Искусство как пространство жизненных смыслов

Как взаимосвязаны искусство и кризис цивилизации? Человеку цивилизованному не чужда культура. Он проводит досуг в театрах и музеях, может поддержать беседу о нашумевшей выставке или театральной постановке. Он полон полезной информации, которую получил из Интернета или от экскурсовода. Есть одно «но»! Вся эта культурная жизнь у него проходит в рамках поиска чувственного удовольствия. И если он и получает при этом какие-то знания, то чаще всего затем, чтобы быть довольным собой, чтобы можно было при случае блеснуть эрудицией.

Кризис мировой цивилизации — не отвлечённое понятие, это то, что касается каждого из нас. В связи с этим проблему ослабления личности можно считать глобальной, т.к. она напрямую связана с кризисом цивилизации. Цивилизации угрожает гибель, когда из неё исчезают личности. Цель человеческой жизни сводится к обретению материальных благ и чувственных удовольствий. Подобное существование лишено духовной составляющей. Это постепенно приводит к ощущению бессмысленности жизни. Смысл пропадает вместе с исчезновением таких качеств, как ответственность, совесть, сострадание.

К чему, скажете вы, искать смысл жизни, когда нет уверенности в завтрашнем дне? К тому, что человек так устроен, чтобы в любой жизненной ситуации оставаться человеком. Его жизнь всегда наполнена смыслом, даже в раннем детстве. С возрастом смысл начинает индивидуально осознаваться. Он отличается на разных отрезках жизни, но всегда есть. Смысл жизни у каждого свой, но при этом имеет и общие для всех черты, связанные с самосохранением, созданием семьи, ощущением своей нужности, с творчеством. И вот когда исчезает конкретный смысл, связанный с личной историей, всё равно эти основные смыслы не пропадают. Исчезновение смысла жизни связано с утратой самоидентификации. Человек перестает понимать себя человеком. Искусство помогает вернуть эту память, поскольку говорит именно об этих важнейших для каждого из нас смыслах.

Одну из причин стремления человека к увеличению удовольствий (в том числе и телесных) и развлечений психологи связывают с утратой смысла жизни — так называемым экзистенциальным вакуумом. С этим также связывают страх смерти. Человеку, лишенному отношений с Богом, смерть кажется особенно устрашающей. И он всячески заглушает этот страх различного рода удовольствиями. Таким образом, возникает зависимость от острых и порочных ощущений. Подобная зависимость формируется и развивается, как и прочие формы зависимости, делает человека рабом порока, постепенно разрушая его целостность.

Инфантилизм — отличительная черта кризиса цивилизации, сегодня это распространённое явление в социуме. Деградация личности — конечный результат. Пространство интернета — привычная в наши дни среда общения и деятельности. Человек всё может использовать как во благо себе, так и во зло. Основная опасность, которая угрожает человечеству в связи с популярностью виртуального общения, — ослабление творческой активности в целом. Возможности, связанные с использованием ИИ, часто освобождают нас от поисковой деятельности, аналитической, критической. Человек принимает готовый ответ, зачастую не проверяя его достоверности. Обилие ложной, непроверенной информации, содержащейся в интернет-пространстве, часто приводит к формированию ложных смыслов, влияющих на мировосприятие. Особенную опасность это представляет для подростков. Клиповое сознание приходит на смену целостному мировоззрению.

Мир искусства полон смыслов, он даёт нам возможность самостоятельно их для себя порождать. Но здесь, при всём многообразии, мы не рискуем столкнуться с ложью, так как мир искусства выстроен как идеальное, гармоничное пространство. Кроме того, он не даёт готовых ответов, а призывает нас к самостоятельному осмыслению. Искусство предстоит нам во всей многогранности художественного образа, для восприятия которого необходимы и душевные, и духовные процессы: эмпатии, припоминания, воображения, рождения индивидуальных смыслов. Живопись говорит с нами особым языком: цвета и формы, композиции, художественного образа. В ней содержится то, что близко нашей душе, так как она — чувственна. А через душевное художественный образ может, благодаря символам, разворачиваться и в духовном нашем теле. Эта способность воздействовать на наш дух через чувства и есть то ценное, чем важно для нас искусство.

Кризису цивилизации противостоит искусство в главном своём назначении — воспевании жизни как величайшей ценности, что можно видеть на примере обращения художников к вечным темам. Это происходило во все времена, но именно во время экзистенциальной тревожности, неуверенности число подобных работ увеличивается. С чем это связано? «На пороге XXI столетия человечество столкнулось с проблемой глобального кризиса цивилизации. Пошатнулась самоуверенность человека, называющего себя разумным. Идеалы рационализма, притягивавшие умы в течение четырех веков, едва не превратились в иллюзии. Обнаружилась полимифологичность общественного сознания. Преодолевая предопределенную вербальным сознанием рациональность, человечество начинает осознавать и осваивать иррациональное, опыт которого древнее и богаче рационального. Но осваивать его нужно в некоторых смыслах заново, вспоминая прочно забытое и обнаруживая доселе неведомое»¹.

Миф — это не то, что связано со сказкой или вымыслом, он хранит значимую для человека информацию, связанную с архетипами. Искусство, как идеальное пространство, может содержать в себе это важнейшее человеческое знание, заключённое в символические формы. Для зрителя понятна знакомая из древних источников тема, и он, даже не задумываясь, уже ощущает на себе воздействие сюжетов, связанных с библейской тематикой, столь знакомой и родной. Эти вечные темы воспринимаются нами как что-то незыблемое и устойчивое, прошедшее через века. В истории России было немало смутных времён, когда человек ощущал свою среду обитания как опасную, неустойчивую, непонятную. Его экзистенция искала основ, на которые всегда хочется опереться в моменты опасности. Подобный поиск мы можем ощутить и даже увидеть в художественных произведениях при внимательном их рассмотрении.

На выставках наших современников присутствуют довольно часто картины, которые не сообщают напрямую о каком-то конкретном моменте библейской истории, но композиционно построены так, что этот сюжет прочитывается нами непроизвольно, как бы выплывая из недр нашей культурной памяти. Например, так происходит с картиной Мельникова «Флора», когда мотив «снятия с креста» появляется сам собой из глубин подсознания.

И хотя он, возможно, не связан напрямую с идеей картины, но сразу задаёт определённое ощущение и глубину. Здесь и ассоциации с жёнами-мироносицами, и эта знакомая теснота и торжественность, заключённые в композиции. И если поразмыслить, то можно сказать, что и внутренне это соотнесение с известным евангельским сюжетом вполне оправдано. Ведь снятие с креста подразумевает дальнейшее воскрешение. Сюжет картины «Флора» в свою очередь говорит о другом воскрешении — возвращении к жизни. Ведь возвращение скульптур в Летний сад — важнейший символ того, что Ленинград выжил в страшные годы блокады»². В работе Ольги Волковой «Подвиг Эрмитажа» тоже присутствует это ощущение переплетения торжественного со скорбным.

Скорбь может быть возвышенной, как и смерть может быть прекрасной. А печаль может быть светлой. Искусство во всем многообразии его видов знает разные категории: прекрасное и безобразное, возвышенное, низменное… Они не выдуманы философами. Они отражают наши ощущения от мира. Искусство зачастую очень тонко передаёт сложнейшие переживания. В нём может иногда соединяться несоединимое. Мир человека содержит огромное количество ощущений и смыслов. Это истинное богатство, которое дано для того, чтобы мы пользовались им, не впадая в какое-то одно состояние, иногда очень тягостное.

Роль света в искусстве переоценить невозможно, при помощи светотени создаётся художественная реальность. Свет — освещает, в том числе изнутри, выделяет, контрастирует. В картине Бориса Неменского «Отцы-солдаты» свет — главный персонаж.

Композиция картины в целом, уже отзывается известным в истории мирового искусства сюжетом «Ужин в Эммаусе» Караваджо. И этот приём довольно живуч. Интересно, что свет здесь не имеет источника, он идёт как бы изнутри. В живописи свет живёт полной жизнью, так как содержит в себе и тот свет, который мы называем внутренним. Мы еще не узнали и не осмыслили глубины сюжета, а свет и цвет уже воздействуют на нас. Известно, что бОльшая часть того, что воспринимается нами в искусстве, находится ниже порога сознания, восприятие происходит быстрее, чем понимание.

В картине того же Новосёлова «Осенний сон» свет и тень соединяют два времени. Прошлое и будущее.

Мы живём в линейном времени, наша жизнь вливается в огромную реку общечеловеческой истории, где всё взаимосвязано. Мы не имеем даже доли знания об этих взаимосвязях. Но, следуя простой логике, понимаем, что вся наша жизнь, да и любой поступок, отражаются на близких нам людях, на потомках. Так же, как жизнь предшественников отражается на нас. Всякая религия говорит нам об ответственности человека за свои поступки и жизнь. Об этом говорит и искусство. Светом наполнены и картины мирной послевоенной жизни, когда окружающая, ещё не избавившаяся от следов войны, реальность казалась изумительно красивой в своей такой родной и простой красоте. Здесь свет олицетворяет красоту мирозданья в том же смысле, в каком он присутствует в картинах о войне, где война всегда дана тёмным колоритом. Свет — он и свобода, и чистое небо, и символ жизни. И это всё есть в наполненных радостью картинах, написанных о простых людях, тружениках, умеющих ценить то, что даёт человеку мирная жизнь.

Хочется в связи с этим сделать небольшое отступление, когда заходит разговор о бесцельности жизни в связи с тем, что она может в любую минуту оборваться, в связи с опасностями, которые угрожают современному человеку. В годы войны солдат, уходя в бой и не зная, вернется ли живым, не терял при этом смысла жизни. То есть он был готов отдать эту жизнь, но не потому, что смысл потерян, а потому, что смысл приобрёл другой уровень. Высочайший. Уровень жертвоприношения. Даже живя в состоянии неопределённости, постоянной опасности, человек может и должен сохранять смысл жизни, так как она у него ещё есть.

В картине Андрея Яковлева «Любовь во время войны» солдат держит свою возлюбленную над пропастью. И можно снова наблюдать, как искусство соединяет, казалось бы, несоединимое.

Человек — это не то же самое, что животное. Смысл его жизни связан не только с инстинктом самосохранения, заложенным природой. Человек — малый космос, а космос — всегда нечто становящееся. Динамичное. Там хаос и гармония всегда рядом. В жизни человека хаос тоже может и должен сменяться гармонией. Для этого нужно движение, созидательная энергия. Природа вокруг говорит об этом соседстве хаоса и гармонии, а человек — часть этой природы. Он создан по законам гармонии.

Гармония в искусстве связана с таким понятием, как ритм. Жизнь — это ритм. Остановка ритма — это не всегда смерть. В картине эта остановка иногда происходит, чтобы создать особое состояние тишины или молчания (если там изображён человек). Современный человек разучился ценить тишину, остановку. Он часто боится этой остановки. Ускорение темпа жизни — это не что иное, как отчаянная и безнадёжная попытка своими силами компенсировать экзистенциальную фрустрацию. Чем хуже человек представляет себе цель своей жизни, тем быстрее он старается двигаться по жизненному пути. В живописи этому противостоит такая тема, как тишина. Она присутствует в картинах многих художников. И не только пейзажистов. Это мотив остановки, созерцания, молчания, которыми наполняются разные жанры. Подобная тема связана с таким важнейшим душевным и духовным процессом, как самоосознание, самоидентификации. Нам близка в картине тишина родной природы, её неброскость, скромность, открытость пространств. Эту связь с родным местом ощущаешь, не только находясь на природе, она ощутима и в живописи.

Каждое художественное полотно строится по законам перспективы. Использование сферической перспективы позволяет за конкретным сюжетом почувствовать значимость изображённого, его величину. Картина Бориса Неменского «На безымянной высоте» изображает сюжет, который раскрывает нам всю бессмысленность войн, когда гибнут люди, друг с другом даже не знакомые. Перестройка данной композиции с использованием сферической перспективы привела не только к изменению названия, но и к изменению смысла, который обретает здесь всеохватность, планетарность.

В целом, и смерть в искусстве предстоит нам как особое состояние перехода. Это отдельная тема, тяжёлая. Часто мы понимаем жизнь только как физический процесс, забывая о том, что есть духовная жизнь, душа, и никто до сих пор не доказал, что она смертна. Не для всех эти слова звучат убедительно, но никто не поспорит с тем, что человек, умирая, всегда оставляет после себя в этом мире потомство. И это не только дети, а наши мысли, чувства, поступки, идеи, творчество. Каждый из нас вплетается в единую ткань мироздания своей жизнью. О принадлежности мирозданию знали наши предки. Искусство говорит нам о связи поколений. Даже не осознавая этого, мы связаны со своим родом. Мы частица родового древа, где каждая ветвь произрастает от уже существующей и является основанием для последующей. Человек невозможен вне этой связи. Она особенно сильна в пределах своей семьи, рода. Понимание своего назначения связано с ответственностью перед своими близкими и своими потомками. Особенно ощутима эта связанность судеб в моменты разлуки.

Человек — существо социальное. И тот, кто находится рядом, тоже на какое-то время входит в наш круг и взаимодействует с нами. В картине Александра Дудина «Автобус» в небольшом сюжете представлено человеческое общество.

Здесь каждый занят своим делом и мыслями, но тем не менее все объединены общим пространством автобуса. То есть мы так или иначе всегда образуем какие-то небольшие единства. И пусть это единство временное, но важно его не нарушить. В этой картине присутствует объединяющий символ — икона Богородицы на календаре. Единство, о котором сообщает нам христианство, в искусстве представлено в виде символов.

Вся наша культура является объединяющим пространством, в ней содержится по крупицам собранное основное, важнейшее знание о предназначении человека на земле. Это знание ребёнок получает уже с первых страниц детских книжек, сказок, рассказанных перед сном. Там он впервые знакомится с понятиями добра и зла, с тем, как победить зло (сообща). В народном фольклоре, как и традиционном искусстве, содержится такой важнейший жизненный элемент, как фантазия, сказка, мечта. Все религии мира роднит вера в чудо и торжество добра. Искусство, связанное с народной традицией, хранит это знание. Оно всегда позитивно. Сергей Руднев серией работ «Сказка в красках» как бы пытается донести до современника этот важнейший багаж.

В адаптированной форме (понятная манера, близкая к народной картинке, детской иллюстрации) он сообщает о том, что в мире всегда есть место сказке, чуду. Его работы напоминают детский взгляд на мир. Но это не инфантилизм, а именно детское восприятие мира — позитивное, вопрошающее, открывающее новые смыслы.

В конце повествования приходит на память картина Виктора Васнецова «Витязь на распутье», которая весьма показательна в связи с проблемой выбора. Мы все в определённые периоды жизни принимаем сложные решения, иногда ошибочные. Витязь в сказке выбрал худшую дорогу — быть убитым. И однозначно, что он этого не хотел. Две другие обещали ему жизнь, и в общем неплохую, но для него неприемлемую. Он сделал выбор, на первый взгляд, нелогичный, а закончилось всё счастливым концом. Не всегда окружающая действительность предлагает нам правильные смыслы. Но у нас есть свобода выбора, рассудок, жизненный опыт и вера в чудо. Искусство полно важнейших смыслов, оно не только отзывается на острые проблемы действительности, а содержит в себе необходимые рецепты для преодоления этих проблем.

Сноски

¹ Пивоев В. М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. Петрозаводск, 1991. 111 с. http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000933/st000.shtml

² Волошина Л.А. Современное изобразительное искусство и поиск себя в пространстве мифа // Петербургские искусствоведческие тетради. Вып. 75. СПб, 2023. С. 29–36.