Работа с психологическими травмами в ситуации развода

Семья как социальный институт представляет собой сложную по структуре социальную общность, переживающую в настоящее время ряд системных трансформаций. Социально-экономическая нестабильность общества оказывает влияние на неустойчивость данного социального института и особенности выполнения семьей своих воспитательных и социализирующих функций в отношении подрастающего поколения. Это обусловило необходимость изучения особенностей современной семьи, ее кризисов и определения направлений, форм и методов психологической помощи детям в период протекания одного из самых тяжелых кризисов семьи — развода.

Большое внимание в отечественной психологии уделялось особенностям влияния развода на супругов, их поведению в ситуации развода (А.Я. Варга, А.С. Спиваковская, В.А. Сысенко), однако проблеме влияния развода на психологическое состояние ребенка, на его психическое развитие и поведение внимание практически не уделялось. В этом заключается актуальность нашего исследования.

Проблема переживания психологической травмы развода ставит перед психологической наукой и практикой актуальную задачу, направленную на разработку методов и средств работы с негативными эмоциональными состояниями всех участников бракоразводного процесса, включая детей.

Проанализированные нами данные эмпирических исследований отечественных и западных авторов (Алешина Ю.Е., 1981; Бейн М.Г., 1979) показывают, что зачастую для ребенка лучше жить с одним из родителей в неполной семье, если в ней наблюдается спокойная атмосфера, чем с двумя родителями в атмосфере конфликтов, ссор и постоянного напряжения. Чаще всего у детей, переживающих развод, отмечается спад школьной успеваемости и проявляются нарушения во многих сферах личности. Это подтверждают данные исследований М.Г. Бэйна, полученные в 1979 году, и Ю.Е. Алешиной в 1981 году. Сроки полученных результатов данных исследователей требуют перепроверки в современных условиях.

Целью данной работы является изучение особенностей травматизации и личностных деформаций когнитивно-эмоциональных компонентов полоролевой идентичности детей, переживающих ситуацию развода родителей.

Одной из задач, стоящих перед нами, было проведение эмпирического исследования особенностей когнитивных и эмоциональных процессов детей, переживших развод родителей. Именно на нем я бы хотела остановиться подробнее.

Объектом исследования выступают дети, пережившие развод родителей. Предметом исследования выступают травмы детей, полученные в процессе развода родителей, и их последствия.

Гипотезы исследования.

1. Существует связь между таким психотравмирующим событием, как развод родителей, и особенностями полоролевой идентичности детей, подверженной деформации в ситуации развода.
2. Дети разного пола по-разному переживают ситуацию развода родителей, что отражается на степени и параметрах их психической травматизации.

Выборка исследования. В исследовании приняли участие учащиеся одного из государственных образовательных учреждений г. Санкт-Петербурга, 35 школьников обоего пола в возрасте 13–17 лет, переживших развод родителей.

Использовались следующие методики:

• «Шкала оценки влияния травматического события» (ШОВТС, англ. Impact of Event Scale, IES-R) для выявления и дифференциации степени эмоциональной травматизации школьников ситуацией развода;
• методика «Полоролевые портреты», автор Т.В. Румянцева, позволяющая оценить специфику представлений учащихся о реальных и идеальных мужчинах и женщинах;
• опросник «Ролевые ожидания и притязания в браке» (РОП), автор А.Н. Волкова, направленный на оценку значимости различных сфер семейной жизни и представлений об ожиданиях и притязаниях учащихся в роли будущих супругов.

Анализируя результаты, полученные по методике «Шкала оценки влияния травматического события», можно сделать вывод, что у 94% респондентов диагностирован средний уровень травматизации ситуацией развода родителей и лишь у 6% респондентов диагностирован низкий уровень травматизации. Следовательно, мы можем говорить о том, что уровень травматизиции по группе — средний и респонденты в умеренной степени травмированы данной ситуацией.

Наиболее типичной реакцией на данное травматическое событие (развод родителей) является реакция «вторжения». То есть участников исследования по-прежнему преследуют мысли о пережитом событии, их чувства и эмоции обострены и нередко принимают экстремальный характер.

Выявлены статистически значимые различия в реакциях на пережитую ситуацию у юношей и девушек, а именно, ситуация развода у девушек приводит к тому, что они часто фиксируются на воспоминаниях о произошедшем в их семье, а юноши, напротив, всеми силами стараются избегать мыслей и чувств по поводу произошедшего в их семье. Переживание ситуации развода приводит к тому, что юноши испытывают больше физиологических симптомов и эмоциональных трудностей, чем девушки.

Анализируя результаты юношей и девушек по методике «Полоролевые портреты», можно сделать вывод, что, описывая реальную женщину, и юноши, и девушки чаще используют андрогинные характеристики, как бы приписывая женщине характеристики, присущие лицам обоего пола. При этом в описании идеальной женщины и юноши, и девушки чаще используют традиционные характеристики.

Девушки воспринимают и описывают реальных и идеальных мужчин, прибегая к стереотипам, сложившимся в обществе, при этом юноши приписывают реальному мужчине некоторое количество феминных характеристик, что тоже может быть связано со «смазанностью» ролей в обществе. Для идеального мужчины юноши преимущественно избегают стереотипных маскулинных черт, смещая акцент на морально-этические качества, черты темперамента, уровень образованности и т.п., не связанные с полом.

Данные результаты можно рассматривать как определенные риски, которые возникли в процессе формирования полоролевой идентичности и с которым нужно проводить работу по снижению степени рисков.

Были выявлены статистически значимые различия по нескольким показателям. Юноши при описании идеальной женщины дают им больше традиционных, стереотипных характеристик, чем девушки. При этом юноши при описании идеального мужчины наделяют его меньшим (по сравнению с девушками) количеством традиционных характеристик, связанных с полом. Возможно, это связано с тем, что для юношей не сформирован образ идеального мужчины.

Анализируя результаты юношей и девушек по методике «Ролевые ожидания и притязания», мы выявили, что для девушек и юношей важной составляющей хорошего брака выступает наличие и удовлетворенность сексуальной стороной брака, внешним обликом партнера, общие с супругом интересы, ценности. Наименее важной семейной ценностью для девушек и юношей является родительско-воспитательская функция. Возможно, недооценка данной сферы в семье связана с дальностью перспективы заключения брака, с неготовностью заводить детей в ближайшем будущем и желанием пожить для собственных нужд и интересов или со страхами иметь семью и детей, поскольку они уже сами пострадали от развода и не хотят причинять страдания себе и своим потенциально возможным детям.

Описывая значимые различия в ролевых ожиданиях и притязаниях юношей и девушек, можно отметить следующее: в хозяйственно-бытовой функции брака юноши демонстрируют ожидания того, что хозяйством в доме будет заниматься женщина. Для девушек бытовая организация семьи в целом играет меньшую роль. Девушки имеют меньше ожиданий от будущего партнера в плане организации совместного быта, но и сами меньше готовы активно участвовать в нём.

Было обнаружено, что у юношей больше ожиданий и притязаний от будущего партнера в плане внешней привлекательности. Это может быть связано с тем, что юноши воспринимают женщин стереотипно и считают, что их внешний облик имеет большое значение. В ходе анализа значимых различий было обнаружено, что юноши более ориентированы на свой внешний облик и облик будущего партнера.

При корреляционном анализе по всей выборке были обнаружены следующие связи между параметрами травматизации и показателями полоролевой идентичности.

Показатель «вторжения» прямо связан с использованием традиционных характеристик при описании идеального мужчины и обратно связан с уровнем притязаний по параметру социальной активности. Чем сильнее у переживающего развод родителей школьника проявляются навязчивые воспоминания о перенесенном травматичном опыте, тем чаще он использует традиционные мужские характеристики в описании идеального мужчины и менее значима для него собственная социальная жизнь в отношениях с партнером. Это может быть связано с тем, что застревание на травмирующих переживаниях, страх могут снижать значимость для школьников профессиональной карьеры и выстраивания социально-значимых отношений и контактов с представителями противоположного пола. Это приводит к дисгармонии в межполовых отношениях.

Показатель «избегание» прямо связан с ожиданиями и общими представлениями в отношении хозяйственно-бытовой функции, а также притязаниями относительно внешней привлекательности партнера и собственной внешности. Чем больше школьник старается избегать травмирующих переживаний о разводе, тем более для него значима хозяйственно-бытовая сторона брака, внешняя привлекательность партнера и собственная привлекательность.

Возможно, школьники могут сравнивать свои ожидания от партнеров в плане организации быта с тем, что видели в собственной семье, чтобы избежать ошибок и не воспроизвести в своих отношениях прошлый опыт родителей. Возможно, это связано с тем, что, ориентируясь на собственную внешность и внешность партнера, стараясь изменить в ней какие-то особенности (взятые или похожие на стиль одежды родителей), школьники минимизируют возникновение переживаний по поводу произошедшего. Возможно, они не хотят, чтобы какие-то внешние атрибуты напоминали им о травматичном опыте.

При корреляционном анализе была обнаружена прямая связь между показателями «физиологическая возбудимость» и хозяйственно-бытовой функцией (ожидание). Чем больше школьник, переживающий развод родителей, испытывает физиологических ощущений, связанных с мыслями о травмирующих переживаниях, тем более для него значима хозяйственно-бытовая сторона брака. Это может быть следствием того, что, активно занимаясь домашними обязанностями, они, таким образом, пытаются снизить зацикленность и фиксацию на неприятных ощущениях в теле, убегают от неприятных мыслей.

При корреляционном анализе по подгруппе девушек были обнаружены следующие связи между параметрами травматизации и показателями полоролевой идентичности.

Показатель «вторжения» у девушек прямо связан с использованием традиционных характеристик при описании идеального мужчины и наличием ожиданий относительно эмоционально-психотерапевтической функции семьи. Чем больше у девушки традиционных характеристик в описании идеального мужчины, чем больше девушки показывают стремление помочь разобраться с психологическими проблемами партнера, тем сильнее у неё могут проявляться навязчивые воспоминания о перенесенном травматичном опыте, поскольку их отец оказался далеким от идеала, по мнению их матери, а возможно, и по их собственному мнению. Возможно, девушки переносят характеристики своего отца на идеального мужчину, вследствие чего их травматичный опыт актуализируется. Это может быть связано с тем, что, когда девушки слушают и вникают в проблемы партнера, особенно если те касаются межличностных отношений, они могут неосознанно возвращаться в травмирующее для себя событие — развод родителей.

Показатель «избегание» обратно связан с интимно-сексуальной функцией и притязаниями относительно эмоционально-психотерапевтической функции. Чем больше девушка считает сексуальную гармонию важным условием для семейного счастья, чем больше девушки показывают свое стремление партнеру помочь ему в решении психологических проблем, тем меньше она старается избегать травмирующих переживаний о разводе своей семьи. Таким образом, происходит своеобразная гиперболизация значения интимно-сексуальной функции у девушек, переживших развод родителей, и они не ждут, что другой или другие будут помогать им изжить неприятные воспоминания, помогут решить возникающие проблемы. Возможно, девушки могут сравнивать свои ожидания от партнеров с тем, что видели в собственной семье, чтобы избежать ошибок и не воспроизвести в своих отношениях прошлый опыт родителей.

При корреляционном анализе была обнаружена обратная связь между показателями «реальный мужчина (индифферентные характеристики)» и «физиологическая возбудимость». Чем больше независимых характеристик мужчине дает девушка, тем меньше она подвержена физиологической возбудимости при воспоминаниях о травмирующем событии. Это может быть следствием того, что девушки могут опираться на характеристики мужчин, не связанных с их отцами, следовательно, не вызывающих физиологическое возбуждение от воспоминаний о травмирующем событии.

При корреляционном анализе по подгруппе юношей были обнаружены следующие связи между параметрами травматизации и показателями полоролевой идентичности.

Показатель «вторжения» у юношей обратно связан с наличием притязаний относительно хозяйственно-бытовой функции брака. Чем более четкие установки по ведению совместного быта в семье имеет юноша, тем меньше он подвергается навязчивым воспоминаниям о травматичном опыте. Поскольку молодой человек не хочет для себя повторения травматичного опыта, приведшего к разводу его родителей, то его установки по ведению семейного быта будут усиливаться, что, по его мнению, позволит реже вспоминать о травмирующем событии.

Показатель «вторжения» у юношей прямо связан с наличием ожиданий и притязаний относительно социальной активности партнера и притязаний относительно внешней привлекательности. Чем больше подросток ожидает от будущего партнера в плане профессиональных интересов и реализации, чем более у юношей выражена сфера собственных профессиональных потребностей; чем более явно выражена установка на собственную привлекательность и внешний вид партнера, тем чаще у него может наблюдаться навязчивое воспроизведение травмирующей ситуации (в данном случае, развода родителей). Таким образом, социальная активность юношей, переживающих развод родителей, будет снижаться. Возможно, неосознанно подросток боится воспроизведения своей семейной ситуации и развода родителей, что вызывает в нем травмирующие воспоминания.

Поведение самого респондента может напоминать ему о действиях одного из родителей, которое привело к разводу, что и вызывает симптом «вторжения». Выбранный партнер может напоминать респонденту о внешности своей матери, с чем и будут связаны симптомы «вторжения». А значит, такие юноши будут меньше внимания обращать на собственную внешность и привлекательность, привлекательность и внешность партнерши.

Показатель «избегание» у юношей обратно связан с использованием индифферентных характеристик при описании идеальной женщины. Чем больше при описании идеальной женщины юноши дают им независимые от пола характеристики, тем меньше они могут избегать собственного травматичного опыта, связанного с семьей. Это может быть следствием того, что они вспоминают о поведении своей матери в ситуации развода, что активизирует у них травматичные переживания.

Показатель «избегание» у юношей прямо связан с использованием традиционных характеристик при описании реальной женщины, ожиданиями и общими представлениями в вопросах хозяйственно-бытовой функции. Чем больше юноша формирует ожиданий к будущему партнеру в плане активного решения бытовых вопросов, чем более значима для него организация быта в семье, тем легче он избегает воспоминаний о травмирующем событии — разводе своей семьи. Возможно, человек не хочет, чтобы его прошлый опыт сказался в будущем на его семейной и бытовой жизни, следовательно, старается избегать существующие мысли и чувства по поводу травмы. Возможно, юноши наделяют женщин характеристиками, не относящимся к их матерям, что помогает им избегать столкновения с травмирующим опытом. Это может быть связано с тем, что молодой человек не хочет переносить увиденный им родительский опыт в свою семью, и возможно, будет стараться устроить свой быт иначе, чем его родители.

Цель нашего исследования была достигнута, гипотезы подтверждены. Результаты, полученные в нашей работе, могут быть полезны практическому психологу в целях профессионального консультирования, проведения коррекционной и развивающей работы с детьми и подростками, а также с семьями, переживающими развод. Исследование по данной проблеме может быть продолжено с целью более глубокого изучения данной проблемы и рассмотрения других аспектов психологической помощи семьям в разводе.