Психологические причины нарушений законности сотрудниками правоохранительных органов

2 сентября 1992 года вышел Приказ №305 МВД РФ «О психологических лабораториях исправительно-трудовых учреждений». С 2007 года этот день считается началом создания психологической службы уголовно-исполнительной системы и отмечается как День пенитенциарного психолога. Подробнее об истории психологической службы уголовно-исполнительной системы России на страницах «Психологической газеты». В этом году психологи УИС отмечают 30-летие со дня создания службы.

Предлагаем вниманию читателей статью М.Г. Дебольского «Психологические причины нарушений законности сотрудниками правоохранительных органов».

Устранение и профилактика нарушений законности является важной предпосылкой успешной деятельности и положительного имиджа сотрудников правоохранительных органов.

В качестве теоретических основ рассмотрения данной проблемы являются, прежде всего, личностный, системный, ситуативный, деятельностный подходы, разрабатываемые в отечественной психологии. При написании статьи использовались следующие методы исследования и методики сбора эмпирического материала: теоретический анализ и обобщение литературы; контент-анализ документов (заявлений, жалоб граждан, материалов их проверки); проведение фокус группы с осужденными (бывшими сотрудниками правоохранительных органов); психодиагностическое обследование сотрудников правоохранительных органов и осужденных определенной категории; учет личного опыта профессиональной деятельности.

Изучение личности бывших сотрудников правоохранительных органов, допустивших нарушение законности как корыстного (коррупционного) характера, так и связанного с превышением властных полномочий, необоснованным применением физического воздействия показывает, что имеется большая группа лиц достаточно молодого возраста и с опытом службы всего 1–3 года. По психологическим особенностям эта группа неоднородна и включает: лиц с низким уровнем развития правосознания и совестливости, повышенным уровнем импульсивности и агрессивности, низким уровнем развития эмоциональной устойчивости и коммуникативных умений. Другими словами, личностные качества этих лиц не соответствуют профессиональным требованиям, предъявляемым к сотрудникам правоохранительных органов. Учитывая, что срок службы этих сотрудников был непродолжительным, есть основания полагать, что отмеченные недостатки сформировались еще в период до поступления на службу в соответствующие органы, а в процессе психологического отбора их не выявили или на них не обратили должного внимания. Следовательно, снижение уровня нарушений законности среди молодых сотрудников можно достигнуть за счет совершенствования профессионально-психологического отбора кандидатов на службу, психологического сопровождения начинающих сотрудников, их личностного развития.

Анализ ситуаций, связанных с грубостью сотрудников правоохранительных органов, применением физического воздействия без необходимости показывает, что чаще всего это происходит в экстремальной ситуации, когда правонарушитель не реагирует на законные требования должностного лица, оказывает неповиновение при задержании, оскорбляет сотрудника. Недостаточный профессионализм по разрешению конфликтной ситуации и пресечению противоправных действий, уязвленное чувство собственного достоинства, стремление реализовать властные полномочия и доказать свое превосходство, а также «проучить» правонарушителя приводят к превышению должностных полномочий, а иногда и гибели нарушителя общественного порядка. Возникает профессионально-психологический казус: ситуация, в которой сотрудник мог стать «победителем», задержав правонарушителя, превращается в ситуацию, когда он сам становится обвиняемым, хотя умысла причинить вред потерпевшему правонарушителю у него не было.

Ситуация усугубляется, когда сотрудники осуществляют пресечение групповых противоправных действий, несанкционированных митингов, демаршей болельщиков и т.п. Начинают действовать механизмы психологии толпы: эффект внушения, психического заражения, подражания. Некоторые сотрудники могут находиться в состоянии стресса, их контроль над своими действиями снижается, определить возраст молодых правонарушителей, а порой и пол (не женщина ли перед сотрудником в брюках и с пекардой) бывает сложно, а ответственность при этом меняется.

Здесь должны применяться дополнительные меры, как правовой защиты, так и профессионально-психологической подготовки сотрудников к действиям в экстремальной ситуации.

Особо важное значение, психологическая подготовка имеет для сотрудников исправительных учреждений, прежде всего, начальников отряда и отдела безопасности, которые непосредственно общаются с осужденными, в том числе в сложной конфликтной ситуации, когда правонарушители демонстративно нарушают режим содержания (например, курят в неположенном месте), отказываются выполнять законные требования администрации, оскорбляют персонал учреждения, провоцируя на спонтанные противоправные действия, пытаются манипулировать поведением сотрудников. В этой ситуации, помимо принятия предусмотренных законом мер принуждения, безопасности и контроля, важно уметь управлять своими эмоциями и оказывать на осужденных вербальное воздействие с учетом конкретных обстоятельств и личности нарушителя. Оценивая себя как профессионала, известный педагог А.С. Макаренко писал: «Я сделался настоящим мастером только, когда научился говорить «иди сюда» с 15–20 оттенками, когда научился давать 20 нюансов в постановке лица, фигуры, голоса. И тогда я не боялся, что кто-то ко мне не подойдет или не почувствует того, что мне нужно»¹. К сожалению, молодые сотрудники исправительных учреждений, в силу личных убеждений, не всегда утруждают себя развитием коммуникативной компетенции, полагая, что для предъявления требований к осужденным достаточно формального должностного статуса. Представления о своей социальной роли и возможностях управлять осужденными, у них ограничены.

Во многих исследованиях (С.П. Безносов, С.Е. Борисова, А.В. Буданов, И.М. Долматова, В.Л. Васильев, В.С. Медведев, Б.Д. Новиков и др.) показано, что одна из причин нарушений законности сотрудниками правоохранительных органов — это их профессиональная деформация. Автор статьи солидарен с В.Л. Васильевым, который определил профессиональную деформацию как «приобретение личностью таких качеств, навыков и склонностей, которые препятствуют успешному осуществлению профессиональных задач»². В современных исследованиях профессиональная деформация рассматривается, чаще всего, в контексте синдрома эмоционального выгорания (Н.Е. Водопьянова, М.Г. Дебольский, О.В. Крапивина, В.М. Поздняков, М.А. Черкасова, М.П. Чернышкова и др.), который проявляется в трех видах переживаний: эмоциональное истощение — ощущение опустошенности и бессилия; деперсонализация — дегуманизация отношений с другими людьми (проявление черствости, бессердечности, цинизма или грубости); редукция личных достижений — занижение собственных достижений, потеря смысла и желания работать³.

Профессиональная деформация преимущественно проявляется в форме деперсонализации и является следствием влияния специфических условий профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов (нормативность, наличие властных полномочий, экстремальность, эмоциональная насыщенность, постоянные контакты с правонарушителями и преступниками, высокая ответственность за результаты труда и профессиональные ошибки)⁴. Достаточно жесткая нормативная, правовая регуляция профессиональной деятельности позволяет также утверждать, что отношения между сотрудниками правоохранительных органов и гражданами носят социально-ролевой характер (Я.Л. Морено и его последователи). А это значит, что позиции, стремления, интересы сторон часто не совпадают и вступают в противоречия. Кроме того, социальные роли несут отражение индивидуальных особенностей, психических состояний ее исполнителей, а также субъективные представления о том, как должна действовать другая сторона. Это приводит к психологическим конфликтам, превышению должностных полномочий и нарушениям законности.

Влияние социальной роли на поведение человека доказано в известном Стенфордском эксперименте под руководством Филиппа Зимбардо. Студенты, добровольно согласившиеся принять в нем участие, были по жребию разделены на две группы — «тюремщики» и «заключенные». Установлено, что с целью наведения и поддержания должного порядка в «моделируемой тюрьме» «надзиратели» применяли методы воздействия, которые унижали человеческое достоинство «заключенных», создавали дискомфорт и эмоциональное напряжение. Эксперимент, который планировалось проводить две недели, пришлось прекратить через шесть дней, в связи с постоянными конфликтами между надзирателями и заключенными, а также состоянием депрессии, подавленности, которые возникли у многих заключенных. Большинство надзирателей, наоборот, чувствовали прилив сил, азарт, уверенность в себе, чувство удовлетворенности выполняемой работой.

Филипп Зимбардо сделал несколько выводов из эксперимента. Первый: отбывать наказание в виде лишения свободы для человека намного сложнее, чем это представляют сотрудники пенитенциарной системы и обычные граждане. Это тяжелое испытание для личности. Второй вывод — негуманное отношение обычных людей к заключенным (все прошли психодиагностическое обследование и в эксперименте принимали участие только люди «в норме») обусловлено принятием на себя социальной роли «тюремщика» и стремлением как можно лучше выполнить функциональные обязанности вопреки противодействию заключенных⁵.

Вместе с тем, делать вывод на основе описанного эксперимента о том, что работа в пенитенциарной системе неминуемо приводит к дегуманизации личности сотрудников, не правомерно. Ф. Зимбардо смоделировал не просто тюрьму, а «плохую» тюрьму, в которой было только одно ограничение «не применять методы физического воздействия». Но он не акцентировал внимание участников эксперимента на необходимости соблюдения Минимальных стандартных правил обращения с заключенными. Более того, инструктируя «тюремщиков» он говорил: «Создайте в заключенных чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами, системой, вами, мной, и у них нет никакого личного пространства… Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Все это в совокупности создаст в них чувство бессилия. Значит в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них — никакой»⁶.

Ф. Зимбардо называл такую ситуацию формированием «образ врага», а с врагами, как известно, особо не церемонятся. Таким образом, дегуманизация и связанная с ней профессиональная деформация сотрудников могут развиваться лишь в том случае, если их постоянно «подталкивают» к жестким действиям, когда руководство постоянно требует «обеспечить порядок» не акцентируя внимание исполнителей на методах наведения порядка, на необходимости соблюдении прав и законных интересов граждан, тем самым создавая психологические предпосылки для нарушений законности.

С целью профилактики профессиональной деформации и нарушений законности важен мониторинг эмоционального выгорания сотрудников, оптимизация условий службы, введение обязательной системы индивидуально ориентированной реабилитации, осознание руководителями личной ответственности за формирование профессиональной и гуманистической позиции у подчиненных.

Примечания

¹ Макаренко А.С. Избранные педагогические сочинения в 2-х т. Т. 1. - М.: Педагогика, 1977. С.88

² Васильев В.Л. Психологические основы организации труда следователя. – Волгоград: Изд-во ВСШ МВД СССР, 1976. С. 56.

³ Maslach C., Jackson S. E. Burnout Inventory (MBI): Manual. Palo: Consulting Psychologists press, 1986. – 112 p.

⁴ Дебольский М.Г., Чернышкова М.П. Особенности профессионального выгорания сотрудников уголовно-исполнительной системы // Труды РГСУ. 2015. Т. 14. № 3 (130). С. 70-78.

⁵ Зимбардо Ф. Дж. Стенфордский тюремный эксперимент. // Эксперименты и жизнь. – СПб.: СПбГУ, 2007. – 89 с.

⁶ Зимбардо Ф. Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев. – М.: Алпина нон фикшн, 2013. С. 104.

Источник: Дебольский М.Г. Психологические причины нарушений законности сотрудниками правоохранительных органов // Актуальные проблемы совершенствования психологической работы в системе МВД России (Васильевские чтения — 2017), материалы Всероссийской научно-практической конференции. Санкт-Петербургский университет МВД России. Санкт-Петербург, 2017. С.93-98.