.jpg)
Рабочая группа Совета Федерации планирует внести в Госдуму законопроект о профилактике семейно-бытового насилия до конца 2019 года. Сейчас происходит его общественное обсуждение. О проекте закона, психологической помощи пострадавшим и профилактике семейного насилия мы поговорили с Ириной Алексеевной Алексеевой — экспертом Национального фонда защиты детей от жестокого обращения, заведующей кафедрой психологической помощи в кризисных и посттравматических состояниях Института практической психологии «Иматон», руководителем программы дополнительного профессионального образования «Кризисное психологическое консультирование».
— Ирина Алексеевна, Вы более 20 лет работаете с пострадавшими от насилия. Что Вы думаете о проекте закона, который разработан Советом Федерации и будет предложен в Государственную Думу в декабре 2019 года?
— Я считаю важной саму постановку задачи: насилие в семье нужно прекратить. Точка зрения, что из-за этого развалятся семьи, абсолютно не выдерживает критики. К сожалению, закон о декриминализации домашнего насилия принес очень много вреда: количество жестокого обращения в семьях сильно увеличилось.
Позитивная перспектива в проекте закона о семейном насилии есть. Мне нравится, что проект предлагает привлекать к решению проблемы не только государственные организации, но и НКО. Самая важная вещь в проекте, на мой взгляд, — то, что обозначена работа психолога с правонарушителями. Также есть и то, что меня, как психолога, настораживает: термин «психическое страдание» очень абстрактен, в такой формулировке сложно определить, происходит насилие или нет.
— Какой проект закона Вы бы безоговорочно поддержали?
— Важно, что проект закона создан, — это первый шаг. Но самое главное: в законе должны быть четко прописаны действия, направленные на защиту пострадавших. То, что в проекте очень маленьким абзацем представлено, должно быть раскрыто полностью. Необходимы различные центры, возможность переночевать, получить психологическую и юридическую помощь. Системная помощь позволяет более правильно исследовать индивидуальную ситуацию и выносить взвешенные решения. Что касается наказания, я тоже склоняюсь к тому, что оно должно быть неотвратимым, но не обязательно жёстким.
— Назовите, пожалуйста, три наиболее важных шага, которые позволят решить проблему семейного насилия.
— Во-первых, необходимо абсолютное неприятие насилия в обществе. Порой можно услышать даже от специалистов: «Женщину избили, но она же пьяная была, сама виновата». Даже случаи серьезных травм не расследуются, потому что она была пьяная, или про нее какой-то слух ходит, или что-то еще. Нужна абсолютно четкая позиция государства, что насилие — это не способ разрешения семейных конфликтов. В семье не должно быть насилия — ни в отношении детей, ни в отношении кого-либо из супругов. Конечно, потребуется длительная информационно-просветительская работа, потому что в нашем обществе снижена чувствительность к насилию.
Во-вторых, необходимо привлекать к решению проблемы максимальное количество организаций, помогающих пострадавшим и их детям. Психологи нашего центра много раз сталкивались со случаями: женщина обращается в полицию, рассказывает об избиении, полиция проводит беседу с мужем, а он возвращается и избивает жену еще раз. В таких условиях пострадавшие перестают верить в то, что им вообще кто-то может помочь. Отмечу, что от семейного насилия страдают как женщины, так и мужчины, но женщины чаще подвергаются физическому насилию, а мужчины — эмоциональному. Должны быть центры, в которых пострадавшая или пострадавший от насилия может жить, пока идет расследование, где получит психологическую и медицинскую помощь.
В-третьих, необходима работа с агрессорами. Те, кто проявляет агрессию в семье, должны иметь возможность вступить в специальную программу, где они будут работать с психологами в формате индивидуальных консультаций и групповых занятий. Специалистам быстро станет очевидно, насколько агрессор сможет перестроиться, вести себя иначе. Тогда какие-то серьезные случаи могут быть выявлены раньше, чем произойдет непоправимое.
— Как можно доказать факт эмоционального насилия над человеком?
— Специалисты, работающие с насилием, имеют рад критериев, которые разграничивают насилие и ссору. Психологическое насилие — это всегда подавление, унижение, оскорбление человека, подчинение его.
— Как психологи классифицируют людей, которые попадают в ситуации семейного насилия? Может пострадать любой человек, это не зависит от личностных качеств, или есть специфика?
— Если говорить о систематическом насилии, то я считаю, что не любой. Человек, который вырос в доброжелательной семье, где его не били, не унижали, вырастает с нормальной самооценкой. Он не будет терпеть насилие и уйдет. Выросший в условиях насилия человек порой перестает верить в свои силы. Он будет терпеть насилие или же сам станет проявлять агрессию по отношению к другим людям. Надо сказать, что в ситуации систематического насилия агрессор часто старается удержать жертву, задабривает ее и обещает исправиться. Поэтому специалистам нужно разбираться в каждой ситуации, оценивая механизмы, которые позволяют насилию продолжаться.
— В ситуации насилия возможно примирение?
— Примирение — это неправильная цель. Целью должно быть прекращение насилия. Я считаю, что законопроект, направленный на примирение, навязывает помогающим специалистам огромную ответственность за семейные отношения, но при этом не решает главную проблему защиты жертвы. Представьте себе, что полицейский остановил пьяного водителя и уговаривает его не пить. Эффективно это будет? Роль полицейского другая — зафиксировать правонарушение и позаботиться о том, чтобы водитель никого не сбил на дороге. Нам обязательно нужен такой закон, который позволит насилие остановить. Нужна системная работа разных государственных и общественных структур, которая приведет к этой цели.
— Возможно, ситуацию осложняет финансовый вопрос, ведь комплексную работу специалистов нужно будет организовать в разных субъектах федерации, на это нужны средства.
— Я думаю, что государство сейчас теряет гораздо больше денег как раз из-за того, что не решает этот вопрос. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь из экономистов подсчитал, сколько денег государство теряет из-за нетрудоспособности жертв агрессии, убийств и самоубийств, связанных с семейным насилием. Это огромные суммы.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать