмут подростка и на обучение таким профессиям, как водитель поезда метрополитена, пожарный и др. Наверное, 9-летний ребенок может получать высшее образование по математике, информатике и языкам, он может быть одарен в области искусства (вспоминаю выставку рисунков Нади Рушевой в ГМИИ), но для специальности психолога одних только книжных знаний, пусть и у очень мотивированного ребенка, недостаточно. Наверное, нельзя брать несовершеннолетнего ребенка и на специализацию врача, геолога, политолога, дипломата и некоторые другие, связанные с необходимостью личного экзистенциального опыта жизни и повышенного чувства ответственности за последствия своих действий. То, что Алису взяли, можно объяснить или наличием прорехи в нормативных документах, или наличием какого-то неизвестного публике лобби. Такое бывает.
Главная ответственность, конечно, лежит на системе образования, которая не подготовлена к таким флуктуациям. Как объяснить чиновникам и родителям, что для того, чтобы быть специалистом-психологом, недостаточно усвоить учебники и сдать экзамены, но необходим еще жизненный опыт, в том числе и негативный — опыт страдания, неудачных попыток, преодоления оппозиции и конкуренции, умение держать удар, бороться с несправедливостью, жить в состоянии борьбы мнений, самостоятельно выдерживать вызовы общества (например, при сдаче экзаменов) и т.п. Ничего этого у ребенка 9-ти лет еще нет или есть, но недостаточно. В настоящей системе образования предполагается, что человек, сдавший ЕГЭ и экзамены в вуз, автоматически соответствует критериям всех других сопутствующих видов зрелости, но в данном случае это не так. Даже у взрослых знания не обязательно сопровождаются личностной и психологической зрелостью, тем более у ребенка.
Что делать в отношении конкретно Алисы? Я посмотрел несколько интервью с Алисой и ее папой. Впечатление в целом приятное. Алиса действительно интеллектуальный вундеркинд, не натасканный на знания, а имеющий собственную инициативу и интерес к ним. В остальном еще, конечно, ребенок. Отец производит впечатление человека грамотного и образованного, рассуждает здраво, хотя и нестандартно. К сожалению, он превратил воспитание в экстремальный спорт, видимо, рассчитывая на наше русское «авось» или на западное «кто не рискует, то не пьет шампанского». Но девочка тут не виновата. Поэтому нужны уступки и компромиссы на большой шкале в системе социальной опеки, как в вузе, так и по его окончании.
Я не считаю, что феномен Алисы может серьезно потрясти систему образования. Нужно отнестись к явлению как к флуктуации, не обобщать и не делать проекций, например, что все или большинство детей могут сделать то, что сделала Алиса, что надо кардинально менять систему, делать ставку на раннюю интеллектуальную зрелость и т.п. Надо окружить флуктуацию защитной оболочкой из разного рода исключений (например, что ребенок может сдавать экзамены в присутствии родителей, притом что родители обязуются не оспаривать оценки экзаменаторов, прикрепить к ней социального помощника из преподавателей). Это потребует напряжения и расходов, но этого требует любая флуктуация (вспомним обучение слепоглухонемых, у каждого из них был квалифицированный помощник и переводчик).
Тем не менее, трудности неизбежны. Критерии процедур предоставления образовательных услуг и проведения экзаменов у администрации факультета и родителей Алисы могут не совпадать, так как это вообще серая область в законодательстве и вузы определяют сами, как и что им преподавать и как принимать экзамены. Наконец, объектом обучения в вузе является несовершеннолетний, у которого другие права и уровень ответственности, чем у взрослых. Поэтому конфликтов будет много. Но в этом-то и состоит сложность и нестандартность ситуации, которая, к сожалению, уже возникла и ее надо разруливать, по возможности не травмируя ребенка.
Статья подготовлена на основе комментария проф. Е.В. Субботского к статье проф. А.Г. Асмолова «Не сенсация, а большая трагедия маленького ребенка».
.jpg)
Евгений и коллеги,мне кажется, что и родители Алисы, и те, кто принимал решение о зачислении, рассчитывали на определенный положительный пиар-эффект (не будем их за это обличать, кто же в наше время не пытается на этом проехаться). При этом пренебрегли теми рисками, которые надо было бы своевременно осознать и взвесить - еще летом. Например, система устных экзаменов, которая до сих пор доминирует на факультете психологии, уязвима для критики со стороны любого, кто будет подозревать экзаменаторов в тенденциозности. Конечно, надо было брать ребенка только под персональную ответственность какого-то конкретного "наставника-коуча". Разве такой был выделен факультетом? Я о нем не слышал. Ну и так далее. Ну а беспомощные разговоры о том, что не было формальных оснований для отказа, - это уже предвестник той ОБЩЕЙ беспомощности факультета как организации, которую данная нестандартная ситуация высветила.
, чтобы комментировать
Евгений Васильевич, полностью разделяю Ваше мнение. Мне кажется, что случай с поступлением Алисы в университет - -это исключение из правил, поэтому и вызвало много всяких конфликтных ситуаций. Но под каждого человека невозможно принять нужные законы и установить правила, потому что всегда есть исключения.
В данной ситуации на мой взгляд необходима медиация и здравый взгляд на жизнь отца ребенка. Если нет оснований для отказа в поступлении по возрасту, и добьется он ее восстановления - что получит? Я не знаю всех тонкостей спора, но позволю себе порассуждать..
В любом юридическом споре есть вопрос психологический: чего на самом деле хочет достичь отец Алисы? Победить в споре с университетом, получить компенсацию и чтобы она по решению суда несколько лет обучалась в нем и находилась в состоянии стресса ? Сомневаюсь, что человек не найдет способа защититься от такой травмирующей ситуации, чтобы каким-то способом уклониться от получения отрицательных эмоций и сам бросит учебу. Другое дело - каким способом и с какими потерями? И именно об этом нужно думать, а не о системе образования, в которой столько людей получает душевные травмы! Вот где необходима психологическая служба экстренной помощи! И абитуриентам, и студентам, и преподавателям! И конфликтных ситуаций там очень много.
И Александр Григорьевич Асмолов в своей статье имел ввиду, как мне кажется, именно
трагедию отвергаемого ребенка, которая может отрицательно повлиять на его психику и всю ее дальнейшую жизнь. И вполне возможно, что отец девочки хочет показать ей, что у нее есть защитник в его лице. Здесь столько невидимых на первый взгляд аспектов! И не напрасно эта ситуация возникла именно на факультете психологии, чтобы разрешить ее с точки зрения психологии, а не юридических аспектов и законов. Безусловно, что ситуация эта травмирующая не только для Алисы, но и для преподавателей. И в этом смысле она, возможно, отрицательно сказывается на всей атмосфере факультета психологии. И хотя я не считаю нашу систему образования идеальной, особенно в настоящее время, но не знаю как ее изменить. И тем более - сделать удобной для каждого, для каждого придумать свои правила. Это невозможно. Надо нестандартные случаи решать каждый по-своему. И думать о психологических аспектах, искать выходы из ситуации с наименьшими потерями если не для всех, то хотя бы для главных действующих лиц.
, чтобы комментировать
Обсуждаемый эксперимент ещё раз подтвердил известный закон неравномерного развития функциональных возможностей человека. Именно в этом источник всех проблем не только для Алисы, но и для других детей (в том числе отстающих, например, в проблемном мышлении, эвристическом, инновационном, концептуальном). Алиса - социально отстающая для полноценного взаимодействия в среде взрослых.
Мой 60-летний опыт обучения психологии студентов разных возрастов подсказывает, что на психологические факультеты следует принимать после 21-ого года (к этому возрасту человек приобретает важный для психолога опыт социального взаимодействия). Хотя и здесь встречались исключения.
В школе же для психологической поддержки неравномерно развивающихся детей должен работать на постоянной основе специально обученный психолог.
, чтобы комментировать