В своем сообщении я бы хотела остановиться на такой теме, как гуманизм и постгуманизм. Для начала я попробую поддержать идею тех докладчиков, кто утверждает, что развитие человека ещё не завершено. Собственно говоря, концепция «постгуманизм», которую еще в 1970-е годы впервые стали обсуждать гуманитарии, как раз и состоит в том, что человек развивается и будет искать свое место во вселенной, понимая себя как некую часть целого. Это существенно отличается от классического представления о том, что человек — это центр Вселенной. Постгуманизм как развитие идей постмодерна, как направление появился сначала в поле внимания литературоведов, и термин впервые предложил писатель и исследователь литературы Ихаб Хассан в работе с интересным названием «Прометей как исполнитель, в направлении к постгуманистической культуре». Термин был подхвачен философами, и теперь в 21 веке можно сказать, что философы отчасти угадали, что эпоха постмодерна завершена и мы живём в постгуманистической культуре. Эволюция планеты, экология, развитие социальных и биологических систем, развитие технологий в области массовых коммуникаций и в области биологии и инженерии значительно меняют области фокусирования внимания общества. Я бы хотела взять дискуссионный формат и предложить размышление на тему современной массовой культуры и психологии. Для привычных концептов современной психотерапии, сложившихся под сильным влиянием гуманистического подхода, некоторые процессы общества, двигающегося по пути постгуманизма, могут оказаться спорными.
Для меня как для практического психолога важно понять, эта тенденция есть «хорошо или плохо» (благо или препятствие?), надо ли ожидать, что запрос на темы в терапии и на тактики терапии изменятся как следствие развития социально-культурных процессов?
Итак, рассуждения о постгуманизме мы находим в широком поле культуры: и философы, и антропологи, и социологи обсуждают, что человек находится не в центре Вселенной, что он взаимодействует и с техническими системами, и с искусственным интеллектом, и с живыми существами (даже с растениями и грибами), и животными, и все эти сущности имеют свое подобие свободы развития и свободы проявления, в 20 веке эти идеи мы встречали в связи с темой экологии и темой того, что человечество является частью экосистемы. Эти идеи кажутся очень приятными и такими продвигающими (мы не одиноки во Вселенной!). За этой приятной, многообещающей и захватывающей позицией (мы как «человеки» и как «человечество» есть только малая часть вселенной) прослеживается привлекательная позиция и уважительное отношение к природе и к человеку, и в то же время заметно проявление «полевого подхода» (в смысле Курта Левина), и для гештальт-терапии тема отношений человека и его окружения всегда в центре внимания.
С другой стороны, стоит обратить внимание на то, что современные психология и психотерапия родились в рамках классического гуманизма. Концепция личностного роста, которая порождена в пространстве гуманистической терапии, имплицитно предполагает, что есть некоторые устойчивые ценности, есть ориентиры для развития человека, есть то, что мы считаем привлекательным или отвергаем. Отношения между людьми, отношения психолога и клиента, искусство поддержания этих отношений — это частный случай реализации действия общих идей гуманистической психологии в практической конкретной деятельности.
А если мы посмотрим на отношения человека и других участников ситуации в современной культуре через перспективу постгуманизма и не ограничимся тем, что нужно развивать хорошие отношения с окружением, то мы заметим, что не так все просто устроено. Вот несколько фокусировок, о которых можно задуматься. Какие приоритеты мы расставляем, если говорим об экологии? Можно ли употреблять в пищу рыбу тунца или осьминога, если ученые выяснили, что эти животные обладают разумом? Необходима ли всеобщая грамотность? Какова цена для природы технологической революции? В тот момент, когда мы говорим, что человек часть окружающей вселенной, часть космоса, часть природы, часть ноосферы, часть отношений с искусственными системами, когда мы обсуждаем, можно ли отличить текст, написанный искусственным интеллектом, от текста, написанного человеком, мы все время меняем позицию центризма и позицию точки, из которой рассматриваем отношения участников ситуации.
О чем здесь можно подумать? Как ни странно, постгуманизм предполагает: эволюция человека не закончена. Эволюционируют планета, живые существа, цивилизации (когда-то были динозавры, когда-то зародилось солнце, а потом рано или поздно солнце потухнет, а живые существа как-то будут трансформироваться, а цивилизации стареют). За этим прекрасным философским взглядом неожиданно мы можем обнаружить, что человек начинает рассматриваться как функция в обществе. Становится в некотором смысле объектом. В научно-популярном фильме на телевизионном канале «Природа» диктор сообщит, что слоны выполняют важную функцию в экосистеме. В джунглях они проходят, ломают ветки деревьев, за счет этого появляется больше света, за счет этого могут расти другие растения, находить себе место другие животные. Хищники имеют важную роль в экосистеме, потому что они регулируют численность антилоп, и так далее… Животное рассматривается как функция по отношению к растениям, как функция к воспроизведению рода (интересен ли нам его внутренний мир? Или эти мысли назовут проекцией человеческого отношения к людям?).
Один шаг нужен для того, чтобы к человеку начинали применять те же самые критерии.
В журналах есть фотографии толпы, есть камеры, которые наблюдают за людьми, есть представление о том, что отличается в поведении людей от нормы, есть резиденты и мигранты, есть потребители и массовая культура… В культуре есть представления о комфорте для жителей городов и о правильном построении карьеры, о людях как о процессе человечества, о «нарциссах» и «абьюзерах». Но не так часто услышишь о людях в старомодном стиле. Когда мы ожидаем сообщения об индивидуальном поиске смысла и ответственности, индивидуальном поиске отношений с Богом, индивидуальном поиске себя. Иногда это называют «кризис индивидуализма».
Что же ждет нас вместо индивидуализма? Та же самая массовая культура дает послание: «Необходимо искать опору в отношениях!» А вот в какой области размещены эти отношения? С друзьями? С родственниками? С культурой? Вы только функционал, вы только часть городской культуры, вы только функционал в великих взаимодействиях, революционных и социальных процессах, такое послание слышит человек.
Это постгуманизм. Прекрасная эпоха. Можно ли считать искусственный интеллект полноправным партнером в человеческой ситуации? Случилось подслушать недавно разговор в коридоре университета. Студентка говорила своему спутнику: как обидно, ты же знаешь, я написала сама и своими словами свою курсовую работу, а экспертиза сказала, что у меня в тексте использовано слишком много цитат, слишком много того, что уже было написано, это не авторская работа, нет оригинального. Необходимо переделать! Это писал ИИ, такой вывод сделала экспертиза. Я подумала, что к концу 2025 года, когда искусственный интеллект поработает еще хотя бы несколько месяцев, все варианты слов будут как-то перебраны и скомбинированы между собой.
Вернемся к практической психологии (к помогающим отношениям). Откуда взялась практическая психология? Ее социальная задача в том, чтобы помогать людям, когда люди не справляются с жизнью. В ситуациях, когда не хватает «обычных форм» в культуре, обычных установок (этика, уважение и самоуважение, представление о человеческом), которые есть в культуре, для того чтобы человек мог жить достойно и решать свои конфликты, опираясь на культуру. Что-то появляется в культурной практике, то, что принес с собой постгуманизм такого, что люди страдают, но только практическая психология, которая сама по себе часть массовой культуры, может помочь восстановить душевный комфорт.
Почему культурная практика эпохи постгуманизма создает такой парадокс: порождает страдание и порождает средство от страдания (практическую психологию). Мы видим, что буквально с каждым днем потребность в психологах увеличивается, и в диалоге с психологом человек может восстановиться.
Кто же попадает к нам на консультацию? Это те, кто выпал из гнезда, кто не смог опереться на культуру. В эпоху постгуманизма культура одновременно порождает потребность в чем-то совсем другом, чем движение современности. Нужда в персональном человеческом диалоге, в искусстве человеческих отношений, в искусстве гуманизма, который, может быть, даже кажется в 21 веке устаревшим. Мне кажется, что мы устаревшие специалисты. Мы помогаем за счет идей гуманизма, эти идеи поддерживают нас из прошлого.
А что же мы знаем про будущее? Все больше и больше людей хотят общаться с психологами, люди верят в практическую психологию, они готовы и время, и деньги отдавать ради этого общения, и с другой стороны, государство во всех странах старается регулировать работу психологов и делать их частью системы социальной адаптации, превращать психологию в услугу. Вспомним страховые компании, работающие с психологами, регулирование государством условий, на основании которых психолог оказывает услуги. А самого психолога рассматривают как того, кто «предоставляет услуги». Любой из присутствующих получает в социальной сети рекламные сообщения, как увеличить свой ценник, как сделать, чтобы клиентов у психолога было больше.
Итак, мы как психологи старомодно возвращаемся к тому, что именно человек, его внутренняя жизнь, его духовность, его стремление к совершенству, к персональному совершенству, его ответственность перед природой и перед Богом являются важными, мы находимся в рамках традиционного гуманизма, классического гуманизма. Это оптимистично. Мы как бы говорим человеку: ты не просто функция, ты человек, то есть твой функционал в обществе — это только часть тебя.
Наоборот, общество дает послание: психологи, верните, пожалуйста, функциональность этим людям. Они нефункциональны, они не могут создать семьи, они не могут делать карьеру, они не могут быть оптимистичными, они не могут быть такими эффективными членами общества. Социум через социальные службы, через систему страховок, через запрос психологу фактически выталкивает человека «нефункционального» в наше поле психологической поддержки, сопровождая его некоторыми невысказанными словами, достаточно ясно намекая: «исправьте его».
Даже критерием успешности психолога будет социальный набор шаблонов, если наши коллеги говорят, что консультации прошли успешно, человек устроился на хорошую работу, создал семью, хорошо и позитивно общается с окружающими, достойно зарабатывает (деньги как символ системы отношений в обществе). То есть мы искренне отчитываемся сами между собой и перед другими теми социальными критериями, в которых человек является функцией. Конечно, практическая психология — это служебная область деятельности, мы помогающая специальность, мы помогаем людям. И за помощью обращаются, когда «что-то пошло не так», в случае, когда у нас основная культурная линия перестала давать достаточные опоры.
Наверное, эта проблема (человек или функция) не будет никогда разрешена. Но сама культура и ожидаемые в ней функции (роли) меняются. На смену классическому антропоцентризму и индивидуализму пришел постмодерн, на смену постмодерну пришел постгуманизм… Парадокс в том, дает ли культура достаточно опоры тем, кто приходит к психологу? Если культура налажена хорошо, то большой нужды в практических психологах не будет возникать! Потому что только случайные небольшие ошибки могут мешать человеку двигаться по линии своей судьбы и получать поддержку от тех, кто идет рядом, кто идет по этой дороге жизни. А значит, если культура предлагает такую столбовую дорогу, но одновременно не создает инструментов для того, чтобы по этой дороге можно было идти, не дает поддержки, значит, «что-то не так».
Когда мне показалось подходящим использовать концепцию постгуманизма, меня поразил факт. Этот взгляд вдохновляет и расширяет понятие человека, одновременно то ли случайно, то ли не случайно он отразил то, что сейчас реально происходит. Нам общество говорит: вас слишком много, вы толпа, вы населяете города, вы выполняете функцию, вы должны родить столько-то детей, вы должны организовывать так-то отношения с экологией. Это два варианта, что вы должны быть людьми и должны быть функционалом. Это будет заметно даже в мелочах, даже в субкультуре оппозиционной и прогрессивной молодежи.
Вот маленький пример: дело происходит в Португалии, вам 25 лет, вы спрашиваете соседа за столиком: «Откуда ты приехал?», и вас атакуют все соседи: «Ты колониалист, ты плохой, ты оскорбляешь человека, может быть, ему не нравится страна, из которой он приехал, и тем самым ты его принижаешь и унижаешь, так нельзя человеку говорить то, что он из другой страны…» и так далее. Хотя атака на «колониалиста» была именно ради «человечности», мы видим, что массовая культура не может поддержать «человеческое», так как заранее предполагает ролевую идентичность («колониалист или не колониалист», «угнетенный или свободный») и полярности. И, может быть, только психологи интересуются мотивами человека и поддерживают уникальность в отношении человека и человека.
В завершение несколько слов оптимизма. Психологи — в этом наша роль — вернут или поддержат человеческое в человеке, и, хотя я боюсь быть анахронизмом, я думаю, что этим мы, собственно, и занимаемся. И будем заниматься в будущем.
К нам приходят люди, которые не хотят быть просто функцией, или которые думают, что неплохая функция приходит к нам, но именно за счет того, что мы поддерживаем идею человечности, идею саморазвития, идею гуманизма в самом классическом виде, мы оказываемся полезны.
Сообщение на конференции Гильдии психотерапии и тренинга 8 декабря 2024 года.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать