Условия для развития зависимости

Предлагаем Вам отрывок из книги Елены Владимировны Емельяновой «Наркомания и семья», глава «Степень глубины и жесткость причин, создавших условия для развития зависимости». Емельянова Елена Владимировна, психолог-консультант, тренер, супервизор, номинант Национального психологического конкурса «Золотая Психея» по итогам 2009 года, автор книг «Кризис в созависимых отношениях. Принципы и алгоритмы консультирования», «Женщины в беде. Программа работы с жертвами домашнего насилия "Достоинство любви"», «Как общаться с пьяным мужем. Практические советы женщинам», «Треугольники страданий», «Скажи депрессии «Прощай!», «Психологические проблемы современных подростков и их решение в тренинге» и др., ведущая вебинара «Межличностные конфликты и возможности их разрешения», программы дистанционного обучения «Психологическая помощь женщинам - жертвам домашнего насилия»

Возможно, проблема созависимости появилась у человека непосредственно в тот период, тогда кто-то из членов семьи начинает употреблять наркотики или злоупотреблять алкоголем. В таком случае, несмотря на то, что длительный стресс безусловно повлияет на психику и наступают специфические изменения, реабилитация будет протекать легче и быстрее, чем в том случае, когда причины созависимости лежат в специфических особенностях личности человека.

На самом  деле гораздо чаще зависимость и созависимость – это проблема не одного поколения. Это не значит,  что зависимость передается по наследству. Такое мнение особенно вредно (тем более, что оно ошибочно), так как тогда получается, что сделать ничего невозможно, причём не только в этом поколении, но и в последующих.

Действительно, даже внуки (а порой и правнуки) наркозависимых людей (в том числе и алкоголиков), страдают от последствий такой взаимозависимости. Однако причина их страданий не в генетически передаваемой наследственности, а в переходе из поколения в поколение системы семейных взаимоотношений вместе с установками мировосприятия, догмами и правилами взаимоотношений и самоотношения, которые членами семьи могут даже не осознаваться и оказывать влияние, минуя сознание.

Энн У. Смит пишет: «Первые контакты с супругами были для меня (а я подозреваю, что и для многих профессионалов) началом существенного изменения представления о заболевании алкоголизмом. Наши весьма упрощённые представления состояли в том, что если химическое вещество выведено из организма, то, например, улучшение отношений в семье лишь дело времени. Проблемы должны исчезнуть сами собой. Однако после лечения люди продолжают жить в обстановке постоянных оскорблений, ущемленного чувства человеческого достоинства, полной зависимости от другого, депрессии. При внимательном изучении выясняется, что многие из таких супругов выросли или в семьях алкоголиков, или в других неблагополучных семьях и это в их судьбе, в стиле поведения играет немаловажную роль.

Термин «взаимозависимость» в рамках сферы пагубных пристрастий применим в отношении супругов или интимных партнеров, детей и взрослых детей алкоголиков. Недавно он стал применяться и в отношении самого алкоголика или наркомана, который, без сомнения, развивался в такой же семейной системе. В расширенном понимании он распространим на любого человека, живущего в неблагополучной семье, поощряющей взаимоотношения зависимости. Первоначальное понятие «взаимозависимость» отражало мнение о том, что члены семьи становятся больными вместе  (взаимно) с химически зависимым человеком.

Вот моё собственное определение взаимозависимости: это состояние в рамках действительного существования, которое в значительной мере является результатом адаптации к дисфункции (например, к пагубному пристрастию). Это закрепившаяся реакция на стресс, которая с течением времени становится, скорее, образом жизни, нежели соответствующим средством выживания. Показательно, что когда источник стресса прекращает свое влияние, взаимозависимый человек продолжает действовать в окружающей его среде так же, как если бы угроза угнетения продолжала существовать… Указанные модели поведения продолжают действовать и в дальнейшем. Взаимозависимые находят для общения других взаимозависимых и живут в состоянии постоянного кризиса, душевного и физического. Они не выбирают дисфункциональные отношения, а просто воспринимают их естественными как сами, так и под влиянием других химически зависящих или взаимозависимых людей. Таким образом, через семейные правила, системы догм и модели поведения взаимозависимость переходит на последующие поколения, даже когда химическая зависимость не наследуется…

Взрослые дети алкоголиков, пережившие полное кошмаров детство, находят пути преодоления оскорблений и унижений. Они предпринимают усилия контролировать неконтролируемое, даже предотвращают развитие алкоголизма. От них требуется много усилий, чтобы убедить себя в том, что прошлое осталось позади и не окажет влияния на их детей, которых они также убеждают в том, что всё нормально.

Это отрицание часто строится на представлении, что лишь непосредственное общение с активным алкоголиком, наркоманом или токсикоманом может оказать определенное влияние. Однако ни развод, ни расставание, ни даже смерть пьющего человека не могут исключить развитие взаимозависимости в семейной системе».

Таким образом, глубина причин, создавших условия для развития зависимости и созависимости определяется историей семейных отношений.

Неблагополучные семьи – вот первопричина ряда проблем, которые могут мучить человека всю жизнь. Именно в детстве у нас возникают язвы, боль от которых с годами обостряется. Формирование ребенка происходит, прежде всего, в кругу семьи. Его отношение к самому себе, к родителям, к собственным братьям и сестрам строится на основании тех моделей поведения, какие он наблюдает у себя в семье, и он воспринимает их как «норму».

Неблагополучная семья
Неблагополучными семьями мы называем такие семьи, в которых присутствуют какие-либо из следующих тенденций:

• злоупотребление алкоголем и/или другими наркотиками (скрытое или явное);
• излишества в поведении, такие, как чрезмерное пристрастие к еде, работе, уборке, игре, денежным тратам, диетам и т.д. Все это типы пристрастного поведения, представляющие собой прогрессирующий болезненный процесс; помимо других вредных последствий, они успешно разрушают либо предотвращают искренние контакты и близость в семье;
• физическое насилие над супругом и/или над детьми;
• неподобающее сексуальное поведение одного из родителей по отношению к ребенку, варьирующее от развращения до инцеста;
• игнорирование эмоционального состояния детей;
• суровая дисциплина или отсутствие всяких правил и дисциплины в семье;
• явное предпочтение одного ребенка другому;
• жесткий диктат без права выбора;
• постоянные споры и напряженность;
• длительные периоды времени, когда родители не разговаривают друг с другом;
• родители имеют разные системы ценностей или противоречат друг другу, борясь за лояльность ребенка;
• родители соревнуются друг с другом или с детьми;
• один из родителей не может наладить отношения с другими членами семьи и поэтому усердно избегает их, в то же время, обвиняя их в замкнутости;
• чрезмерно жесткие требования к доходам, религиозному воспитанию, распорядку дня, работе, слепая увлеченность сексом, телевидением, работой по дому, спортом, политикой и т.д.; одержимость любым из этих дел может разрушить близость в семье, поскольку упор делается на соблюдение правил, а не на нормальные отношения.

Если один из родителей проявляет в своем поведении пристрастие к чему-то из упомянутого выше, это вредит ребенку. Если же они оба практикуют какой-либо из опасных видов поведения, результаты могут быть ещё более разрушительными. Часто у родителей проявляются взаимно дополняющие друг друга виды патологии – к примеру, мужчины-алкоголики часто вступают в брак с женщинами, страдающими от переедания, а потом каждый борется за то, чтобы обуздать пристрастие партнера.

Родители уравновешивают друг друга нездоровым образом: в семье с чрезмерно внимательной, подчеркнуто заботливой матерью и сердитым, замкнутым отцом каждый из родителей фактически подталкивает другого своим поведением на разрушительные шаги по отношению к ребенку.

Неблагополучные родители
Неблагополучным» родителям, как правило, присущ ряд устойчивых черт. Вот основные из них:

• они подвергают собственных детей эмоциональному, физическому либо сексуальному насилию или же совершенно безразличны к ним и не следят за их развитием;
• они хронически недовольны либо собой, либо другими людьми;
• у них вероятны вредные привычки или пристрастия;
• они с пренебрежением относятся к своим потребностям, а также к потребностям окружающих;
• они предъявляют к другим слишком много требований и рассчитывают, что их дети удовлетворят впоследствии их собственные запросы;
• они не знают, что делать со своими чувствами, поэтому стараются их не замечать;
• они непоследовательны, своевольны, непредсказуемы и неорганизованны либо просто деспотичны;
• они могут быть излишне требовательны и к себе, и другим, отдельные ошибки могут означать для них полный провал.

Родителям, которых отличают подобные модели поведения, присущи и другие особенности:

• они не умеют слушать других и отвечают на ваши слова скорее машинально, нежели обдуманно;
• их суждения полны критики и неприязни, в них обычно присутствует порицание, сомнение, желание унизить и обидеть окружающих;
• они любят употреблять обороты, в которых упирают на слово "ты" ("ты всегда…", "ты никогда…", "ты – идиот!");
• они агрессивны ("задиры") или безвольны ("тряпки");
• их действия продиктованы страхом, гневом, страданием, а не любовью;
• они часто переходят границы в отношениях между людьми.

Каково же ребенку появиться на свет в семье, которая не знает, как разрешить возникающие трудности?

Ребенок, совершая в своем совсем незрелом уме простейшие мыслительные операции, может прийти к заключению, что его родители обращаются с ним так, как он того заслуживает. Подобное убеждение может сложиться в сознании ещё прежде, чем ребенок научится выражать словами свои чувства, может быть, даже прежде, чем вы научится самостоятельно есть. И когда он вырастет, он будет придерживаться убеждений, впитанных с молоком матери, о том, что он был обузой для родителей; нельзя говорить о своих чувствах, затруднениях или потребностях; он не заслужил безоговорочной любви.

Решения, заключения и убеждения, к которым человек приходит в самом раннем детстве, сказываются на всей его жизни. Мы можем даже не знать, что живём под их диктовку, поскольку они были заложены в тот период, когда наше сознание только формировалось, и они стерлись из нашей памяти. И все же эти первичные «суждения» о самом себе, о родителях и окружении оказывают влияние на всю жизнь.

Дети из неблагополучных семей
Детям из таких семей обычно присущи общие характерные черты:

• они приходят к убеждению, будто оставаться самим собой, то есть, быть искренним, отнюдь не безопасно, и поэтому стараются надеть на себя маску;
• они не уважают себя и не ценят;
• не веря в собственные силы, они начинают искать кого-то, кто мог бы за них решить их проблемы, или же пытаются подчинить себе других;
• часто они считают, что должны удовлетворять потребности родителей;
• они могут научиться извлекать выгоды из царящей в доме атмосферы хаоса, из семейных драм и кризисов, и создавать подобные ситуации в своей последующей жизни;
• у них отмечаются задержки эмоционального развития;
• они нередко испытывают чувство страха и неуверенности в себе;
• подвергнувшись в детстве мучениям, они сами могут впоследствии мучить себя и/или других людей;
• у них налицо весь спектр отрицательных эмоций: страх, стыд, сознание своей ненужности, гнев, раздражение, чувство недоверия и неуважения к окружающим, ощущение собственно никчемности и беспомощности, чувство одиночества; при этом они не знают, что с этими чувствами делать;
• у детей, выросших в таких семьях, до некоторой степени повреждена способность чувствовать других людей и строить свои отношения с ними.

Широко распространено чувство вины выжившего. Человек, страдающий от чувства вины выжившего, часто упускает благополучные возможности, предоставляемые ему жизнью, а если пользуется ими, то находит какой-нибудь способ наказать себя за это.

Это чувство свойственно людям, которые выросли в неблагополучных семьях, и которые не могут себе позволить быть счастливее и успешнее своих родителей. Сам человек может и не осознавать этого, но именно эта неосознанная вина может влиять на всю последующую жизнь человека.

Вина выжившего может проявляться в различных симптомах:

• Страдающий от неё человек может сгорать от зависти к тем, кто имеет больше, чем он. Испытывая зависть, он отождествляет себя с родителями, братьями и сестрами, которые (как он считает) завидуют ему.
• Его может мучить чувство стыда за то, что он неприятный, нелепый или извращенный человек.
• Он может портить свои отношения с женой, чтобы они не были лучше, чем отношения его родителей друг с другом.
• Если его родители были не способны получать удовольствие от своих детей, он может не позволять этого и себе.
• Если один из его родителей рано умер, он может бояться смерти в том же возрасте; именно в этом возрасте он может спровоцировать болезнь или кризисную ситуацию.
• Если у брата или сестры не сложилась карьера, он может испытывать депрессию или тревогу, когда сам добивается успехов в своей работе.
• Чувство вины выжившего может быть одновременно и крайне сильным, и почти неуловимым.
• Ребенок, выросший в несчастливой семье может считать несчастье в жизни само собой разумеющимся. Он может и не догадываться, что даже став самостоятельным и покинув родительский дом, поддерживает уровень несчастья, соответствующий тому, к которому он привык в детстве. Однако человек постепенно может начать замечать, что его состояние ухудшается после своих успехов или после неудач близких друзей или родственников.

Позднее он может осознать, что чувствует вину перед членами своей семьи и считает свои победы и успехи чем-то нечестным перед своей семьей. Например, один человек заметил, что нервные тики появляются у него в ответ на удовольствия, которых не могут себе позволить его родители».                                                                                                           

Черты характера, формирующие склонность к созависимости
У многих детей из неблагополучных семей начинают появляться следующие особенности характера:

1. Необходимость контролировать ситуацию. Они постоянно следят за своим поведением, чувствами и мыслями, следят за тем, как выглядят. непредсказуемость и хаотичность реальной жизни заставляет их все время быть начеку. Обостренная осторожность оборачивается постоянным нервным напряжением, при котором в организме начинают в огромном количестве вырабатываться гормоны стресса, даже когда человек находится в покое. Эти гормоны могут стать причиной физического истощения организма.
2. Обостренное чувство ответственности. Дети начинают принимать все на свой счет. Они приходят к убеждению, что с ними обращаются так, как они заслуживают. Дети, подвергающиеся насилию, начинают верить, будто им попадает поделом. Такие слова, как: "Ты сводишь меня с ума!", обращенные к ним, могут привести к тому, что они начнут совершенно неоправданно завышать свои возможности и брать на  себя ответственность за эмоции и поступки других людей. Дело может дойти даже до того, что они начнут считать себя ответственными за все происходящее у них в семье. Чувства растерянности, вины и стыда начнут расти, как на дрожжах.
3. Чувство недоверия. Если люди, которых они любят больше всего на свете отстраняются от них, дети из неблагополучных семей могут прийти к мысли, что родителям – или тем, от кого зависит их существование – нельзя доверять. Когда им велят замолчать, прекратить фантазировать или плакать, они перестают верить собственным ощущениям, своей интуиции и самим себе. В результате они оказываются в полной растерянности, и между ними и окружающим миром вырастает стена.
4. Утаивание своих чувств. Младенцы и маленькие дети чисты и непосредственны. Когда они счастливы, все их тело сотрясается от радостного смеха, а если они плачут, кажется, случилось нечто непоправимое, и все понимают их состояние. Однако многие родители не знают, что им делать с собственными чувствами, поэтому они не имеют понятия, как им отнестись к переживаниям детей. В результате они принимаются поучать их, убеждая, что выражать свои чувства нехорошо. "Большие мальчики не плачут!", "Хорошие девочки не шалят!" – наверное мы привыкли считать эти поучения правильными. Наверное, мы должны отдать часть своей свободы ради существования в обществе. Но на самом деле, это чуждо нашей природе. Или же родители манипулируют чувствами ребенка: "Поцелуй мамочку, и все будет хорошо!", "Перестань плакать, а не то я тебе такого задам!". Дети приходят к выводу, что чувства необходимо прятать, не обращать на них внимания, подавлять, отрицать, умалять, изгонять.
5. Незнание языка чувств. Семьи, где проявлять свои чувства опасно, не принято говорить о своих переживаниях или с презрением относятся к выражению чувств, дети обучаются лишь изображать свои переживания или просто молчать о них. Вырастая, они могут почти полностью утратить способность понимать и идентифицировать то, что они переживают, вплоть до того, что они утрачивают даже физиологические ощущения, связанные с чувством. «Другие говорят о наличии физических реакций: урчании в животе, влажных ладонях, появлении пятен на шее, бесконтрольном покраснении лица и т.д. Однако у них не хватает слов, чтобы описать свои чувства, так же как и способности отличить одно чувство от другого».
6. Игнорирование своих потребностей. Родители, имеющие проблемы в сфере психологических отношений, не способны удовлетворить основные эмоциональные потребности собственных детей. Поэтому дети быстро начинают понимать, что иметь какие-либо потребности небезопасно, что для взрослых это – бремя. У детей может появиться чувство вины за то, что они в чем-то нуждаются, и они начнут делать вид, будто это совсем не так, будто нужды ни в чем нет. Устав от постоянных разочарований, они вообще перестанут что-либо просить, хотеть, в чем-либо нуждаться.
7. Крайне низкая самооценка. В мире, где их все время обманывают, а их потребности умаляют или не замечают, детям трудно кому-либо довериться, понять происходящее и поверить в себя. В результате у них рождается чувство собственной неполноценности. Если это ваш случай, вам, наверное, до сих пор нелегко осознать, что у вас есть полное право на то, чтобы к вам относились хорошо, самому определять свою судьбу, быть счастливым.
8. Трудности в построении близких взаимоотношений. Отношения либо вовсе не удаются, либо строятся с людьми, имеющими похожие жизненные истории. «В данном случае две половины не в состоянии составить целое, и они начинают полагать, что их усилия недостаточны, что необходимо управлять другим человеком, изменять его или что они сами не способны на близость, а потому вообще прекращают всякие попытки наладить взаимоотношения».
9. Большая раздражительность. Это является серьезной проблемой у взрослых детей из неблагополучных семей, в том числе тех, в которых родители или родители родителей были алкоголиками. «В своих рассказах они настойчиво указывали на то, что им запрещалось выражать свое раздражение, но в то же время один или оба родителя выражали свой гнев регулярно. Их дети были способны сдерживать свое раздражение, живя в семье с родителями, но начинали проявлять его, к тому же неадекватно, в своей независимой взрослой жизни… Внуки алкоголиков выработали способность не обращать внимание на мелкие неприятности до «последней капли», которая заставляет их взрываться без причины или объяснения, подчас нанося серьезный ущерб своим личным взаимоотношениям или угрожая работе. Раздражение выражается не по конкретному незначительному поводу, а по той причине, что в течение многих лет он был «жертвой», которой не разрешалось проявлять раздражение, дабы не создавать проблем в доме… Негативные последствия чувства раздражения могут простираться от напряженных взаимоотношений в семье и на работе, заболевания язвой желудка и до оскорбления детей.  Они чувствуют себя беспомощными, неспособными избавиться от этого внутреннего «огня» и нуждаются в безопасном выходе, при котором они могли бы в значительной мере «разрядить» свой гнев, накопившийся в прошлом».
10. Пассивность и депрессия или депрессивные состояния. Это состояние является одновременно продолжением и альтернативой состоянию раздражительности. Только в данном случае весь гнев направлен на себя. Осознает это человек или нет, но он в данном случае предпочитает взять на себя всю ответственность за происходящее, даже если в результате погружается в депрессию, чем переживать постоянную тревожность, страхи, непонимаемые им истинные причины раздражения. «Я ничтожен, я сам виновать во всех несчастьях. Я ни на что не способен» – эти мысли являются естественным продолжением всех перечисленных особенностей.
11. Постоянное ощущение себя жертвой и спасателем одновременно. Нет ничего деструктивнее спасательства. Именно «спасатели» в семейной жизни воспитывают беспомощных, безответственных потребителей (в худшем смысле этого слова). В обществе спасатели создают комфортные условия для безответственных и ленивых людей. «Спасатели» выполняют чужую работу, защищают обиженных, сажают себе на шею тунеядцев, наставляют на путь истинный заблудших и т.п. При этом они могут считать, что совершают благое дело, борются за справедливость, охраняют эмоциональное благополучие людей. Но спросите их: для чего они это делают? Зачем это им нужно?  Наверняка вы получите в ответ взрыв негодования, презрение или набор высокопарных фраз.

