Виктория Соломоновна Юркевич — лауреат Государственной премии Правительства РФ в области образования, профессор кафедры «Возрастная психология имени профессора Л.Ф. Обуховой» факультета «Психология образования» Московского государственного психолого-педагогического университета, одна из самых известных отечественных специалистов в области одаренности и работы с одаренными детьми.
— Виктория Соломоновна, говорят, у каждого ребенка есть определенные способности от рождения, значит ли это, что из каждого при желании можно вырастить гения?
— Не бывает способностей от природы. Бывают задатки. Что же касается вундеркинда, то есть чудо-ребенка, то для его появления должны быть определенные физиологические предпосылки. Сделать из обычного ребенка вундеркинда нельзя. Можно его, конечно, натаскать и выдавать за гения, но... На самом деле вундеркинд — это реальное, очень раннее развитие умственных способностей, сильно опережающее норму. Обычные дети начинают легко и свободно говорить в 3–4 года, а чудо-чадо — в 1–2 года. Обычные дети начинают много читать в 7–8 лет, а такой ребенок — в 3–4 года. Обычные дети решают серьезные, сложные задачи в 10–15 лет, а вундеркинд — в 7–8 лет. Чтобы ребенок шел в своем развитии с резким ускорением, должна быть генетика соответствующая. Природа чудо-ребенка такова, что одна сторона его психики значительно опережает все остальные. И эта сторона — ум, интеллект.
Динамика умственного развития у вундеркиндов необыкновенная. Многие из них уже буквы различают, а произносить еще не умеют. Я наблюдала однажды, как происходит процесс чтения у такого ребенка. Сначала он требует, чтобы мама называла буквы. Затем, когда она уже читает, малыш просит, чтобы она водила пальчиком по словам. Он соотносит буквы, которые уже знает, с теми словами, которые мама произносит. Фактически, такие дети сами учатся чтению, и нет никакого преувеличения в том, что некоторые одаренные личности в два года уже читают. Хотя речь у них еще не очень свободна, так как артикуляционный аппарат не сформировался в полной мере.
— Получается, что с такими детьми ничего и делать не нужно!
— Ну что вы, от родителей зависит очень многое! Они могут способствовать проявлению высоких способностей, а могут этому воспрепятствовать и заглушить все задатки. Но я ни разу не видела родителей одаренных детей, которые ничего бы не делали и не вкладывали в своего сына или дочь. Кстати, совершенно необязательно, чтобы семья была полной. Я встречала и вундеркиндов-сирот, и тех, которых воспитывала одна мать. Очевидно одно: рядом с ребенком должен быть любящий взрослый, который не только много сил приложит, чтобы развить неординарные способности, а будет эмоционально, душевно затрачиваться на подающего надежды малыша.
— Каковы социальные и генетические предпосылки к появлению сверходаренных детей? Имеет ли значение возраст родителей, количество детей в семье?
— Сверходаренных детей из многодетных семей я не видела ни разу в жизни. Более того, я ни разу не встречала вундеркиндов, у которых бы были родители с неразвитым интеллектом. Лишь однажды я общалась с малограмотной мамой, но и у той была гениальная интуиция. Хотя это, скорее, исключение. Обычно у людей с высоким образованием редко бывает много детей. Примерно в 9 из 10 многодетных семей родители — это малоквалифицированные специалисты, они практически не планируют семью. Но самое главное, в многодетных семьях не всегда бывает возможность вкладываться душевно в каждого ребенка. Родители много работают, нет средств на приглашение персональных воспитателей, педагогов, то есть не получается достучаться до каждого ребенка индивидуально.
— В истории же такие примеры не редки: Менделеев был из многодетной семьи, Достоевский, Пушкин...
— В тех семьях была другая ситуация: у каждого ребенка была няня или гувернер. И это были далеко не бедные семьи. А потом, Пушкин и Достоевский — это все-таки гении, а мы сейчас говорим об очень одаренных детях. Одаренный ребенок это ведь не обязательно будущий гений. Это значит, что сейчас его способности резко опережают способности сверстников. И только.
— Возраст родителей имеет значение?
— Вундеркинды чаще бывают у родителей, которые немолоды, это отцы и матери старше 30, а то и 40 лет. Что касается «позднего» отца — на этот счет есть даже биологическая гипотеза, а «поздняя» мать, я думаю, полнее отдается своему ребенку, она можно сказать «ставит» на него. Сын или дочь зачастую являются для нее единственным смыслом жизни. Если говорить о других социальных условиях, то в городе, например, у одаренных детей больше шансов, чем в деревне. В Москве, соответственно, больше, чем в каком-то маленьком провинциальном городе. Ребенок, у которого не будет соответствующих условий для развития, не сможет себя проявить, какими бы гениальными задатками он ни обладал.
— Как одаренный ребенок заявляет о своих пристрастиях, склонностях?
— Сейчас я говорю только об интеллектуальной одаренности. В основе всех способностей лежит некий общий ум. Будет ли ребенок математиком или лингвистом — до поры до времени не имеет значения. Важно развивать общие способности — логическое, аналитическое, системное мышление. Даже ставить вопрос о профессии, о специализации на первых порах нельзя, если это не происходит естественным путем. Лет до тринадцати надо следовать интересам и желаниям самого ребенка. Наш известнейший математик Колмогоров оканчивал школу в полной уверенности, что станет историком. Да, конечно, у него блестяще шла математика. Но так же блестяще шла и история, и лингвистика. Только после восемнадцати лет он окончательно определился с выбором. Вы не замечали, что с талантливыми математиками или физиками обо всем интересно говорить? Они умеют анализировать, умеют парадоксально мыслить. Самые яркие идеи и открытия создаются на стыке наук.
— Существуют коррекционные школы для умственно отсталых детей. А школы для умственно одаренных детей есть?
— Да, есть, но все равно это школы для нормально одаренных детей. Для вундеркиндов школ не может быть. Ведь чудо-ребенок — это своего рода патология. Одна функция его мозга резко опережает другие. Эмоционально он слаб, даже инфантилен, чаще всего он не социален — не умеет общаться, не умеет работать в группе. Моторика тоже замедлена, для некоторых 10-летних вундеркиндов даже шнурки завязать — большая проблема. Каждый из них вырос в атмосфере индивидуального внимания. И фактически для каждого необходимо писать индивидуальную программу. Но какие-то занятия они обязательно должны посещать вместе со своими обычными сверстниками, которые помогут их душевному развитию, становлению эмоционального интеллекта. Общение — это такая же потребность человека, как дышать, есть или познавать мир. Таким детям очень важно посещать вместе с другими детьми уроки литературы, истории, которые дают эмоциональное знание жизни, ставят проблемы отношений между людьми.
— Многие вундеркинды, шагая через класс, оказываются в коллективе более взрослых, зрелых людей. Это плохо?
— Бывают разные варианты. Если ребенок сам стремится к общению со старшими детьми, не вызывает агрессии и сам ее не проявляет, почему бы его не посадить в группу старшеклассников? Конечно, в этом случае ему надо будет оказать и какую-то психологическую помощь. Но поступление в вуз, в университет 11–12-летнего ребенка крайне нежелательно. Рядом с ним учатся 17–18-летние дяди и тети: ему будет трудно найти с ними общий язык. Небезызвестные сестры Князевы в этом смысле счастливое исключение. Они — вдвоем, а так проще, это уже маленький коллектив. В общем, психологи пришли к единому мнению, что до 14 лет ребенок должен каким-то образом развиваться в школьных условиях.
По возможности. Но все равно какого-то универсального для всех вундеркиндов решения не существует. Для того и должен быть рядом психолог, чтобы помочь найти свой путь.
— Есть ли у вас перед глазами пример удачного перехода чудо-ребенка в талантливого взрослого ученого?
— Есть такой мальчик. Он в 11 лет окончил физико-математическую школу. С ним очень много занималась не только мама (он рос без отца), но и бабушка с дедушкой. Он не перешагивал через классы, а шел как-то помимо программы. У него такие способности, что он в течение одного-двух месяцев мог освоить и сдать программу одного класса. По тем предметам, которые ему нравились, он занимался с огромным энтузиазмом, его приходилось буквально отрывать от книг и учебников. Но какие-то предметы ему не нравились совершенно, например география. Он объяснял мне, что изучать ее совсем необязательно, потому что если ему понадобятся какие-то данные по экономической географии, он заглянет в Интернет и все там найдет. Он поступил в МГУ на физфак в 11 лет, сейчас ему 16, он учится в аспирантуре и уехал в США. Он много работает, ему это интересно, но чего он добьется, мне неизвестно. Дело в том, что учебный процесс (способность усваивать знания) и умение работать (способность самому что-то делать) — это две разные способности. Например, девочки, как правило, легко учатся, но переход от теории к практике у них далеко не всегда бывает успешным.
— Одним лучше удается «разбрасывать камни», а другим — «собирать»?
— «Время разбрасывать камни, и время собирать камни», — так сказано в Книге Екклезиаста. Но это верно, вундеркинды лучше разбрасывают камни, чем собирают. Способность к обучению является у них ведущей. Между прочим, у некоторых вундеркиндов умственные способности всю жизнь высокие, но они не могут их реализовать на деле, не могут сделать открытие, не могут создавать новое. Именно потому что для самореализации помимо интеллектуальных способностей необходима еще высокая креативность, трудолюбие и много еще чего.
Лишь небольшая часть вундеркиндов способна себя реализовать. Создать нормальную семью могут лишь некоторые из них, потому что семья — это тоже труд. Это умение уступать, прощать, вкладывать. А высокоодаренные дети обычно вырастают эгоистами. К сожалению, только единицы из чудо-детей становятся счастливыми людьми.
— Правда ли, что все дети с особенным развитием существуют на грани психической нормы и патологии?
— Все высокоодаренные дети входят в группу риска. Связь патологии и особой одаренности действительно существует. И какие-то сложности в их развитии обязательно есть. Это может быть даже эпилепсия, и шизофрения, и тяжелая психопатия. Однако если шизофрения начнется рано, то ни о какой высокой одаренности не может быть и речи. Никакие творческие или интеллектуальные достижения в этом случае невозможны, напротив, начинается деградация, регрессивное развитие. И у меня были такие случаи.
— Можем ли мы говорить о том, что бывают гениальные дети?
— Поскольку гений — это реализация способностей, а не просто высокие способности, то гений и вундеркинд — это совершенно разные явления. Вот Моцарт — явный, но единичный пример того и другого. Он в четыре года уже сочинял концерты. А Эйнштейн, например, в четыре года только начал говорить. То есть у каждого будущего гения развитие индивидуальное. Пока любой прогноз относительно гениальности того или иного ребенка даже на 50% не срабатывает. Но мы, психологи, активно над этим работаем.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать