А. Асмолов: «Скиньте стереотипы и забудьте об Апокалипсисе!»

Замечательный Сенека сказал фразу: «Не согласись со мной хоть в чем-нибудь, чтоб нас было двое». Обратите внимание на эту фразу. Я, преодолевая эту фразу, начинаю с согласия. Я согласен со Стивеном (Стивен Поелманс, профессор нейронаук и стратегического лидерства Школы менеджмента Антверпена. – Прим. ред.), когда он говорил об уникальности мозга и тех возможностей, которые несет метапознание.

Открою некую тайну: я ходил по стратегическим сессиям Гайдаровского форума и слегка занимался диагностикой. Занимаясь этой диагностикой, я смотрел на разные симпозиумы, не буду все перечислять. Есть целый ряд тем и высказываний, которые у меня рождались по ходу и которые я краду у некоторых из моих коллег.

Высказывание первое: «Куда ни зайдешь, все предсказывают».

По сути дела, Гайдаровский форум выступил как уникальный конкурс Кассандр. В этом смысле вспомните Высоцкого и помогите мне: «Кассандра…». Как там дальше? «Без умолку безумная девица кричала: “Ясно вижу Трою павшей в прах!”, но ясновидцев, впрочем как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах».

И действительно – предсказывать очень трудно. Как сказал один лауреат Нобелевской премии: «Особенно трудно предсказывать будущее». И вместе с тем в потоке этих предсказаний звучало несколько линий, которые нам важно понять. Они называются по-разному.

Я с осторожностью отношусь к адаптивным типологиям. Потому что, кто бы ни придумал типологию, он убивает индивидуальность. Сегодня наш век, наше время, наше общение рождает новые типологии. И они гуляют по нашим симпозиумам. На одну из типологий прозвучало следующее: все человечество сегодня делится на три типа. Первый – кибероптимисты, второй – киберпессимисты, и третья стилистика – киберпрагматики.

Еще одно деление, которое гуляет в наших сознаниях: технофобы и технофилы. Я лишь штрихами говорю о новых типологиях, и говорю об этом не случайно.

Мы очень часто задаем типологии, а потом начинаем под них подстраиваться. Я выступаю сегодня не как киберпессимист и даже не как киберпрагматик.

Глядя на Стивена, его типологию, я предлагаю другую, новую: нейрокогнитивные пессимисты, нейрокогнитивные оптимисты и нейрокогнитивные прагматики.

Не вкладывайте в мои слова оценочного смысла, молю вас!

Был наш с вами коллега, его звали Джон Уотсон. Он создал бихевиоризм и в 1913 году предложил схему, по которой мы живем в разных странах мира.

Как она называется? «Стимул – реакция».

Обожаю американские учебники психологии. Там есть два раздела: русский бихевиоризм и американский бихевиоризм. Русские бихевиористы – Павлов, Бехтерев, американские – Скинер, Уотсон и т.д. Уотсон говорил: «Мы должны с вами доказать, что человек – не более чем комок непроанализированной протоплазмы».

Сколько вас здесь в зале комков? И что меня смущает? У нас же с вами развивается, как любят говорить наши коллеги, критическое мышление. Так вот, смущает следующее: он сказал «стимул – реакция», потом появляются лидеры нашего времени – например Докинз – и предлагают линейно-детерминистскую схему «ген – поведение».

Обратите внимание, опять разницы не вижу.

И наконец, появляются многие любимые мною нежно нейрокогнитивисты и говорят: «Нейрон – мысль». Три логики. Один из героев, Ваня Солнышко, любил говорить: «Неправда ваша».

Мы очень все упрощаем. Ничто не сводится при всем этом ни к схемам «стимул – реакция», где наш мозг горделиво звался черным ящиком.

Я покажу вам один знак, который вы все сможете опознать. Это по поводу стереотипов. Все видят эту бумажку (А.Г.Асмолов достает из кармана и показывает всем тысячерублевую купюру. – Прим. ред.).Это не криптовалюта, это наша, родная. Если я буду работать методом лучевого биохимика и растворю ее в самом точном анализе, пойму ли я, откуда берется ее возможность и покупательная способность?

Если я достану самый точный электронный микроскоп и буду изучать этот материал – пойму ли, откуда берется эта способность?