На самом деле, совершая все эти «благодеяния», спасатели преследуют единственную цель, часто не осознаваемую – стоять «над», управлять, контролировать, чувствовать свою значимость. Решение чужих проблем есть возможность реализации невротической потребности к любви и власти одновременно. Реализуя свою потребность «спасатели» не замечают, что при этом лишают человека веры в свои силы, грубо попирают психологические границы людей, навязывают им свою систему ценностей, делают их зависимыми. «Спасателям» нужны несчастные и беспомощные, им нужны жертвы, потому что без них будет невозможно осуществить свою потребность во власти и контроле и «заслуженном» ожидании благодарности, т.е. подтверждении своей значимости.

Человек, не имеющий пристрастия к спасательству, услышав призыв о помощи, придет и «научит ловить рыбу». «Спасатель» часто бросается на помощь даже тогда, когда его не просят, лишая человека гордости за победу. При этом он будет давать готовую «рыбку» каждый раз, слишком беспокоясь за другого, чтобы затруднить его ловлей.

«Спасатель» – это человек, наполняющий свою жизнь, свою значимость за счет эгоистического использования беспомощности других. При этом ему кажется, что он живет для других, что он альтруист. И это его возвышает. «Спасатель» всегда над спасаемым: он сильнее, мудрее, проворнее.
Однажды женщину – «спасателя» спросили: «Если те, кто окружает тебя, станут самостоятельными, ответственными, успешными, счастливыми, что ты тогда будешь делать? Кого ты будешь мирить? Кого вытягивать из несчастий?» Она долго не находила ответа. Тогда её спросили: «Как ты будешь себя чувствовать среди успешных людей?» Она, подумав, ответила: «Что я там буду делать? Мне будет скучно».

Вторая роль в «треугольнике спасательства» – это жертва. Та самая, которую надо «спасать». Жертва беспомощна, несчастна, а также безответственна, и совершенно не желает стать успешной, и сколько её ни спасают, она находит возможность оставаться несчастной. Ещё бы! Ведь стать успешной – это значит, активно действовать для разрешения своих проблем, взять на себя ответственность за ошибки и неудачи. А главное, тогда никому не придет в голову пожалеть.

Это свойство жертвы лежит в основе того, что «спасатель» после бесплодных попыток «образумить безответственного опекаемого», сам начинает чувствовать себя жертвой, а «подопечного» воспринимает как источник наказания и неприятностей, т.е. как преследователя.  Растёт его раздражение и, наконец, гнев находит свой выход: «спасатель», ставший жертвой, начинает тайно или явно мстить спасаемому: он говорит ему обидные слова, унижает, подвергает другим карательным воздействиям.

Теперь уже «спасатель» превратился в преследователя. Это – третья роль в треугольнике спасательства. Наказанный спасаемый становится ещё более несчастным, чем прежде, и всячески «сигнализирует» об этом «спасателю». «Спасатель» же, насытившись праведным гневом, вновь готов вернуться к исходной роли.

Перебегая из одного ролевого угла в другой, «спасатель» всегда находится над спасаемым, даже в тот период, когда чувствует себя жертвой. Ведь он так благороден, так альтруистичен. Кроме того, они дают ему право на праведный гнев. На самом деле «спасатель» всегда наполнен гневом и бессознательным стремлением к разрушению. Он не хочет позволить спасаемому стать по-настоящему успешным, поскольку тогда потеряет власть над ним, потеряет смысл своего существования.

Итак, суммируем сказанное:

• «Спасатель» помогает, когда его не просят;
• чувствует вину, когда не может помочь;
• дает клиенту-жертве шанс на неудачу (если жертва станет самостоятельной и удачливой, то некого будет спасать);
• смягчает последствия безответственности для жертвы;
• берёт на себя всю ответственность за жертву или большую её часть;
• часто делает работу за жертву.

«Преследователь» критикует; обвиняет («ты в этом виноват»); поступает неоправданно жестоко; наполнен гневом; использует психологические защиты вместо искренности, так как всегда ожидает нападения.

«Жертва» излучает состояние «бедный я бедный»; все время чего-то стыдится; чувствует себя беспомощной и бессильной в  решении своих проблем; всегда кем-то или чем-то подавленный; нуждается в спасателе, который будет защищать и служить.

Такова сущность спасательства, которое встречается довольно часто. Именно по такому принципу на протяжении многих лет строятся отношения между женой и мужем-алкоголиком,  матерью и взрослым «непутевым» сыном, пьющими родителями и служащими социальной помощи и.т.п. Как бы ни воспринимал себя человек – как жертву или как спасателя, он по сути своей является мученником, или жертвой,  и его доминирующим чувством, от которого он постоянно хочет отгородиться, является СТРАХ.

Энн У. Смитт пишет: «Страх перед реакцией или поведением других людей является главным мотивом поведения… Страх вызвать неодобрение, раздражение и даже гнев или оказаться покинутым является основой их поведения. Люди которые привыкли к обусловленной любви, свою энергию фокусируют на том, чтобы «заработать» эту любовь и получить одобрение, исполняя желания других…

Страх перед одиночеством является самым сильным из всех страхов, удерживая жертву при оскорбительных ситуациях верой, что она не сможет «выкарабкаться» без обидчика… Если же по счастливой случайности жертва все-таки найдет разумного, здорового человека, способного на близкие отношения, она сделает этого человека заложником и может разрушить отношения излишними притязаниями и беспокойством.

Вследствие своей низкой самооценки, когда в жизни случается что-то хорошее, она просто не верит, что она это заслужила. Ревность может стать всепоглощающим чувством, а необоснованнные обвинения и подозрения могут вынудить партнера покинуть жертву. Есть и другой вариант, когда жертва, испытав более, чем достаточно, всяких бед в этой области, решает, что переживания слишком болезненны и лучше быть одной, даже навсегда…

Жертвы выучиваются подавлять душевную боль. Они недостаточно реагируют на вещи, которые приводят многих из нас в шоковое состояние и повергают в ужас. Они живут от кризиса до кризиса, но не способны оценивать серьезность происходящего. Когда жертва на какой-то момент осознает реальность, она сталкивается с необходимостью каких-то действий, принятия решения, а иногда полного разрыва отношений. Однако страх парализует, и она быстро находит путь «рационализации» оскорблений… Жертвы не стремятся обсудить проблему открыто и отказываются разобраться с нею внутри себя… Жертвы в своей жизни ходят как бы кругами, проигрывая одну и ту же пластинку, сталкиваясь с одними и теми же проблемами или проблемами схожими, которые решить не в состоянии».  

Другое чувство, которое наполняет жертву – это ЧУВСТВО ВИНЫ, от которого они могут защищаться с помощью ГНЕВА на окружающих, или стремясь обвинять их в различных несчастьях. Но в глубине души они убеждены, что это они во всём виноваты. Логика этого чувства им не ясна, она вытесняется, потому что суть его остается безжалостно болезненным для осознавания: «Я виноват, потому что на самом деле я могу всё контролировать, от меня все зависит. И в этом смысле я всемогущ. Но, необыкновенным образом, я в то же время и совершенное ничтожество, и поэтому я, конечно же, всё делаю плохо, и я полный неудачник. И именно поэтому всё происходит по моей вине. И это означает, что я все-таки хоть что-то значу».

Этот маятник отношения  к себе – от всемогущества и высокомерия  до полного самоуничижения, от позиции жертвы к позиции преследователя и могущественного спасителя – на самом деле является проявлением нарциссизма и свидетельствует о незрелости личности, которая просто не имела возможности стать зрелой в тех условиях, которых она развивалась.

Литература:

Смит Энн У. Внуки алкоголиков. Проблемы взаимозависимости в семье. М., 1991.

Вайсс Д. Как работает психотерапия. М., 1998.

Прочитать ещё один отрывок из книги - «Созависимость, мученичество и взаимодействие психологических территорий»