«Мечты сбываются»
Мой папа долгое время был сельским врачом. Я помню маленькую больницу, белый папин халат, запах йода, которым он дезинфицировал руки. Я с детства тоже хотела стать врачом, помогать людям, чтобы ко мне тоже бежали, стучали в дверь, надеялись на помощь. И чтобы у меня дома был большой черный телефон: он висел у нас на стене, и по нему часто звонили, вызывая папу по срочному делу.
Как-то, когда мы уже жили в городе и я училась в 9 классе, мне на глаза попала старая, потрепанная книга–учебник по психологии (автора Теплова Б.М. ), с интересом прочитав ее, я впервые познакомилась с наукой психологией и стала мечтать стать не только врачом, но и психологом. Я любила читать, и моим любимым писателем был Чехов, мне нравился его юмор, его наблюдательность, мягкость, интеллигентность. У нас дома было полное (двенадцатитомное) собрание его сочинений, я прочитала их все, а многие его рассказы читала не по одному разу. Мне кажется, что не будь он врачом, его произведения не были бы такими проницательными и душевными. Работая преподавателем, я часто использовала сюжеты его рассказов для иллюстрации примеров по психологии. Чего стоит один его веселый рассказ «Темпераменты».
В десятом классе я просмотрела все справочники поступающих в вузы, но отделения психологии не нашла, кроме Московского и Ленинградского университетов, но туда поступать из-за высокого конкурса я не рискнула. В нашем маленьком городке в то время было всего 2 вуза: педагогический и политехнический. В математике я была не сильна, поэтому политех отпадал сразу и мама (педагог по образованию), показывая на здание пединститута, которое было видно из окна нашей кухни, говорила: «Вот здесь ты будешь учиться!». Не могу сказать, что я сильно хотела стать учителем (чего стоила одна моя учительница по математике, которая еще несколько лет после окончания школы снилась мне в кошмарных снах!), но я любила детей, и они тянулись ко мне. У моей бабушки со стороны мамы было 13 внуков, и я была старшей из девочек, часто помогала бабушке возиться с ними и, благодаря этому, прошла хорошую подготовку. Я поступила в пединститут на филологический факультет (втайне все- таки мечтая о медицине или психологии). Училась я хорошо, особенно мне нравилось устное народное творчество, античная литература. Когда я была маленькой, папа часто привозил мне из командировок книги, особенно много у меня было сказок: я очень любила Андерсена, братьев Гримм, туркменские народные сказки про Ярты Гулока, любила мифы народов мира. Еще в детстве я любила кукол. У меня было их не так уж много, но все были любимыми. Ко мне часто приходили подружки и мы устраивали с куклами целые представления. Даже когда я повзрослела, я не бросала кукол: шила им платья, делала прически. А когда вышла замуж, то увезла кукол к бабушке в деревню, куда мы приезжали летом отдыхать. Они сидели нарядные и торжественные на комоде. Но бабушка умерла и дом продали, я не сразу вспомнила о своих старых куклах, а когда вспомнила, мои «друзья», к сожалению, уже пропали. Окончив институт, я пошла работать в школу, ученики довольно быстро меня приняли, директор хвалил и я уже смирилась с тем, что моя судьба - это школа, но стали появляться свои дети: сначала один, потом второй, потом третий, и мне, в связи с этим, пришлось не раз поменять работу. Я работала в библиотеке университета, которая была рядом сдомом. Мне не очень нравилась эта работа, казалась скучной, но она научила меня работать с книгой, находить нужную литературу (я работала в справочно-библиографическом отделе). Некоторое время преподавала в институте, вела предмет этика и психология семейной жизни. Потом мне пришлось идти работать в детский сад, и я снова окунулась, как в детстве, в атмосферу сказок, кукол. Мы с детьми читали, рисовали, играли, а приходя домой, я снова читала сказки, рисовала, шила куклам одежду - теперь уже для своих детей. В детском саду я тоже была на хорошем счету, меня хвалили, предлагали повышение, но мне было немного грустно, казалось, что я занимаюсь не совсем своим делом, что-то большое проходит мимо. Я старалась развиваться помимо работы, преподавала, вела передачи на радио в молодежной программе, но это занимало мало времени и было просто отдушиной от воспитательного труда дома и на работе. Шло время, началась перестройка. Дети уже подросли, я ушла из садика и стала работать в педучилище: преподавала, подрабатывала библиотекарем. Я с удовольствием готовилась к урокам, особенно мне нравилось вести русский язык: я часами подбирала красивые предложения для иллюстрации того материала, который мы проходили, брала стихи Пушкина, Лермонтова, Жуковского, прозу Гоголя, Достоевского. С удовольствием вела уроки по этике и психологии семейной жизни, а работа в библиотеке давала мне доступ ко всей имеющейся в училище литературе. Объясняя учащимся те или иные темы (а учились у нас в основном девушки) я снова вспоминала свои любимые сказки, мифы. Они гораздо лучше, чем нравоучения, объясняли разные житейские ситуации, учили девушек мудрости, женственности. Рассказывая о любви, я показывала им мультфильмы об Адмете и Алкесте, об Орфее и Эвридике, мы читали сказки о Золушке и Русалочке, о Снежной королеве.
В соседнем от нас здании располагался Институт образования учителей, и какова же была моя радость, когда я узнала, что там открывается отделение переподготовки для учителей, филиал Казанского института, где можно получить профессию психолога. Я с трепетом пришла узнать о поступлении, и долго не могла поверить, что вот так просто можно прийти, сдать документы и учиться. Я волновалась, что не подхожу по возрасту (тогда мне было 39 лети казалось, что это много…), что не хватит денег на учебу. К счастью, все мои волнения оказались напрасными, и я снова стала студенткой. У нас были хорошие преподаватели из Москвы, Казани, Ульяновска. Особенно мы любили И. Резника-декана факультета психологии из Ульяновска, он часто читал у нас лекции. Под его руководством я писала свою дипломную работу. Именно у него на лекции я впервые услышала о методе позитивной психологии, одним из средств которой являются притчи, сказки, мифы. То, что я интуитивно использовала в своей работе в детском саду, в училище, институте, оказывается, является целым направлением в психологии. Поэтому и тему диплома я взяла «Использование метафор в работе практического психолога». Книг по психологии было очень мало, интернета у нас еще не было, приходилось собирать материал по крупицам, но вселенная «помогала» мне. Помню один случай: нигде не могла найти для диплома книгу Лосева, уже потеряла надежду. Однажды случайно ненадолго зашла к знакомой, пока ждала ее, увидела стопку книг, от нечего делать стала их разглядывать- и что же! Увидела нужную мне книгу, которую мне сразу дали почитать! Выбирая работу психолога, я неоднократно спрашивала себя: а имею ли я право кого-то учить, что-то советовать. И мой ответ был в целом положительный. У меня была хорошая семья: у мужа - серьезная ответственная работа, дружные, общительные дети. Старшая дочь увлекалась танцами, любила рисовать, сын занимался спортом, туризмом, а младшая дочь вообще была образцово-показательным ребенком. Отличниками они не были, но особых проблем ни с учебой, ни с поведением в школе никогда не было.
Получив диплом, я уже с гордостью могла сказать: я-психолог. Первым моим местом работы психологом стал детский приют. Он только что образовался и для всех всё было незнакомым, и для детей, и для нас-сотрудников. И оказалось, что все было не зря, и все пригодилось: и работа в библиотеке, и опыт работы с малышами в детском саду, и преподавательская работа, и свой личный, житейский опыт, все пошло в копилку психолога. Я узнала, что такое приютские дети – это такие же дети, как и домашние, только недолюбленные, недоласканные, а оттого часто озлобленные. Но как они хотят любви: кидаются на шею, обнимают, но если чувствуют равнодушие, любовь у них быстро переходит в отторжение, а то и в ненависть. Помню маленького, не по своим 4 годам слишком серьезного малыша. Он держался от всех в сторонке, сам одевался, сам кушал, не принимая ничьей помощи. Иногда к нему приходила приятная молодая женщина-тетя. Как она мне рассказала, ее сестра (мама малыша) вела разгульный образ жизни, малышом не занималась, в результате ее лишили родительских прав. «Я бы забрала его, но муж не велит. Неизвестно, от кого она его родила. Потом гены дадут о себе знать»- оправдывалась тетя. Мне очень нравился Юра (так звали этого малыша). Я часто брала его к себе в кабинет, он тихо играл в уголке с игрушками, и мне казалось, что в этот момент он чувствует себя, как дома. А потом его увезли в детский дом, я не знала об этом и, к сожалению, не успела с ним проститься...
Мне хотелось знать о психологии как можно больше, я много читала, конспектировала интересный материал. Вместе с единомышленниками мы собирались в только что созданном центре психологической помощи: там собирались открыть Телефон доверия - первый в республике. Мы проходили тренинг, готовились стать консультантами, относились к этому очень серьезно. Все мы, в основном, были уже серьезными людьми, за плечами - опыт работы, семейный опыт. У всех, помимо диплома психолога, были дипломы или учителей, или врачей. И Телефон заработал! Пошли первые звонки: и серьезные, и не очень. Далеко не все клиенты понимали, кто такой психолог, путая его с психиатром, а то и магом- волшебником, который своей волшебной палочкой решит разом все проблемы. Но я рада, что благодаря усилиям наших сотрудников, и моим тоже, не одна жизнь была спасена, благодаря вовремя оказанной поддержке, доброму слову, участию. О том, что мы помогли, мы узнаем из звонков благодарности, которые иногда (не всегда) приходят нам.
Давая что-то, жизнь, как правило, что-то и забирает, как в волшебной лавке. Получив профессию, о которой мечтала, я стала терять свою бытовую устроенность. Сначала был развод с мужем, у которого появились проблемы с алкоголем, потом появились материальные заботы. Я хваталась за все: работала в приюте, дежурила на Телефоне доверия, вела занятия с подростками во Дворце творчества юных, уроки русского языка и литературы в педучилище, стала вести свою передачу на радио, за что тоже получала небольшие деньги. Дети выросли, и им уже не нужен был постоянный и пристальный контроль. К ним часто приходили друзья, было весело и шумно. Мне очень нравилась моя работа. Она совмещала в себе и работу учителя, а где-то и врача. У нас был прекрасный коллектив, замечательный руководитель-Никифорова В.В., которая была душой Центра, мы вместе работали, вместе отдыхали. На Телефоне доверия мы работали волонтерами и денег не получали (не было финансирования), но, приходя на дежурство, (как правило, после своей основной работы), нас всегда ждал на столе электрический самовар и скромное угощение в виде пирожков и сушек. В тяжелые перестроечные годы, когда мы месяцами не получали зарплату, такая забота многого стоила. Мы начинали работать, имея маленький кабинет для приема клиентов, сейчас у нас большое помещение, оборудованное всем необходимым. За 20 лет работы в Центре я была не только психологом, но и заместителем директора, и директором, но и тогда, когда я руководила Центром, я не прекращала консультировать, часто приходилось выступать в роли эксперта по психолого-педагогической экспертизе, много работала со средствами массовой информации: на радио, телевидении, в газетах. Каких только историй я не услышала за годы работы психологом! Да и самой через многое пришлось пройти: и болезни, и неизбежные семейные проблемы, и трагическая смерть любимого сына. И если бы не психология и не помощь друзей и близких, я не знаю, смогла ли бы я перенести эти удары судьбы.
Должен ли психолог быть всегда благополучным? Страдания - тоже часть жизни, такая же, как и рождение, и смерть. Страдание тоже может привести к мудрости, к духовному очищению. Пока мы остаемся способны к страданию, мы – Люди… У каждого человека своя судьба, свой смысл жизни, который уникален и который еще надо найти. Иногда приходится общаться с людьми, не имеющими смысла в жизни. Франкл сравнивает такого человека со скалолазом, который находится в плотном тумане и может поддаться чувству отчаяния и паники, но стоит ему увидеть домик - и сразу прибавляются силы. Задача психолога - помогать другим, возможно, сделать мир лучше. Психолог тоже может заблуждаться, идти по неверному пути, мы все учимся и проходим суровые жизненные уроки. Ирвин Ялом писал: «Все мы - одинокие корабли в темном море. Мы видим огни других кораблей - нам до них не добраться, но их присутствие и сходное с нашим положение дают нам большое утешение. Мы осознаем свое абсолютное одиночество и беспомощность. Но если нам удается вырваться из своей клетки без окон, мы начинаем осознавать других, встречающихся с тем же ужасом одиночества. Наше чувство изолированности открывает нам путь к сочувствию другим, и мы уже не так сильно боимся». В жизни многое зависит не от нас, мы без нашего согласия помещены в существование, которое не выбирали. Главное во взрослом человеке - это способность взять на себя ответственность за свои мысли, чувства, слова, поступки, свою жизнь. Чаще всего люди стараются найти кого-то, кто бы эту ответственность взял за них на себя. И задача психолога, как я это понимаю, подвести человека к выводу о том, что он сам создал свой мир, и только он может его попытаться изменить. Никто другой не может измениться за нас. Да и мы можем помочь только тому, кто хочет эту помощь получить: «Можно привести лошадь к водопою, но нельзя ее заставить пить». Так же как и к врачу, к психологу должно быть доверие, и это доверие надо заслужить, и тогда он может помочь одной фразой, а то и просто прикосновением. Я верю в это, потому что сама встречала в жизни таких людей, от одного взгляда, слова которых становилось легче. Помню, в юности со мной было явление, которое называется гипервентиляцией, когда кажется, что задыхаешься. Я попала к врачу (приятной женщине средних лет) в состоянии почти паники, она сказала мне всего несколько слов: ласково и ободряюще, смысл их сводился к тому, что я молодая и красивая, и даже если захочу, то от такого явления не задохнусь. Я ушла от нее совершенно успокоенной и забыла про свою болезнь.
Мне нравятся многие направления в психологии, я стараюсь взять из них то, что созвучно мне, моим взглядам и предпочтениям. Нравится позитивная психология с ее притчами, мифами, сказками. При идентификации клиента с событиями и героями притчи вместо чувства обособленности, которое выражается мыслями - «Никому не было так плохо, как мне!», у него появляется чувство «разделенного переживания»: «Оказывается, такие проблемы есть не только у меня!». А иногда притча, сказка воспринимается как озарение. Помню, пришла однажды девушка с жалобами на то, что не складываются отношения с друзьями. Побеседовав с ней, я спросила о том, какая была ее любимая сказка, оказалось, сказка Андерсена «Соловей», когда мы разобрали сказку и поговорили о ценностях истинных и ложных, она вдруг поняла, почему друзья отталкиваются от нее, что ее проблема как раз в ложных ценностях, и помогла ей это понять именно ее любимая сказка.
В числе других направлений мне нравится и экзистенциальная психология. И я хотела бы закончить свое сочинение словами Ирвина Ялома: «Одно из величайших достоинств интенсивной индивидуальной терапии заключается в возможности почувствовать на себе величайшее преимущество позитивной поддержки. Вопрос: «О чем вспоминают пациенты, оглядываясь много лет спустя на опыт своего знакомства с терапией?» Ответ: «Не понимание, неинтерпретацию. Гораздо чаще они вспоминают позитивные поддерживающие высказывания своеготерапевта…Помните о великой силе терапевта - силе, которая в некоторой степени кроется в нашей сопричастности самым сокровенным жизненным событиям, мыслям и фантазиям наших пациентов. Одобрение и поддержка, исходящие от того, кто знает вас столь близко, невероятно воодушевляет».
Светлана Левенштейн - педагог-психолог высшей категории Государственного бюджетного учреждения Республики Марий Эл «Республиканский центр психолого-педагогической помощи населению «Доверие».