Предлагаем вашему вниманию интервью с Дмитрием Викторовичем Ковпаком. Дмитрий Викторович - доцент кафедры медицинской психологии СПбМАПО, кандидат медицинских наук, психотеравевт.
- Дмитрий Викторович, как вы решили стать психотерапевтом?
- Я думаю, что мой выбор связан с историей моей семьи, поскольку мой отец работал врачом, а дядя – врачом-психотерапевтом и они много рассказывали о своей работе. Дедушка был инвалидом войны и благодаря этому статусу имел право заказывать специальную литературу по медицине, психиатрии, которую в советские времена в обычных книжных магазинах найти было невозможно. Нам привозили уникальные книги о внимании, памяти, мышлении, парадоксах восприятия, описания клинических случаев из практики психиатрии. Я их, конечно же, читал и старался понять то, что было мне доступно. Кроме того, мне всегда были интересны взрослые разговоры – для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, я залезал под стол и с интересом слушал. Меня, конечно, находили и прогоняли, но я всегда возвращался, чтобы разобраться, о чем же они все-таки говорят. Все это привело к тому, что, еще учась в младших классах школы, я принял решение связать свою жизнь с медициной, психиатрией и, главное, психотерапией.
Были и совпадения, которые объяснить не так легко. Однажды в студенческие годы я пришел на практику в Четвертую психиатрическую больницу, которая находится на Обводном канале. В перерыве подошел к окну, увидел внизу детскую площадку и узнал это место – судьба распорядилась так, что я оказался практически там же, где проходило мое детство. Я ходил в детский садик, граничащий с этой психиатрической больницей и даже вспомнил, как смотрел ребенком на зарешеченные окна и задавал себе вопрос, что же это за таинственный дом… И вот, через много лет, я узнал ответ на свой детский вопрос.
- Иногда то, что мы представляем себе детьми, имеет очень мало общего с реальностью. Помнится, когда я была маленькой, я очень часто в одно и то же время дня проходила мимо зарешеченной арки, за которой начинался сад. И все было так красиво – свет очень загадочно освещал листву деревьев. Мне казалось, что это какое-то сказочное место. Но однажды я обошла двор с другой стороны и перелезла через забор. Лучше бы я этого не делала: двор, который казался таким прекрасным, с другой стороны выглядел как самый обычный, не очень чистый питерский дворик. И он сразу же перестал мне нравиться.
У вас, при более близком знакомстве с повседневной рутиной работы практикующего психотерапевта, не было разочарования?
- Конечно, как и любому специалисту-практику, мне приходится сталкиваться и с разочарованиями, и с усталостью, порой работа становится привычной, стереотипной, монотонной, появляется фрустрация. Но каждый подобный мотивационный кризис я воспринимаю как завершение одного этапа и переход к чему-то новому. Острый кризис неизбежно становится экзаменом для специалиста.
В таких ситуациях необходима смена деятельности. Я часто меняю и место, и даже направленность работы: я работал психотерапевтом в Клинике неврозов, через некоторое время ушел заниматься психосоматикой в МАПО, потом стал заведующим отделением психотерапии в 40-й больнице, оттуда вернулся в Клинику неврозов заведовать городским психотерапевтическим центром, а год назад стал доцентом на кафедре медицинской психологии МАПО. Моя жизнь достаточно насыщенна - я не кабинетный ученый, а специалист, который применяет в своей работе разные подходы. Например, я часто выхожу с клиентами на улицу, езжу в метро с теми, кто страдает фобиями, летаю с некоторыми клиентами на самолетах в разные страны и иногда надолго остаюсь за границей. Последние десять лет я много занимаюсь проблемой, связанной со страхом полетов. Психотерапия такого рода фобий требует, помимо выяснения внутриличностного конфликта, который привел к появлению страха, - а иногда и к соматизации или психосоматическим проявлениям, - также изменения стереотипного поведения клиента. Поэтому иногда психотерапевту приходится садиться в самолет и лететь вместе с клиентом. Благодаря тому, что моя работа связана со сменой обстановки, она часто становится увлекательным путешествием. Например, послезавтра я вместе со своим клиентом проведу в воздухе больше суток: мы летим через Амстердам, Сингапур на Бали, потом нужно будет преодолеть большую дистанцию на яхте от Бали до острова Комодо, где водятся самые большие вараны на планете, крупнейшие ящерицы мировой фауны до трех метров в длину и весом 160 кг. Там в национальном парке и природном заповеднике мы опустимся с аквалангами под воду, чтобы увидеть уникальную природу одного из редчайших мест, где сохранились удивительные красоты южных морских глубин и самых разнообразных их обитателей.
- Какая у вас романтическая профессия!
- Да, моя работа часто бывает увлекательной. Она расширяет горизонты, как в переносном, так и даже в прямом смысле слова. Последнее время я ежегодно знакомлюсь с десятками новых городов и государств. Профессия способствует освоению все новых видов активности и деятельности. Так, например, за последние годы я прошел уже несколько сертификационных курсов по дайвингу, чтобы иметь возможность находиться со своими клиентами не только в воздухе, горах, джунглях, на воде, но и под водой. Я выкладываю фотографии своих путешествий на своей страничке в социальной сети, чтобы показать тем своим клиентам, которые пока еще боятся сделать решительный шаг, как можно разнообразить свою жизнь и сколько можно для себя открыть интересного в этом мире. Большинство моих клиентов – это люди с тревожно-фобическими расстройствами, многие из них почти не выходят из дома, иногда годами, боясь за свое здоровье, хотя они здоровы. Этот страх держит их в заточении и когда удается помочь, я испытываю большую радость.
Меня очень мотивируют к совершенствованию в профессии позитивные результаты моей работы: я наблюдаю за тем, как меняется человек, как он сначала находит в себе смелость просто выйти из дома, потом – пройтись по городу, а потом, зачастую, открывает для себя другие города и страны. Это одновременно и позитивное подкрепление моих трудов, и профилактика профессионального выгорания. Думаю, мотивацию специалист может найти всегда, даже в сложные времена. Я вспоминаю начало своей практики: в годы экономического кризиса, когда я работал в клинике, моя зарплата была меньше, чем стоил проездной билет на транспорт, на котором я добирался до клиники. Тогда я находил для себя мотивацию в повышении профессионального мастерства: старался отшлифовать навыки общения с клиентами, понять природу психосоматических расстройств, часто оставался на ночные дежурства и даже приход нового тысячелетия встретил на работе. Интерес всегда помогал преодолеть усталость и, слава Богу, что я до сих пор увлечен и восхищаюсь своей профессией. Я доволен тем, что рано выбрал свой путь - уверенность в нем сопровождает меня всю мою жизнь и только растет со временем.
- Приходилось ли вам слышать от окружающих, что вы как психотерапевт должны всегда самостоятельно справляться со всеми своими трудностями?
- Неоднократно приходилось. Теоретически, оказавшись в безвыходной ситуации, оказать самому себе помощь можно. Например, в случае крайней необходимости хороший хирург может вырезать себе аппендикс. В музее Арктики и Антарктики есть стенд, где можно найти информацию о том, как врачу, который не мог ждать ниоткуда помощи, поскольку был в тех суровых условиях единственным специалистом, пришлось действительно делать такую операцию самому себе. Операция прошла успешно. Но, к счастью, такие экстремальные условия редки и психотерапевт может обратиться в случае каких-то затруднений к опытному коллеге за психологической помощью или за супервизией. Потому что при психологических проблемах попытки самопомощи превращаются в имитацию решения проблемы, то есть – в самокопание. Объективный взгляд со стороны очень помогает и психотерапевту порой он просто необходим.
У специалистов, конечно, может возникать иллюзия, что раз я что-то знаю, значит, я автоматически это и умею, мне не нужно ни в чем разбираться, у меня не может быть той патологии, которую я изучаю, или тех предубеждений и иррациональных установок, которые есть у моих клиентов. Но это именно иллюзия, а не реальность.
- Что помогает возвращаться к реальности?
- Проблемы. С помощью проблем реальность, так или иначе, опровергает наши заблуждения, она самый лучший учитель для всех нас. Мне нравится выражение: «Нет друзей и нет врагов, а есть только учителя». Проблемы, которые приходят в нашу жизнь, становятся нашими учителями, когда мы обращаем на них внимание и извлекаем урок. Имеет значение то, насколько хорошо мы учимся у своих проблем, имеем ли мы смелость воплощать свои мечты или ждем их исполнения от других людей.
- Ваш дядя работал психиатром во времена существования Советского Союза, а вы работаете психотерапевтом уже в то время, когда наша страна очень сильно изменилась – сменился политический строй, ушли в прошлое многие стереотипы, установки, общественные идеалы и иллюзии. Как вам кажется, изменились ли в связи с такими кардинальными переменами в жизни людей, количество, течение или виды психических заболеваний?
- Количество эндогенных расстройств осталось таким же, что и в СССР. Возможно, неврозов стало несколько больше, хотя в советское время и фобий, и депрессий тоже было достаточно - сужу по статистике Клиники неврозов. Понятно, что раньше не было такого широкого просвещения о психологических проблемах, которое есть сейчас, и люди зачастую приходили за помощью к районным терапевтам, которые уже при необходимости посылали их к психиатру. У людей был информационный голод, им хотелось получать какие-то знания о своей психике, о своем внутреннем мире. Наверное, поэтому книга Михаила Михайловича Решетникова «Аутогенная тренировка», вышедшая в застойные времена, считается одной из самых многотиражных книг в истории отечественной психологии и психотерапии, поскольку уже первый ее тираж превысил 3 миллиона экземпляров. Я помню, как тогда приходилось «охотиться» за книжками Бориса Дмитриевича Карвасарского и выпрашивать почитать машинописные страницы «подпольных» переводов книг иностранных авторов.
Есть и динамика самих заболеваний, которые сейчас бывает труднее распознать. Это так называемый нозологический патоморфоз. В XIX и XX веке психиатры, которые занимались клинической практикой, имели дело с классической формой истерии, она была хорошо ими изучена и описана в учебниках психиатрии. Но в XXI веке истерия «спряталась» и «научилась» хорошо маскироваться, например, в соматические одежды - классическую истероидную дугу в наше время уже днем с огнем не сыщешь. Такова специфика времени, поэтому психотерапевтам, чтобы не отставать от времени, приходится не только внимательно изучать литературу, но и обращать внимание на свой практический опыт, общаться и обмениваться информацией с коллегами.
- Вы чаще пишете книги для клиентов, чем для коллег?
- Мои книги для разных категорий читателей. Книга, в которой я пишу о том, как преодолеть боль, предназначена, конечно, для специалистов. А, например, книги «Как избавиться от тревоги и страха. Практическое руководство психотерапевта» и «Депрессия. Диагностика и методы лечения» – имеют двойное предназначение. Они адресованы психотерапевтам, но вдумчивый читатель, не имеющий психологического, медицинского образования, может извлечь пользу, почерпнуть в них для себя нужную информацию и даже сформировать на ее основе определенные навыки, которые помогужет ему в жизни. Книга «111 баек для психотерапевтов» универсальна. Недавно вышла новая книга «Безопасное общение. Как стать неуязвимым», мы написали ее в соавторстве с Андреем Каменюкиным для специалистов, но в большей степени - для непрофессионалов, которым интересна тема безопасности общения.
- Но ведь самый надежный вариант себя полностью обезопасить – это умереть. Любое общение может нести в себе риск нового, неизвестного ранее опыта и поэтому будет небезопасным.
- Да, это верно, пока мы живы, полной безопасности ждать не приходится. Человек, живущий в современном небезопасном мире, подобен туристу, путешествующему по неизведанной стране. Чтобы читатели не наступали снова на те же грабли, на которые уже до них наступали другие люди или даже они сами, мы создали в книге описание видов этих грабель, а также объяснили, на чем могут играть манипуляторы. Прочитав ее, каждый сможет выявить собственные слабые места и рационально подойти к общению. На мой взгляд, наша с коллегой книга подобна карте – она помогает человеку выбрать наилучший маршрут в общении, чтобы с большим удовольствием ориентироваться в жизни, осознанно совершая свои собственные открытия. Любая книга не заменит сеанс психотерапии и, тем более, лечение в целом, но может дать человеку стимул и методы для прицельной практической работы над собой.
Беседовала Юлия Смирнова
.jpg)
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать