О смелости робких людей (материал к занятию с пациентами в группе ТТСБ)

Ведущий группу тревожно-депрессивных, дефензивных, переживающих свою неполноценность, «пассивно-оборонительных» пациентов [2] поначалу читает вслух психотерапевтический рассказ «Ветеринар» [4, т. 2.] . О «психотерапевтических рассказах» в нашем методе (терапии творечским самовыражением М.Е. Бурно — ТТСБ), об отличии их от рассказов писателей см.: 1, с. 285–286; 3. с. 149.

Прочитав не спеша, внятно рассказ «Ветеринар», ведущий обобщает вслух душевные свойства, особенности (черты) дефензивного (психастенического, психастеноподобного) характера (характерологического радикала) третьеклассника Коли и душевные особенности (черты) его мамы.

1. Тревожно-размышляющее чувство вины у Коли, его тревожные сомнения. Коля по дороге домой из школы в трамвае так тягостно переживает свою вину за тройку в четверти по математике, что чувствует себя недостойным сидеть, а не стоять в трамвае, хотя все в вагоне сидят, уступить некому. Стесняется, что сидит на трамвайном «кожаном диване», стесняется своих новых ботинок и варежек. Мама, он знает, не будет переживать его тройку, но ведь он с такими отметками в Ветеринарную академию не поступит (а он уже об этом мечтает) и, значит, не сможет, когда вырастет, лечить животных. Его уже сейчас гнетёт горькая неопределённость своего будущего. Уже сейчас сомневается, что когда-то исправит злосчастную тройку.
2. Тревожно-размышляющее чувство ответственности. Коля такой человек, что никого не может обременять собой, он должен сам себя в будущем прокормить. Значит, он выучится на шофера. Но ведь так «изучать природу хочется», животных лечить. Вспомнил соседского щенка-дворнягу Леля в коммунальной квартире и посветлел немного. Правда, он и перед Лелем виноват: соседи заставляют его кормить Леля горьким куском, чтобы щенок любил только своих.
3. Ранимая нелюдимость. Коля чувствует, знает, что многие люди не любят слабых людей, неуверенных в себе; эти люди его не понимают. Поэтому он тянется к животным, которые беспомощнее, нежели он сам. Хочет им помогать, и этим (может быть, уже чувствует) и себе как-то поможет.
4. Мечтательность, склонность к размышлениям; способность довольствоваться в жизни небольшим, с точки зрения многих людей, — взамен стремлению активно, энергично-практически действовать, взамен стремлению приобретать побольше т.н. «жизненных благ». Вот бы ему, Коле, исправить тройку и «поехать в село к коровам, козам, чтобы помогать им, когда заболеют, жалеть и лечить их». Или «просто поедет в село колхозником ухаживать за животными». Но только он никогда не женится, чтобы не просила жена машину купить или цветной телевизор. Как мама просила отца, которого он и не помнит.

Перечислив основные душевные особенности, черты характера Коли (особенности мамы достаточно понятны из рассказа), ведущий вслух предполагает, что Коля, скорее всего, дефензивный мальчик с психастеническим (психастеноподобным) характером, характерологическим радикалом. Радикал (лат. radix — корень) — это значит, что «корнем» души человек похож на какой-то характер, но деталями несколько отличается. Например, это замкнуто-углублённый или полифонический душевный склад (характер), похожий на психастенический. Или это старый человек, похожий тревожностью на психастеника — по причине своего «склероза».

Добавим, что дефензивность (психастеническое, психастеноподобное), как мы знаем, свойственна многим в нашей группе.

И вот вопросы для размышления и высказываний вслух.

1. Соглашаюсь или не соглашаюсь с дефензивным характером Коли?
2. Что могу сказать о характере его мамы?
3. Что ближе мне — Колины переживания или переживания его мамы?
4. И самое сегодня главное. Если соглашаюсь с предлагаемым складом характера Коли, то как могу объяснить: почему робкий, сомневающийся, тревожный, неуверенный в себе мальчик, обычно склонный, как известно, к тревожно-сомневающейся ипохондрии, опасающийся болезней, особенно тяжёлых, заразных, с которыми лечат в больнице, — почему этот мальчик совсем не боится заразиться опасной болезнью от щенка-дворняги Леля, почему готов гладить «тот самый лишай», готов, будучи лысым от лечения, продолжать лечиться в обнимку с Лелем? «… какое это было б счастье!» Что это за состояние души дефензивного, робкого, человека?

После ответов на вопросы, дружеских споров следует заключение ведущего.

Дефензивному (психастеническому, психастеноподобному) человеку важно знать о себе следующее. Если ему удаётся в любом возрасте всей душой увлечься чем-то в жизни, если возникает в нём более или менее стойкий вдохновенный (т.е. творческий) подъём (светлая встреча с собою после обычной для него душевной запутанности, тягостной тревожной неуверенности в своих силах), он делается из робкого человека необыкновенно смелым, решительным ради выполнения, совершения этого своего творческого (созидательного) дела. Обычно это какое-то доброе дело людям, природе. Дело (пусть внешне скромного, не всегда заметного) нравственного служения добру. Важно, постигая себя, свои особенности, прислушиваясь к себе, найти это дело. Дело, сообразное твоим природным душевным особенностям, способное тебя вдохновить. И тогда «трус», «неудачник» обретает в этом своём деле светлое переживание общественной полезности, духовную решительность, силу. О существе творческого вдохновения см.: 2, с. 439–440. Здесь поясню, какое отношение к вдохновению имеет изучение характеров. Характер (например, психастенический) повторим своими свойствами. Он — наш ориентир. Но, изучив свой характер в сравнении с другими характерами, понимаешь-чувствуешь, что ты неповторим, уникален среди других людей твоего характера (например, психастеников). Переживание свое уникальности (никогда не было и не будет человека такого же, как ты) — и есть переживание своей неповторимой самособойности, творческого вдохновения, в котором живут Смысл, Любовь и ещё благородная Смелость.

Дрожащий от конфузливости , «нелепый», «малообразованный» Белинский, исключённый из университета по причине «безуспешности в науках», обретя свою дорогу литературного критика, за это своё дело «на стену готов был лезть — и беда тому , кто ему попадётся под руку» (И.С. Тургенев). А дело его состояло в том, что разъяснял читающей России и миру великую человечность русской литературы первой половины своего века. Уж это он хорошо знал, увлечённый этим, и глубинно-реалистически гениально чувствовал-понимал как никто [5].

Другой психастенический человек, тоже переживающий свою умственную «малоспособность», Дарвин, всю жизнь тревожный ипохондрик с «посредственными способностями» (его убеждение в 67 лет после подробного самоанализа своих способностей), уже в 22 года ошибочно считал, что страдает «сердечной болезнью». Он намеренно не стал советоваться с врачами о том, можно ли ему совершить опасное по тем временам пятилетнее путешествие в тропики натуралистом на корабле «Бигль». Не стал советоваться потому, что «нисколько не сомневался, что они признают меня недостаточно здоровым для участия в путешествии, а я решился поехать во что бы то ни стало». Это произошло от дарвиновской всепоглощающей «любви к науке» вместе с необыкновенной способностью замечать незаметное многими в природе и живо обобщать отношения между существами в царствах животных и растений [6, с. 157–189].

У психастенического А.П. Чехова перед поездкой в 30 лет на Сахалин уже был «выраженный туберкулёзный процесс» с кровохарканьем. Чехов даже допускал, что умрёт в этой поездке по суровой холодной Сибири в тарантасе, верхом на лошади, на плотах. Но тягостные тревожные сомнения в полезности для страны, народа его прозы и драматургии в ту пору, острое желание-надежда выполнить хотя бы этот серьёзный общественно-медицинский труд и тем послужить родине — рассеяли его «мерехлюндию», туберкулёзные неприятно-болезненные телесные расстройства с ипохондрическими наслоениями. Конечно же, помогли и чеховская душевная сдержанность, и стремление смешливо скрывать по временам от людей свою болезненную тревожность, ипохондричность. Так, в письме к близким он писал по дороге на Сахалин: «Из Тюмени выехал я 3 мая, прожив В Екатеринбурге 2–3 дня, которые употребил на починку своей кашляющей…особы» [7, с. 104–108]. Подробнее о психастенических переживаниях Чехова см.: 1, с. 404–410. Вдохновенное, из года в год, после поездки на Сахалин, усиливающееся чеховское убеждение в общественной полезности своего художественного творчества для России, несомненно, по возможности, смягчало течение его туберкулёзного процесса. Смягчало лет 14, до самой смерти (в ту пору не было нынешнего лечения туберкулёза). Но помощь творческого вдохновения в случае хронического соматического заболевания для жизни (в состоянии почти постоянного, хотя бы малого, вдохновения, смягчающего болезнь и старость) — это уже другая важная тема психотерапии, медицины в целом.

Наконец, и психастенические психиатры обычно, в отличие от многих врачей других специальностей, смолоду не боятся тяжёлых психотических агрессивных душевнобольных, хотя те, бывает, и поколачивают их. Не боятся с давних пор потому, что увлечены своим делом, любят помогать страдающим душой. В том числе, тем, кто не понимает, что творит в психозе. Больные после своего психоза помнят это врачебное заботливое тепло к ним в их агрессии, благодарят и этим тоже лечат своих психиатров. Мягкие, болезненно-застенчивые психиатры даже способны порою сделаться вдохновенно-решительными, отчаянно-отважными, защищая пациентов, которых, например, обкрадывает безнравственный больничный повар. Сам наблюдал в молодости такое, работая в деревенской психиатрической больнице. См. психотерапевтический рассказ «Первый враг» [4, т. 1].

Вывод из всего этого сегодняшнего состоит, стало быть, в необходимости найти дефензивному человеку, часто непрактичному, своё осознанное любимое жизненное вдохновенное дело (хотя бы самое скромное), сообразное его природным особенностям, особенностям своей души, характера [2]. Это означает — обрести своё целебное «солнышко» в душе, своё творческое вдохновение, к которому дефензивный человек часто предрасположен природой. В творческом вдохновении открываются не только свой Смысл, Любовь, но и своя светлая Смелость в своём деле. Смелость от любви к своему делу. И живая Смелость эта, в известной мере, пусть распространится на другие благородные области нашей жизни.

Литература

1. Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. Изд-е 2-е, доп., перераб. М.: Академический Проект, Деловая книга, 2006. 800 с.
2. Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (отечественный клинический психотерапевтический метод). 4- изд., испр. и доп. М.: Академический Проект; Альма Матер, 2012. 487 с., ил.
3. Бурно М.Е. О характерах людей (Психотерапевтическая книга). Изд. 7-е, испр. и доп. М.: Институт консультирования и системных решений, Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2019. 592 с., ил.
4. Бурно М.Е. Психиатр Гречихин (психотерапевтическая проза и драматургия). В 4-х томах. М.: ИП Иришкин Д.А., 2019. 1120 с.
5. Бурно М.Е. Характер Зайца (материалы к занятиям в группе творческого самовыражения (Терапия творческим самовыражением (М.Е. Бурно) — ТТСБ) // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика». 2019. № 4 (26).
6. Бурно М.Е., Калмыкова И.Ю. Практикум по Терапии творческим самовыражением (М.Е. Бурно). М.: Институт консультирования и системных решений; Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2018. 200 с.
7. Меве Е.Б. Медицина в творчестве и жизни А.П. Чехова. Киев: Здоровья, 1989. 280 с.