В преддверии празднования 25-летия Компании «Иматон», которое состоится на IX Саммите психологов в Санкт-Петербурге, мы публикуем отрывок из книги «Экспериментальная психология» доктора психологических наук, профессора, первого ректора Института практической психологии «Иматон», лауреата премии Президента РФ (1998) за исследования в области способностей и творчества Владимира Николаевича Дружинина.
Почему люди (и довольно большое количество) занимаются такой странной областью деятельности, как наука? Возможно, на их выбор влияет постоянное переживание дефицита знаний о мире, которое ощущается как непонимание. В конечном счете, ученый — это человек, который, может быть иногда, испытывает ощущение достаточности знания о чем-то, но это переживание тут же сменяется ощущением недостаточности, неполноты, «нестыковки» и побуждает восполнять эту неполноту не только фантазиями (тогда он не ученый, а сказочник), но и каким-либо действием, неважно каким: «внутренним», мыслительным, либо внешним. Главное, что свое непонимание исследователь объясняет объективной нехваткой знания о мире. Иногда восполнить это незнание можно, прочитав книги, побеседовав с компетентными людьми, — к этому и сводится обучение в средней и высшей школе, проверить свои незнания на практике, решая задачи и сдавая экзамены. Если и это не излечивает от ощущения загадочности мира, выпускник вуза поступает в аспирантуру или претендует на нищенский оклад в научной лаборатории. Чувство нехватки знания имеет, скорее всего, иррациональную природу, и потребность, по рождающая это переживание, бессознательна. Она не сводится к так называемой познавательной мотивации, которая присуща человеку и высшим животным. Познавательная потребность осознается, но не каждый человек, интересующийся каким-либо предметом, стремится стать исследователем. Я не беру в расчет тех, кто занимается наукой из-за «внешних» по отношению к сути научной деятельности причин, а таковых — 99,9 %. Речь идет о единичных субъектах, для которых занятие наукой — образ жизни, а не занудная работа с 9 до 18 или способ удовлетворения тщеславия и достижения социального успеха и т д. Хотя и эти мотивы нельзя сбрасывать со счетов.
Кроме того, современная наука — устойчивый социальный институт, гигантская система. Когда она поддерживается либо государством, либо частными инвестициями, то неизбежно рекрутирует обычных, «нормальных» людей, для которых занятие наукой не имеет никакого «экзистенциального смысла» и является такой же «нормальной» работой, как ремонт электроаппаратуры или хирургическая практика. Но вряд ли эти люди породили науку — особую форму человеческой деятельности — и поддерживают ее как особую сферу жизни со своими оригинальными правилами поведения, ценностями и т.д. и т.п.
Что касается занятий психологической наукой, то вопрос еще более запутан. В. М. Бехтереву приписывают фразу: «Психологи — с психинкой, неврологи — с нервинкой». Примеров такого рода хватает, близорукие занимаются зрением, социальные психопаты — нравственной регуляцией поведения, состоявшие в браке не менее 5 раз посвящают жизнь психологии брака и семьи, а поэты-неудачники изучают психологию творчества. Ч. Дальтон, открывший явление цветовой слепоты — неразличения красного и зеленого цветов (дальтонизм), — сам имел этот дефект З.Фрейд, по воспоминаниям близких ему людей, был сексуальным невротиком. С другой стороны, основоположник многих направлений психологии Ф. Гальтон, занимавшийся проблемой способностей, был гением, а уровень интеллекта «самого» Ж. Пиаже вообще вне критики и оценок.
Выбор той или иной области психологии в качестве предмета изучения может быть обусловлен либо «избытком», либо «недостаточностью» того или иного «психического качества» у человека, главное, что это качество стало предметом его внимания либо внимания окружающих. «Ужели слово найдено?» Может быть, чувство глобальной дезадаптации, ощущение своей непохожести на других людей и толкает человека в объятия «музы психологии» — Психеи? Но тогда чем психология отлична от других сфер человеческого творчества, где комплекс неполноценности, открытый А. Адлером, тоже проявил свою силу? Помимо переживания непохожести у психолога должна присутствовать еще одна особенность: осознание различия субъективной и объективной реальности. «Наивный» человек не различает их в своей повседневной жизни. Однако сны или необычные состояния сознания (при болезни, травме или опьянении — что в нашей культуре вещь все же обычная) вызывают у него мысли, что эти два мира различны и есть «граница», их разделяющая. Не столько дезадаптация, сколько изначальная неприспособленность, «неприлаженность» душевного склада некоторых людей к миру, который прежде всего — мир человеческого общения, — связанная с желанием эту дисгармонию преодолеть, и может привести человека в психологию. Мир другого человека должен быть для психолога загадкой именно потому, что попытки приписать другому качества своего внутреннего мира, свои личные особенности приводили и приводят его к неудачам в общении и взаимодействии.
Но психолог — не психопат, он чувствителен к «обратной» связи при общении. Именно это позволяет ему не приписывать свой мир другому, не опираться на прежний обыденный опыт, а каждый раз относиться к психике другого как к загадке, разгадку которой надо найти самому. «Душеведческая» направленность ума — результат жизни психолога, порожденный необычностью внутреннего мира неадаптированностью к внешнему миру, чувствительностью к состояниям и поведению другого и стремлением эту неадаптированность преодолеть рациональными методами, исследуя особенности психики других людей. Отсюда и терпимость, снисходительность к людям, присущая психологам, поскольку изначально допускается возможность различных, нестандартных форм поведения, мыслей, переживаний. То, что другим людям дается как бы «само собой», — навыки поведения и общения, психолог вырабатывает и приобретает путем рефлексии и самообучения.
Р. Кеттел с коллегами проводил исследование личностных черт, отличающих психологов-исследователей от психологов-практиков с помощью опросника 16 PF. "Профессиональные портреты" строились с учетом эффективности деятельности в форме регрессионных уравнений. Аргументами в них были личностные черты, функцией - эффективность, весовые коэффициенты указывали на вклад факторов в прогноз эффективности профессиональной деятельности.
Для психолога-практика:
Эфф.= 0,72А + 0,29В + 0,29Н + 0,29N
Для психолога-исследователя:
Эфф.= 0,31А + 0,78B + 0,47 N
где А - "готовность к контактам", N - "умение поддерживать контакт", B - "общая интеллектуальность" H - "ненасыщаемость контактами с другими людьми".
Очевидно, что психологи-исследователи с трудом переносят интенсивное общение и не тянутся к нему: тяжело постоянно переживать дезадаптацию (если следовать нашей гипотезе). отсюда и меньшая значимость готовности к контактам, но (!) большая значимость "умения поддерживать контакт" для профессионального успеха исследователя. Психолог-практик нуждается в "живой воде" человеческого общения. Для него это естественная среда обитания, люди ему не надоедают, а контакты с ними потребны и никогда не удаляют жажду общения.
Российские психологи Н.А.Аминов и М.В. Молоканов выявили, что для успеха практического психолога самыми важными качествами личности являются: общий интеллект (фактор В по Кеттелу) и стрессоустойчивость, поддерживающий стиль общения (фактор Н). Психолог-исследователь в большей степени готов к контактам, интеллектуален, эмоционально холоден и рационален в поддержании контактов, сдержан при проявлении общего интереса к человеку. Практик умеет поддерживать контакт и устойчив к стрессу при общении, может контролировать своё поведение, эмоционально заразителен, эмпатичен, повышено самоуверен, расслаблен, энергичен и самодостаточен. Следовательно, психолог - практик, в отличие от исследователя, является личностью, способной хорошо адаптироваться к социальной среде. Похоже, на стезю психологии его толкают совсем иные мотивы, недели психолога-исследователя: он успешно взаимодействует с людьми и полагает, что их можно изменить в лучшую сторону; понимая их проблемы, он не обращает внимания на различия между собой и другими людьми. Ларошфуко был прав, когда написал: "Чем умнее человек, тем больше он видит различий между людьми, для человека заурядного - все люди на одно лицо".
Нет успешного психолога без высокого интеллекта.
Если человек осознал, что его субъективный мир и мир объективной реальности - это "две разные разницы", если он понял, что нет людей, абсолютно похожих друг на друга, если в его сознании или подсознании живёт чувство недостатка своих знаний о субъективном мире других людей и причинах их поведения, тогда у него есть шанс стать психологом не по названию.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать