М.М. Решетников о 2000 лет ошибок и заблуждений

Подмена понятий

На протяжении двух последних тысячелетий проблема психики решалась в самом примитивном виде на основе гипотезы Гиппократа, провозгласившего, что вместилищем всех психических процессов является головной мозг. К последователям этих гипотетических представлений о психике, прежде всего, нужно отнести таких выдающихся ученых как Р. Декарт (2), И.М. Сеченов (19), И.П. Павлов (14), которые на столетия определили основные направления развития физиологии, психологии и психиатрии. Не будем упоминать множество менее известных имен, но сразу отметим, что ошибки гениев — это великие ошибки, и к ним мы еще вернемся.

По сути единственным оппонентом Гиппократа был Аристотель, который считал нелепым то, что некоторые «философы связывают душу с телом и помещают ее в него». Но благодаря авторитетной поддержке упомянутых выше гениев гипотеза Гиппократа постепенно приобрела статус главенствующей научной доктрины, которая по мере развития науки и появления более тонкой аппаратуры для исследований постоянно уточнялась.

Психику искали в коре головного мозга, в извилинах головного мозга, в желудочках мозга, в подкорковых образованиях, в условных рефлексах, в электрической, волновой и квантовой активности мозга и т. д. И наконец: «О, чудо!» — ее нашли в синаптической щели (25), негласно признав обмен медиаторов новым эквивалентом психики и основной мишенью практически всей современной психофармакологии.

Даже удивительно, что на протяжении двух тысячелетий ученые не замечали подмену понятий: они говорили и писали об изучении или о терапии психики, а изучали и «лечили» мозг, параллельно изобретая псевдофизиологическую и псевдопсихологическую терминологию для описания «мозговых механизмов психических процессов».

Несколько забегая вперед, попытаемся предельно просто объяснить это заблуждение. С таким же успехом можно было бы считать, что самым главным в компьютере является его аппаратная часть: клавиатура, экран, проводники и электронные блоки (обычно обозначаемые как Hardware или «железо»); и при этом вообще забыть о существовании у компьютера программного обеспечения (Software). А затем на основании изучения материалов, из которых сделаны экран и клавиатура, а также на основании измерения напряжения и сопротивления на клеммах аппаратной части компьютера пытаться описывать: какое программное обеспечение (Software) сейчас работает и что именно оно делает?

То, что это нонсенс, вроде бы должно быть понятно любому здравомыслящему человеку. Но тогда к таким же бесплодным попыткам следует отнести еще недавно сверхпопулярные попытки расшифровки мыслей по электроэнцефалограмме (на чем специализировались десятки научных центров), так же как и сменившие их эксперименты по «распознаванию мыслей» с помощью компьютерной нейровизуализации.

У этих идей и этих научных центров есть только один чрезвычайно поучительный исторический аналог — просуществовавшая десятки лет в Научно-исследовательском институте мозга Академии наук СССР специальная исследовательская программа по изучению анатомических препаратов мозга Ленина с целью найти материальные (гистологические) основания его гениальности. Естественно, что автор ни в коей мере не отвергает находки и открытия, сделанные советскими учеными параллельно с этим заведомо бесперспективным направлением исследований, которые базировались на самом примитивном материализме. Но далеко ли мы ушли от последнего, когда переместили свои научные интересы и поиски психики в синаптическую щель?

Ложные идеи в медицине

Ложные идеи и теории периодически появлялись и появляются во всех науках. Но в отличие от всех других наук в медицине ошибочные идеи о психике имели и все еще имеют свою особую специфику. В чем же эта специфика? Сразу после появления те или иные гипотезы о психике тут же трансформировались в некие умозрительные теории психопатологии, которые тут же, как уже отмечалось, некритически внедрялись в практику терапии и даже хирургии психических расстройств.

По сути, речь идет об экспериментах над миллионами людей. Анатомический подход к «структурам психики» стимулировал идеи лоботомии и рассечения мозолистого тела мозга; идея электрической активности вызвала тысячи «лечебных» экспериментов с электрошоком; затем появилось и вскоре было отменено как сомнительное «лечение» с помощью инсулинового шока, а новейшие (по историческим меркам) «биохимические теории психики» вызвали появление новой отрасли химической индустрии — психофармакологии.

В итоге вся современная терапия психических расстройств осуществляется преимущественно с применением психофармакологии, которая направлена на коррекцию обмена нейромедиаторов в синаптической щели и таким образом — якобы на психику. Но вопрос о том, приводят ли эти «самые современные» методы терапии психических расстройств к выздоровлению пациентов, остается открытым.

Что объединяло и продолжает объединять всех упомянутых выдающихся ученых — от Гиппократа до наших современников? Их объединяет могущественная, заманчивая и предельно материалистическая идея: найти материальный субстрат психики. Подчеркнем — не материальные структуры, на основе которых реализуется психика, а именно материальный субстрат психики. Идея исходно порочная.

Создатель лоботомии получил Нобелевскую премию

В наши дни лоботомия считается явной неудачей психиатрии, но раньше процедура выполнялась по любому случаю. Метод разработал португальский врач Эгаш Мониш, который первым провёл операцию под названием префронтальная лейкотомия. Он вводил в мозг петлю и вращательными движениями наносил части мозга небольшие повреждения. Так Монис лечил шизофрению — он понял, что пациентами после операции намного легче управлять. Позже другой врач по имени Уолтер Фримен «усовершенствовал» метод — стал оперировать через верхнюю стенку глазницы. Получалось явно быстрее. Эту процедуру мы знаем сегодня под названием трансорбитальная лоботомия. В 1949-м году Мониш за своё открытие получил Нобелевскую премию, и толком непроверенная процедура получила всеобщее доверие. Теперь её можно было проводить на законных основаниях. Вскоре лоботомию сделали тысячам пациентов по всему миру. Исключительно в лечебных целях, конечно.

Качественно иные подходы к психике предлагались учеными весьма редко. В качестве таковых можно упомянуть всего несколько имен, в частности: З. Фрейда, который после неудачи с попыткой разработки научной психологии на основе физиологических подходов рассматривал психику как эпифеномен (22); В.М. Бехтерева, который, исходя из того, что психиатрия — это наука о духе, считал ее положение в естественнонаучной медицине весьма сомнительным (1).

Гипотеза о биологическом интерфейсе

В противовес традиционным представлениям о психике (и развивая идеи своих предшественников, прежде всего — идею И.П. Павлова о второй сигнальной системе, к которой мы еще вернемся) в 2008 году автором вначале была выдвинута гипотеза о мозге как биологическом интерфейсе (16, 17). В рамках этой гипотезы проводилась уже упомянутая выше аналогия между мозгом и компьютером. Мозгу отводилась роль аппаратной части или «железа» («Hardware»), а психика интерпретировалась как программное обеспечение компьютера, обычно именуемое как «софт» («Software»). Соответственно, процесс формирования у ребенка способности к языковому общению, воспитание и обучение рассматривались как вариант программирования. Подчеркнем — программирования, которое, как и в технических системах, осуществляется на конкретном языке. Психика и язык не переносятся генами, они передаются от субъекта к субъекту в процессе социализации.

Психическая деятельность в данном случае рассматривалась как вариант информационного обмена и взаимодействия, а также как процессы накопления и обработки информации, которые возникают и функционируют только в случае раннего погружения в социальную (информационную) среду, как своеобразную глобальную сеть. Напомню широко известный тезис Ж. Лакана (10), что ребенок рождается в «купель языка», или — используя современную терминологию: его психика исходно подключается к информационной сети социума (как доказано современной наукой — это происходит еще в пренатальный период).

Одно из ключевых положений предложенной в 2008 гипотезы состояло в следующем: со временем особая роль мозга будет пересмотрена и в новой системе представлений ему будет отведена более скромная, но не менее значимая роль — связующего звена между идеальным и реальным или, выражаясь современным языком — биологического интерфейса (16).

Никто не будет оспаривать, что головной мозг и нервная система — это материальные структуры, которые осуществляют регуляцию деятельности всех внутренних органов, рефлекторных реакций и адаптивных функций организма, также как и то, что на основе этих структур осуществляется психическая деятельность.

Но суть собственно психической деятельности несколько иная. Мы получаем информацию, накапливаем, перерабатываем и верифицируем информацию, производим информацию — это и составляет содержание психических процессов, пока доступных для исследования только с помощью самонаблюдения или внешнего наблюдения по их косвенным проявлениям, символизируемым в речи и идеомоторике. Однако не стоит забывать, что мысли и речь подчиняются разным законам. В итоге нужно признать, что не только в процессе бытового общения, но даже в наших научных обобщениях то, что мы думаем, и то, что мы говорим, — не совпадает гораздо чаще, чем нам кажется.

Литература

1. Бехтерев В.М. Будущее психиатрии: Введение в патологическую рефлексологию. — Санкт-Петербург: Наука, 1997. — С. 23.
2. Декарт Р. Сочинения в 2 т.: Пер. с лат. и франц. Т. 1. — Москва: Мысль, 1989. — 654 с.
3. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. — Москва: Советское радио, 1968. — 325 с.
4. Годфруа Ж. Что такое психология: в 2-х т. Изд. 2-е, стереотипное. Т.1: Пер. с франц. — Москва: Мир, 1996. – 496 с.
5. Гримак Л.П. Резервы человеческой психики. — Москва: Ленанд, 1989. — 238 с.
6. Губачев Ю.М., Стабровский Е.М. Клинико-физиологические основы психосоматических соотношений. – Ленинград: Медицина, 1981. — 176 с.
7. Дубровский Д.И. Проблема «сознание и мозг»: Теоретическое решение. — Москва: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2015. — 208 с.
8. Канеман Д. Думай медленно… решай быстро. — Москва: АСТ, 2013. — 625 с.
9. Лабори А. Метаболические и фармакологические основы нейрофизиологии. / Перевод с французского. – Москва: Медицина, 1974. — 168 с.
10. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. Доклад на Римском Конгрессе, прочитанный в Институте психологии Римского Университета 26 и 27 сентября 1953 года. – Москва: Гнозис, 1995.
11. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 4-е, Т. 1. — Москва: Государственное издательство политической литературы, 1941-1967. — С. 127.
12. Лубовский В.И. Развитие словесной регуляции действий у детей (в норме и патологии). — Москва: Педагогика, 1978. — 224 с.
13. Лурия А.Р. Маленькая книга о большой памяти. – Москва, 1968. — 57 с.
14. Павлов И.П. Полное собрание трудов. Т. 1-5. – Москва-Ленинград: Академия наук СССР, 1949. - Т. III, кн. 1. — С. 104, 482, 491, 515.
15. Петровский В.А. Психология неадаптивной активности. - Москва, 1992, с. 45.
16. Решетников М.М. Психическое расстройство. — Санкт-Петербург: Восточно-Европейский Института Психоанализа, 2008. — 272 с.
17. Решетников М.М. Критический постматериализм в психологии и психиатрии // Неврологический вестник, 2011. — Т. XLIII, Вып. 2. — С. 66–69.
18. Решетников М.М. Нематериальная теория психики. Журн. Форум молодых ученых, № 6 (22), 2018. — С. 1–7.
19. Сеченов И.М. Рефлексы головного мозга. – Москва: Министерство просвещения СССР, 1953. — 31 – 117 с. – С. 32, 33, 36, 37.
20. Терехов П.Г. И.М. Сеченов и материалистическая психология». – Москва: Академия наук СССР, 1957. — С. 55–109.
21. Фрейд З. Исследование истерии. — Санкт-Петербург: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2005. — 454 с.
22. Фрейд З. Автопортрет. – Санкт-Петербург: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2006. — 256 с.
23. Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. — Москва: Политиздат, 1961. — 827 с.
24. Gardner R.A., Gardner B.T. Comparative psychology and language acquisition. In T.A. Sebok and J.-U.Sebok (eds.): Speaking of Apes: A Critical Anthology of Two-Way Communication with Man. New York: Plenum Press, 1980. Pp. 287–329.
25. Lapin I. P., Oxenkrag G. F. Intensification of the central serotoninergic processes as a possible determinant of thymoleptic effect. — Lancet, 1969, N 1 p. 132–136.
26. Reshetnikov M.M. What is the Psyche? What are we Curing? Journ. Anthropology. Vol. 6, # 3 (2017). — P. 11–15.
27. Reshetnikov M. M. Problem of Relation between Brain and Mind in Physiology, Medicine and Psychology. Journ. of Psychiatry and Psychiatric Disorders. 2017, # 1(6). — Pp. 313–316.
28. Reshetnikov M.M. During Two Thousand Years We Were Looking for the Psyche in a Wrong Place (Ideas Live Their Own Life). — International Journal of Current Innovations in Advanced Research, Volume 1, Issue 4, August-2018. — Pp. 82–87.
29. Reshetnikov M.M. Non-Material Theory of the Psyche: Historical Prerequisites, Argumentation and Practical Implications // International Journ. Psychology & Psycho-logical Research, Volume 3 Issue 5, 2018. — Pp. 1–7.
30. Reshetnikov M.M. Non-material Nature of the Psyche // Psychological Review. Issue 6(2), Vol. 125. American Psychological Association, 2018. — Pp. 1035–1047.
31. Rizzolatti, G., Fadiga, L., Gallese, V. and Fogassi, L. «Premotor cortex and the recognition of motor actions» // Cognitive Brain Research, No. 3, 1996. — Pp. 131–141.
32. Rizzolatti G., Fogassi L., Gallese V.: Mirrors in the Mind. Scientific American Band 295, Nr. 5, November 2006, P. 30–37.
33. Bartra R. Society’s Fascination With The Wild Outsider. The Artificial Savage: Modern Myths of the Wild Man. Michigan, 1997.
34. Volkan V. Traumatized Societies // In: Violence and Dialogue? Psychoanalytic In-sight on Terror and Terrorism. — London, International Psychoanalytic Association, 2003. — Pp. 217–237.

Источник: Решетников М.М. 2000 лет ошибок и заблуждений. Методологические предпосылки и основания нематериальной теории психики. — СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2024. С. 8–17.