Радостное предвкушение от посещения легендарного для психолога «места силы» — мемориального музея академика Ивана Петровича Павлова в Колтушах — спустя пару часов уступило место серьёзным размышлениям.
На экскурсию по местам Павлова в рамках Форума CBT 2021, на который собрались сотни профессионалов со всей страны, поехали лишь 20 человек.
В здании Старой лаборатории в Колтушах располагалась летняя квартира Ивана Петровича, и здесь было решено открыть экспозицию, посвященную пребыванию Павлова в Колтушах. За последние двенадцать лет своей жизни академик Павлов сумел создать в Колтушах целый научный городок. И всё же участников масштабного форума, которые захотели бы воспользоваться возможностью там побывать, не набралось и на один автобус.
Да, безусловно, серьёзную конкуренцию этой экскурсии составил семинар американского психотерапевта из Beck Institute Аллена Р. Миллера. И, вполне может быть так — а чисто теоретически себе это представить можно, — что свыше семисот поведенческих психологов и психотерапевтов, в отличие от меня, уже бывали в Колтушах, и им там делать уже нечего.
Тем не менее, полагаю, причина в другом.
Думаю, что в действительности большинство участников профессионального пси-сообщества просто не понимает или не может оценить значимости фигуры Павлова.
Но вот я в музее.
То, что я увидела в Колтушах, вызвало глубокую боль. Более того: после глянца дорогой гостиницы с видом на Неву, где я жила и где проходил Форум, после широкоформатных слайдов с фотографиями Павлова в рамках докладов, после общества красивых психологов в красивых нарядах и в целом ощущения праздника контраст с увиденным в Колтушах был особенно резким.
Время беспощадно. Отваливается штукатурка, протекает крыша веранды Павлова, скрипят прогнувшиеся оконные рамы, больно смотреть на обшарпанные двери и пол...
Хранители стучатся во все двери, пытаясь найти помощь и поддержку в сохранении столь значимой для науки и культуры нашей страны ценности. Музей уже давно требует ремонта, и он, ремонт, сейчас даже ведётся. Но представить страшно, сколько на такие работы требуется денег. Это ведь не просто «закупить краски оптом»: ремонт — противоаварийный реставрационный, с особыми требованиями.
Можно долго сетовать и рассуждать о том, что о музее должно позаботиться государство. Но заветы когнитивно-поведенческой психотерапии учат принимать действительность такой, какая она есть, и находить решения с учётом данности, а не ожиданий.
Вернувшись в Омск, я приняла решение помочь музею. Я верю, что для хранителей музея эта поддержка — даже не столько материальная (мои деньги — это капля в море), сколько моральная.
Да, увы, моя помощь не в состоянии полностью закрыть вопрос. И, конечно, пишу этот текст, рассчитывая на то, что мою инициативу поддержат крупные профессиональные сообщества, видные психологи и психотерапевты нашей огромной страны. Нужны не разовые инициативы, а комплексная поддержка. Уверена, что для этого нужно лишь желание и понимание важности вопроса.
Научное наследие Ивана Петровича трудно переоценить. Простите за банальность, но страна должна знать своих Героев. Вся советская (и я подозреваю — мировая) физиология высшей нервной деятельности состоялась благодаря тому, что Павлов создал лабораторный метод объективного изучения приспособительной деятельности человека и животных. Павлов был убежденным экспериментатором: он отказался от метода субъективной психологии и встал на путь объективного изучения психических явлений. Психология того времени была проникнута идеалистическими концепциями, она отрывала психическое от физиологического. Это вызывало у Ивана Петровича резко отрицательное отношение.
Он был убежден, что это две стороны одной медали, они неразрывно связаны, и именно развитие науки о функциях мозга приведет к исчерпывающему познанию природы психических процессов. В этом познании, по глубочайшему убеждению Ивана Петровича, важнейшая роль должна принадлежать физиологии.
Для того чтобы иметь такие взгляды и отстаивать их, нужны исключительные качества: умение работать с противоречием, пытливость, скрупулёзность, невероятная энергия (сейчас это называют харизмой)… Меня поражает значительность фигуры Павлова для науки в мировом масштабе. Он задал высочайший экспериментальный стандарт для развития дальнейшей физиологии в СССР — и мы получили Анохина, Симонова, Тонких и других. Уже их теории и модели — в основе тех способов, которыми лично я (уверена — и многие мои коллеги) пользуются для коррекции поведения своих клиентов.
Но что при этом мы, соотечественники Павлова, в сущности, знаем о нём? Увы, вспоминается только пресловутая «собака Павлова», из фундаментального научного наследия превратившаяся то ли в забавный мем для публики, то ли в маркетинговую фишку для «просвещенных»…
Честно говоря, меня немного расстраивает то, что, уважая западных гуру психологии, своих мы не признаем. Более того, толком и не знаем, и не помним. Между тем, память — это тот психический процесс, который мы тоже стали понимать благодаря гениальным опытам и прозрениям Павлова. Благодаря памяти мы способны учиться — прежде всего, на опыте предшествующего поколения. И передать эти знания, этот дух неустанного исследователя и его соратников будущему поколению — то малое, что может наше сообщество сейчас.
Обращаюсь ко всем, кто понимает важность вопроса и готов оказать помощь. Коллеги, вы можете:
- Сделать репост этой публикации. Пусть о нынешнем положении музея узнают неравнодушные к науке и наследию академика Павлова люди по всей стране.
- Вступить в сообщество #ПсихологиЗаПавлова, созданное для организации комплексной системной помощи.
- Использовать любой возможный для вас способ, в том числе — самостоятельно связаться с администрацией музея.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать