Ты в сердце всегда, Сталинград…

Престижный спальный район современного Волгограда: улицы Аджарская, Армянская, Горячеводская, Жердёвская, Тулака, Туркменская, Ярославская… Вид на красавицу Волгу, набережную, лодочные станции. Сюда на протяжении долгих шестидесяти лет, с 1944 по 2004, приходила наша тётушка, Клавдия Васильевна Казанцева, урождённая Епифанова. Приходила из года в год, искала и не находила памятных деревьев, под которыми в Сталинградском пекле 42-го года хоронили они своих родственников…

Семья наших прадедов Ивана и Прасковьи Епифановых – папы Ивана и мамани Паши – переехала из села Спасское Черкасского района Саратовской области в Сталинград, спасаясь от голода в 1931 году. Старшие сестры Полина и Степанида были замужем. Наш дед Василий, его брат Андрей – женаты. Все воспитывали детей. Брат Константин и сестра Нина были тогда ещё совсем юными. Папа Иван и его сыновья слыли мастеровыми, плотничали, столярничали. Инструменты своего отца всю жизнь хранил его сын, наш отец. И не просто хранил, а умело пользовался, орудовал, чинил, берёг, как зеницу ока.

Большой семье, от Консервного завода, на который устроились работать трудолюбивые саратовские крестьяне, был выделен участок под постройку дома. После войны это место заняла Макаронная фабрика, ныне ОАО ПТП «Макарна». Дом построили одноэтажный, барачного типа, каждой семье была выделена своя комната. Обстановка небогатая, своими руками изготовленная мебель. Всё чисто, уютно. И потекла размеренная жизнь…

Летними вечерами семья собиралась во дворе, на зелёной травяной лужайке. Любимым лакомством детворы была прозрачная вобла. Кто хребет любил, а кто и рёбрышки – вот и обменивались.

- Маманя Паша! – теребили внучки бабушку, – а мы красивые?

- Из страшных вывалились, а в красивые не попали, – отшучивалась она.

В 1938 у Васи и Ени родился мальчик Вова – наш отец. Сестрёнка Клава вспоминала, каким забавным бутусом он рос. И всё-то у них было: и скверик небольшой за забором и кинотеатр, куда бегали смотреть «Весёлых ребят», «Чапаева», «Волга-Волга», «Светлый путь». И танплощадка, наблюдать за танцующими парами на которой можно было прямо с крыши стоящего за домом сарая. Были и учёба школьная, и ёлки новогодние и купания летние в Волге. Любовь и забота родителей были.

В 41-ом ушли по призыву на фронт Андрей, Василий, потом Константин.

Ответственность за семьи сыновей легла на папу Ивана.

Из книги А.М. Самсонова «Сталинградская битва»: «При возросшей угрозе Сталинграду началась частичная эвакуация его гражданского населения. В соответствии с указанием председателя Комитета по эвакуации СНК СССР Н.М. Шверника 15 августа бюро Сталинградского обкома ВКП(б) совместно с исполкомом областного Совета депутатов трудящихся вынесли постановление «О частичной разгрузке г. Сталинграда». Этим постановлением намечалось вывезти из Сталинграда в Куйбышевскую область 15 тыс. неработающих женщин с детьми и 8-10 тыс. разместить в заволжских районах. На следующий день принято было постановление «Об эвакуации гражданского населения из районов боевых действий Красной Армии». В течение июля и 20 дней августа из города было эвакуировано до 100 тыс. человек, из них местных жителей не более 35-40 тыс. Основная масса жителей Сталинграда оставалась в городе и активно помогала своим войскам. В трудных условиях, порожденных близостью фронта, в городе продолжали работать заводы, выпускавшие вооружение и боеприпасы для частей, ведущих борьбу с немецко-фашистскими войсками. В условиях усиливающихся налетов немецкой авиации десятки тысяч сталинградцев продолжали строить оборонительные рубежи на окраинах и ближних подступах к городу».

Рыли окопы и наши родные. Степанида, жёны Василия и Андрея, Евгения и Екатерина, работали санитарками в госпитале, расположенном в здании 93 школы. А девчонки, их дочки ходили туда помогать: писали письма родным раненых бойцов, устраивали интересные импровизированные концерты.

«Враг продолжал рваться в Сталинград и одновременно подвергал город варварским бомбардировкам. С 23 по 29 августа 1942 налеты вражеской авиации совершались непрерывно. Немецкие самолеты бомбили жилые кварталы, заводы, железную дорогу, Волгу и волжские переправы». Сейчас спорят о том, был ли приказ Сталина о запрете эвакуации мирного населения из Сталинграда на левый берег Волги. Доказывают, что было только устное указание секретарю Сталинградского обкома со словами: «Армия не защищает пустых городов». Не суть важно. Это был приговор сотням тысяч женщин, детей, стариков, ведь на тот момент в городе находилось около миллиона человек: к началу обороны Сталинград был переполнен эвакуированными из Ленинграда, Москвы, Смоленска, ранеными бойцами Красной Армии.

Эвакуация проходила в труднейших условиях. «Город и переправы все время подвергались вражеской бомбежке с воздуха. Огонь пожирал квартал за кварталом. Улицы центра города и Ворошиловского района, идущие к Волге, представляли собой огненные коридоры. Сплошь горел берег Волги. Все причалы и мостки были уничтожены. Население выводилось к берегу небольшими группами. В ожидании переправы оно укрывалось в 100-200 метрах от берега в щелях, блиндажах, водосточных трубах. Когда ослабевал налет вражеской авиации, а это бывало ночами, быстро производилась загрузка катеров. В первую очередь отправляли раненых и женщин с детьми».

Женщины нашей семьи, работающие в госпитале, могли эвакуироваться с ранеными, но детей в эвакуацию не брали. Папа Иван привёл свою семью на переправу, что в районе современной Центральной набережной. В то время грузили скот на баржи... Ничего не добившись, все вернулись домой. Рядом было бомбоубежище. В нём семья отсиживалась во время бомбёжек с августа по октябрь.

Бомбить стали не только с воздуха. «Дивизионная артиллерия оставалась на левом берегу Волги в готовности поддерживать огнем подразделения на правом берегу реки. Задачей переправившихся частей было не допустить прорыва противника к Волге».

Чей снаряд угодил в бомбоубежище, одному Богу известно. Угодил, разорвался… Убили его осколки дочерей Степаниды, старшую Нюсю и младшую Капу. Среднюю, еле живую, всю израненную Веру, еле откачали… Через несколько дней погибли от снаряда из летящего на низком бреющем полёте самолёта, явно немецкого, но с провокационной надписью «СССР», папа Иван и его тёзка, муж Степаниды. Всех погибших семья хоронила в скверике под деревьями, надеясь после боёв найти то памятное всем, скорбное место.

Немцы согнали оставшееся мирное население на сгоревшую территорию завода им. Куйбышева. И уже оттуда погнали на станцию Ельшанка. Погрузили в эшелон и отправили на оккупированную территорию Украины. По дороге эшелон разбомбила чья-то авиация. В суматохе все потерялись. Долго шли по степям, страдая кровавым поносом. Какова же была радость Ени и её детей, когда они встретилась со Стешей, Катей и их дочерьми!

На Украине все работали на полях, в колхозе. К такому труду женщины были привычными, а девчонки привыкали. «Повзрослевшие Маша, Вера, Клава должны были постоянно скрываться от угона в ненавистную Германию – просто убегали и прятались на мельнице в полове (мякине), узнав от председателя, что готовится очередная облава. Мы, младшие, Шурик и Валя, носили им туда еду, взбираясь наверх по крутой лестнице», – вспоминает ныне здравствующая Шура, Александра Андреевна Епифанова. Так и жили они все в неведении, что же там, в Сталинграде, где же воюют Андрей и Василий… Оплакивали погибших. Жили до освобождения Украины. В 1944 году вернулись в родной город.

А сыновья папы Ивана, слыша про ожесточённые бои в Сталинграде, ничего не могли узнать о судьбах своих детей и жён. Мой дед Василий воевал на Курской дуге. Он не был ранен. Просто долго болел. На всех сохранившихся фотографиях – молодое ещё, но измождённое лицо. Вернулся он, на радость семьи в 1945 году. Но не долгой была та радость: умер Василий от абсцесса лёгких, проболев 4 года, летом 1949, в возрасте 40 лет. Участок для дома двум семьям Степаниды и Василия выделили на улице Революционной 17. Там Василий успел построить дом для своей семьи, для нас. Там же в 1989, пережив любимого мужа ровно на 40 лет, умерла наша бабушка Евгения.

И ещё о совпадениях. 13 июля 2013 года страна отмечала 70-летие начала танкового сражения под Прохоровкой. Закончилась же битва на Курской дуге 23 августа 43-го. Ровно через год после того памятного дня в 42-ом, когда от 2 тыс. бомб, сброшенных на Сталинград авиацией 4-го воздушного флота германской армии, наш город превратился в груду развалин.

А общепризнанной датой начала битвы под Сталинградом считается начало боёв в излучине Волги и Дона 17 июля 1942. В 1967 году, 25 лет спустя, в такой же жаркий летний день, в семье Владимира и Надежды Епифановых родился сын Константин – внук Василия. В 1983 году, в год 40-летней годовщины сражения под Прохоровкой 16-ти летний Костя Епифанов почтил память своего деда, побывав в местах сражений под Курском.

Наша бабушка, баба Еня, была не очень разговорчива. Но иногда любила вспоминать. О своём деревенском детстве в Саратовской губернии. О большой семье Ананьевых («У мамы нас было семеро…»). О лесах, из которых грибы возили возами, о том, как тяжело и много работали на полях. С гордостью говорила о своей свадьбе, на которой гулял известный советский писатель Фёдор Панфёров, собиравший материалы по коллективизации на Волге в 1926 году (роман «Бруски» 1928-1937). Рассказывала о колхозной жизни, о председателе, организовавшем детский сад, где детей спасали от начинающегося на Волге голода. О двухлетней Клаве, которой в этом саду давали «го’joх, к’jупный, как ст’jучки». О довоенной в жизни в Сталинграде, о рождении долгожданного сына. Но все светлые эти воспоминания меркли перед ужасами войны, бомбёжками, смертями, тяжёлыми послевоенными годами… «Да, в общем, «хорошо» мы жили…». Такими словами, как будто боясь прогневить Бога, неизменно заканчивала рассказы бабушка. И молилась на маленькую, единственную в нашем доме, иконку Николая Чудотворца…

Совсем недавно, проезжая через район «Тулака», мы увидели строящийся Храм Святителя Николая Чудотворца. Поставлен он в непосредственной близости от того самого места, где жили до войны и где были похоронены незнакомые нам наши близкие, родные по крови, погибшие в тяжкую годину Сталинградской битвы.

Ты в сердце всегда, Сталинград!

Здесь наши родные лежат…

В годину страданий, войны

Безвинно погибли они.

Назад не проложишь пути –

Семьи той большой не спасти,

Детишек не уберечь…

Но важно предостеречь!

Тем, кто войны не видал,

Не голодал, не страдал,

Погибших не хоронил,

Окопы, траншеи не рыл.

Ран гнойных не промывал,

Могилы родных не терял,

К приёмникам не приникал,

Без весточек кто не страдал –

Звучит как набат, как призыв,

Сталинграда военный мотив:

«Нет хуже, кровавой войны,

Бомбёжек, ран, боли и тьмы!»

Плывут в небесах облака,

Несёт свои воды река.

И слышится радостный смех.

И счастья пусть хватит на всех!

Ольга и Константин Епифановы