Поможет ли увеличение числа школьных психологов?

Количество самоубийств в России возросло за 2016 год на 57 % - с таким заявлением 20 марта выступила Анна Кузнецова, уполномоченный по правам ребенка в РФ. Это произошло на фоне ежегодного снижения статистики самоубийств в предыдущие 14 лет. Внезапный рост числа суицидов детский омбудсмен связала с распространением «групп смерти» в социальных сетях, в которых подростков подталкивают к самоубийствам. Среди проблем, которые мешают бороться со сложившейся ситуацией, Кузнецова отметила недостаток школьных психологов (всего в 47% школ в 2016 году был психолог), плохое методическое обеспечение и низкую доступность помощи специалистов. Вслед за этим последовал ряд заявлений правительства о необходимости увеличения числа школьных психологов.

15 апреля стало известно о том, что Елена Мизулина, заместитель председателя комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, сенатор от Омской области, призвала, наоборот, бороться с возникшим стремлением к увеличению числа школьных психологов, заявив, что «психолог является специалистом, который владеет методами воздействия, в том числе манипулятивными, на психику, на душу ребенка». Более того, Мизулина призвала выступить родительскую общественность против «повсеместной психологизации школ».

На волне нашумевшей темы «групп смерти» и в продолжении противоречивых заявлений членов правительства о необходимости увеличения или, наоборот, резкого сокращения числа школьных психологов кажется логичным поговорить о состоянии школьной психологической службы в нашей стране.

Идея об увеличении количества школьных психологов и их переподготовка для работы с кризисными состояниями и, в частности, суицидальным поведением выглядит весьма адекватной и здравой в сложившейся ситуации. Однако, к сожалению, система школьной психологической службы в нашей стране обладает рядом серьезных недостатков, с учетом которых даже появление школьного психолога в каждой школе может не привести к ожидаемым результатам.

Вот некоторые их них:

1) Реально выполняемые школьными психологами задачи зачастую сильно отличаются от декларируемых. Напомним, что в функции школьного психолога входит: психологическая диагностика, коррекционная работа, консультирование родителей и учителей, психологическое просвещение, участие в педсоветах и родительских собраниях, участие в наборе первоклассников, психологическая профилактика. На деле психологам в школах зачастую приходится заниматься совершенно иными задачами (ведение документации, проведение разовых тестовых исследований), что обусловлено сопротивлением школьной администрации, смутно представляющей себе роль психолога в школьной системе; отсутствием внятно сформулированного «запроса» от представителей школьной системы; возникновением своеобразной конкуренции между педагогами и психологом за право высказывать экспертное мнение и прочими обстоятельствами, связанными преимущественно с непониманием функций психолога представителями школьной системы.

2) К школьным психологам практически не обращаются ни дети, ни их родители – об этом говорит крайне низкая статистика реальных обращений за психологической помощью. Большую часть реальной нагрузки школьного психолога составляет проведение психодиагностики (и это в лучшем случае). При этом зачастую он совмещает свои непосредственные обязанности с преподавательской или административной деятельностью (во многом из соображений финансовой выгоды, так как заработная плата психолога крайне низкая), что в итоге не оставляет ни пространства, ни времени, ни желания заниматься консультативной деятельностью.

3) Подавляющее большинство школьных психологов получили подготовку по общей, а не клинической психологии (если вообще получили высшее психологическое образование), что означает серьёзную нехватку теоретических знаний и практических навыков по работе с кризисными состояниями. Более того, чтобы эффективно работать, психолог постоянно должен посещать различные профессиональные мероприятия, конференции, тренинги, повышать квалификацию, получать супервизию и проходить собственную терапию (в том числе и для недопущения профессионального выгорания) и быть вовлеченным в жизнь профессионального психологического сообщества. Насколько часто все вышесказанное справедливо для школьных психологов?

4) Школьные психологи редко общаются с родителями и детьми. Встреча со школьным психологом не является обязательной частью родительского собрания, психологи не ведут никаких уроков и факультативов даже по интересным для подростков психологическим темам. Соответственно, большинство родителей и детей имеют очень смутное представление о том, кто такой школьный психолог, чем он может помочь и в каких случаях стоит к нему обращаться.

5) Психодиагностические обследования в школах зачастую носят исключительно формальный характер. Хотя на самом деле регулярное проведение скрининговых психологических исследований и профилактических бесед могли бы способствовать раннему выявлению назревающих проблем среди школьников.

6) Еще одно направление деятельности школьного психолога – работа с учителями и другими сотрудниками системы школьного образования – должна быть направлена прежде всего на профилактику профессионального выгорания педагогов, а также на помощь во взаимодействии с учащимися. К сожалению, психологические мероприятия для сотрудников школ проводятся крайне редко.

Принимая во внимание все ограничения и недостатки существующей школьной психологической службы, не представляется возможным решить проблемы подростков исключительно посредством увеличения количества школьных психологов. Похоже, нужны более серьезные и масштабные меры.

Источник