Если я как физиолог займусь экстирпацией, возьму и разорву бумажку на кусочки – пойму ли, откуда она берется

Точно так же, сколько бы мы ни изучали мозг, из него мы не поймем ни откуда берется разум, ни откуда берется и возникает наша личность.

Есть слова, которые трудно перевести. Я спросил своего грузинского коллегу: «Как перевести на русский язык слово “гамарджоба”?». Он посмотрел на меня скептически, стал мяться и сказал: «Ну как бы вам это перевести? Можно так: это как у вас в России “дорогой мой”, только в тысячу раз больше». То же самое применительно к разуму, то же самое применительно к сознанию: это «дорогой мой», но в тысячу раз больше.

Мы меняемся стремительно. И сегодня я ускоряю темп, ибо чувствую себя в ситуации Золушки, которой скажут сейчас: «Ваше время истекло». Обратите внимание: сегодня только ленивый не говорит о технологической сингулярности. У нас все время появляются пророки в виде ряда Кашпировских. Я имею в виду сейчас Тоффлера, который говорил: «шок будущего». Потом появляется тот, чей термин – «технологическая сингулярность», Курцвейл. Сегодня мы четко понимаем, что живем во время ускорений. И в этой ситуации, наряду с технологической сингулярностью, которую мы никак не объясним, появляется «социальная сингулярность».

Темп социальных изменений так велик, что мы не можем адаптироваться. Если мы адаптируемся, мы всегда в прошлом. Если мы адаптируемся, у нас диктатура прошлого опыта, мы проиграем.

Простой эксперимент.

У меня обычный рюкзак, я вхожу с ним на свой факультет психологии и слышу голос студента: «С Асмоловым что-то происходит». Другой ему: «Да что ты, он под западного профессора косит». Иной студент ему: «Да брось ты, просто хочет молодым заделаться». А теперь поглядите, как изменился мир. Пройдите по улице. Вы видели людей, которые ездят на досках, самокатах. Иду – а навстречу мне едет, почти как я по возрасту, с бородой этакий Хемингуэй на самокате.

Мир меняется. Мы не замечаем счастья нашего времени. Мы впали в детство. Как мы ходим? Как мы движемся? Поглядите невооруженным взглядом. Скиньте стереотипы и забудьте об Апокалипсисе!

Драма образования – ключевая драма XXI века. Отставание нас как учителей, меня, от наших детей. Они уже живут в мире, где господствует то, что называется digital mind. Они живут в этом мире, а нам приходится учиться. И тут совершенно другие законы, совершенно другие вещи.

Какой у меня повод для того, чтобы быть нейрокогнитивным оптимистом? Вчера это прозвучало на одной из секций: только тотальное изменение образования – основа для оптимизма. Вопрос лишь в том, каким оно будет. И здесь, как говорил герой Бабеля Беня Крик, «я не буду размазывать кашу по столу», я лишь скажу следующее: ключевая характеристика любых образовательных систем, как и ключевая характеристика лидеров – наибольший предикативный эффект.

Лидер не тот, кто авторитарный или демократичный. Лидер – это тот, пользуясь словами Льва Выготского, кто может определить зону ближайшего развития своих сотрудников. Лидер – это мастер предикативного эффекта.

Предикативный – тот, где нет готовых алгоритмов. На одной из секций привели замечательную шутку прошлых годов:

«– Какую ты делаешь программу? – спросили программиста.

– Не знаю, – ответил он. – Вот когда заработает, тогда увижу».

Сегодня образование должно быть школой неопределенности, это поведение вне определенных ситуаций. Когда в физтехе несколько лет назад сдавали экзамен, произошло следующее: ни один человек не решил экзаменационную задачу. Почему? Да потому что в ней была сделана ошибка при составлении условия. Казалось бы, кто напишет: «В задаче не хватает условия, поэтому она не имеет решения»… Но ничего не получилось. Потому что мы в школе давали и продолжаем давать задачи, в которых все дано, и этим мы рождаем стереотипы.

Лучший диагност нашего образования, говорил и говорю до сих пор, не подготовка, а преадаптация.

Что такое преадаптация? Она передается словами Виктора Черномырдина: «Мы живем в мире, в котором никогда не было, и вот опять!»

Главное – быть вайером для наших детей, быть почемучками. Главное для наших лидеров – быть вайерами, не бояться смеяться, не бояться карнавала […]

Как писал Шекспир: чем бы человек отличался от животного, если бы ему было нужно только необходимое и ничего лишнего?

Видеозапись выступления: